- А как c каналами прикрытия? - устало спросил Ельцин.
- Как партия? На кого все свалить? Все ли готово?
- Штирлиц уже в Москве. Некто Ленин - тоже в курсе.
Телевидение под нашим контролем. Две передачи по СНГ уже
транслировались. Третья - самая главная, где будет выступать
лидер ШиРа, будет показана не далее, как завтра. Так что, все
о`кей!
- Это хорошо! - буркнул Ельцин. - А что народ? Не
бунтуют ли народные массы?
- Нет, господин президент, народ занят своими делами.
Ему, как всегда, не до этого.
- Это очень хорошо.
В дверь постучали. Гайдар отошел в сторону и неохотно
открыл "Тимура".
- Борис Николаевич, к телефону! - сообщил Руслан.
- Если это Клинтон, то меня нет дома, - быстро сказал
президент.
- Борис Николаевич, на проводе Рязанов.
- На каком проводе? Ах, да! Хорошо. Соедините... Да...
Слушаю...
- Борис Николаевич, я из автомата звоню, вы меня покорно
извините... - простонал голос в трубке.
- Что вы хотите?
- Как по поводу фильма "Похождения штандартенфюрера CC
фон Штирлица"? - продолжал голос.
Ельцин прикрыл трубку ладонью и молча подозвал Гайдара.
- Егор Тимурович, поговорите c ним. Это Рязанов, вы его
знаете, режиссер. Я не знаю что ему сказать. Аллеу? Вы
слушаете? Ну так вот, c вами сейчас будет говорить премьер
правительства России.
- Аллеу? Эльдар Александрович? Какой, извините за
грубость, фильм? На дворе война!
- Да, но причем здесь кино? - удивился режиссер. -
Воюйте себе на здоровье, а кино-то снимать надо. И тема
отличная...
- Давайте сделаем так, - спокойно произнес премьер
правительства России. - Мы отложим ваш вопрос на недельку.
Хорошо? Но в любом случае - меня на роль!
- На недельку, так на недельку... До свидания, Егор
Тимурович! А вообще, это черт знает, что! - мягко ругнулся
Рязанов и повесил трубку.
Мария прижалась к углу бассейна и свалилась без чувств.
Крокодилы наступали. Стефани начала закачивать воду.
ГЛАВА 20. "ВОСКРЕСЕНЬЕ СО МНОЙ"
Шелленберга Штирлиц нашел на телевидении. Вальтер был в
туалете, когда туда спокойно вошел Максим Максимович. "Неужели
опять будут бить?" - спросил сам у себя бывший шеф ШиРа.
Штирлиц спокойно подошел к умывальнику и как бы невзначай
покосился в сторону Шелленберга.
- По-большому? - вежливо поинтересовался Отто.
Вальтер кивнул и отчаянно застучал зубами.
- Говорят, что тебя по телевидению показывали? Это
хорошо. Сегодня я тоже выступаю. А вот тебе сейчас вмажу!
Штирлиц подошел к унитазу, на котором уютно расположился
дрожащий Шелленберг и со всей силы нанес удар по голове
несчастного. Старый соратник по общей борьбе закряхтел и
безобразно провалился в толчок. Максим Максимович
профессиональным движением руки нажал спусковой рычажок и вытер
руки салфеткой. Послышался грохот, вода в бачке противно
заурчала.
- Подмойся, друг! - сказал генерал Исаев, выходя из
уборной. - Впредь, не будешь прикрываться моим именем.

- Господа! Приветствую вас на четвертом канале
"Останкино"!..
- Простите, голубчик, "господа" это - вы. Я - товарищ,
- поправил Владимир Ильич.
- Хорошо, хорошо! - небрежно сказал Дибров. - Уважаемые
телезрители, мы благодарим вас, что вы остаетесь c нами! И вы
не пожалеете об этом. Сегодня у нас в студии - сенсация века!
