Два зеленых клубка опять начали сливаться… По поверхности расплава пробежала волна, потом еще одна — наконец вся пылающая масса неотвратимо двинулась вверх. Фокус! — закричал он. — Алмазик, фокус немедленно! Мы еще успеем сдержать ее. Да! — откликнулась она. — Да!.. Доротея придавила боль. Ужасную, терзающую мозг боль…Шары слились, новый метаконцерт издал гармоничный аккорд. Луч мгновенно окрасился в чистый прозрачный аквамариновый цвет, опять преобразовался в конус, покрывший магму. Она сразу начала оседать. Боже всемогущий! — выдохнул Джим Маккилви. — Как тебе удалось спасти положение? Эта пленка держит сильнее, чем прежняя. Джек не слышал его. Его неуязвимый мозг анализировал складывающееся положение. Пришла ли в себя Доротея? Алмазик, ты в порядке? Да, — ответила она. — Я держу фокусную точку. Но… что-то случилось с защитным экраном, я не могу дышать. Я… теряю сознание. Спокойно! Внимание! Слева от сиденья клавиша — она включает подачу воздуха под давлением. Нажми на нее. Давай!.. Да! А-а-х! Боже, какая боль!.. Кислород, да… Алмазик, мой драгоценный Алмазик! Ее лицо обдула струя холодного кислорода, легкие ожили. И в этот момент ее сознание вновь помрачилось — ее зеленый шар начал удаляться от светящегося клубка Джека. Алмазик, назад!! Да. Прости, Джек, но я не могу совладать… Я еще с тобой?.. Конечно, ты… Джек понял, что ей не удержаться в метаобъединении. Ее творческая сила медленно убывала. Кислород ненадолго поддержал ее, но теперь она теряла силы, и с этим ничего нельзя поделать. Работа в самом разгаре, если ее не продолжить, катастрофы не избежать.У остальных оперантов было время убраться в сторону и избежать смерти, но он и Доротея неотвратимо попадали под поток неудержимо вздымавшейся лавы. Может, следует подняться к самому краю нависающих скальных пород, содрогавшихся под давлением пузыря скопившихся газов? Когда произойдет извержение, их буровую машину вынесет на поверхность. Одна надежда на защищающее их сигма-поле.Каледония же обречена. Магма хлынет сквозь разлом в плите — у нее хватит сил раздробить скальные и осадочные породы. Джек? Джек? Ради Бога, ответь! Джим Маккилви лихорадочно пытался понять, что же происходит. Его надо срочно предупредить. Джим, все остальные, внимание. Доротея серьезно ранена взрывом магмы. Она больше не способна поддерживать связь со мной. Мы на краю гибели. НЕТ! Я знаю, это ужасная неудача, но у нас нет выбора. Я СКАЗАЛ — НЕТ! ЧЕРТ ВАС ПОБЕРИ! НЕТ… Джим, не будь дураком. Разрывайте ваше метаобъединение. Выбирайтесь отсюда, пока не поздно. НЕТНЕТНЕТНЕТ! ПРОДЕРЖИТЕСЬ ДВЕ МИНУТЫ! …Джек? Здесь Джим! Слушай, кто-то еще вмешался в игру! Кто-то, используя ЦГ, с помощью дальнодействующей связи требует, чтобы мы продержались еще пару минут. ТОЛЬКО ДВЕ МИНУТЫ, ДВЕ МИНУТЫ, ЧТОБЫ ЗАТКНУТЬ ОБРАЗОВАВШУЮСЯ ТРЕЩИНУ. ТОЛЬКО ДВЕ МИНУТЫ, ЧЕРТ ВАС ПОБЕРИ! Джек истерично расхохотался. Он понял, кто требовал от него невозможного. Он же заявил, что это безнадежное предприятие. Бог знает, что он делает здесь. Я обязательно войду с тобой в метаобъединение. Ты будешь работать с нами по своей воле или вопреки ей. ОСТАНОВИ СЛОВЕСНЫЙ ПОНОС И ОТКРОЙСЯ. Я ВОЙДУ С СЕКУНДЫ НА СЕКУНДУ! ИДИОТ! ПОДКЛЮЧАЙ СВОЮ ТВОРЧЕСКУЮ СИЛУ!..
