Я плыла дольше, чем кто-либо из мужчин или женщин моей страны, прежде чем доплыла до ваших берегов. Я сражалась и победила огромные армии, потопила могучий флот, и именно я победила брата вашего настоящего врага – архонта Ликантии. Сомневаюсь, что кто-либо из ваших может похвастаться тем же.
Старик приложил руку к уху.
– Что ты там говоришь? Архонт? Никогда не слышал о таком. Сарзана – вот причина всех наших бед.
Я обратилась к Канара:
– Спросите ваших магов, почему они ничего не могут сделать против Сарзаны. Конечно, он великий волшебник. Но как он может быть сильнее их всех, вместе взятых? На самом деле он не обладает такой мощью.
Волшебник в черной мантии наклонился к Канара и зашептал ему на ухо. Канара кивнул и обратился к членам Совета.
– Наш главный маг согласен с этим, – сказал он. – Здесь есть какая-то тайна.
– Спросите его, – сказала я, – не думают ли они, что Сарзана заключил союз с темными силами?
Маг снова что-то взволнованно зашептал. Канара выслушал его и произнес:
– Да, это так, капитан. Они думали о такой возможности.
– И они правы, – подхватила я. – Он заключил союз с архонтом.
– Что вы предлагаете? – спросил Канара.
– Первым делом вы должны позволить мне разделаться с чумой. Если мне это удастся, можно будет судить, удастся ли мне выполнить остальное.
– Глупость, – прошепелявил слюнявый старичок. – Глупость и ересь. Нельзя позволять чужим заниматься магией на Изольде.
– Значит, это ересь? – напрямую обратилась я к главному магу.
Он посмотрел мне в глаза и отрицательно покачал головой.
– Так что же вы теряете тогда, господа? – сказала я. – Если меня постигнет неудача, я пожелаю вам удачи и вернусь в тюрьму. Но если нет, чума прекратится. Игра стоит свеч.
Девять членов Совета тихо принялись совещаться. Я не слышала, что они говорят. В конце концов они посмотрели на меня. Принцесса Ксиа схватила меня за руку.
– Мы дадим вам шанс, – сказал Канара.
– Не ошибитесь, капитан, – встрял старичок. – Наши палачи – мастера своего дела. Никто лучше них не умеет вызвать и продлить боль.

На Совете я говорила смело, но внутри у меня все дрожало от страха. Гэмелен сказал, что чумные чары можно разбить. Я не сомневалась, что он мог это сделать до того, как ослеп, но мои собственные способности вызывали серьезные опасения. Я была всего лишь зеленым новичком. Что я могла сделать против архонта? Многочисленные заверения Гэмелена не успокоили меня, но выбора не было.
Нас отвели в охраняемый каменный дом во дворе замка. Отнятые у Гэмелена магические принадлежности нам вернули, и мы приступили к делу. Два дня мы готовились. Эти дни я не видела принцессы, но ко мне приходила ее портниха снять мерку – мне нужна была новая одежда. Я хотела простую тунику из красного материала, но с золотыми застежками, без рукавов, до середины бедра, чтобы не сковывала движения рук и ног. Гэмелен посоветовал мне ходить босой и не носить никаких украшений, особенно металлических. По волшебной книге Гэмелена – с некоторыми поправками с его стороны – я составила отвратительного вида порошки и смешала пахучие масла. Мы работали безостановочно, а снаружи выл жуткий ветер и разбивался о каменные стены дома. Скоро все было готово.
Аудитории у нас большой не было – только несколько нервничающих охранников, – когда мы устроили испытание в небольшом парке. В центре парка был пруд. Вокруг него по четырем углам к нашему приходу сложили четыре кучи дров из редкого дерева. Когда мы вошли в парк, по вымощенной дорожке загремела колесами повозка. Возница в страхе настегивал лошадей. Он резко остановил повозку, едва не опрокинув ее, потом спрыгнул с облучка, выпряг лошадь, бросил безумный взгляд на свой груз и убежал.
Я вздрогнула при мысли о том, что ждало меня, но смело стянула с повозки первый труп. Это был ребенок, весь в гнойных бубонах. В повозке была вся его семья – мать, отец и сестра. Я натерлась с головы до ног серебряной мазью. Гэмелен сказал, что она защитит меня от болезни, но мне было ужасно страшно, когда я собственными руками отнесла тело мальчика и положила его на погребальный костер. Потом то же самое я проделала с другими телами.
Гэмелен хранил молчание, пока я работала, – переживал, что не может помочь. Я одела все трупы в богатые одежды, потом аккуратно полила дрова волшебным маслом. Было почти тихо, если не считать воя ветра, я чувствовала, что из окон дворца на меня смотрят сотни глаз. Когда я закончила приготовления, я подошла к Гэмелену. Он вручил мне коробочку черного дерева, в которой лежало сердце убитого архонта.
– Будь очень осторожна, Рали, – прошептал он. – Говори только то, что условлено. Иначе…
Ему не надо было меня предупреждать. Я знала, что произойдет, если колдовство не удастся, – конийские палачи покажут на мне свое искусство, моя душа достанется архонту на обед.
Я подошла к пруду и очень осторожно поставила коробку на игрушечный парусник. Потом я открыла коробку, в ней лежало сердце архонта и драгоценный камень – талисман сердца. Рядом с ним я положила одну огненную бусину, прошептала заклинание и тихонько оттолкнула кораблик от берега.
Громким шепотом я произнесла:

