С низким содержанием углеводов?
– Питер… ты же вампир. Вампиры и так не употребляют углеводов.
– Бесполезно, – фыркнул Коди, впервые за вечер подав голос. – Я уже говорил ему это, но он не слушал.
– Ты не понимаешь. – Питер с тоской посмотрел на пиццу. – Ты можешь делать со своим телом, что угодно.
– Да, но… – Я уставилась на Коди. – Разве он может набрать лишний вес? Разве тела бессмертных могут меняться со временем?
– Ты разбираешься в таких вещах лучше, чем мы, – ответил он.
– Мы едим другое. – Питер инстинктивно погладил себя по животу. – Не питаемся кровью. И в этом все дело.
Ничего более странного я не слышала с момента смерти Дьюана.
– Перестань, Питер. Не смеши меня. Этак ты скоро пойдешь к Хью и запишешься на липосакцию.
Он обрадовался:
– Думаешь, это поможет?
– Нет! Ты прекрасно выглядишь. Так же, как всегда.
– Не уверен. Когда мы с Коди куда-нибудь ходим, все внимание достается ему. Может быть, мне следует сделать кончики волос еще более светлыми.
Я не стала говорить, что Питер стал вампиром почти в сорок лет и к тому времени его волосы успели изрядно поредеть. А светловолосому, но смуглому Коди в тот момент не исполнилось и двадцати, и он был очень хорош собой. Бессмертные, которые до того были людьми, сохраняли свой возраст и внешность навсегда. Если два вампира продолжали посещать университетские клубы и бары, то ничего удивительного, что там оказывали предпочтение Коди.
– Мы даром тратим время! – воскликнула я, не желая ругать Питера за его внешний облик. – Я хочу понять, кто мог напасть на Хью.
– О боже, кто про что! – застонал он. – Почему ты не можешь подождать, пока все выяснится?
Вопрос был хороший. Я сама этого не знала. Что-то внутри не давало мне покоя и заставляло стремиться узнать правду, которая могла бы защитить меня и моих друзей. Сидеть и ждать у моря погоды было невтерпеж.
– Судя по тому, как Хью описал нападение, это не мог быть смертный.
– Да, но ни один бессмертный не смог бы убить Дьюана. Я уже говорил это.
– Ни один бессмертный низшего разряда, – поправила я. – Но бессмертный высшего…
Питер рассмеялся.
– Ну вот, теперь ты гадаешь на кофейной гуще. Думаешь, к нам явился демон мщения?
– Такой демон был бы на это способен.
– Да, но у него нет мотива.
– Не обяза…
Внезапно я ощутила слабое покалывание, заставлявшее вспомнить о запахе лилий и звоне колокольчиков, и тут же посмотрела на вампиров.
– Что за… – начал Коди, но Питер уже шел к двери.
Вибрации, которые, ощутили все мы, напоминали ауру Картера, но были нежными и мягкими. Не такими сильными.
Ангел-хранитель.
Питер открыл дверь. На пороге стояла чопорная Люсинда, державшая в руках книгу.
Я чуть не задохнулась. Этого следовало ожидать. Я редко сталкивалась с местными ангелами, Картер являлся исключением, потоку что он был связан с Джеромом. Но я всех их знала и Люсинду тоже. В отличие от Картера, настоящим ангелом она не являлась. Ангелы-хранители представляли собой небесные эквиваленты Хью. Эти бывшие смертные служили настоящему ангелу и выполняли его поручения.
Я не сомневалась, что Люсинда ежедневно совершала добрые дела. Возможно, работала в благотворительной столовой, а в свободное время читала книги сиротам. Однако в нашем присутствии она превращалась в настоящую злобную сучку. Питер разделял мои чувства.
– Да? – холодно спросил он.
– Привет, Питер. Прическа у тебя сегодня очень… интересная, – дипломатично заметила Люсинда, не отходя от двери. – Можно войти?
Замечание о прическе заставило Питера нахмуриться, однако хорошо усвоенный инстинкт хозяина не позволял ему прогнать посетительницу. Он часто дразнил меня замечаниями о любимых занятиях смертных, но у этого вампира оказалось врожденное стремление к соблюдению правил гостеприимства и этикета.
Люсинда вплыла в комнату. На ней была вязаная юбка длиной до лодыжки и свитер с высоким воротником, короткие светлые волосы собраны в аккуратный пучок.
Я не имела с ней ничего общего. На мне был топ с низким вырезом, джинсы в обтяжку и туфли на сверхвысоком каблуке. Люсинда смерила меня таким-взглядом, словно ждала, что я вот-вот лягу на пол и раздвину ноги.
– Рада снова видеть вас всех, – свысока сказала она. – Я доставила вам кое-что от мистера Картера.
– Мистера Картера? – переспросил Коди. – Значит, это его фамилия? А я всегда думал, что имя.
– Лично я считаю, что это прозвище, – вмешалась я. – Вроде Мадонна или Шер.
