Теперь он вспоминает обо мне куда реже, по-видимому, полагая, что я в состоянии решить свои проблемы сама. Может, он просто занят. И когда он со мной, я стараюсь не упустить ни слова.
«Погоди чуток, моя рыбка, – сказал он. – Ты ведь умница, ты самая умная девочка на свете, но в ресторанном деле ты ни черта не смыслишь. А этот парень, похоже, говорит про большие деньги, инвестиции в миллионы долларов. Думаю, тебе в это влезать не стоит. Он симпатичный парень и, похоже, не кривит душой, и все же не спеши. Договорились, детка?»
– Я согласна, – сказала я Стюарту. – Это меня устраивает.
Извини, папуля. Я люблю тебя больше жизни, но такие вопросы я должна решать сама. В следующий раз я обязательно прислушаюсь к твоему совету.
Мы решили, что Стюарт заедет за мной в шесть вечера в субботу, а значит, днем у меня будет возможность позаниматься с мальчиками. В последнее время я их совсем забросила. Пожалуй, в этот уикенд надо устроить виртуальное путешествие. Отправимся на Фиджи или на Ближний Восток. Развесим на стенах путеводители, подберем музыку, купим какую-нибудь восточную еду в закусочной рядом с домом. Может быть, такая встряска поможет Дэниелу прийти в себя. Температура у него по-прежнему не опускается ниже 101, не исключено, что доктор прописал бы ему сменить обстановку. Одним тайленолом тут не обойтись.
Как только я вошла в свой кабинет (мое сердце все еще колотилось после разговора со Стюартом), я увидела, что меня поджидает второй сюрприз.
На диване в позе лотоса сидел человек в бейсболке, солнечных очках и с явно фальшивой бородой. Первое, что пришло мне в голову при виде непрошенного гостя – выскочить в коридор с криком «Караул!». Второе, что я отметила, присмотревшись к незнакомцу, – это его исключительную гибкость. Я шесть раз ходила к Лекси на занятия по йоге, но так и не научилась принимать эту позу.
Я приподнялась на цыпочки, чтобы превратить свои пять футов четыре дюйма в более внушительные пять футов шесть дюймов.
– Немедленно покиньте мой кабинет, или я вызову охрану. Даю вам десять секунд, – сказала я твердо. – Десять, девять… – я досчитала до нуля, но незнакомец не шелохнулся.
– По-моему, наряд удачный, – произнес незнакомец, и у меня по спине пробежали мурашки. Я не могла не узнать этот голос. Обычно я слышала его пропущенным через динамики аудиосистем в сопровождении запаха жареного попкорна, но в жизни он звучал еще более восхитительно. В мгновение ока воспоминания о Стюарте Хэнкине растаяли как дым.
– Мистер Келли?
Он улыбнулся и снял очки и бейсболку, однако фальшивую бороду оставил нетронутой. Когда я увидела его изумрудные глаза, я поняла, что больше мне ничего не нужно. У меня в кабинете сидел Джейсон Келли – эй, все это слышат? В моем кабинете сидел сам Джейсон Келли! – и с неподдельным интересом разглядывал мою скромную персону.
– Извините, что заявился к вам в таком виде, – сказал он, распрямляя ноги и потягиваясь. – Куда я ни пойду, за мной немедленно увязывается целая толпа. И половине из них мне к тому же приходится платить.
– Я понимаю. – От волнения мои ноги подкашивались, и я поискала глазами, куда бы сесть. – Вам пришлось замаскироваться. – Каким-то чудом мне удалось обогнуть свой стол и рухнуть в кресло. К сожалению, стол не давал мне возможности продемонстрировать свои стройные икры. Я начала осторожно разворачивать кресло на колесах, намереваясь потихоньку выехать из-за стола и невзначай показать Келли свои ноги.
«У меня все получится, – сказала я себе. – Я буду вести себя как взрослая и не стану бросаться на шею Джейсону с рыданиями и признаниями в любви, как полоумная поклонница из Миннесоты». Сдержанно улыбнувшись, я сказала;
– Вы пришли сюда по делу? Где же ваши поверенные?
Он неопределенно махнул рукой:
– Они не знают, где я…
– Понятно, – сказала я, не представляя, что делать дальше. – Прекрасно. То есть… – я подождала пару секунд, не наступит ли конец света. Этого не случилось. Такие вещи никогда не происходят в нужный момент. Наконец я выдавила: – Я могу вам чем-то помочь? Наверное, вчера вы что-то забыли?
В ответ он улыбнулся. Точь-в-точь как на рекламном плакате фильма «В пыли», том самом, который для миллионов девочек-подростков стал первым шагом к сексуальному пробуждению.
– Разве что ваш телефонный номер.
– Ну, разумеется. Если вы звоните к нам в офис, а телефон беспрерывно занят, проще дозвониться до нас через коммутатор студии…
– Нет, – сказал он. – Я говорю про ваш номер. – Он взял у меня со стола визитку и откинулся на спинку дивана. – Кассандра Френч, – прочитал он. – Или Кесси-медвежонок для мамы, если не ошибаюсь. Френч, хм. Вы говорите по-французски?
