Видимые, невидимые...
- А... - Эл не договорил - он просто показал на голову. Эгон мотнул
отрицательно: "Эти мысли - нет".
Эл чуть заметно вздохнул. Ему показалось, что с души свалился
огромный камень.
- Ладно, поехали..
Рука Труди вновь легла на ключ зажигания.
- Подожди... Эгон, вы можете сказать, здесь ли мистер Ремблер?
Эгон подтвердил. Здесь.
- Тогда я должен его предупредить... - снова начал Эл и снова осекся.
- Ладно, была - не была. Раз Эгон все равно знает... Труди, вы нужны этому
человеку. Вы - смысл его жизни. Вы и Изабелла. Я не знаю пока, кто вы...
- Мы, - поправила она.
- Что?
- Ты такой же... Один из нас. А он - нет.
- И все равно... Труди, если вы поговорите с ним начистоту... Если
посоветуетесь с тем, кто там у вас главный, - может, этот человек разрешит
вам довериться... Вашему бывшему мужу стоит доверять. Если я вру или
ошибаюсь, пусть Эгон подтвердит. Скажите, Ремблер любит ее?
Кивок.
- Он станет говорить лишнее?
Безмолвное "нет".
- Ему можно доверять?
Молчание...
Взгляды Эла и Эгона встретились. И вновь, как тогда, в клубе, Джоунс
ощутил, как этот взгляд входит в него, достает до самых глубин и через его
иглу начинают входить... И чувства - не чувства, и мысли - не мысли...
"Никто не знает, кому можно доверять, кому - нет. Для этого надо
знать будущее. Чтобы знать будущее, нужно не-жить... Сегодня ему можно
доверять, но нельзя поручиться, что завтра не произойдет никаких
изменений. Мы не можем доверять даже самим себе. Можно упасть, ошибиться -
и ошибка окажется для всех роковой".
Эл не был уверен, что правильно расшифровал весь переданный ему при
помощи чувств текст, - но главная мысль была ясна.
- Ладно, сдаюсь, - опустил он плечи. - Решайте сами. Но, Труди, я
прошу вас как-то решить. Он страдает. Сильно страдает. Я не знаю, был ли
он вам дорог, - и все же постарайтесь хоть как-то объясниться с ним.
- Ладно, посмотрим, - фыркнула Труди. - Надо полагать, я знаю его
лучше вашего. Как-никак, мы с ним прожили почти два года...
- Можно прожить с человеком целую жизнь и не знать о нем ничего, -
без малейших колебаний ответил Эл. - Я не раз встречался с такими
случаями. Иногда люди страдают от того, что самый близкий человек их якобы
не любит. Но оказывается, у этого близкого те же проблемы - просто языков
любви много. Одному надо шептать слова, другому - делать разорительные
подарки, третьему - молча любить, пряча чувство даже от самого себя...
Ладно, все это вы должны продумать сами. Слова имеют смысл только тогда,
когда его хотят в них найти...
Эгон снова кивнул, и на его лице заиграла горьковатая улыбка,
заставившая Эла замолчать. Надолго.

26
Чем отличается большой человек от маленького? Большой Рудольф никогда
об этом не задумывался, пока не почувствовал вдруг всю свою ничтожность. В
небольшой группке людей, да еще в местах, свободных от конкурентов, он еще
мог сойти за большого человека. Да и любой, желающий попасть в "большие",
всегда найдет подходящую группу - даже если он заслуженно считается полным
идиотом. Для идиотов есть дебилы, стоящие еще ниже, затем - имбецилы...
Последним, правда, в случае возникновения подобного желания пришлось бы
нелегко, но природа хорошо позаботилась о них, напрочь лишив подобных
нелепых желаний.
Большой Рудольф перестал быть "большим", когда позорно бежал из
Фанума на первом же попавшемся поезде. И хотя сам он считал свое бегство
стратегическим отступлением, ему от этого было не легче. В его положении
можно было избрать несколько путей. Завязать с делами - на это Рудольф
Грюнштайн не согласился бы никогда. Найти более безопасный городок и
начать все сначала - это сделать мешала гордость. Даже не гордость, а,
скорее, желание отомстить той темной силе, поставившей его на место так
неожиданно и бесцеремонно. Это последнее желание оказалось настолько
сильно, что Рудольф понял: не знать ему ни минуты покоя, пока загадочный
оборотень (немного поразмыслив, он пришел к выводу, что их противником был
все-таки волк-оборотень) и прочая нечисть не исчезнут с лица земли.
