И тогда... — Он снова уставился в пол, жилка забилась у него на виске. — И тогда я увидел, что ведьма голая и на коленях, ласкает своего хозяина.— Говоря о ведьме, вы имеете в виду Рэйчел Ховарт? — Голос Вудворда был едва слышен.— Да, сэр.Вудворд начал было задавать другой вопрос, но на этот раз голос ему не подчинился. Для него допрос был окончен. С потрясенным лицом он оглянулся на Мэтью.— Мэтью? — сумел сказать он. — Спроси?Мэтью понял, что магистрат передает ему бразды правления допросом. Он снова обмакнул перо, кипя черной злобой на Бидвелла, который либо заставил, либо уговорил магистрата таким образом подвергнуть опасности свое здоровье. Но допрос уже начался, и он должен быть закончен. Мэтью прокашлялся.— Мистер Гаррик, — начал он, — кого вы называете словом "хозяин"?— Ну... Сатану, я думаю.— И этот неизвестный был одет — во что?— Черный плащ с капюшоном, как я вам говорил. И спереди золотые пуговицы. Они блестели при луне.— Лица этого создания вы не видели?— Нет, сэр, но я видел... ту вещь, которую она сосала. Черный дрын, весь в колючках. Такое может быть только у самого Сатаны, ни у кого больше.— И вы говорите, что Рэйчел Ховарт была полностью голой?— Да, сэр, голой.— А вы в чем были?— Простите, сэр?— Я про одежду, — пояснил Мэтью. — Во что были одеты вы?Гаррик задумался.— Ну, я был одет, сэр... то есть... — Он нахмурился сильнее. — Здорово странно, — сказал он наконец. — Не могу вспомнить.— Теплая куртка, наверное? — подсказал Мэтью. — Ведь было холодно?Гаррик медленно моргнул.— Куртка, — сказал он. — Наверное, надел, но... не помню, как одевался.— Башмаки? Или сапоги?— Башмаки... нет, погодите. Сапоги. Да, сэр, думаю, я был в сапогах.— Вы хорошо разглядели лицо Рэйчел Ховарт там, за сараем?— Ну... не лицо, сэр, — признал Гаррик. — Только сзади. Она стояла на коленях спиной ко мне. Но я видел ее волосы. И женщина была с темной кожей. Нет, это была точно она. — Он беспокойно глянул на магистрата, потом опять на Мэтью. — Должна была быть она. Это ж было на земле Дэниела.Мэтью кивнул, записывая слова Гаррика.— Вы отрыгнули? — спросил он неожиданно.— Что, сэр?Мэтью поднял глаза от бумаги и посмотрел прямо в тусклые глаза Гаррика.— Вы отрыгнули или нет? Вы же встали с постели и вышли для этой цели. Вы это сделали?И снова Гаррику пришлось задуматься.— Я... не помню, отрыгнул или нет. Нет, кажется, когда я увидел вот этого, который шел через поле Ховарта, я забыл, наверное, про тошноту в животе.— Давайте чуть вернемся назад, — предложил Мэтью. — Когда вы в этот вечер легли?— Как обычно. Где-то в половине девятого, помнится.— Вы и ваша жена легли в одно и то же время?— Примерно да, сэр.— И вам было плохо, уже когда вы ложились?— Нет, сэр. Не думаю, сэр. — Он снова облизал губы нервозным движением. — Извините, что спрашиваю... но при чем тут ведьма ко всему этому?Мэтью посмотрел на магистрата. У Вудворда отвалилась челюсть, но глаза были открыты, и он не проявлял никакого желания вмешаться — даже если бы мог — в допрос, который вел Мэтью.— Я пытаюсь прояснить некоторые не совсем понятные мне моменты, — сказал он. — Итак, вы не чувствовали себя плохо, когда ложились, но проснулись через шесть часов из-за неприятных ощущений в животе?— Да, сэр.— Вы встали осторожно, чтобы не разбудить жену?— Да, сэр, так.— А потом?— Потом я вышел на улицу срыгнуть, — сказал Гаррик.— Но перед этим разве вы не остановились надеть куртку и сапоги?— Я... да, сэр... наверное. Но не могу этого вспомнить.— Сколько было золотых пуговиц, — спросил Мэтью, — на плаще Сатаны?