Напророчить мне великое будущее, а потом рассчитаться за все.
– Ты давно мешала мне! – крикнула она. – Много лет! Я мирилась с тобой и тебе подобными. С теми, кто высмеивал мой образ жизни и мое учение. Мне следовало удавить тебя давным-давно!
– Зачем? – громко спросила я, снова восстановив контроль над своим голосом. – Зачем ты это делала? Ты, знающая об ангелах и демонах… Зачем тебе понадобилось распространять всю эту новоэровскую чушь?
Она смерила меня уничтожающим взглядом.
– Да неужели? Ты называешь чушью стремление научить людей самостоятельно управлять собственной жизнью, считать себя источником силы и не верить в первородный грех и навязанные сверху понятия о добре и зле? – Когда я не ответила, Елена продолжила: – Я учу людей тому, что они должны реализовать свои способности, отказаться от концепции греха и спасения и искать счастье на этом свете. Правда, кое-что приходится слегка преувеличивать и приукрашивать, но главное – это результат. После моих лекций люди начинают чувствовать себя богами и богинями. Искать спасение в самих себе, а не в каких-то холодных и лицемерных институтах.
У меня не было ни секунды, чтобы вставить слово. Я поняла, что Елена и Роман мыслили одинаково: оба были не удовлетворены системой, которая их породила, но каждый воевал с ней по-своему.
– Я знаю, что ты обо мне думаешь. Слышала, что ты обо мне говорила. Видела, как ты выбросила брошюры, которые я дала тебе в тот вечер, посчитав меня выжившей из ума пропагандисткой движения «Новая эра». И все же… Ты наглая, самоуверенная и в то же время самая несчастная из всех, кого мне доводилось видеть. Ты ненавидишь эту игру, но все же участвуешь в ней. И защищаешь ее, потому что тебе не хватает смелости делать что-то другое. – Она покачала головой и иронически хмыкнула. – Чтобы предсказать твое будущее, вовсе не обязательно быть экстрасенсом. У тебя есть дар, но ты им пренебрегаешь. Понапрасну тратишь свою жизнь и проведешь ее в одиночестве и забвении.
– Я не могу стать другой! – запальчиво ответила я, задетая ее словами.
– Ты говоришь как покорная рабыня существующей системы.
– Да пошла ты! – крикнула я в ответ. Оскорбленные гордость и самоуважение заставили меня броситься вперед очертя голову. – Покорная рабыня лучше самовлюбленного мстительного ублюдка божества. Теперь я понимаю, почему вас хотят уничтожить!
Она ударила меня снова, на этот раз вложив в удар силу нефилима. Так больно мне было только однажды в жизни – тогда, в переулке.
– Молчи, потаскушка! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!
Елена хотела нанести еще один удар, но внезапно Сет закрыл меня собой.
– Прекратите! – воскликнул он. – Прекратите все…
Неожиданный выброс энергии – то ли Романа, то ли Елены – швырнул Сета к противоположной стене. Я зажмурилась.
– Как ты смеешь! – сверкая глазами, крикнула Елена. – Ты, смертный, не имеющий представления…
Но закончить она не успела. Физическое насилие по отношению к Сету привело меня в ярость. Я знала, что это безнадежно, но ничего не могла с собой поделать. Я прыгнула на Елену, приняв первое же обличье, которое пришло мне в голову. Несомненно, оно было подсказано Обри: я стала тигром.
Превращение оказалось молниеносным, но успешным. Мое туловище вытянулось, руки и ноги превратились в тяжелые когтистые лапы. Я застала Елену врасплох, врезалась в нее и опрокинула на пол.
Но моя победа оказалась кратковременной. Не успела я вонзить зубы в шею Елены, как получила удар, заставивший меня влететь в горку с посудой. Он был в десять раз сильнее удара, который мы с Сетом получили раньше. Боль заставила меня принять свой прежний облик. За спиной послышался звон и треск бьющегося хрусталя и фарфора. Осколки сыпались во все стороны, раня кожу.
Я снова остервенело бросилась вперед, зная тщетность своих усилий, но испытывая потребность что-то сделать. Горячка боя захватила меня. Теперь я прыгнула на Романа, заставив свое тело принять форму… сама не знаю кого. Ничего конкретного у меня в голове не было. Только когти, зубы, чешуя, мышцы. Быстрота. Размер. Опасность. Порождение кошмара. Настоящий дьявол из ада.
Однако добраться до нефилима я не успела. Либо один из них, либо оба ударили меня еще в полете, и я очутилась рядом с Сетом. Его широко раскрытые глаза следили за мной с ужасом и восхищением. Огненные стрелы вонзались в меня, заставляли кричать от боли и выворачивали наружу каждый нерв. Какое-то время меня защищала новообретенная чешуя, но затем от боли и изнеможения я потеряла контроль над трансформацией. Едва я опять очутилась в хрупком человеческом теле, как новое силовое поле прижало меня к месту, не давая возможности пошевелиться.
