И Джеймс все так же сторонился ее.
Наступил май – время, когда она обещала навестить Нэн. Но тут заболела маленькая Анна. Доктор Уимбл сказал, что ничего серьезного – просто режутся зубки, – но посоветовал на некоторое время воздержаться от поездок.
Джеймс уехал в Нью-Касл на несколько дней, и Морган была рада, что его нет дома. Она чувствовала себя свободной и однажды даже поймала себя на мысли, как было бы хорошо, если бы Джеймс вообще не вернулся. Испугавшись собственных мыслей, Морган отложила книгу, которую пыталась читать, и отправилась в сад прогуляться.
Она шла среди цветущих фруктовых деревьев, размышляя, как Френсису удается управляться с тремя детишками. Возможно, он уже женился, а может быть, ему хватает потаскушек Карлайла. Если бы только она могла написать ему! Но слугам строго-настрого было запрещено доставлять любые сообщения младшему Синклеру. Джеймс не стал наказывать слуг, которые ездили в Карлайл вместе с Морган, но было ясно, что никто в Белфорде не смеет больше общаться с Френсисом.
Морган грустно опустила голову. Разве позволяет христианство брату идти против брата? Но тут она увидела что-то под большим грушевым деревом. Куча тряпья – наверное, кто-то забыл свои вещи. Она ошиблась. Вскрикнув от неожиданности, Морган поняла, что это человек. Она ринулась было к нему, но остановилась и подошла очень осторожно, почти крадучись. Он мертв? Нет. Или же спит? Непохоже. Однако с ним явно что-то не так.
Морган осторожно приподняла его голову. Мужчина около сорока, решила она. Коротко стриженные волосы, грубое лицо, грязная рваная одежда, в углу рта запеклась капля крови.
Его веки дрогнули и приподнялись, мужчина зашелся в кашле, вздрагивая всем телом. Морган попыталась приподнять его. А что, если это грабитель или пират, бежавший из-под стражи? Неожиданно мужчина улыбнулся.
– Я в самом деле умер и совершенно точно попал на небеса, – произнес он с легким северным акцентом.
Нет, он не мог быть бандитом! Морган расслабилась.
– Вы больны, сэр? – спросила она.
Он попытался сесть, но не смог, и Морган ему помогла.
– Да, болен телом и душой. – Он снова закашлялся.
– Как вы здесь оказались? – продолжала расспрашивать Морган, помогая ему прислониться к дереву.
Он снова улыбнулся:
– Рассказ об этом занял бы целый день, моя госпожа.
– Я пошлю за своими людьми. Вы должны дойти до замка, отдохнуть и поесть.
– Значит, вы и есть хозяйка этого замка – добрая и прекрасная графиня Белфорд.
Речь его была почти изысканна, а манеры достойны придворного. Да кто он такой, черт побери? Морган поднялась:
– Я скоро вернусь.
Он протянул руку, останавливая ее:
– Нет-нет, вы не должны. Я отдохну здесь и отправлюсь дальше. В самом деле, мне было дурно, но сейчас я чувствую себя значительно лучше.
– Ерунда! Я настаиваю на том, чтобы вы задержались в Белфорде. Вы не в состоянии продолжать путь.
Он бурно возражал, но когда попытался подняться, едва не упал, и Морган пришлось поддерживать его. Какой он худой, подумала она, наверное, голодает уже несколько месяцев – а тут еще болезнь.
– Пойдемте, обопритесь на меня.
Он покачал головой – темные брови сошлись к переносице.
– Мадам, я не могу. Знаете кто я? Я отец Бернард. Слышали обо мне?
Морган напрягла память и вспомнила о священнике по имени Бернард, который вступил в бой с королевскими войсками в Ланкашире. Нэн рассказывала о нем во время своего пребывания в Белфорде. Отец Бернард отказался отдать солдатам священные реликвии и каким-то образом умудрился бежать. Говорили, что он перебрался во Францию, или в Ирландию, или куда-то еще.
– Отец Бернард! – прошептала Морган.
Тот криво улыбнулся:
– Теперь вы вызовете стражу?
Она внимательно посмотрела на него. В ее представлении священник должен быть старым, лысым или высоким худым и седым. А этот нисколько не похож на священника!
Морган мгновенно приняла решение. Позже она не могла понять почему – наверное, потому, что это был просто одинокий, больной, беспомощный, всеми гонимый человек. Она не могла прогнать его, как не могла стерпеть насилия в Йоркширском монастыре. Или не сочувствовать Анне Болейн во время ее казни.
– Пойдемте, – решительно сказала она. Мужчина был таким худым, что она могла бы понести его на себе. Они ковыляли по дорожке, пока не подошли почти к самому замку. Отец Бернард замедлил шаг, вынуждая Морган остановиться.
– Моя госпожа, вы знаете, какое наказание ожидает того, кто укрывает мятежного священника?
– Да. А вы знаете, кто я? Племянница Кромвеля.
Он нахмурился, и брови его удивленно приподнялись.
