Вы совершенно не представляете, как мужчины смотрят на вас, как они на вас реагируют. Не понимаю, как вас до сих пор не соблазнили, раз шесть, по крайней мере – разве что наши пресыщенные кавалеры не решили, какой подход лучше применить. Но рано или поздно они решатся, и вам лучше быть к этому подготовленной.
– Но… – заколебалась Морган, – меня никогда не учили флиртовать, – выговорила она наконец.
Анна картинно всплеснула руками:
– Дитя мое, флирт тут ни при чем. Я говорю о любовниках! Пока ваш дядюшка не нашел вам мужа, нужно срочно обзавестись любовником.
Морган стиснула гребень и продолжала делать Анне прическу.
– Мне не нужен любовник, – тихо, но твердо произнесла она.
Глаза Анны блеснули.
– Чепуха! Помните, он вам просто необходим. Или вы хотите к двадцати пяти годам превратиться в такую овцу, как Джейн Сеймур, с ее маленьким ротиком и старушечьими нарядами?
– Я надеюсь выйти замуж задолго до этого, – промолвила Морган уже более уверенно. Даже королева не смеет диктовать Морган, как ей жить. – Кроме того, мужа я выберу себе сама, без помощи дяди.
– Хм-м. – Королева знаком остановила руку Морган, орудующую расческой, и провела ладонями по своему пеньюару, подчеркивавшему ее стройную фигуру. – Я тоже хотела сама выбрать себе мужа. И выбрала – Гарри Перси Нортумберленда. Мы очень любили друг друга. – Анна помолчала, разглядывая свои руки. – Но тут вмешался кардинал Уолси. И мне пришлось выйти за ирландского графа Ормонда, а Гарри женился на Мэри Толбот, дочери графа Шрусбери. Мое сердце было разбито, сердце Гарри тоже. Но у нас не было выбора.
Анна заходила по комнате, ее длинное платье струилось следом, волнами ложась на персидский ковер. Морган тоже вскочила, но королева жестом велела ей оставаться на маленьком стульчике у туалетного столика:
– Мы одни. Церемонии ни к чему.
Анна остановилась спиной к Морган, нервно теребя полог кровати.
– Тогда я поклялась отомстить Уолси. Когда король влюбился в меня и захотел разрушить мой брак с Ормондом, я, наконец, была вознаграждена. Уолси не удалось добиться развода для его величества. Он оказался в опале и будет казнен, если до этого не умрет своей смертью. А я получила корону. Это заняло долгих семь лет, но я победила.
Казалось, миндалевидные глаза смотрят в самую душу Морган. Впервые Морган увидела в Анне Болейн не амбициозную эгоистичную кокетку, как о ней говорили окружающие, а женщину, чью любовь разрушили наделенные властью мужчины. Однако она не пожелала быть игрушкой в их руках. И не только победила своих врагов, но стала королевой.
Как мудро, ловко, просто блестяще играла свою роль Анна! И какой наивной и глупой почувствовала себя Морган. В этот момент Морган мысленно поклялась в верности Анне и обратилась с мольбой к Господу, чтобы он помог ей быть такой же сильной и мудрой, как се королева.
На лето двор никогда не оставался в Лондоне. Как только становилось теплее, воздух наполнялся зловонием, вода текла мутная, грязная, солнце висело над городом, как пылающий предвестник грядущих несчастий в виде дизентерии, холеры и чумы.
В течение третьей недели июня караван из повозок, карет, экипажей потянулся на запад, в Хэмптон-Корт, бывшее владение Уолси. Кардинал подарил королю этот дворец некоторое время назад. Каким бы щедрым и грандиозным не был этот жест и сам дворец, это не спасло Уолси. Не удовлетворила Генриха и роскошь постройки: король распорядился пристроить еще один зал, на это ушло целых пять лет. Кроме того, была реконструирована часовня с возведенным над ней веерным сводом. Вокруг дворца появились теннисный корт, площадка для петушиных боев и еще одна поварня.
Когда королевская баржа причаливала к пристани, на небе появились легкие облачка. Как считала Морган, ей очень повезло, что она добиралась сюда по воде, но ее радость несколько померкла, когда она узнала, что будет жить вместе с другой дамой.
– Я еду домой в Вулф-Холл на несколько месяцев, – сообщила ей Джейн Сеймур накануне отъезда, – эта жизнь мне немного наскучила.
Морган была удивлена неожиданным известием, но Джейн не стала ничего объяснять. И хотя они с Джейн были не особенно близки, Морган скучала по ней. Новая приятельница, заменившая Джейн, вызывала раздражение – Мэдж Шелтон, кузина королевы, рыжеволосая милашка – распутная и к тому же глупая.
К тому моменту, когда Морган и Мэдж занялись разбором вещей, стало невыносимо душно, как бывает перед грозой.
– Обожаю Хэмптон-Корт, – щебетала Мэдж, вытряхивая из узла огромную кипу кружевного белья. – Видела лабиринт?