Люсинда не обратила на наши слова никакого внимания и протянула мне книгу с витиеватым названием «Мужчины с Марса, женщины с Венеры. Классическое руководство по общению с противоположным полом».
– Это еще что за чертовщина? – воскликнул Питер. – Кажется, ее показывали во время какого-то ток-шоу.
Внезапно я вспомнила, что, когда вчера уходила из больницы, Картер пообещал прислать книгу, которая поможет мне общаться с Сетом. Взяв книгу, я равнодушно бросила ее на стойку.
– Долбанное чувство юмора Картера в действии.
Люсинда густо покраснела.
– Как вы можете употреблять такие выражения? Вы говорите так, словно… находитесь в школьной раздевалке!
Я одернула топ.
– Ни в коем случае. Я бы никогда не надела такие вещи в школу.
– Да. Тем более что это не школьные цвета, – поддержал меня Питер.
Я не могла противиться искушению подразнить ангела-хранителя.
– Если бы я находилась в школьной раздевалке, то надела бы короткую юбочку члена группы поддержки. И обошлась бы без нижнего белья.
Питер подыграл мне:
– И поддерживала бы школьную команду, упершись руками в стену и отклячив зад?
– Да, – подтвердила я. – На что не пойдешь ради команды?
Наше бесстыдство заставило покраснеть даже Коди. А Люсинду чуть не хватил апоплексический удар.
– Вы… У вас обоих нет ни малейшего чувства стыда! Даже намека на него!
– Ай, брось, – сказала я ей. – Вы в своем загородном клубе или другом месте сборищ наверняка носите юбочки еще короче. И гольфы. Держу пари, что ангелам тоже нравятся школьницы.
Будь Люсинда одной из моих подруг, мы продолжили бы обмен саркастическими репликами. Но она напряглась и обрушила на нас свой праведный гнев.
– Мы, – заявила она, – относимся друг к другу с уважением. Мы соблюдаем правила приличия и не набрасываемся на себе подобных.
С этими словами она грозно на меня посмотрела.
– Это ты о чем?
Люсинда тряхнула волосами – точнее, тем, что от них осталось.
– Прекрасно знаешь! Мы все слышали о том, как ты поступила сначала с вампиром, а потом с бесом. Больше меня ничто в вас, людях, удивить не может!
Тут уже вспыхнула я:
– Чушь собачья! В смерти Дьюана меня уже давно никто не обвиняет. А что касается Хью… Это просто глупо. Он мой друг.
– Какая между вами может быть дружба? Он такая же дрянь, как и ты. Насколько я слышала, он очень потешался, рассказывая всем и каждому о твоей плетке и крыльях. Кстати, если тебя интересует мое мнение, то ты перешла все грани дозволенного. Даже для суккуба. – Люсинда показала глазами на книгу, которую я бросила на стойку. – Я передам мистеру Картеру, как ты приняла его подарок.
С этими словами она повернулась и ушла, закрыв за собой дверь.
– Набожная сука, – пробормотала я. – Интересно, сколько народу знает о моем наряде демоницы?
– Не обращай на нее внимания, – сказал Питер. – Она никто. К тому же ангел. Какое нам дело до их болтовни?
Я нахмурилась. И тут меня осенило. Господи, как же я раньше до этого не додумалась! Нужно было отдать Люсинде должное.
– Вот оно!
– Что? – спросил Коди, успевший набить рот остывшей пиццей.
– Дьюана убил ангел! И напал на Хью тоже ангел! Все сходится. Ты был прав, когда сказал, что у демона нет повода нападать на нас. Но ангел – это другое дело. Я имею в виду настоящего ангела, а не хранителя вроде Люсинды.
Питер покачал головой.
– Ангел мог бы сделать что-нибудь такое, но для него это слишком мелко. Великая космическая битва добра и зла – не чета боксерскому матчу. Сама знаешь. Уничтожать одного пособника зла за другим напрасная трата времени.
Коди задумался.
– А вдруг это был ангел-ренегат? Тот, кто не соблюдает правила игры?
Мы посмотрели на молодого вампира с удивлением. Сегодня вечером он в наших разговорах почти не участвовал.
– Такого не бывает, – возразил его наставник. – Правда, Джорджина?
Оба смотрели на меня и ждали ответа.
– Джером говорит, что падших ангелов нет. Как только они совершают грехопадение, то перестают быть ангелами и становятся демонами.
– Ну, если так, то от твоей гипотезы не остается камня на камне. Ангела, сделавшего что-то плохое, низвергают, он перестает быть ангелом, а кроме того, Джером знал бы о нем.
Я хмурилась, все еще заинтригованная тем, что Коди использовал слова «ангел-ренегат» вместо слов «падший ангел».
– Может быть, грех ангела подобен греху человека… Если кто-то думает, что он совершает благое дело, это не всегда грех. Данный вопрос до сих пор остается открытым.