— Шесть, — ответил Гаррик.— Шесть? Вы уверены, что именно таково было их число?— Да, сэр. — Он энергично закивал. — Я видел, как они сияют при луне.— Значит, была полная луна?— Простите, сэр?— Полная луна, — повторил Мэтью. — Луна была полной?— Вроде бы так. Но не помню, чтобы я смотрел вверх, на нее.— И даже при этой полной луне, которая позволила вам увидеть неизвестного, идущего без фонаря по далекому полю, вы не смогли разглядеть лицо Сатаны?— Понимаете, сэр... у Дьявола был на голове капюшон.— Даже и так, но разве пуговицы не были на плаще спереди? В ярком лунном свете вы их так хорошо запомнили и даже не смогли увидеть хотя бы часть его лица?— Нет, сэр. — Гаррик неловко поежился на стуле. — Я не на лицо смотрел. Я на эту... страшную штуку, которую ведьма сосала.— Покрытую шипами, как вы нам уже говорили?— Да, сэр.— Сатана обратился к вам? На самом деле он даже вас назвал по имени? — Гаррик кивнул. — И вы не смотрели в лицо Сатаны, когда он заговорил с вами?— Наверное, смотрел. Но... там ничего не было, только темнота.— А Рэйчел Ховарт хоть раз повернулась к вам лицом?— Нет, сэр.Мэтью отложил перо и стал потирать руку. Он еще раз посмотрел на Вудворда и увидел, что магистрат все еще неподвижен, но глаза у него открыты и дышит он ровно, хотя и с большим трудом.— Мистер Гаррик! — неожиданно произнесла Рэйчел, стоя у решетки. — Что я вам такого сделала, что вы воздвигаете на меня такую ложь?— Это не ложь! — Гаррик прижал Библию к груди, защищаясь. — Я знаю, что я тебя видел, как ты служила своему хозяину!— Я никогда не была за сараем, никогда не творила подобный грех! И никогда не была близка с подобной тварью! Если вы не лжете, значит, ваш ум под властью фантазий!Вудворд громко хлопнул ладонью по столу, призывая к порядку, и Мэтью немедленно потребовал:— Прошу тишины! Мадам Ховарт, я говорю от имени магистрата, когда предупреждаю вас, что в ваших интересах не перебивать свидетеля.— В ее интересах? — спросил изумленный Гаррик. — Вы приняли сторону ведьмы?— Нет, мистер Гаррик, не принял. Я только указал мадам Ховарт, что вы имеете право на то, чтобы вас не перебивали.Мэтью попытался снова взять перо, когда вошел Николас Пейн с корзинкой.— Простите за вторжение, но я принес ваш чай. — Пейн вошел в камеру, поставил корзинку перед Вудвордом и открыл. Внутри находились простой глиняный чайник и одна чашка. — С наилучшими пожеланиями от миссис Зиборы Кроуфорд.— Спасибо, — прошептал Вудворд.— Вам что-нибудь еще будет нужно?Вудворд подумал, потом похлопал по столу перед собой.— Куклы, — сказал он.— Куклы? Вы хотите их видеть?Вудворд кивнул:— Сейчас.— Они у меня дома. Я прямо сейчас их принесу.Пейн глянул в сторону Рэйчел Ховарт и поспешно вышел. Мэтью уже обмакнул перо и достал чистый лист бумаги.— Можно продолжать, сэр? — спросил он у Вудворда, который наливал себе крепкий коричневый чай, и получил в ответ кивок. — Мистер Гаррик, — сказал он. — Подумайте как следует вот над таким вопросом, пожалуйста. Вспомните в уме облик Сатаны с шестью золотыми пуговицами и скажите мне: были они пришиты на плаще в одну линию или по три с каждой стороны?Раздался резкий стук фарфора. Мэтью глянул на Вудворда и увидел, что магистрат пролил чай. Он смотрел на своего клерка так, будто тот лишился разума.— Это важный вопрос, сэр, — сказал Мэтью. — Я серьезно считаю, что он заслуживает ответа.— Это глупо, — прошептал Вудворд, и серое лицо его стало каменно-суровым.— Вы не могли бы высказать свое мнение после того, как будет получен ответ?