Мэдж хихикнула, когда Морган выглянула из окна, чтобы получше разглядеть грандиозное сооружение из аккуратно подстриженного кустарника.
– Если когда-нибудь ты там заблудишься – не одна, разумеется, – это будет великолепно. Там можно блуждать часами, пока…
Болтовня Мэдж была прервана резким стуком в дверь. Поспешно распахнув ее, Морган обнаружила на пороге Тома Сеймура. Он церемонно поклонился и подмигнул в сторону Мэдж.
– Малышка, дядюшка желает тебя видеть. Будешь переодеваться?
Морган с сомнением посмотрела на Тома:
– Мой дядя?
– Да. Он прибыл вчера, чтобы подготовить все к приезду короля.
Морган вспомнила, как Том привел ее к Шону, и восприняла его слова скептически. Но, судя по всему, Том сказал правду, и Морган быстро оглядела свое лиловое дорожное платье и накидку. Слегка помятые, но вполне свежие. Если она начнет переодеваться, то окончательно разволнуется.
– Я готова, – решительно заявила она и кивнула Мэдж, которая откровенно кокетливо разглядывала Тома.
– Сюда, – проговорил Том, пропуская Морган по коридору налево. – Послушай, Морган, я почти уверен, что Кромвель попросит тебя подписать Акт о престолонаследии. Почти все придворные уже сделали это, за исключением тех, кто сразу отказался и очутился в Тауэре. Надеюсь, Шон или еще кто-нибудь не настраивал тебя против этого закона?
Морган замедлила шаг.
– Я действительно не задумывалась об этом, – сказала она, останавливаясь перед массивной дубовой дверью. – Ты пойдешь со мной? – Она умоляюще посмотрела на Тома. Он взял ее за подбородок.
– Нет, малышка. Ты умница, и все будет хорошо, он ведь твой родственник.
Морган кивнула:
– Надеюсь, мне удастся произвести на него благоприятное впечатление. – Она благодарно улыбнулась Тому.
Морган встретил юноша, пожалуй, даже моложе ее самой. Одет он был довольно мрачно и выглядел слишком суровым для своего возраста. Когда Морган назвала себя, он кивнул и молча проводил ее в следующую дверь.
Сэр Томас Кромвель, солдат, торговец, юрист, банкир, бывший ближайший помощник кардинала Уолси и нынешний королевский секретарь, сидел за дубовым столом. Столешница была отполирована до блеска тем огромным количеством бумаг, которые ежедневно проходили через руки секретаря.
Сэр Томас поднялся, приветствуя племянницу. Одет он был в черное. Его лицо с длинным носом, узкими губами и абсолютно бесцветными глазами было землистого цвета, что свидетельствовало о долгих часах, проведенных в закрытом помещении без свежего воздуха. Он был невысок, но широкоплеч и крепок. Морган не нашлась с чего начать разговор, и он улыбнулся.
– Когда я видел тебя в последний раз, тебе было лет семь, – дружелюбно начал Кромвель. – Присаживайся, Морган, и позволь своему старому дядюшке отдохнуть от дел.
– Я слышала, вы очень много работаете, – тихо произнесла Морган. – Говорят, на ваших плечах огромная ответственность.
Кромвель подождал, пока Морган сядет, и снова занял свое место за столом.
– Эта должность отнимает много времени, но действительно очень важна, если работать старательно. Служить королю, служить Англии – весьма почетно. – Он помолчал, внимательно разглядывая Морган. – Но ты так молода. Тебе ни к чему мои нудные рассуждения.
К удивлению Морган, Кромвель улыбался. Морщинки вокруг глаз говорили о том, что улыбался он довольно часто.
– Это не скучно, а скорее удивительно, – сказала она наконец, постепенно беря себя в руки. – Как поживает моя тетушка Элизабет?
– Прекрасно, как всегда, – ответил Кромвель. – Они с твоей матушкой похожи. Надеюсь, ты как-нибудь пообедаешь с нами.
Морган и Кромвель заговорили о семейных делах, о его собственных родственниках, о родителях Морган и бабушке Изабо, о тетушке Маргарет и Нэн, о жизни в Фокс-Холле. Морган хоть и расслабилась, но тщательно выбирала слова. Она насторожилась, когда Кромвель спросил, нравится ли ей служить королеве Анне.
– Королева добра к фрейлинам, – сказала Морган, – и придала мне уверенности в себе.
Кромвель покровительственно кивнул:
– Да, жизнь при дворе не напоминает безмятежный Фокс-Холл. Но хорошо, что ты ладишь со своей госпожой. Всегда важно быть в добрых отношениях с тем, кому служишь. – Он помолчал, постукивая пальцами по столу. – Кстати, это напомнило мне… Уж если ты здесь и мы обсудили твою службу у ее величества, предоставляется великолепная возможность прямо сейчас подписать твое признание Акта о престолонаследии. Полагаю, ты этого еще не сделала?
Морган с трудом проглотила комок в горле.
– Нет. Мне пока не предлагали.
