Я опустил светозащитный щиток и салон заполнился приятным сине-зеленым светом. Когда я проезжал возле растущих там и сям у обочин высоких старых кленов, пятнистые сине-зеленые тени быстро скользили по моим коленям, рукам и сиденью рядом.
Я подумал, что если Александр не захочит сообщить мне ничего существенного, придется поговорить с хозяином этого семейного вертепа. То есть, с Тарасовым. Пусть он самолично выбивает из племянника тайны закулисных межродовых связей.
ГЛАВА 41
ПЛЕМЯННИК ПРИЗНАЕТСЯ
Через двадцать минут, ровно в одиннадцать тридцать, я подъехал к ограде Тарасовского особняка, вьехал на тротуар левыми колесами, чтобы занимать меньше проезжей части улицы и остановился. За оградой на деревьях, как сумасшедшие гудели голуби. Им вторило чириканье воробьев. Видно, у птиц тоже продолжалось бабье лето. От крыльца дома в этот момент отъехал микроавтобус и, подъехав к воротам, остановился. Из автобуса никто не вышел.
Вскоре со ступенек крыльца сошел Александр и направился к воротам. Я смотрел, как он идет: среднего роста, худощавый, очень серьезный, углы губ опущены, в глазах озабоченность. Весь вид его заставлял рисовать картину запутавшегося в страстях и тайных интригах дальнего родственника. Он подошел к ограде, открыл ворота и выпустил микроавтобус. Потом поднял на меня равнодушный взгляд холодных голубых глаз.
- Господин Быков! Вы сегодня без предупреждения?
- Так получилось. Ну что, парень, впустишь меня?
Александр открыл ворота, и я вошел во двор.
- Что это был за автобус? - спросил я.
- Техники, - коротко бросил Александр, но все же пояснил:
- Устанавливали телекамеры. Теперь из дома можно следить за подъездом и за гостиной.
Мы шли с ним рядом к дому. Во дворе у них было хорошо, свежо. Кое-где тронутые увяданием листья клена золотились и рдели среди ещё зеленых крон.
Сверху на входной двери на нас уставился объектив телекамеры.
- Прошу вас, - Александр открыл передо мной двери и зашел вслед за мной.
В холле абсолютно ничего не изменилось. Прошло всего пару дней, как я впервые попал в этот дом, но мне уже казалось, прошли месяцы.
- А где ещё одна телекамера? - спросил я, будто меня это очень интересовало.
- Вон там, - указал Адександр в противоположный от камина угол. Видите, панно на стене. Прямо в панно. Хотите посмотреть как действует. Пойдемте, они там объясняли, но лучше сразу проверить.
Мы вышли во внутреннюю дверь и, вместо того, чтобы подняться по лестнице, свернули направо. Здесь, почти под лестнице была небольшая комната, где и стояли два монитора. В одном хорошо был виден подъезд к дому, а второй показывал пустой каминный зал.
- Видите, здесь кассеты. Все записывается.
- А не поздно ли Виктор Константинович занялся техникой безопасности? - спросил я.
Александр пожал плечами.
- Его дело. Вернее, теперь уже мое: я должен следить за кассетами.
Он нажал кнопку перемотки, на экране все забегало, потом остановилось, и в пустой каминный зал вошли крошечные человечки, в которых я узнал Александра и себя. Человечки покрутились и вышли. Александр остановил просмотр записи.
- Забавно, - сказал я.
Мы вернулись в зал, и я сел в кресло.
- Я, собственно, к тебе заехал. Мне с тобой поговорить надо.
Я заурил. Александр не выдержал паузы и спросил:
- О чем вы хотели со мной поговорить?
Я ухмыльнулся.
- О твоем двоюродном брате.
Он нахмурился.
- У меня нет двоюродного брата.
- Разве? А Терещенко Сергей?
Он моргнул, поставил стакан на столик и достал пачку сигарет. Вытащил сигарету. Я поднес огонек горящей зажигалки, и он прикурил. Все молча.
- Я не знаю никакого Терещенко Сергея, - сказал он. - Вы ошиблись. Мы ведь с ваших слов узнали, что кто-то назвался двоюродным братом Елены. Но у неё нет двоюродных братьев. Насколько нам известно, она была единственным ребенком у родителей. Родители погибли. Ее приютили дальние родственники, скорее просто соседи. Потом эти люди отдали её в детский дом.
- Это почему? - заинтересовался я. - Лена не говорила?
- Елена Олеговна говорила, - спокойно подтвердил он. - Она говорила, что её приемные родители терпеть не могли детей, девочка в семье вызывала у них раздражение. И злила. Елена Олеговна говорила, что у них была аллергия на детские лица и на детский смех.
- Ужасные люди, - согласился я. - Как только таких земля носит! Их самих надо было сдать в какое-нибудь учреждение. А вообще-то, что мы все об Елене Олеговне, все о ней, да о ней? Я собственно, пришел к тебе.
- Да, да, - сказал он и вновь взял в руку свой стакан. Отпил глоток. Вы говорили о путанице с двоюродными братьями.