— К чему такой вопрос? — спросил Гаррик, явно возбужденный. — Я думал, меня сюда привели рассказывать про ведьму, а не про пуговицы!— Вас сюда привели рассказать все, что будет необходимо магистрату для вынесения взвешенного решения, — возразил Мэтью. — Вспомните, сэр, что вы держите в руках святую Библию и что вы поклялись говорить только правду. Не забывайте, что ваши ответы слышит Бог. — Он помолчал пару секунд, давая Гаррику проникнуться серьезностью своих слов. — Итак: были эти пуговицы расположены в одну линию или же по три с каждой стороны?— Они... — Гаррик внезапно замолчал. Снова высунул язык, облизнул губы. Пальцы стиснули Библию, костяшки побелели. — Они... — И снова он не договорил. Лицо его будто раздирали противоборствующие стремления. Он сделал глубокий вдох, стараясь принять решение. — Шесть золотых пуговиц, — сказал он. — На черном плаще. Я их видел. Они под луной блестели.— Да, сэр, — сказал Мэтью. — Но как они были расположены?Гаррик наморщил лоб. Губы его шевелились, но беззвучно.Правая рука небольшими кругами поглаживала Библию. Он таращился в никуда, глаза остекленели, пульс на виске забился чаще. Мэтью заметил, что Вудворд наклонился вперед, и выражение лица его стало острее.— Город был тих, — сказал Гаррик почти шепотом. Испарина чуть заблестела у него на лбу. — Тихо было. Весь мир затих, будто боясь вздохнуть.Мэтью записывал каждое слово, которое бормотал старик. Он снова обмакнул перо и держал его наготове.— Вопрос простой, сэр. Неужели у вас нет ответа? — Гаррик медленно моргнул, челюсть его опустилась. — Сэр? — окликнул его Мэтью. — Ответ, прошу вас.— Шесть золотых пуговиц... они... — Он еще минуту посмотрел в никуда, потом покачал головой: — Не знаю.— Они привлекли ваше внимание и были отчетливо видны при луне?— Да.— Но вы не можете вспомнить, как они были нашиты на плащ?— Нет, — ответил Гаррик слегка хрипло. — Я... я эти пуговицы вижу перед глазами. Вижу, как они блестят при луне, но... не знаю, были они сверху вниз или три и три.— Так, ладно. Расскажите нам, что случилось после того, как Сатана с вами заговорил.— Да, сэр. — Гаррик оторвал руку от Книги Книг и вытер промокший лоб. — Он... он спросил меня, понравилось ли мне то, что я видел. Я не хотел говорить, но он заставил мой язык сказать "да". Заставил. Потом он засмеялся, и мне стало стыдно. Он меня отпустил, и я побежал домой и влез в постель рядом с Бекки. Утром я пошел к мистеру Пейну и все это ему рассказал.— Когда вы говорите, что он вас отпустил, вы имеете в виду, что до того он заворожил вас?— Да, сэр, думаю, заворожил. Я хотел убежать, но не мог шевельнуться.— Отпустил он вас словом или жестом?И снова Гаррик нахмурился, будто собирался с мыслями.— Не могу сказать. Я только знаю, что отпустил — и все.— И ваша жена спала, когда вы вернулись в постель?— Да, сэр, спала. Она не просыпалась. Я зажмурил глаза покрепче, и следующее, что я помню, как пропел петух, потому что было уже утро.Мэтью прищурился:— Вы хотите сказать, что вы, пережив такое, заснули без труда?— Не знаю. Помню только, что петух пропел, и я проснулся.Мэтью быстро глянул на магистрата перед тем, как задать вот такой вопрос:— Мистер Гаррик, сэр, нельзя ли предположить — только предположить! — что вы вообще не просыпались?— Я не понимаю, сэр.— Я спрашиваю, не может ли быть так, что то, что вам представилось явью, было сном. Существует ли такая возможность?— Нет, сэр! — Гаррик снова крепко стиснул Библию. — Все было так, как я говорю! Я проснулся от тяжести в желудке, надо было отрыгнуть, и я вышел из дома! Я видел этого дьявола и ведьму за сараем так же ясно, как вижу сейчас вас! И клянусь в этом перед Господом Богом!