– Тогда почему вы не выдадите меня?
– Я же сказала. Я племянница Кромвеля, полагаю, это вполне достаточное объяснение.
– Понятно. Ну что ж, если вы столь решительны, тогда я предложил бы ради нашей общей безопасности подождать хотя бы до темноты, прежде чем пробираться в замок.
С этим Морган согласилась. Она проводила его в укромный уголок сада и пообещала вернуться ближе к ночи.
Вернувшись в гостиную, Морган почувствовала, что вся дрожит. Она налила себе бренди и встала у окна, размышляя, как будет прятать отца Бернарда. Она не могла никому рассказать о нем, даже Полли. В такое опасное дели никого нельзя впутывать. Что там этот толстый торговец говорил об укрывателях мятежников? Что-то насчет виселицы… И Морган изо всех сил стиснула бокал.
Сейчас, когда она обедала одна или вместе с детьми, было довольно просто отложить достаточное количество еды для отца Бернарда. Робби и Эдмунд, поглощенные соревнованием друг с другом, не обратили внимания на то, что мама отставила тарелку с мясом, хлебом, закусками и флягу с элем. Когда мальчики отправились в детскую играть, Морган выскользнула в коридор и поспешила в башню. Она оставила там корзинку с едой и возблагодарила Господа за то, что Джеймса сейчас нет дома. Солнце почти скрылось за холмами, когда она закончила приготовления в башне.
Она подождала еще с полчаса, помогла Агнес уложить мальчиков, убедилась, что Анна спокойно спит.
Наступила ночь. Серебристый диск луны медленно поднимался над морем. Ветер почти стих. Было слишком темно, и она никак не могла найти место, где спрятала отца Бернарда. Он, боясь обнаружить себя, не решался окликнуть Морган, пока она не подошла совсем близко. Подддерживая его, время от времени спотыкаюсь, Морган потащила отца Бернарда к замку. Они были уже у самых дверей, как вдруг тот закашлялся. Морган застыла в панике, прислушиваясь, нет ли кого поблизости. Но единственными звуками, которые донеслись до ее слуха, были шум ветра и моря и тяжелое дыхание отца Бернарда.
С жутким скрипом дверь отворилась. Неужели она наделала столько шума, выходя из замка? Должно быть, так, но в тот момент она не обратила на это внимания.
Они благополучно преодолели первый лестничный пролет, когда отец Бернард неожиданно обмяк и начал заваливаться прямо на Морган. Она пыталась удержать его, несмотря на шум, который они производили. «Господи, помоги!» – взмолилась она. И тут услышала голос:
– Кто здесь?
Это был Мэтью, камердинер Джеймса. Он стоял внизу за поворотом лестницы.
Морган чуть не упала в обморок от ужаса, но тут услышала собственный голос:
– Кто-то прошмыгнул мимо входной двери. Посмотри скорее.
– Хорошо, моя госпожа, – услышала она в ответ.
Невероятным усилием она подняла отца Бернарда и, то волоча его, то неся на себе, добралась наконец до башни. Здесь она с облегчением опустила его на подстилку.
– Я сейчас вернусь, – сказала она и помчалась вниз к входной двери.
Мэтью заканчивал осматривать двор.
– Нашел кого-нибудь? – обратилась она к нему.
Он покачал головой:
– Слишком темно. Может, послать кого-нибудь обшарить сад?
– Да нет, наверное, мне показалось. Я собиралась погулять и услышала шум недалеко от двери. Хотела посмотреть из окна, но тут встретила тебя.
– Вы перепуганы до смерти, моя госпожа, – с сочувствием заметил он.
Морган выдавила из себя смешок:
– Да нет, что ты. Я всегда нервничаю, когда господин не ночует дома.
Поблагодарив Мэтью, Морган с деланным спокойствием двинулась вверх по лестнице.
Джеймс вернулся в Белфорд три дня спустя. Теперь, когда он вновь был в замке, Морган понимала, что сохранить тайну будет гораздо сложнее. Впрочем, Джеймсу не было до нее никакого дела. Но все равно это нервировало Морган. Отец Бернард потихоньку пошел на поправку. И если повезет, он сможет покинуть Белфорд уже через две недели. Он рассказал Морган, что направлялся в Бамбург, где рассчитывал найти рыбацкое судно и переправиться на континент.
Морган навещала его только ночами, когда остальные обитатели дома уже спали. Она приносила ему не только еду и чистую одежду, но также книги из библиотеки Френсиса.
Обычно он встречал ее, сидя у окна. Они не рисковали зажигать свечи, но лунный свет и без того ярко освещал маленькую комнатку. Они говорили шепотом, но если бы даже кричали, вряд ли их кто-нибудь мог услышать.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она, опуская корзинку на каменный пол.
– Лучше. – Один и тот же ответ звучал каждую ночь, и, судя по всему, это было правдой.
– Вы все еще кашляете?
Одни и те же вопросы, подумала она, прямо как африканский попугай.
– Уже поменьше. Я пью ваш чудодейственный чай, он хорошо помогает.