- О путанице говорил ты. Я говорил о Терещенко. Я только что - всего час назад - заглянул в гостиницу, где он проживал и поговорил с администратором. Буквально на всякий случай. Милейшая женщина этот администратор. Зовут Ираида Николаевна. Бальзаковский возраст и все такое. Да что я, собственно, объясняю. Ты ведь там был вчера, насколько я знаю.
- Вы ошибаетесь, - сказал он и вновь поставил свой стакан на столик.
- Нисколько. Я сам видил запись твоих паспортных данных. Они ведь там без документов не пропускают никого, записывают все данные. Чрезвычайные меры в связи с перманентым обострением религиозной нетерпимости.
- Что вам надо? - вдруг сменил он тон. Понял, что дальше отпираться бесполезно.
- Я хочу узнать, кто такой Терещенко и какие у тебя с ним дела?
- Я не знаю, кто он, - холодно сказал Александр, и я подумал, что он решил начать все заново. Но нет. - Я знаю лишь то, что его хорошо знает Елена Олеговна. Он несколько раз звонил в отстутствии дяди... Виктора Константиновича. А один раз я случайно услышал... не успел положить трубку и услышал, где он остановился. А фамилию я его и так знал, он всегда представлялся по фамилии, не скрывал. А по имени его называла Елена Олеговна.
- И когда произошло это двойное похищение, ты сам решил начать расследование? - спросил я. - Мне ничего не сказал, милиции тоже, а сам решил стать сыщиком.
- Меня не было дома, когда их похители.
- И где же ты был? - сразу спросиля я.
- Я навещал мать. Она живет в Рязани. Меня в тот вечер видели знакомые. А на следующий день я приехал в Москву и обо всем узнал. Вы продолжаете меня подозревать? Может вы думаете, что я организовал похищение жены и дочери своего дяди. Тогда объясните, зачем мне все это надо?
- Например, ради денег, - предположил я. - Не думаю, что Виктор Константинович платит тебе много денег. Я так полагаю, у тебя несложные обязанности по дому. Как у мажордома, - невинно уточнил я.
Парень вспыхнул, покрылся пятнами.
- Вот видишь, я прав. А жена дяди тебе мешала. Появилась недавно, и отношение к тебе сразу изменилось в худшую сторону. Или я не прав?
Он ничего не ответил, лишь смотрел куда-то сквозь стену, продолжая молча курить.
- Так о чем вы говорили с Терещенко? - спросил я.
- Ни о чем. Мы не успели ни о чем поговорить. К нему в гости приехала банда свихнувшихся металлистов, и уже ни о чем говорить было нельзя. Я только поднялся к нему, как они приехали. Я сообщил ему, что все расскажу дяди о них с Еленой Олеговной, и он дал мне свой телефон. Сказал, что на днях съедет из гостиницы. Я смогу найти его по этому телефону.
- Вы встречались?
- Нет еще. Я решил, что из этого ничего не выйдет путного.
- Почему?
- Вряд ли он замешан в похищении.
- Это почему же? Откуда такое впечатление?
- Ну вы же его видели. Перед тем, как он так невежливо ударил вас по голове. Сами посудите, разве может такой человек совершить что-либо серьезное? Более серьезное, чем стукнуть кого-нибудь по зубам.
- Кто его знает? - сказал я, внутренне с ним соглашаясь. - Конечно, организовать не сможет. Но выполнить - почему бы и нет?
- Кто ему доверит серьезное дело? Вот мотаться с такими же дебилами по просторам на дебильных железяках - это для него. Но и только.
- Вожможно, - согласился я. Внезапно я потерял интерес к этому разговору. - Ну как там твой дядя? Он знает, что я сейчас приехал?
Александр покачал головой.
- Нет еще.
- Сходи, скажи, что я здесь. Раз уж приехал, надо поговорить. Впрочем, если сам захочет.
Видя его колебания, я добавил:
- А по поводу твоих личных расследований я ему пока ничего говорить не буду. И дай-ка мне телефон, который ты получил от Терещенко.
Он записал мне телефон, но все ещё медлил.
- А что на счет Елены Олеговны и Марины?
- Потом, потом, - махнул я рукой. - Позови лучше дядю.
ГЛАВА 42
ТАРАСОВ НЕРВНИЧАЕТ
Александр спустился через пару минут и сообщил, что Тарасов ожидает меня в кабинете. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и по коридору мимо картин на стенах прошли к кабинету, где я в день похищения уже был.
Как и многие.
Массивная дверь, украшенная резным орнаментом закрылась за мной, и по ковру, в густом ворсе которого вполне могли бы вить гнезда мыши, я прошел к письменному столу, за которым в парчевом халате восседал хозяин.
Очень эффектно.
Тарасов сидел, откинувшись на высокую мягкую спинку кожаного кресла, и ожидал моего приближения. Я приблизился.
- Садитесь, господин Быков. - Голос усталый, раздраженный.
Я сел на предложенный мне стул с высокой спинкой и деревянными подлокотниками. Почти кресло. И если позволительно сравнивать с пассажирским транспортом - кресло второго класса. Открытое окно было расположено на уровне крон деревьев, было темновато, но солнце заглядывало и сюда, так что в дополнительном освещении в дневное время, как это случалось внизу, здесь нужды не было .