Родители обделили его чувствами. Эмоционально Рудольф был очень
неразвит. Или толстокож - тут уж какое определение кому нравится. Долгое
время он думал, что вообще не способен испытывать никаких сильных эмоций,
и это немало помогало ему в жизни, особенно на избранном им поле
деятельности. Но потом оказалось, что, во-первых, некоторые люди, вроде
Роббера, еще более эмоционально тупы, а, во-вторых, он может бояться. И
ненавидеть. Последнее открытие послужило для Рудольфа едва ли не
откровением. Он не раз злился на людей, недолюбливал всех, кто превосходил
его в ловкости, силе или в общественном положении. Но ни разу он не
испытывал чувства столь мощного и всепоглощающего, перед которым отступали
все остальные эмоции-недомерки. Волк-оборотень и "невидимки" словно
нарушили нормальный распорядок игры, перепутали карты, когда он готовился
выиграть "Большой Шлем"; перевернули его миропонимание... В самом деле,
кто вообще позволил таковым существовать в наш просвещенный век?
Безобразие, непотребство...
И тогда Рудольф решил отомстить. Он догадывался, смутно чуя своей
окостеневшей душой, что против него выступили силы большие, чем казалось с
первого взгляда. Темные силы. Мрачные. А раз так, то против них должен был
сыграть не он. Пусть этот будущий победитель загребет весь выигрыш себе -
во всяком случае, тогда он не достанется каким-то подозрительным
существам, которым и рождаться-то на этот свет не следовало.
Единственной силой такого масштаба в его представлении была некая
всем известная организация (или не организация, как любят в последнее
время утверждать авторитеты), которую обычно в просторечии именуют -
кстати, далеко неточно - мафией. Впрочем, организационные стороны этой
структуры Рудольфа не интересовали - пусть этим занимаются криминалисты,
историки да досужие работники прессы. Рудольфу было достаточно знать то,
что в одном пальце какого-нибудь Дона власти и силы побольше, чем у всех
ближайших законных властей. Так почему бы не предположить, что этой силы
хватит и для нечисти?
И вот, уже приняв решение и напросившись на встречу с одним уважаемым
(в определенных кругах) главой, он впервые ощутил свою полную ничтожность.
Поначалу это его даже поразило, но вскоре Рудольф заставил себя больше не
думать об этом; ему следовало сосредоточиться на том, что произойдет после
его встречи с Доном Витторио Реа. А произойти должно было нечто
значительное.
Возле подъезда высотного дома, в котором располагался офис Реа, на
Рудольфа вдруг снизошло жуткое видение: будто два огромных валуна катятся
друг на друга, а он сам - всего лишь крошечная былинка на их дороге. И
было это видение настолько реалистичным и ему несвойственным, что Рудольф
понял: у него тоже есть душа - иначе чему было бы тогда сдвигаться внутри
и уходить в пятки?
В офис он поднялся уже тихим и крошечным. Действительно: был человек
Рудольф - даже Большой Рудольф, - а стал - так, мелочь. Былинка та
самая...
Дон выглядел молодо - да и был молод. В таких империях, как его
собственная, смена династий происходит порой очень быстро. Телохранитель
сплоховал или просто попался слишком дерзкий противник - вот уже и новая
коронация.
- Ну? - равнодушно спросил молодой человек с орлиным носом и буйными
черными кудрями. - Что за проблемы?
- Да вот... - замялся вдруг Рудольф, поглядывая через его плечо на
другого человека, с холодными безжалостными глазами. - Эта история слишком
невероятна, чтобы бы вы... чтобы я мог претендовать на то, что вы мне
поверите. Но, может, вы слышали обо мне...
- Да, все в порядке. Ваша репутация мне известна - иначе вы не стояли
бы тут, - снисходительно бросил Реа.
- Дело касается города Фанума. Может, вы слышали о нем?
- Да, - так же равнодушно произнес Реа.
Если бы в комнате присутствовал Эгон, он сразу бы понял, что
равнодушие это было более чем показным. Реа уже давно подумывал, что в
этом городке надо навести порядок. Плохо, когда какое-то добро валяется
без хозяина. Именно поэтому он и знал о существовании Большого Рудольфа.
Реа не видел в нем конкурента - таких, как этот Рудольф, он мог вышибить с
места запросто. Было бы желание. Но раз этот человек сам пришел к нему, то
глупо было его выгонять. Всегда лучше иметь союзников, чем врагов, пусть
даже таких ничтожных и мелких. Да и как знать - если этот Рудольф сам
готов присягнуть ему в верности, его можно будет использовать там, на
месте, как знатока города Фанума. А начнет зарываться - ему же хуже.
- Так что у вас там за проблемы?
- Я на всякий случай еще раз попрошу вас поверить, что я ничего не
выдумываю, так как мой рассказ будет звучать очень странно. Но если вы
сомневаетесь - я могу подтвердить документально... или указать, где можно
получить подтверждение... Разве что за исключением истории с Джоунсом.
- Ладно, говорите по порядку, - ровным и спокойным голосом перебил
его Реа. Эгон сразу бы определил, что он теряет терпение выслушивать
пустую болтовню, ничем не затрагивающую сути дела.
