ванны 120х70 цены 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Ну-ну, сейчас-то тебе не надо совсем его стягивать! Они ведь еще не снимают!
– Идеально, Дэйв, – сказал Борис. – Только стягивай его чуть помедленней – чтобы за нас тут мучительное время ожидания сработало.
– Врубаюсь, – отозвался молодой человек.
– Мистер Адриан, – поинтересовалась Дебби, стыдливо придерживая одеяло у подбородка, – а вам не кажется, что, когда начнется съемка, можно будет убрать с площадки хотя бы малую часть всех этих людей?
Борис улыбнулся.
– Я почему-то так и думал, что ты об этом спросишь. Да, конечно.
И он велел Фредди Первому очистить съемочную площадку от всех, кроме необходимого персонала.
Как раз в этот момент туда прибыла Анджела. Вид у нее был жутко смущенный.
– Я должна с вами поговорить, – сказала она, глядя в сторону. – Мне нужно вам кое-что сказать.
Поскольку они уже почти приготовились снимать, первым побуждением Бориса было отмахнуться от нее, но Энджи выглядела так нешуточно расстроенной, что он передумал.
– Ладно, идем в мой трейлер, – предложил Борис, поскольку это уединенное место казалось самым удобным возле новой съемочной площадки. – Вернее, ты иди, – добавил он, – а я сейчас с Тони поговорю. Одну секунду. – Когда Энджи пошла вперед, он остановился у площадки и отвел Тони в сторонку. – Послушай, я тут минутку с Энджи пообщаюсь – по-моему, у нее крыша поехала. Но нам нужно, чтобы у Дэйва с Дебби все и дальше происходило в том же духе. Думаю, если мы все сработаем правильно, они и впрямь это сделают. Почему бы тебе снова не пройти с ними реплики – просто чтобы они возбудились. Можешь рассказать им про собственные фантазии насчет того, чтобы выебать родную сестру. Хорошо? Кроме того, так ты получишь несколько крупных планов идеальной пизды и сисек Дебби. Идет?
– «Генеральная репетиция» – я так им скажу.
– Только смотри, чтобы они реально любовью не занялись – это мы должны для камеры приберечь. Может, всего только одна проба и получится. Ха-ха.
Войдя в трейлер, Борис обнаружил, что Анджела сидит на краешке одного из стульев, сцепив руки на коленях, и смотрит в пол.
– В чем дело, Энджи?
– Я не могу быть в этой картине.
Борис молча сосчитал до восьми – этому числу он (порой) придавал оккультное значение.
– Почему ты так говоришь?
– Ну… мистер Харрисон, глава киностудии, и его сын, вице-президент, ответственный за производство, они теперь здесь, и мой агент, мистер Леттерман, тоже… Они объяснили мне, что если я пойду напролом, это совершенно загубит мою карьеру, и я уже никогда не смогу снова работать. Еще они показали мне кучу снимков с картины, и я понимаю, что они имеют в виду. Множество людей могут не понять, что это искусство…
– Кучу снимков? – хмурясь, переспросил Борис. – О чем ты говоришь?
– Ну, знаете, цветных слайдов – с некоторых сиен, которые мы снимали.
– Грязные ублюдки, – пробормотал он, – должно быть, подкупили кого-то в лаборатории.
– А потом они сказали, что готовы предъявить мне судебный иск на двенадцать миллионов долларов, если я не сделаю, как они хотят, – а я не уверена, что у меня вообще есть двенадцать миллионов долларов. Так что, как видите, у меня просто нет другого выхода.
Борис откинулся на спинку стула, без выражения глазея в потолок. Затем он медленно перевел дыхание.
– Послушай, – ведь ты же знаешь, что это за люди, правда?
– Что? – Анджела так на него посмотрела, как будто он откровенно спятил. – Вы шутите? Да, конечно, я знаю, кто они! – Она презрительно фыркнула. – Могу поклясться, я знаю их куда лучше, чем вы! С. Д. – глава киностудии, а Лес – вице-президент, ответственный за…
– Нет-нет, я имел в виду – кто они такие на самом деле. Пойми, Энджи, ведь они паразиты… пиявки… стервятники. Они кормятся талантом других людей… они торгаши… торгаши дерьмом. Их вообще не интересует искусство… или правда… или красота – их представление о красоте не заходит дальше кордебалета в Лас-Вегасе. У них только один интерес, Энджи, – власть. Власть через деньги. Это все – вот такие они простые. Простые и развратные.
– Они запретили мне приходить сюда, даже разговаривать с вами… они сказали, что вы станете обо всем этом говорить – о чем вы только что говорили – об искусстве и тому подобном. Но они сказали, что никакой разницы все равно не будет. Это эксплуататорский фильм, как вы его ни называйте.
Борис испустил краткий смешок.
– Надо же, как забавно. Ты, Энджи, лучше вот о чем мне скажи… как ты думаешь, почему они все это время заставляли тебя сниматься в этих фильмах типа «сиськи-жопа»? Как ты думаешь, почему ты по-прежнему известна как «королева фильмишек сиськи-жопа»? Ты что, не понимаешь? Ведь это как раз они занимаются «эксплуатацией». Господи, Энджи, а я-то думал, ты хотела сменить имидж.