- смотря в объектив телекамеры, торжественным голосом вещал
Дима. - Я бы даже сказал: суперсенсация! К нам любезно
согласился придти не кто-нибудь там... а штандартенфюрер CC фон
Штирлиц. Разведчик, живая легенда, гениальный руководитель ШиРа
и ШРУ и, наконец, мой непосредственный друг и начальник!
- Простите, ведь это же я - сенсация! - возмутился
Ленин.
- Да помолчите же вы, Владимир Ильич. И до вас очередь
дойдет, - косясь на вождя мирового пролетариата, грубо сказал
Дибров.
Штирлиц взял чашку c кофе и закурил "Беломор". Стараясь
показаться скромным, он мягко улыбнулся и отпил небольшой
глоток.
- Уважаемые телезрители, - просто сказал он. - К тем
ярлыкам, которые нацепил на меня наш уважаемый ведущий, я не
имею никакого отношения. Я - простой человек...
- Максим Максимович недавно вернулся из космоса, где
воевал c татуин...
- Я прошу вас не перебивать. Вы что? Ополоумели? - сухо
произнес Штирлиц. - Вы еще скажете свое... Прежде всего, я
хотел бы обратиться к нашим избирателям. - Генерал Исаев
сделал невинное лицо и затушил папиросу. - Господа и товарищи!
Голосуйте за мой блок! И покупайте только акции ШРУ! Помните,
что только c помощью ШиРа Россия выиграет эту священную войну.
Сегодня мы говорим: Кто не c нами, тот - против нас! А кто c
нами, тот - за нас!
- Но когда же я, голубчик? - удивленно спросил Ленин.
- Ваше время истекло, то есть, я хотел сказать прошло.
Так что сиди, лысый, и не рыпайся! - недовольно буркнул
разведчик, даже не посмотрев в сторону вождя. - Наша программа
проста: Тушенки побольше! Болтовни поменьше! Голосуйте за ШиР!
Все в ШиР! Покупайте акции ШРУ!
- Я сейчас пущу бегущую строку... Господа, вы знаете наш
телефон, - улыбаясь, сказал Дима, обращаясь к телезрителям. -
Максим Максимович постарается ответить на все интересующие вас
вопросы.
В это время картинка сменилась и под классическую музыку
на экране возникла голая женщина c выпирающими грудями. Через
каждые три секунды рекламного времени она говорила c ударением
в словах: "Зачем нам женщинам купальники? Пользуйтесь дневным
кремом "Анкл-Бэнс"! Ведь он - продукция компании "Проктер энд
Гамбл"!
- Вот такая реклама! - противно поморщился журналист
Дибров. - Аллеу?.. Слушаем вас! Да... Четвертый канал...
Здравствуйте!
- Телезрительница Сидоренко из деревни Замухлюевка.
- Приветствуем вас! - играя глазками, воскликнул Дима.
- У меня вопрос к товарищу Штирлицу.
Максим Максимович кивнул головой.
- Скажите, - продолжала телезрительница противным
голосом, - а как вы относитесь к Юлиану Семенову? Это первый
вопрос. А вот второй вопрос, тоже к товарищу Тих... Штирлицу.
Простите, вы читали "Операцию "Шнапс"?
Штирлиц наморщил лоб и закурил.
- Кто такой Семенов, черт вас возьми? И что это за
"Операция "Шнапс", мать вашу! - громко сказал разведчик. Если
вы имеете ввиду эти дурацкие книги, то я со всей
ответственностью хочу заявить, что никогда их не читал и читать
эту гадость не буду. Я вам не литературный герой! Я - живой
человек! Все в ШиР! Кто не c нами, тот - против нас!
Дима нажал кнопку на телефонном пульте и в студии раздался
зловещий треск господина Кулебякина, сквозь который послышался
тоненький голос:
- Товарищ Тихонов...
- Я не Тихонов, мать вашу! Я - штан-дар-тен-фю-рер CC
фон Штир-лиц! - по слогам произнес легендарный шпион. - Они
что, все c ума посходили? - Максим Максимович махнул рукой и
нечаянно задел товарища Ленина, который мягко потупил глазки и
c грохотом свалился со стула.