Я дважды моргнула – первый раз, поскольку я ни разу не моргнула с той минуты, как вошла в кабинет, и не хотела до смерти напугать Джейсона остекленевшими как у зомби глазами, а во второй раз, желая удостовериться, что все это мне не приснилось.
– Говорю ли я по-французски? – тупо повторила я. – Вообще-то нет. Просто у меня такая фамилия. – Чего бы я ни отдала в этот миг тому, кто заклеил бы мне рот. Это пошло бы всем только на пользу, потому что дальше я залепетала какую-то несусветную чушь: – Знаете, у меня была подруга Сьюзи Гарденер, но она ничегошеньки не смыслила в садоводстве. У нее погиб даже кактус, который я подарила ей на Рождество. А ведь ее фамилия была…
Джейсон улыбнулся мне, как улыбаются маленьким детям и старикам, когда те тарахтят без умолку.
– Очень жаль, что не говорите. В Каннах в это время года просто чудесно. Непременно съездите. – Он сунул в карман мою визитку и потер подбородок. – Послушайте, сегодня вечером я свободен. Может быть, сходим куда-нибудь?
– Куда-нибудь? – бессмысленно повторила я.
Навыки беседы со знаменитостями. Двойка с плюсом.
– Можно и никуда не ходить. Как вам хочется.
Неужто он спрашивает меня, хочу ли я провести с ним вечер? С какой стати он решил пригласить меня на свидание? Да стоит ему пальцем поманить, сюда сбегутся девчонки со всего западного полушария.
Я вновь почувствовала себя тринадцатилетней Кесси Френч, девочкой-подростком, долговязой и нескладной. Ее появление было весьма некстати. С трудом ворочая одеревеневшим языком, я пробормотала:
– Сходить куда-нибудь хорошо. Никуда не ходить хорошо. Куда-нибудь. Ну конечно, куда-нибудь. Давайте куда-нибудь сходим.
– Знаете парк рядом с Сансет и Беверли? – спросил он. Я кивнула. Лучше помалкивать. Джейсон снова надел очки и бейсболку и направился к двери. – Ждите меня в семь. И не рассказывайте никому о нашей встрече. Вы же понимаете, мне не следовало сюда приходить.
– Слово скаута, – пискнула я и махнула рукой, но вместо приветствия скаутов у меня получилось что-то вроде беспомощного жеста калеки из Ист-Сайда.
Спустя минуту после его ухода мне уже не верилось, что он вообще здесь был. Однако небольшая вмятина на диване, восхитительный отпечаток его ягодиц, служила неопровержимым доказательством реальности этого визита. Мне захотелось немедленно помчаться в магазин, купить гипса, сделать слепок его чудесного, неповторимого зада и повесить его на стене, чтобы им могли любоваться все. Возможно, когда-нибудь этот слепок станет драгоценной реликвией, и я смогу продавать его копии.
Вместо этого я уселась на краешек дивана рядом с вмятиной и представила, что Джейсон все еще здесь и мы сидим, непринужденно болтая о том о сем. О политике. О современном обществе. Содержательная беседа с самым потрясающим парнем в Голливуде («Мари Клэр», январь прошлого года). Я осторожно подвинулась и уселась в ямку. Отныне это место будет называться Местом Джейсона. Обивка еще хранила тепло его тела, и я чувствовала, как энергия наших тел сливается в единое целое.
Все испортил Стэн Олсен. Он бесцеремонно постучал в дверь и вошел в кабинет, горделиво неся перед собой огромный живот.
– Не могла бы ты спуститься и полистать сборники прецедентов, Френч?
Обычно я берусь за работу с радостью. Но сейчас мне хотелось со всех ног побежать в видеосалон и взять все кассеты с фильмами Джейсона, чтобы хорошенько подготовиться к свиданию.
– Я очень занята.
– А мне показалось, что ты просто сидишь на диване.
Мне не хотелось препираться. Спор окончательно разрушит очарование этого мига. Воспоминания о нашей встрече и без того таяли, точно волшебный сон, который превращается в ничто через минуту после пробуждения. Еще немного, и они исчезнут навсегда.
– Ладно, – коротко ответила я. – Оставьте дело на столе.
Через пять секунд Стэн Олсен покинул мой офис, а я вернулась на диван. Мысленно я была уже на свидании с Джейсоном – мы смеялись и болтали в пустынном парке, потом он вдруг замолчал, взял мое лицо в свои ладони, и мы слились в долгом, глубоком поцелуе, его язык искал мой, он обнимал меня все крепче, пока наши обнаженные тела не слились воедино
Чувство реальности. Тройка. Впрочем, девушка имеет право помечтать. Иногда прямота и беспристрастность лишь мешают наслаждаться жизнью. Наверняка телевизионная леди, что ратовала за оценки, тоже время от времени дает себе передышку.