Она хмуро на него посмотрела.
– В самом деле? Тогда у меня для вас новости… – Ее первоначально оборонительное, почти виноватое поведение под воздействием адреналина трансмутировалось в бешенство загнанной в угол кошки. – Мы и об этой стороне дела тоже поговорили – о том, как классно моему имиджу поможет то, что меня прямо перед камерой выебла целая банда тупых… безмозглых… статистов-ниггеров!
Борис тяжело вздохнул. Затем он поднялся, прошел к выходу и встал там, глядя на свою ладонь на дверной ручке.
– Ладно, Энджи, – наконец сказал он. – Пожалуй, я заблуждался на твой счет… я думал, у тебя… – Тут Борис умолк и пожал плечами. – А, неважно, я должен вернуться на съемочную площадку… так что, знаешь, делай, что хочешь. – Он открыл дверцу и начал было выходить, но затем обернулся и снова посмотрел на нее. – Может, ты и права, – с мягкой улыбкой произнес режиссер. – Пожалуй, тебе следовало держаться семнадцатилетних «вторых». – И он вышел, закрывая за собой дверцу.
– Деб слишком возбудилась, – шутливо объяснил Дэйв, когда Борис вернулся на съемочную площадку и обнаружил их под разными одеялами.
Она пискнула от восторга.
– Это ты слишком возбудился!
– Послушай, Б., – сказал Тони, – мы тут великую сцену придумали. И даже прогнали – прямо до этого самого дела. Она прекрасна. Врубись: перво-наперво он ее раскрывает, смотрит на ее тело, затем трогает его – знаешь, типа «дивится». Сперва гладит ее лицо, затем медленно передвигает ладонь вниз… по ее горлу, плечу, груди, изгибу талии, бедру, вдоль ляжки, переходит на внутреннюю сторону, за колено, вдоль икры… а затем снова медленно вверх, останавливаясь у пизды и в то же самое время поднося губы к ее соску. Так? Ну вот, а она тем временем начинает делать то же самое, но уже после того, как он это сделал, так что когда он возвращается к ее пизде, она прибывает к его – извини за выражение, Дебби – хую, который, нет нужды говорить, к тому времени уже колом стоит.
– Вот это без трепа! – вмешался Дэйв, а Дебби захихикала и заерзала под одеялом.
– Теперь врубись, – продолжил Тони, обращаясь к Борису, – все это происходит без всякого диалога… просто взаимное исследование тел с невинным чувством удивления, даже без поцелуев… думаю, если бы мы приберегли поцелуй для кульминации, когда они реально начнут кончать, получилась бы просто фантастика – тогда это уже был бы настоящий поцелуй, всем поцелуям поцелуй, ага? То есть они ведь раньше не целовались – если не считать, знаешь, таких родственных поцелуев, в щечку или слегка в губы, – так что, когда они наконец проделают этот полномасштабный, рот в рот, горячий, влажный, душевный поцелуй, пока будут кончать… ну, тогда получится настоящий слом табу, такой поцелуй, что еще круче, чем ебля. Врубаетесь? – Он посмотрел на брата с сестрой.
– Боже, – простонала Дебби.
– Круто, – кивнул Дэйв.
– Давайте снимать, – сказал Борис.
То, что последовало дальше, было совершенно замечательно. Судя по всему, фантазия Тони относительно мощного сексуального потенциала у брата с сестрой была не лишена определенной психологической основы. Связь (и взаимодействие) Дэй-ва и Дебби прогрессировали именно так, как он всегда мечтал (а затем изложил на бумаге). Все получилось так, как будто они снимали в клинике Мастерса – Джонсон – аутентичная парочка, занимающаяся любовью… Однако это была не демонстрация клинического эффекта, а просто прекрасное зрелище – красивые люди, отличное освещение, великолепная операторская работа… Только достоверность сексуального опыта была та же самая – не считая того, что с Дейвом и Дебби интенсивность действа выходила далеко за пределы ранее задокументированного.
Для Дэйва, помимо того экстраординарного психологического воздействия, какое могла оказать сама эта связь (так сказать, «ебля с сестрой»), чисто сексуальный ее факт – если вспомнить, что он как раз выходил из длительного залета «наркотики и целомудрие», – был как вновь обнаруженная ребенком давно забытая игрушка.
Когда Дэйв в первый раз кончил, хоть это и было очень драматично и очевидно законченно, он с голодной жадностью продолжил, заставляя себя напрягаться, как будто ему теперь никогда было не насытиться, – тогда как сказочная Дебби словно бы боролась за свою жизнь – ее огромные глаза были закрыты, влажный красный рот раскрыт, она не стонала и не охала, только вроде как сглатывала и, казалось, с каждым вздохом кончала. Вздохи у нее шли через одну восьмую секунды, а лицо Мисс Американской Старшеклассницы застыло в неизменном выражении полной нирваны.