- Я хотел сказать: товарищ Штирлиц... - продолжал
телезритель.
- Это уже ближе к телу, как говорил Мопассан! - пошутил
генерал Исаев.
- Господин Штирлиц! Вот вы говорите, что мы выиграем
войну, развязанную вашим блоком, только c помощью этого же
блока. Так?
- Так... - спокойно ответил Штирлиц.
- Почему?
- Коммуняка что ли? - вступая в разговор, спросил Дима.
Голос хрюкнул, раздались короткие гудки.
- Далеко не уйдешь! Мы тебя из-под земли, сука, достанем!
- пообещал штандартенфюрер. А вы тоже хороши! - похвалил он
Диброва поддельным голосом. - Коммуняк - в эфир! Ненавижу!
- Да, господа, позвольте представить вам живого Ленина!
Владимир Ильич поперхнулся и показал телезрителям свои
желтые и некрасивые зубы.
- Нет, господа, - продолжал Дима, - Это не какой-нибудь
там псих из "пятнадцатой". Перед вами - живой вождь мирового
пролетариата и трудового крестьянства!.. Владимир Ильич, будьте
так любезны... Вот это, господа, так называемый транслятор, c
помощью которого товарищ Ленин прибыл к нам из Горок 1924 года.
- Все в ШиР! - вдруг перебил его Штирлиц. - Война до
победного конца! На хер вам, господа, этот лысый вождь? Я -
вождь!
- Нет, позвольте, Максим Максимович, что значит "на хер"?
В конце-то концов, имею я право сказать рабочему классу
несколько слов о...
Максим Максимович взял разгневанного товарища Ульянова
зашкирку и качая тело, ловко кинул его в операторскую.
Изображение погасло. Через минуту телезрители услышали голос
Диброва:
- Господа! По техническим причинам передача "Воскресенье
со мной" переносится на 22.00. Примите, господа, наши
извинения...
ГЛАВА 21. РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ
А на Аляске шли ожесточенные бои. Русские отчаянно
наступали. Американцы c ужасом падали на снег, изрыгая пену и
кровь. Российскими войсками командовал генерал Каталкин,
американскими - попавший в немилость "железного" Билла,
генерал Джекобс. Эти два человека были гениями войны, c каждым
сражением доказывая свои способности в стратегии и тактике.
Война для них была, скорее, работой, чем стихийным или
каким-либо еще бедствием.
Решающее сражение, по соглашению главнокомандующих, было
назначено на 23 февраля 1994 года.
В то утро генерал Каталкин стоял на плацу перед строем
солдат и, глубоко вдыхая морозный воздух Аляски, громовым
голосом кричал:
- Солдаты! Родина ждет от вас мужества и стойкости!
Только победа! Сегодя вы, сыны России, будете сражаться во имя
будущего нашей Родины! Так не посрамим же ее честь. Слава
русскому воину - воину освободителю!
- Ура-а-а! - послышалось со всех сторон.
- Ура-а-а! - отчаянно орал генерал. - Слава нам! Слава!
Вперед! Сокрушим янков!
Раздался мощный залп, возвещающий о начале боя. Первыми
двигались "молодцы" из подмосковного города Балашиха, за ними
женский "подрывной" батальон. Танковая дивизия генерала
Крышечникова наступала c левого фланга. C правого - галопом
мчалась кавалерия подполковника Хромова. Сам же генерал
Каталкин, c маузером в руках, спокойно шел впереди всей армии.
Духовой оркестр, стоящий на снежном пике "Возмездия", зловеще
играл пятую симфонию Бетховена.
- Ура-а-а! - орали солдаты.
Не ожидая такого натиска, янки драпали как зайцы на
подмосковной охоте товарища Брежнева.
Господин Джекобс в тот же день связался c президентом по
рации.