- Курите, - разрешил Тарасов и пододвинул мне пепельницу.
Мы оба закурили. Некоторое время длилось молчание, потом Тарасов недовольно сказал:
- Ну?
- Простите? - откликнулся я.
- Я спрашиваю, раз уж вы взялись и дальше искать мою жену и дочь, какие у вас успехи? И почему они до сих пор не дома? Тем более, что главный виновник уже арестован.
- Вы имеете в виду Арбузова, своего сотрудника и мужа вашей дочери? удивился я.
- Бывшего сотрудника, - брезгливо произнес Тарасов. - А зарегистрироваться они не успели, так что, какой он там муж. Конечно, я имею в виду его, разве ещё кто-то арестован? И потом, если у вас есть ещё какие-то подозрения, то почему я должен вытягивать их из вас клещами? Кажется, вы на меня работаете, а не я на вас.
- Вы недовольны моей работой? - спросил я.
Он ударил ладонью по столу.
- Пока я не вижу особых результатов с вашей стороны. Со стороны милиции вижу, а с вашей - нет.
Я промолчал.
- Я потому считаю, что Арбузов арестован правильно, - холодно продолжил он, - что мне и самому уже эта мысль приходила в голову. Во-первых, я никогда ему не доверял. Специалист он хороший, тут ничего не скажешь, но если раз проворовался и отсидел, то почему ему и второй раз не попытаться срубить легких деньжат? Во-вторых, он соблазнил мою глупую дочь жить с ней. Я терпел это только потому, что Елена Олеговна... Нам показалось, что влияние мужчины. раз уж так вообще получилось, может наставить мою дочь на путь истиный. Мы думали, что обстоятельства помогут ей повзрослеть. Ей же уже скоро девятнадцать. А других средств воздействия у меня к ней уже не было. Вы меня слушаете, черт вас побери!
Я выдохнул струю дыма в сторону окна и молча кивнул. Кажется, его все раздражало сегодня. Даже мое молчание.
- В-третьих, когда Марина, не без вашей помощи оказалась дома и ушла от Арбузова окончательно, его надежды войти в мою семью через черный ход стали слабеть, вот он и решил её похитить. Возможно, не сам, но организовал он. Этим он сразу оказывался в двойном выигрыше: получал кругленькую сумму и, возможно, надеялся выступить в роли спасителя и вернуть себе мою дочь.
- Деньги у него нашли? - спросил я.
- Вы отлично знаете, что нет. Вернее, не всю сумму, а пару пачек. Но разве этого не достаточно. А главное, браслет жены и пистолет, из которого, возможно, убили моего секретаря.
- Я, кстати, хотел вас спросить, как секретарь оказалась в Москве? Обычно она, я слышал, всюду сопровождает вас. В этот же раз тоже. Вы же были с ней вместе в Питере?
Он взглянул на меня, прищурился и сжал губы. Вновь ударли ладонью по столу.
- А что такое? Я её отпустил. У неё были какие-то дела в Москве.
- Какие?
- Откуда мне знать? - взорвался он. - Причем тут Людмила? Мы сейчас не о ней говорим, а об Арбузове. Я считаю, что дело ясное, виновен мой бывший сотрудник Арбузов Андрей Леонидович.
- Хорошо, допустим Арбузов, - сказал я. - Допустим, это он, спорить не буду. Хотя вопрос более, чем спорный.
Тарасов немедленно вскинулся, чтобы возразить, но лишь хмуро взглянул на меня.
- Допустим, - продолжил я, не давая ему возразить. - Но ведь главное сейчас - это найти вашу жену и дочь. Тем более, что главный виновник, как вы утверждаете, задержан.
- Да, утверждаю, - сердито сказал он. - Арбузов должен понести наказание, тем более, что мне уже иной раз кажется, что кого-нибудь нет в живых. Возможно, моей жены, она Арбузову уж точно не нужна для его замыслов. Да, особенно Елена. Ему нет нужды держать лишнего свидетеля, а Марину он сохранит для себя.
Я удивленно взглянул на него. Потом осторожно сказал:
- Елена Олеговна жива. Она мне вчера вечером звонила.
Тарасов подскочил в кресле, словно бы мои слова обрели материальность оплеухи.
- Как! Лена?! Звонила?!
- Да, ей случайно удалось позвонить, но она только и успела что сообщить, где они с Мариной находятся. Я сразу приехал, но лишь нашел поджидавших меня бандитов. Видимо, разговор прослушали, а может быть даже заставили её меня таким образом вызвать.
- Вы их нашли?
- Кого? Марину и Елену Олеговну? Конечно, нет, иначе они были бы уже здесь. Я же сказал, меня ждали и хотели убить.
- Ну и?..
- Как видите, все сошло благополучно. Для меня. Троим не так посчастливилось.
- Тарасов задумался.
- Вы их убили? - спросил он рассеянно.
- Не всех. Двоих. Иначе бы они меня. Меня уже хотели сбрасывать с крана.
- Крана? - удивленно переспросил он.
- Да, с крана. Это было в порту, и они, видимо, хотели инсценировать несчастный случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32