Моя атака продолжалась не дольше минуты, но оставила меня без сил, энергия, полученная от Мартина Миллера, наконец истощилась. Ее хватило ненадолго. «Нефилим способен прибить каждого из вас»…
– Очень доблестно, Джорджина, – хмыкнул Роман, вытирая пот со лба. Он тоже потратил немало сил, но их у него с самого начала было намного больше, чем у меня. – Доблестно, но глупо. – Он подошел, посмотрел на меня сверху вниз и с насмешливой горечью покачал головой. – Ты не знаешь, как пользоваться собственной энергией. Ты сожгла себя.
– Роман… мне очень жаль…
Про энергию он мог и не говорить. Ее во мне почти не осталось. Я была опустошена. Сгорела, если можно так выразиться. Я смотрела на свои руки и видела, что они мигают и подрагивают, как мираж в пустыне. Знак был недобрый. Если ты давно пользуешься одним и тем же телом – даже если оно не принадлежало тебе с самого начала, – то через несколько лет привыкаешь к нему. Я находилась в этом теле давно, и лет через пятнадцать оно стало моей второй натурой. Я считала его своим собственным и всегда возвращалась в него после трансформации. Сейчас я отчаянно пыталась сохранить его и не вернуться в тело, которое принадлежало мне от рождения. Это было бы еще хуже.
– Очень жаль? – переспросил Роман. Увидев его лицо, я поняла, какую страшную боль ему причинила. – Ты даже не можешь представить…
Мы все почувствовали это одновременно. Роман и Елена повернулись, обменялись тревожными взглядами, и тут входная дверь распахнулась настежь. Сеть, прижимавшая меня к полу, распалась, когда нефилимы сконцентрировали свою энергию, готовясь к приближавшемуся апокалипсису.
Вспыхнул свет, такой яркий, что глазам стало больно. Знакомый свет. Снова появилась та внушавшая сверхъестественный страх фигура, которую я видела в переулке. Но на сей раз их было две. Похожих, как отражения в зеркале. Неразличимых. Я не знала, кто из них кто, но вспомнила фразу Картера, небрежно брошенную им неделю назад: «Ангел во славе может напугать большинство бессмертных, а смертного это зрелище просто убьет…»
– Сет, – прошептала я, отвернувшись от величественного зрелища, чтобы посмотреть на Мортенсена. В его широко раскрытых карих глазах стоял священный ужас. – Сет, не смотри на них. – Я из последних сил подняла мерцавшую руку и повернула к себе его лицо. – Сет, не смотри на них. Смотри на меня. Только на меня.
Позади кто-то пронзительно вскрикнул. Мир разлетелся на куски.
– Джорджина, – выдохнул Сет, бережно прикоснувшись к моему лицу. – Джорджина, что с тобой?
Я собрала всю свою волю, чтобы остаться в том теле, в котором он меня видел. Но борьба оказалась тщетной. Я умирала. Сет нагнулся ко мне. Я заставила себя забыть о раздававшихся вокруг звуках хаоса и разрушения и сосредоточилась только на его лице.
Я уже говорила, что Роман был очень красив, но по сравнению с лицом Сета его красота ничего не стоила. По крайней мере, в этот момент. Длинные ресницы, лукавые карие глаза, доброта, проявляющаяся во всех его поступках… Плохо выбритая щетина, растрепанные волосы, обрамлявшие лицо, на котором отражалась его природа, сила характера и душа, сиявшая, как маяк в туманную ночь…
– Сет, – прошептала я. – Сет…
Он наклонился ко мне. Я привлекала его к себе все ближе и ближе. А потом поцеловала, не обращая внимания на сражавшиеся между собой силы ада и рая.
25
Иногда человек просыпается и перестает видеть сон. Иногда продолжает жить в нем. А иногда – правда, очень редко – просыпается в чужом сне.
«Если он захочет забрать меня и сделать своей наложницей, я соглашусь, с условием получать взамен сигнальные экземпляры его книг».
Мои первые слова, сказанные Сету, когда я страстно обсуждала его книги. Первое впечатление Сета обо мне. Голова высоко поднята, волосы падают через плечо. Всегда наготове дерзкая реплика. Холодная уверенность в себе, которой так завидовал интроверт Сет. «Как ей это удается? Никогда не лезть за словом в карман?» Мое сбивчивое объяснение правила пяти страниц, дурацкая привычка, которая показалась ему обворожительной. Тот, кто ценит литературу по-настоящему, должен смаковать ее, как хорошее вино. «Умная, живая и красивая».
Да, красивая. Теперь я видела себя такой, какой меня в тот вечер встретил Сет: короткая юбка, пикантный фиолетовый топ, сверкающий, как птичье оперение. Экзотическое создание, кажущееся безнадежно чужеродным на фоне скучного интерьера книжного магазина.
Все это сидело в сознании Сета. Прошлое его возраставшего чувства ко мне смешивалось с настоящим, и я пила и то и другое.