Отец Бернард пригласил Морган присесть.
– Дочь моя, – начал он, и Морган почувствовала в нем священника, а не просто человека, – я знаю, как относится ваш супруг к старой вере. Ведь из-за этого он даже выгнал из Белфорда своего родного брата. Почему же вы поступаете совсем по-другому?
– Не знаю, отец. Чтобы искупить то, что мой дядя сделал с приверженцами старой веры, чтобы поступать вопреки взглядам Джеймса. Просто чтобы помочь человеку в беде… Не знаю точно. Я много думала об этом, но не могу найти ответ. Мне сложно представить, что произойдет в будущем. Я не воспринимаю все изменения последних лет как религиозный конфликт, скорее как борьбу одной группы людей против другой.
И она рассказала ему о монастыре в Йорке, о Шоне О’Конноре, о своем сочувствии к Анне Болейн и обо всех противоречивых чувствах, которые мучили ее долгое время. Она даже рассказала о своих проблемах с Джеймсом и о том, что их брак, по сути, распался.
Когда она закончила, он задумчиво допил вино и наконец сказал:
– Возможно, женщины – единственные подлинные христиане мира. Принося жизнь в этот мир, они относятся к ней как к драгоценности. Когда они видят человека, обижающего своего брата или обрекающего его на смерть, не важно по какой причине, они думают: «Это мог быть мой сын». Женщины относятся к событиям с точки зрения человека, а не идеи. И замечательно, что они поступают именно так.
Морган улыбнулась:
– Как странно слушать священника, который говорит так просто, без назиданий.
– Если бы мы все именно так говорили со своей паствой, возможно, не оказались бы в таком положении. Нас, священников, епископов и кардиналов, проклинают ничуть не меньше, чем короля Генриха. Большинство людей отвернулись от своей религии и совершенно не заботятся о том, что может произойти. Они хотят безопасности, а не спасения. Хотя, – задумчиво продолжал он, – даже если наши ошибки могут объяснить действия короля и его сторонников, это вовсе не повод отвергать старую веру. Конечно, кое-что в нашей жизни неизбежно – но я не думаю, что это разрыв с папой.
– Так где же выход, отец? – спросила Морган.
Он медленно покачал головой:
– Просто сохранять свою веру, продолжать искать спасение, как мы всегда делали, и почитать святого отца как посланника Христа на земле.
– По-вашему, все так просто.
– Это и есть просто. – Он вздохнул и потянулся за бокалом с вином.
Морган встала:
– Я, должно быть, утомила вас своей болтовней? Я оставлю вас.
Она потянулась было за корзинкой, но внезапно опустилась на колени.
– Благословите меня, отец, – попросила она.
Он встал и положил ладонь ей на голову:
– Ступай с миром, дочь моя.
На следующее утро у Морган под глазам проступили темные круги. Она спала не больше трех часов, но на душе было гораздо спокойнее. Словно разговор о ее горестях и бедах принес облегчение.
Стук множества копыт во дворе замка привлек ее внимание. Она выглянула в окно и увидела по крайней мере два десятка всадников. Их командир разговаривал с Джеймсом и Мэтью. Прищурившись, она разглядела бело-зеленые повязки на рукавах всадников. Солдаты короля!
Паника охватила ее. Бежать во двор и выяснить, что им нужно? А вдруг Джеймс заподозрит неладное? Она была слишком взволнованна, чтобы оставаться в своей комнате и ждать. Схватив бутылку бренди, она сделала большой глоток. Горло и желудок обожгло огнем, но Морган сразу почувствовала себя лучше. Она поспешила по коридору и вниз по лестнице, на выходе из замка замедлила шаг и с невозмутимым видом вышла во двор. Колокола в деревенской церкви пробили девять.
– Я вижу, у нас гости, – обратилась она к Джеймсу. – Распорядиться подать закуски?
Вместо Джеймса ответил командир отряда, вежливо поклонившись:
– Мы недавно позавтракали, моя госпожа, и сейчас отправляемся в Бамбург. – Он поблагодарил Джеймса, вскочил на лошадь, дал сигнал, и отряд выехал за ворота.
– Чего они хотели? – спросила Морган мужа.
– Они ищут беглого священника – некоего отца Бернарда из Ланкашира. Я сказал, что это последнее место, где можно его искать.
Джеймс отвернулся и пошел в дом. Морган застыла на месте. Она чувствовала, что Мэтью наблюдает за ней.
– Возможно, это и есть решение нашей загадки, моя госпожа.
– Загадки? Какой загадки?
– Тот звук, который вы слышали около недели назад, когда милорда не было дома. Неужели не помните?
– О! – несколько напряженно засмеялась она. – Ну конечно, ты действительно думаешь, что это может быть мятежный священник?
– Да, мадам, – сурово кивнул Мэтью. – Я так и сказал людям короля. Знаете, они нашли в саду маленький серебряный крестик – они уверены, что священник был здесь.
Морган пожала плечами:
– Возможно, но держу пари, сейчас он далеко отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47