Алмазик, ты слышишь меня? Да, в чем дело? Все закончилось. Отделение летучих газов завершено. Мы их выбросили в атмосферу, а сами двигаемся к поверхности. Результат еще неизвестен, но можно рассчитывать на успех. Я… рада. Как ты себя чувствуешь? Немного болит голова. И общая слабость. Легкое свечение коснулось ее прикрытых век. Она открыла глаза, увидела его лицо, склонившееся к ней. Девушка лежала на металлическом полу рубки — тело, однако, не ощущало ни холода металла, ни острых углов оборудования. Она с трудом подняла руку, и он поцеловал ее. Шелк соскользнул с предплечья. На ней был защитный скафандр, опущенный до плеч, шею и грудь прикрывал какой-то платок из мягкой, приятной на ощупь ткани.— Верх комбинезона был сожжен во время выброса магмы, — объяснил он. — Я накинул на тебя, что попало под руку. Изготовил из пакетов с едой. У меня большой опыт по манипуляциям с органикой.Она попыталась улыбнуться, но ничего не вышло.Пальцами она коснулась маски, которая прикрывала нижнюю часть лица. Доротея по-прежнему дышала кислородом. Телепатическим взором она оглядела свои плечи — картина была ужасная. Прожженная до костей плоть, даже кости обуглились.Исцеляющий луч Джека помог ей справиться с шоком — боль слабо терзала ее.— Прости, я не в состоянии сразу подлечить тебя. Слишком серьезные ожоги. Я снял боль, кое-что подправил во внутренних органах, кое-как, где мог, подлатал кожу, но здесь требуется серьезное лечение. Потерпи, пока не выберемся на поверхность, там посоветуемся. Врачи заложат программу в оздоровительный автоклав… Скоро ты будешь прыгать, как козочка. Хорошо. — Я благодарю Бога, что ты выжила. Я никак не мог защитить тебя, когда плеснула лава. Е-18 слишком могучее средство, я мог причинить тебе вред. Почему… так случилось… Я знаю… это моя ошибка. Пусть лилмик теперь стыдится, что назначил меня Главой планеты. — Лилмик должен стыдиться совсем по другой причине. Хотя, с другой стороны, моя милая, мы, Великие Магистры, всегда загадка.Ее глаза широко открылись. Джек улыбнулся.— Сейчас объясню… Ты обладаешь огромным запасом метатворительной силы, однако лилмики, проводя испытания на Консилиум Орбе, не удосужились откалибровать ее. Когда ты вызвала к жизни свой неприкосновенный запас, плеснуло так, что диаконцерт оказался сбитым с настройки.Он наклонился еще ниже, по его лицу текли слезы,— Алмазик мой драгоценный… Если бы ты знала, как я люблю тебя. С той встречи на вечеринке у Марка… Я знаю, что это невозможно, но что я могу с собой поделать? Не бойся, я больше никогда не посмею досаждать тебе, но мне просто было необходимо сказать об этом. Я надеюсь, что ты скоро забудешь все, что я тебе здесь наговорил…Ее мысленный взор затуманился. Она попыталась что-нибудь ответить, но не могла. Мысли смешались… Он?.. Вот почему прилетел на Каледонию, рисковал жизнью. Дядя Роги пытался объяснить ей… Она даже не выслушала старика. Уже зная об этом… Не желая знать…Теперь что сказать? В таком положении…— Ты прекрасна. — Он представил ей тот образ, который был для него самым дорогим на свете. Но… не я! Он засмеялся.— Нет, ты. Сейчас ты нуждаешься в лечении, отдыхе. Нам еще так долго добираться до поверхности. Лучше поспи, мой маленький Алмазик.Она по-прежнему вглядывалась в его лицо — сотворенное, искусственное… Обычный человеческий лик, только глаза горят.Он поцеловал ее, соленая влага смочила ее губы. Как? Зачем? — Теперь спи, — сказал он. — Может быть, ты что-нибудь ответишь мне. Когда выздоровеешь… 25 Из мемуаров Рогатьена Ремиларда