- Ну, будь что будет...
Рудольф вдохнул побольше воздуха и начал говорить. Его рассказ длился
достаточно долго. Холодные глаза убийцы за спиной Реа округлились и
выражали недоумение - сам Реа хранил невозмутимый вид. Как-никак, обрывки
слухов долетали до него и раньше.
- Ну и что вы предлагаете? - поинтересовался он, когда поток слов у
Рудольфа начал истощаться, а затем и вовсе иссяк.
- Этих гадов... их всех надо уничтожить! - подвел итог Рудольф.
- Гадов - это волка и Джоунса?
- И всех, кто с ними! Там полно этих уродов... хотите верьте, хотите
- нет...
- Я обычно не верю, а проверяю, - хмыкнул Реа. - И что вы хотите от
нас, чтобы навести там порядок? Как я понял, вы предлагаете нам свои
услуги... Не так ли?
Это было совсем не так, но при такой формулировке вопроса Рудольф уже
не мог ответить "нет".
- Да. Я буду рад служить вам, - выдавил он.
- Ну так что вы хотите?
- Мне нужна помощь. Люди. Только люди - достаточно опытные и умеющие
обращаться с оружием. И кроме того - способные понять, что иногда серебро
стоит употреблять и на пули.
- Вначале я должен получить наиболее полные сведения об этой
организации нечисти - так, надо полагать, вы расшифровываете "невидимок"?
Признаться, я и сам был бы рад взглянуть на них в более осязаемом
варианте. Вот когда вы мне точно представите данные - где, когда и сколько
этих "невидимок" собирается, когда поймете их внутреннюю организацию,
тогда мы будем говорить уже всерьез. Кстати, совсем необязательно
беспокоить с этим делом меня лично. Я и так удивляюсь, что мне захотелось
вас принять... В следующий раз обратитесь к Грана. Все ясно?
- Все... - опустил голову Рудольф и, повинуясь наплыву внезапной
робости, добавил совершенно неуместно: - Сэр...

27
- Мы пришли...
- Садитесь.
В затемненной комнате лица казались синими - и вновь при виде Селены
у Эла что-то замерло в груди. Замерло - но и встрепенулось, ожило...
- Вы... - чуть слышно выдавил он.
Неужели к нему действительно приходила эта женщина? Не может быть...
Сейчас она казалась ему далекой и прекрасной, как никогда. Так, в
человеческом облике, Селена становилась в еще большей степени божеством,
чем когда была луной.
- Я не луна... Это случайные фантазии, игра подсознания. Ты видел
меня и чувствовал, ощущал связь с луной... Поэтому ты и принял меня за
нее, - голос Селены звучал словно издалека. Лунный, смягченный голос.
- Вы тоже читаете мои мысли?
- Я знаю их. Знаю от других. Луна по-разному наделяет нас своими
дарами. Но - ты пришел, и потому должен знать.
- Знать - что?
Противное ощущение, что все происходит во сне, а не наяву, уже в
который раз овладело им.
- Знать себя. Знать свой народ. Я не знаю, откуда появился ты. По
идее, ты не должен был быть нашим - ты слишком похож на человека. И у тебя
где-то есть родители, так?
- Нет. - Это короткое слово больно резануло Эла внутри.
- Нет? - веки Селены приподнялись, открывая еще больше и без того
ненормально огромные белки.
- Меня взяли из приюта. Никаких следов моих настоящих родителей
обнаружить так и не смогли. Начальница говорила потом, что можно было
подумать, что я и не рождался вообще.
- Я не знала... - Селена сделала небольшую паузу. - Но это многое
объясняет. Эгон уже давно засек тебя - но мы считали, что ты, скорее,
обыкновенный случайный мутант. А так... может быть, ты действительно из
нашего народа.
- Из вашего народа? - по спине Эла пробежали мурашки.
- Нас называют по-разному. Племенами луны. Ночным народом. Выродками.
Нечистью... Есть названия и похуже - у страха богатая фантазия. Мы сами -
я имею в виду нашу крошечную колонию - называем себя детьми полнолуния.
Именно в полнолуние наша хозяйка-луна вступает в свои права, подчиняет нас
своему свету, но и дает свои силы. Реакция на полнолуние - это один из тех
критериев, по которым мы узнаем своих... Я не знаю, как можно за один раз
рассказать тебе все... Слишком всего много, и слишком это сложно. Но,
думаю, ты и раньше слышал об отдельных следах нашего существования. Мы
жили всегда - столько, сколько существуют и "нормальные", то есть дневные,
или "солнечные", люди. Все в какой-то мере зависят от воли светил: когда
начинается период солнечной активности, они любят устраивать войны и
революции, просто начинают чаще убивать... Но у солнца циклы не так
заметны, и жизнь "солнечных" людей кажется более размеренной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32