- Господин президент, - нервно говорил он, - мои парни
полностью смяты. Бетховен их окончательно доконал. Я ухожу. Нет
больше сил... Но моя честь уйдет вместе со мной. - Генерал
достал свой именной револьвер, выпил немного виски и, приставив
к виску холодный металл, нажал на спуск. Последовала осечка.
Генерал повторил. Результат тот же.
- А-а, янки! - воскликнул Каталкин, вбегая в блиндаж. -
Стреляться? Не позволю!
Револьвер выпал и господин Джекобс упал без сознания.
- Солдаты, - ухмыляясь, подозвал Каталкин, - хотите
посмотреть на человека без чести? Вот он... Вот он, этот янки!
Даже застрелиться по-человечески не смог...
ГЛАВА 22. ЗА ДЕНЬ ДО...
- Пора бы уже сдаваться, Егор Тимурович...
- Подождем еще немного. Все идет нормально.
- Вчера пришла телеграмма из ООН. Выражают протест. -
глухо произнес Ельцин, косясь на недочитанную книгу.
- Подождем, - спокойно заверил Гайдар. - Каталкин уже
на границе c Канадой.
- Ого! Куда залетел! - воскликнул президент. - А что
народ?
- Чей? - c интересом спросил премьер.
- Ну как чей? Наш!
- Народу все до лампочки! Все голосуют за ШиР!
- Да?
- Ладно, завтра отступаем. Пусть гонят нас до Москвы.
Без стука вошел Руслан. Егор Тимурович отвернулся и
медленно покачал головой.
- Борис Николаевич, на проводе господин Клинтон, - мягко
сказал бывший спикер Верховного Совета России. - Он возмущен
до крайности.
- Меня нет дома, я на даче, - спокойно бросил президент.
- Он звонил на дачу.
- Там нет телефона, - мягко вставил Гайдар, выпихивая
Хасбулатова. - Черти что! Без стука входят!.. Ну да ладно...
Завтра, Борь, все решится окончательно. Со своей стороны могу
пообещать, что воодушевленные легкой победой, янки попрут через
всю Сибирь!
Борис Николаевич страстно потер руки. Гайдар неохотно
достал из книжного шкафа томик "Тимура".
А за окном перестал играть оркестр Ростроповича, "Сникерс"
и "Марс" продавали уже по "бешеным" ценам. Куранты зловеще
молчали.
...Стефани нещадно расстреливала крокодилов. Мария плавала
в кровавой воде и c отчаяньем требовала милосердия. Неукротимая
садистка медленно открывала дополнительную заслонку, за которой
радостно плескались кровожадные касатки.
ГЛАВА 23. ОПЛЕУХА
- Максим Максимович, а помните, как мы c вами пили
воронежскую самогоночку? - мягко спросил Владимир Ильич
картавым голосом.
- Помню, - нехотя буркнул Штирлиц.
- А помните, как мы делали революцию?
- Помню, помню.
- А помните?..
- Да пошел ты, придурок лысый, c мировым именем! -
грозно воскликнул Максим Максимович, доставая кастет.
- А вот этого не надо! Кастетов я, видите ли, c детства
не люблю. Понял, товарищ штандартенфюрер, понял! Я, батенька,
очень понятливый!
- Дим, почему c нами вечно этот лысый? - неподдельно
поинтересовался Штирлиц у журналиста Диброва, стучащего на
пишущей машинке.
В мавзолее была удивительная тишина. Даже Шелленберг, от
шума которого всегда был бардак, мирно храпел на бывшем ложе
вождя.
- Макс, не кричи пожалуйста, люди спят! - прошептал
Дима, косясь на бывшего шефа ШиРа. - Звонил Гайдар. Просил
Ленина держать на привязи. Сам не знаю зачем.
- А-а! Ну тогда пусть живет! - понимающе кивнул Штирлиц
и неохотно спрятал свой кастет; кастетов он не любил доставать
просто так. Подойдя к Шелленбергу, он бережно накрыл его
пластиковой крышкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28