Не просто красивая. Сексуальная. Чувственная. Богиня, каждое движение которой вызывает желание. Крохотные капельки пота на ложбинке между моими грудями. Я стою на его кухне в одной майке с надписью «Блэк Саббат». «Под майкой ни намека на нижнее белье. Интересно, что чувствует мужчина, просыпаясь рядом с такой женщиной, вольной и не знающей преград?»
В меня вливались его мысли. Их становилось все больше и больше.
Он следил за мной в магазине. Ему нравилось, как я разговаривала с покупателями. Нравилось, что я знала понемногу обо всем. Остроумные реплики, которые он придумывал для своих персонажей, срывались с моих губ без всякого труда. «Поразительно. Никогда не встречал человека, который бы говорил так в обычной жизни». Моя торговля с владельцем букинистического магазина. Харизма, возвышавшая меня в глазах тихого, стеснительного Сета. Добавлявшая и ему уверенности в себе.
Его эмоции стремительно просачивались в меня. Мне еще не доводилось ощущать ничего подобного. Конечно, я чувствовала симпатию и влечение, которое вызывала у своих жертв, но никогда не сталкивалась с такой любовью.
Да, Сет считал меня сексуальной. Ощущал желание. Однако к физическому влечению примешивались доброта и нежность. Маленькая Кейла сидит у меня на коленях, ее белокурая головка прижимается к моей груди, а я заплетаю ей косу. Мгновенная смена образа: Сет представляет себе, что у меня на коленях сидит его дочь. «Сильная и решительная с одной стороны, нежная и беззащитная – с другой». Я пьяная в его квартире. Стремление защитить меня. Он укладывает меня в кровать и несколько часов следит, как я сплю. Мои несовершенства, слабости и недостатки, не меняют его мнения обо мне. Только приближают меня к нему и усиливают его любовь…
Я пила все больше и больше и не могла остановиться.
«Почему она ни с кем не встречается?» – спрашивает Сет Коди. Коди? Да, он тоже там, на задворках сознания Сета. Воспоминание. Коди тайком учит Сета свингу. Мне они ничего не говорят, только туманно ссылаются на необходимость с кем-то встретиться. Сет, отчаянно пытающийся заставить свои ноги слушаться, чтобы получить возможность потанцевать со мной и ощутить мою близость. «Она боится, – говорит вампир. – Думает, что любовь причиняет боль».
Любовь причиняет боль.
Да, Сет любил меня. Был не просто влюблен, как думала я. Испытывал ко мне не чисто физическое влечение, которое я внушала. Это являлось чем-то большим, намного большим. Я была олицетворением всего, что он искал в женщине: чувства юмора, красоты, ума, доброты, силы, харизмы, сексуальности, сострадания… Казалось, его душа узнала мою и неосознанно потянулась к ней. Он любил меня с силой, которой я не осознавала, хотя, видит бог, старалась осознать. Я хотела этого. Хотела почувствовать, всосать в себя все, что горело у него внутри. Съесть его. Ощутить то же пламя самой.
– Джорджина!
Кто-то издалека звал меня, но я не могла оторваться от Сета. Не могла перестать впитывать его силу, силу его чувства ко мне. От поцелуя это чувство становилось еще сильнее. Его губы были нежными и жадными, голодными и требовательными. – Джорджина!
Я хотела стать с Сетом единым целым. Нуждалась в этом. Нуждалась в том, чтобы он наполнил меня… физически, умственно, духовно. Там было что-то… в нем скрывалось то, до чего я не могла дотянуться. Прятавшееся в подсознании. Что-то, что мне давно следовало понять. «Ты моя жизнь». Мне нужно было проникнуть еще глубже, докопаться до большего. Найти то, что пряталось от меня. Этот поцелуй казался спасательным тросом, соединявшим меня с чем-то большим, чем я сама, с чем-то, по чему я всегда тосковала, но никогда не знала. Я не могла остановиться. Не могла перестать целовать Сета. Не могла…
– Джорджина! Отпусти его!
Чьи-то руки грубо оттащили меня от Сета. Казалось, с моего тела сорвали кожу. Я громко вскрикнула от боли и стала бороться с тем, кто удерживал меня. Мне было необходимо узнать тайну, маячившую за этим поцелуем, полностью завершить соединение с Сетом…
Сет.
Я опустила руки и заморгала, пытаясь сконцентрироваться на окружающем. Это был реальный мир, а не сознание Сета. Я по-прежнему находилась в своей квартире. И мое тело тоже было реальным, оно перестало меняться. Я оказалась маленькой стройной женщиной с медового цвета волосами. Та девушка, которой я когда-то была, снова появилась. Будь моя воля, я никогда бы не выпустила ее наружу. Жизненная сила Сета переполняла меня.
– Джорджина, – пробормотал Хью, отпустив мои руки. – О боже, ты напугала меня.
Посмотрев в другой конец комнаты, я увидела неряшливо одетого Картера, склонившегося над Сетом.
– Господи! – Я вскочила, побежала к ним и опустилась на колени рядом с ангелом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40