К тому же, я готова поспорить на миллион долларов, что у нее ни разу не было свидания с Джейсоном Келли.
Да-да, с Джейсоном Келли!
Если верить обвинителям, мамуля и Тед украли у своих так называемых жертв столько денег, что мамуля вполне могла позволить себе немного привести в порядок свое жилище. Однако ее вкус остановился в развитии где-то на середине 1980-х годов, что было заметно по обилию абстрактной живописи и несуразной белой мебели. Я терпеть не могу заходить к ней в гостиную, где множество зеркал заставляет меня созерцать собственное тело в самых неожиданных ракурсах. Порой, чтобы испортить настроение, вполне достаточно увидеть свой зад, обтянутый эластичными брюками. К подобному зрелищу нужно готовиться заранее.
Примечание: поскольку я продолжаю оценивать себя прямо и беспристрастно, должна отметить, что ответственность за нашу ссору я целиком и полностью возлагаю на мамулю. Сейчас, покинув ее дом, я сижу в «Старбаксе» и ожесточенно строчу в блокноте. Возможно, кто-то назвал бы мое состояние приступом бешенства, однако я предпочитаю определить его как раздражение. Я не утратила способности различать оттенки красного, а значит, способна быть объективной.
Тед – редкостный пройдоха.
Его компания называлась «Отдохни весной» и занималась продажей туров для среднего класса по телефону. На мой взгляд, в этом не было ничего дурного. Они никогда не звонили людям в обеденный перерыв и всегда шли навстречу тем, кто просил их больше не беспокоить. Ни мамуля, ни Тед ни разу не звонили по телефону сами; этим занимались пятнадцать наемных работников, главным образом старшеклассники и пенсионеры, которые хотели немного подработать. Тед выполнял функции администратора, а мамуля вела бухгалтерские книги. Они были зарегистрированы в Бюро по улучшению деловой практики. Они отчисляли часть выручки на благотворительность. Они активно участвовали в общественной жизни. Может, их компания и не обеспечивала своим клиентам обещанных услуг, но, скажите по совести, многие ли фирмы могут этим похвастать? Лично я не понимаю, почему окружной прокурор так яростно набросился на этот невинный семейный бизнес. Поймите меня правильно, Теда я терпеть не могу. Он криклив, нахален, и принадлежит к той породе людей, что считают отличной шуткой измазать лицо гуакамоле и говорить всем, что страдают редким кожным заболеванием. И все же я не вижу причин преследовать его в судебном порядке и сажать в тюрьму.
По мнению адвоката мамули, ей крупно повезло, что она отделалась домашним арестом. Окружной прокурор ограничился обвинением в мошенничестве, хотя мог обвинить ее в том, что она препятствовала задержанию преступника, ведь Тед сбежал, пока она угощала полицейских блинами. Мамуля твердила, что она понятия не имеет о местонахождении Теда, и отказалась подписать заявление о признании своей вины. Лишь милосердие судьи Хэтэуэя спасло ее от исправительной тюрьмы, где ей светило от двух до пяти лет.
По дороге я три раза чуть не попала в аварию. В каждом водителе мне мерещился Джейсон Келли, а все дикторы по радио только и делали, что пели ему дифирамбы. Джейсон был повсюду. Я понимаю, глупо придавать этому такое значение. Скорей всего, он просто хочет перепихнуть-ся без особых хлопот, возможно, он заметил, что в моем взгляде светится страсть, которую я и не пыталась скрыть. Что ж, я готова и к этому. В наши дни девушке дозволено вступать в мимолетную связь с самым знаменитым человеком в Америке, не терзаясь угрызениями совести. Так записано в Конституции. Мне в этом вопросе можно верить: я окончила юридическую школу и имела достаточно мимолетных связей.
Но может быть, у него были более веские основания назначить мне свидание? Что, если, мельком увидев Кассандру Френч, мечтательную и заботливую, он не может забыть ее? Вдруг он хочет сблизиться со мной? Узнать, какова я на самом деле. Увидеть то, что скрывается за внешней оболочкой. Черт, надо решить, что надеть.
Не успела я постучать в дверь, она распахнулась настежь, и мамуля, почему-то воздержавшись от обычных медвежьих объятий, энергичным жестом пригласила меня пройти. Прическа у нее была как у огородного пугала, настоящее крысиное гнездо, зато на этот раз она сменила халат на тренировочные брюки и футболку с надписью «Отдохни весной». По правде сказать, этот наряд был ненамного лучше халата, но он свидетельствовал о том, что она выходила за покупками. Наверное, суд прислал мастера, который починил контрольное устройство и восстановил предписанное судом право перемещения в радиусе пятисот футов.
– Привет, мамуля, – сказала я. – Как твой браслет?
Она втянула меня внутрь и захлопнула дверь. Перед этим она опасливо оглядела лестничную клетку. Кого она ожидала там увидеть? Взломщиков? Мормонов?
– Что случилось? У тебя все нормально?
Она прижала палец к губам.
– Тсс. Тихо, Кесси, тихо, Медвежонок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40