Двое суток, в ожидании окончания работ по спасению Каледонии, я провел в подземном бетонном бункере, где на командном пункте находились члены правительственной комиссии, ученые из научного Директората, геофизики из комплексной экспедиции и три журналиста… Мы, скрывая тревогу и отчаяние, без конца играли в покер, тиз, «монопольку», ели все, что попадалось под руку, а здесь под руку попадали яйца по-шотландски, «ядерная» пицца, булочки с кремом, вкуснейшие лепешки, помазанные джемом. Некоторые самые разумные — и я в том числе — непрерывно пили за успех предприятия. В бункере беспрерывно гремела музыка…Связь со спустившимися в океан магмы оперантами отсутствовала — все это время мы пребывали в неведении. Что там происходит на глубине, как там наши товарищи, — мы старательно избегали этих вопросов. Почва под ногами без конца сотрясалась, стрелки на шкалах приборов ходили ходуном… Срывались изображения на экранах мониторов, цифры в колонках данных прыгали как безумные. Так что даже взирая на их показания, нельзя было определить, что же происходило в недрах планеты. Только когда горячие газы наконец прорвались сквозь щит кристаллических пород и осадочную толщу, а в космос ударила необыкновенно мощная струя двуокиси углерода и водяных паров, мы поняли, что экспедиция, ушедшая в глубины мантии, добилась успеха. Извержение сопровождалось сокрушительным землетрясением, но, к счастью, литосферная плита материка Клайд выдержала.Шансы «пятьдесят на пятьдесят» многих из нас сделали оптимистами, но долгое ожидание, отсутствие информации в конце концов сыграли свою роль. К тому же к середине вторых суток толчки усилились, и мы приготовились к самому худшему. Казалось, все было ясно — сила толчков нарастала, они все более учащались, значит, с минуты на минуту жди катастрофы.Планета обречена…Каледонцы — из тех, кто присутствовал в бункере — с непробиваемым шотландским фатализмом ожидали исхода. Их застывшие вытянувшиеся лица навевали скуку, а у меня при этом всегда начинается истеричная зевота. Хоть челюсть подвязывай! Вот тогда я со своими товарищами по несчастью, одетыми в клетчатые юбки, весело налег на виски…Пили мы за Каледонию — удивительную планету, чьей бодрости и молодости хватит, чтобы зарядить оптимизмом даже такого прожженного меланхолика, как я.Я уже был совсем хорош, когда в бункере появился неожиданный гость. Устроившись в темном углу главного аппаратного зала вместе с Калемом Сорли и репортерами с тридивидения, я с невозмутимым спокойствием следил за экраном большого монитора, где изображалась панорама участка Байндлестроусского залива и части плато, где можно было ожидать первого выброса лавы. Помню, я в тот момент попросил кого-то выключить музыкальную трансляцию — Вагнер со своими порхающими валькириями уже сидел у меня в печенках! Зачем до такой пошлости докатываться!.. Ну, армагеддон! Ну, холлокост! Ну, так встретьте его достойно, с рюмкой в руке!.. Трансляцию тут же выключили — по-видимому, об этом просто надо было сказать… И тут до меня донесся громкий металлический лязг, у входа в аппаратную возникла суматоха, послышались громкие крики. Я обернулся в ту сторону. И не только я. Все присутствующие в зале повернулись в ту сторону… Еще бы! Ведь неожиданный посетитель откровенно предупреждал всех, попадающихся ему на пути людей, чтобы они убирались с дороги, иначе он их передавит, как собачье дерьмо.Высоченный громила в темных джинсах и накинутом на плечи клетчатом пледе ворвался в зал. Волосы у него стояли дыбом, ругался он как сапожник.