Мы начали обсуждать проблему. Люди привыкли считать, что существуют точные правила определения того, что считается грехом, правила, которые можно нарушить, даже не понимая этого. В реальной жизни большинство людей знают, когда поступают плохо. Они чувствуют это. Грех – понятие скорее субъективное, чем объективное. Во времена пуритан суккуб мог без труда купить душу человека, поскольку для тогдашних людей все сексуальное и просто приятное расценивалось как греховное. В наши дни сексуальная жизнь до брака грехом не считается. Поэтому современным суккубам, желающим не только заправиться энергией, но и приобрести душу человека, приходится проявлять чудеса изворотливости.
Если следовать этой логике, ангел-ренегат, верящий, что он (или она) совершает благо, может не попасть в царство зла. Если не было греха, то не было и грехопадения. Или было? От этого ум заходил за разум. Похоже, Питер считал так же.
– В чем разница? Что заставляет ангела пасть? Мы слишком торопимся. Сначала нужно договориться о терминах.
Я хотела возразить, но вдруг кое-что вспомнила.
– Записка.
– Записка? – переспросил Коди.
– Записка, которая висела на моей двери. Там было сказано, что моя красота могла бы заставить пасть даже ангела.
– Ну, ты действительно ничего себе… – Когда я подняла бровь, Питер ворчливо добавил: – О'кей, это подозрительно. Даже слишком. Зачем такому существу демонстративно оставлять свою визитную карточку?
Коди так и подпрыгнул на стуле.
– Этот ангел – псих, который обожает головоломки! Вспомни фильмы, где убийцы оставляют на жертвах свое клеймо, а потом следят за тем, как полиция пытается отгадать загадку.
Это сравнение заставило меня вздрогнуть. Что я знала об ангелах? Почти ничего. В отличие от нас, силы добра не имели строгой иерархии руководителей и географических сетей, так что рассказы о херувимах и серафимах были легендами. В конце концов, уровень руководителей среднего ранга придумали мы, а не они. У меня сложилось впечатление, что большинство ангелов и других слуг добра действовали скорее как частные сыщики или филеры и на свой страх и риск. При такой организации дела у каждого из них была возможность тайно заниматься побочным ремеслом.
Я подумала, что участие ангела могло бы объяснить ухищрения и увертки Джерома и Картера. Силы добра были сбиты с толку. Впрочем, как всегда. Нашу сторону не могло смутить уже ничто. Но для противоборствующей стороны признание того, что ангел мог совершить плохой поступок, означало позор. Поэтому Картер, тесно связанный с Джеромом, мог попросить демона замять это дело. Так что его сарказм и насмешки казались лишь слабыми попытками спасти лицо.
Чем дольше я раздумывала над этой невероятной гипотезой, тем больше она мне нравилась. Какой-то гневный ангел, желая стать героем, решил в одиночку победить силы зла. Теория ангела-ренегата объясняла, почему каждый из нас мог стать его мишенью, и проливала свет на то, почему никто из нас его не чувствовал. Теперь мы знали, что высшие бессмертные могут скрывать свое присутствие.
Но с какой стати Джерому и Картеру делать то же самое? Может быть, они хотят застать этого ангела врасплох? А если так, то…
– Если так, то почему этот тип не убил Хью? – Я посмотрела на вампиров. – Ангел мог бы прикончить каждого из нас. Хью сказал, что не успел оказать сопротивление. Никто не вмешался и не помог ему. Просто напавшему стало скучно, и он ушел. Почему? Почему он убил Дьюана, но пощадил Хью? Или меня? Ведь он знает обо мне все!
– Потому что Дьюан был задницей? – предположил Питер.
– Какая ангелу разница? Мы все принадлежим к силам зла. А Хью самый активный из нас.
Действительно, сейчас Хью находился в самом соку. Он не являлся неопытным новичком, как Коди, или усталым и разочарованным, как мы с Питером. Хью хорошо справлялся со своим делом и любил его. Он должен был стать первой жертвой ангела-одиночки, решившего улучшить этот свет.
Коди поддержал Питера:
– Разница есть. Одни из нас симпатичнее других, и ангел это учел.
– Сомневаюсь, что кто-то из нас может показаться ангелу симпатичным…
Я осеклась. Был один ангел, который считал нас симпатичными. Ангел, который часто общался с нами. Ангел, который после начала нападений не расставался с Джеромом. Ангел, который знал все наши привычки и слабости. Ему ничего не стоило следить за нашей компанией, притворяясь другом.
Эта мысль показалась такой ужасной, что мне чуть не стало плохо. Поделиться ею с вампирами я еще не могла. Тем более что в гипотезу ангела Питер и Коди не верили. Вряд ли они поддержали бы меня, если бы я обвинила Картера.
– Джорджина, ты здорова? – спросил Коди, когда я внезапно умолкла.
– Да… да… все в порядке. – Краем глаза я увидела таймер плиты и вскочила с места. – Проклятие! Я должна вернуться домой.
– Зачем? – спросил Питер.
– У меня свидание.
– С кем? – Коди лукаво улыбнулся, и я вспыхнула.
– С Романом.
Питер повернулся к своему ученику:
– Это еще кто?
– Один парень, который хорошо танцует. Джорджина тратит на него все свое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40