Все шло так превосходно, что Борис решил устроить небольшую сверхурочную работу для второй пробы. В этот момент у них с Тони состоялось серьезное обсуждение, переснять ли ту же самую сцену или снять другую, имевшую место на более позднем этапе развития их отношений. В последнем случае следовало сделать кое-какие коррективы… другие положения и тому подобное. Пока Борис и Тони по-тихому обсуждали все «за» и «против» съемки фрагмента с Дебби наверху – и Борис предположил, что здесь Тони просто хочет понаблюдать за невероятной попкой Дебби в движении, – они вдруг заметили Сида, стоящего вместе с Морти возле съемочной площадки. Сид вел себя очень странно – подняв сжатый кулак ко лбу, он время от времени ударял себя, словно выражая несказанное горе.
– Что это с ним такое? – спросил Тони.
– Похоже, до него только что дошли новости.
– Какие новости?
– Про Энджи… думаю, она уходит с картины.
Тони ошалело посмотрел на него.
– Ты шутишь, – негромко сказал он.
Борис пожал плечами.
– Она мне так сказала… – Он вздохнул. – Старик до нее добрался… и Лес… все они.
– Ну и ну. – Тони покачал головой. – А как же тот материал, который мы уже отсняли?
Борис скривился.
– Блин, да не знаю я. Я только знаю, что у меня есть копия. Если они не хотят нигде это показывать… что ж, это их проблема.
Тони пожал плечами.
– Можно и так на это посмотреть. – Он продолжал глазеть на Сида, который теперь схватил Морти за плечи и мотал головой, словно в слезах. – Ого, ты только глянь на Сида – у него совсем крыша едет.
Борис тоже уставился на продюсера.
– Угу… Сид очень чувствительный, – проговорил он так, как будто мысли его были где-то далеко, – к некоторым вещам. – Он оглянулся на съемочную площадку, где Дэйв и Дебби, опершись на локти, полулежали, тихо разговаривали и, как он заметил, сжимали друг другу руки. – Хорошо, – сказал Борис. – Думаю, сейчас они наверняка смогут снова это проделать. Пожалуй, самое лучшее – узнать, как они себя чувствуют. Я расскажу им про твою идею с Дебби наверху, но, может статься, они захотят заняться чем-то другим…
– Пусть он ее в жопу выебет, – предложил Тони. – Этого мы еще не снимали.
– Ну почему, с Энджи у нас это есть… в смысле, на вставке.
– Ты хочешь сказать – было, прежде чем она дала ходу… да и в любом случае вставки совсем не то, что настоящая вещь, верно?
– Гм. Послушай, почему бы тебе не переговорить с Энджи? Может, ты заставишь ее передумать. Кроме шуток, она может к тебе прислушаться… расскажи ей свою историю про С. Д. и трупешник – может, она решит, что он все-таки не такой уж классный чувак.
– Блин, это не моя история… – Тони раздраженно вздохнул. – Это действительно произошло.
– Ну да, об этом ей и расскажи… или еще о чем-нибудь. – Борис повернулся, направляясь обратно на съемочную площадку. – Используй все свои тактические ходы, Сандерс, – язык, палец, манипуляцию клитором, наркоту – все, что потребуется. Ладно?
Тони пожал плечами.
– Ладно, попытаюсь.
Когда Борис вернулся на съемочную площадку – Дэйв и Дебби по-прежнему лежали под разными одеялами, сцепив руки, почти соприкасаясь головами, и разговаривали на пониженных тонах, – он вдруг почувствовал себя незваным гостем. К этому моменту брат с сестрой уже очень прилично углубились по маршруту воспоминаний в далекое детство – обсуждая летние каникулы, когда им было по восемь, корь, когда им было по семь, и явно собираясь идти до самого конца.
– Ну что, пора за работу? – спросил Дэйв, когда Борис с минуту просто там постоял, глядя на них. Затем молодой человек с псевдопохотливой ухмылкой добавил: – За «чудесную работенку, если вы что-то в этом понимаете», а, Б.?
Дебби сжала его ладонь и хихикнула.
– Ты ненормальный, – с любовью сказала она. Получилась реплика из сценария, невероятно странное ощущение.
«Черт возьми, – подумал Борис, – говорят об ускоренном обучении… всякой там психодраме, а тут такое, что просто жуть берет».
– Итак, – начал он, – позвольте вас вот о чем спросить. Чем бы вы хотели заняться дальше?
Дэйв взглянул на Дебби, затем снова на Бориса.
– Думаю, мы бы не отказались малость поболтать.
Борис улыбнулся.
– Да, хорошо, но я вообще-то думал о картине…
– То есть, опять трахаться?
– Угу… только немного по-другому – знаете, чтобы представить другую фазу развития их отношений… другое время, другое место…
– У вас есть другая съемочная площадка?
– Нет, установочную съемку мы проведем после – все будет плотно… только вы двое, очень близко друг к другу. Мы уже установили кровать… то есть, я хочу сказать, кровать есть кровать, верно? Так что если снимать на кровати, а не на полу, выйдет вроде как другое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33


А-П

П-Я