Увидев меня, привставшего со стула, он на мгновение замер, потом перевел взгляд на хрустальный стакан — я тут же вскинул его в честь появления дорогого племянника. Лучше поздно, чем никогда. Лицо Марка приняло не виданное мною никогда ранее свирепое выражение. Он свернул ко мне, сдернул со стула. Стакан полетел на пол…— Что здесь, черт побери, творится, дядя Роги? — сквозь зубы спросил Марк.— Разве не видишь? Мы работаем с церебральным генератором. А ты что здесь делаешь?Он ответил не сразу. Его испытующий луч, не обращая внимания на защитный экран, проник в мое сознание — у меня руки и ноги задергались. Мои шотландские приятели наблюдали за мной с отвисшими челюстями.Марк опустил меня на стул, встал рядом и уперся кулаками в бока.— Ничего с тобой не случится, разве что протрезвеешь немного. На что ты, собственно говоря, рассчитывал, ввязавшись в это дело?— На виски, — ответил я.— Два дня назад ты испустил в пространство вопль о помощи. Он едва череп мне не снес! Ты призывал меня бросить все и мчаться на Каледонию на самом пределе Дф, чтобы спасти твою поганую душу, а ты здесь хлещешь виски!.. Залезаешь под землю, где тебя не отыскать?! Я бросаю корабль крондак, направляющийся сюда с Земли, а ты лыка не вяжешь?!— Вяжу, — гордо ответил я. — И позволять негодному мальчишке разговаривать со мной в подобном тоне не позволю! Никогда я не обращался к тебе за помощью — ни словесно, ни бессловесно. Это — нонсенс! Ты не смог бы уловить жалобу моей страдающей души на расстоянии в пятьсот световых лет. Ты сам прекрасно это знаешь. — Я на мгновение оцепенел. — Кажется, я догадываюсь, кто подал сигнал…— Кто?— Фамильный Призрак.— Ты совсем пьян! — Он опять мысленно поднял меня со стула, хорошенько встряхнул. — Очень важный эксперимент был в самом разгаре, и вдруг этот вопль. Я перепугался. У-у, дядюшка, наподдать бы тебе…— Ты опоздал, — успокоил я его. — За тебя это сделает мисс Каледония. Через несколько часов… Но раз уж ты оказался здесь, почему бы тебе не заняться делом. Займись чем-нибудь полезным, вместо того чтобы бить стаканы и трясти старика.Я освободился из его объятий и указал на главный монитор.— Ти-Жан, Доротея и еще восемь человек там, внизу. В пекле… Ты бы лучше надел шлем и попытался связаться с ними. Здесь ни у кого не получается. Или садись в буровую машину и отправляйся на глубину.Выругавшись, Марк направился к главному пульту.
После того как Марк занял место Доротеи Макдональд в диаконцерте, отделение «летучих» компонентов из массы «легкой» магмы было успешно завершено. Как и ожидалось, более плотные фракции расплава начали погружаться и сливаться с веществом мантии. Смесь газов с небольшим количеством захваченной при дегазации магмы стала искать выход на поверхность.Все четыре буровых самодвижущихся аппарата отошли на безопасное расстояние. Извержение газов должно было произойти в ближайшие шесть часов — новость об этом, после анализа всех полученных данных, была объявлена по всей планете. Радость Нарендры Шаха Макнаба и всех присутствующих была неописуема. О приближающейся катастрофе сообщалось как о величайшей победе разума за всю историю человечества. Пелись хвалы взаимовыручке…Собственно, в подобных восторгах имелся смысл — локальное землетрясение, извержение газов, разрушения на площади в несколько сотен квадратных километров, да еще практически на необжитой территории — не шло ни в какое сравнение с отведенной угрозой существованию жизни на планете.
Взрыв, разворотивший планетарную кору, произошел в том самом месте, где предсказал Нарендра Шах Макнаб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75