– О, такие вещи следует обсуждать только с родственниками, – хохотнул Кромвель, – вокруг этого закона столько шума. – Он положил перед Морган лист и вручил перо. – Вот здесь, внизу – просто напиши свое имя, дитя мое.
Текст документа расплывался перед глазами Морган. «Подписывай», – советовал Том Сеймур. Тут она вспомнила о Шоне, который, гневно сверкая глазами, говорил об этом законе и его чудовищных последствиях. Но что, если Шон ошибался? У нее закружилась голова; она не смогла бы прочесть ни слова, даже если бы захотела. Комната внезапно показалась тесной, а Морган в этот момент не видела ничего, кроме портрета короля на стене.
Девушка старательно вывела свое имя. Она позволила Кромвелю посыпать песком ее подпись и сидела неподвижно, пока тот складывал документ, запечатывал его и убирал в ящик стола.
– Отлично, – проговорил Кромвель, вновь усаживаясь на место. – Ну а теперь расскажи мне, как тебе понравилось путешествие по реке на королевской барже?
Они поболтали еще с четверть часа. Морган несколько удивило, что ее вечно занятой дядя уделил столько времени племяннице, которую не видел больше десяти лет. Покинув наконец апартаменты Кромвеля, Морган испытала огромное облегчение. Важная персона – королевский секретарь оказался дружелюбным, приятным человеком, живо интересующимся ее делами. И Морган пришла к выводу, что Томас Кромвель вовсе не такое чудовище, каким его изображают многие, в том числе и ее родственники.
В помещении крытого теннисного корта было душно. Морган поправила выбившуюся из прически прядь волос и подошла ближе к окну. Хотя сегодня она не должна была присутствовать у королевы, Морган не могла позволить себе пропустить состязания, в которых должен был принимать участие сам король. Уилл Бриртон и герцог Суффолк играли в паре против Генриха и Неда Сеймура. Нед был года на два старше Тома, чуть ниже ростом, плотнее и, уж конечно, не так красив. Он превосходно играл в теннис, хотя, безусловно, уступал королю. Разумеется, Морган было любопытно, насколько подвижен и ловок Генрих, учитывая его внушительные габариты и уже немолодой возраст. Под тонкой батистовой рубашкой перекатывались тугие мышцы, а крепкие ноги короля напоминали стройные молодые дубки.
– Пары равны по силе, – прокомментировал Ричард Гриффин, наблюдая, как король парировал удар Уилла Бриртона. – Суффолк и король оба немолоды, но его величество гораздо лучший игрок. Бриртон крепче Неда, но Нед быстрее и хитрее. Не хотите заключить пари, Морган?
– Разве это не измена – держать пари против короля? – с улыбкой спросила девушка.
Ричард помахал рукой Маргарет Уайатт и юному музыканту Марку Смитону, которые только что появились на другом конце корта в сопровождении графа Суррея.
– Нет – рассмеялся Ричард, – король любит пари: ему нравится, когда придворные проигрывают деньги по его милости, независимо от того, каким образом.
– Вы собираетесь играть? – спросила Морган, зная, что Ричард прекрасный теннисист.
Ричард помедлил с ответом. Взгляд его был устремлен на Мэри, герцогиню Ричмонд и жену единственного выжившего, но незаконного – сына Генриха.
– Что? О нет, полагаю, эта игра будет последней. – Он кивнул Мэри и пробормотал: – Просто ирония судьбы, что наш государь смог произвести сына только от Бесси Блаунт. Однако Ричмонд не в отца – не обладает таким богатырским здоровьем.
– Ричард, – предостерегла его Морган. – Вы не должны говорить ничего подобного. Даже мне.
Ричард обернулся к Морган, и его зеленые глаза лукаво блеснули.
– Есть кое-что, о чем мне хотелось с вами поговорить, Морган. Так я и сделаю, как только закончится эта дурацкая игра.
Морган невольно выпрямилась, и ее бросило и жар. Тем временем на площадке после неловкого удара Уилла Бриртона мяч оказался в сетке, что означало конец игры. Генрих победно взревел, хлопнул Неда по спине и поблагодарил Уилла и Суффолка за игру. Вокруг короля и остальных игроков стали собираться придворные, но Ричард увлек Морган в сторону и дальше, в сад.
– Вы уже были в лабиринте? – спросил он.
– Нет – ответила Морган, полной грудью вдохнув свежий воздух. – Я вся изжарилась. Давайте лучше присядем.
– Отлично. Только чуть дальше.
Взяв Морган за руку, он повел ее через сад наполненный ароматами вербены, роз и лилии. С Темзы тянуло легким ветерком, в отдалении перекликались два рыбака. На противоположном берегу реки мирно паслись коровы. Эта благостная картина заставила Морган почувствовать себя далеко от блеска и суеты двора. Она присела в нескольких ярдах от берега под кленом, чьи ветви стали пристанищем для множества гнезд.
– Я скучаю по дому, – неожиданно призналась Морган. – Уже целых три месяца я здесь.
Ричард растянулся на земле рядом с ней.
– Это естественно. Но скоро вам представится возможность сменить обстановку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47