— Нет нужды в такой клятве, — мягко сказал Мэтью. — Вы держите в руках святую Библию, и вы уже дали присягу, что говорите правду. Вы же богобоязненный человек?— Да, сэр. Если бы я вам соврал, меня бы на месте поразило смертью!— Не сомневаюсь, что вы в это верите. У меня только один, последний вопрос к вам, и потом — с разрешения магистрата, конечно, — вы можете идти. Вопрос такой: сколько пуговиц у вас на куртке, которая в ту ночь на вас была?— Что, сэр?Гаррик склонил голову набок, будто не до конца уловил вопрос.— Вы кажетесь весьма наблюдательным человеком, — пояснил Мэтью. — Можете ли вы мне сказать, сколько пуговиц на той куртке, которую вы надели перед тем, как выйти по телесным потребностям?— Ну... я уже сказал, я не помню, как надевал куртку.— Но вы же должны знать, сколько на ней пуговиц? Я полагаю, что вы всегда носите ее в холодную погоду. Так сколько их? Четыре? Пять? Или шесть, быть может?— Пять, — ответил Гаррик. — Нет... кажется, одна оторвалась. Четыре, должно быть.— Спасибо, — сказал Мэтью и отложил перо. — Магистрат, я предложил бы отпустить мистера Гаррика.— Ты уверен? — прошептал Вудворд не без заметной доли сарказма.— Уверен, сэр. Мистер Гаррик сказал правду — насколько она ему известна. Я не думаю, что есть какой-нибудь смысл его здесь удерживать.Вудворд глотнул чаю и отставил чашку.— Будьте здоровы, — сказал он фермеру. — Суд благодарит вас за помощь.— То есть я могу идти? — Гаррик встал. Он неохотно выпустил из рук Библию и положил ее перед магистратом. — Если смею сказать, сэр... Я надеюсь, что помог отправить эту ведьму на костер. Преподобный Гроув был хороший человек, и Дэниел тоже был христианин. А когда в город входит Сатана, за ним идут только грех и слезы.— Мистер Гаррик? — окликнул Мэтью старика, который уже выходил из камеры. — Как по-вашему, это Рэйчел Ховарт или Сатана совершили эти убийства?— Я бы сказал, что Сатана. Я видел тело Гроува в церкви, и я видел Дэниела в поле. Горло исполосовано так... женская рука такого сделать не может.— По вашему мнению, мнению человека богобоязненного, неужели Сатана мог войти церковь и убить служителя Господня?— Я бы никогда так не подумал. Но это ведь произошло?Как только Гаррик вышел из тюрьмы, Рэйчел сказала:— Теперь вы понимаете? Ему все это приснилось!— Вполне реальная возможность. — Мэтью посмотрел на магистрата, который потирал пальцами небритый подбородок. — Вы согласны, сэр?Вудворд ответил не сразу. Ему показалось, что Мэтью весьма усерден в попытках опровергнуть свидетельство Гаррика. Да, мальчик очень умен, но Вудворд никогда не видел Мэтью таким острым и живым. Конечно, никогда раньше Мэтью не был в положении руководителя, и, может быть, его способности просто отреагировали на трудность задачи, но... что-то было слегка пугающее в его желании разрушить показания Гаррика, данные под присягой на Библии.За этой горячностью следует понаблюдать пристально, решил Вудворд. Он глотнул горького чаю и прошептал:— Заседание суда еще не закончено. Воздержимся от мнений.— Мне кажется, сэр, — продолжал напирать Мэтью, — что свидетельство мистера Гаррика несет в себе все признаки сна. Некоторые вещи он вспоминает весьма живо, в то время как другие — те, которые он должен был бы знать, — не удержались у него в памяти.— Хотя голос у меня ослаб, — кое-как произнес Вудворд, — уши пока еще действуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100