Плыви быстро, брат,
К порту Заката,
Где живут боги
И нет демонов!

Несмотря на сильный ветер, гнавший волны по поверхности пруда, кораблик плыл медленно, его паруса поднимались и опускались, словно на нем была команда. Кораблик остановился в центре пруда. Черное сердце засияло багрово-красным цветом. Я, позабыв обо всем, уставилась на него.
Гэмелен крикнул:
– Скорее, Рали!
Я очнулась и крикнула, простирая руки:
– Гори! Гори!
Ударил гром, кораблик вспыхнул. Гром ударил снова, и всю поверхность пруда охватил огонь. Я отскочила.
– Давай, Рали! – кричал Гэмелен. – Не медли!
Пламя становилось все жарче. Не обращая на это внимания, я подошла к краю пруда и вытянула босую ногу над поверхностью горящей воды. Пламя лизнуло ее, и я успела удивиться, почему мне не больно. Сглотнув, я решительно пошла по поверхности воды к кораблику. Я подняла его, он горел, пламя окутывало меня с ног до головы. Я начала читать заклинание, мой голос перекрыл завывания ветра и раскатился эхом до самых облаков:

Где ты, отец, где ты, мать,
Приди, брат, приди, сестра,
Тот, кто убил вас, ждет.
Вы ненавидите его,
Он заставил вас страдать,
Причините ему боль.
Зловонный горячий ветер
Станет благоухать прохладой,
Проснитесь! Проснитесь!

Я взяла из коробки сияющее сердце, поднесла его ко рту и дунула через него в паруса кораблика.
Кораблик замер, потом рванулся вперед, как птица, подброшенная в небо. Пламя внезапно исчезло, а я стояла по колено в кроваво-красной воде. Кораблик проплыл мимо каждого погребального костра, и все они загорелись, выбрасывая клубы черного дыма. Четыре зловонные темные струи соединились в одну колонну, поднимающуюся вертикально в небо. Мгновенно набежали тучи, и в них я увидела свирепые красные глаза и брови.
Голос архонта прогремел:
– Прочь! Прочь!
Клубы черного чумного дыма коснулись его глаз, и он взвизгнул от боли.
Он снова крикнул: «Прочь!», но в его голосе был страх.
Дым становился гуще, заволакивая лицо архонта. Тот снова завыл от боли и… пропал.
Я почувствовала, что смертельно устала. Я посмотрела вниз и увидела, что стою в обыкновенной воде, омывающей мои колени. Откуда-то донеслось щебетание птицы, я оглянулась и увидела маленькую пичужку на ветке дерева. Ветка не качалась, и только тут я поняла, что ветра больше нет. Спотыкаясь, я вышла из воды и подошла к Гэмелену. Он вынул из моей руки сердце архонта и обнял меня.
Я слышала радостные крики из окон дворца, потом к нам бежали люди. Впереди всех мчалась принцесса Ксиа, ее легкая туника развевалась, обнажая ее стройные ноги. Холодный ветер, принесший долгожданный дождь, пронесся над парком.
Чума была побеждена.

Снова я стояла перед Советом очищения, девять пар глаз смотрели на меня, но теперь в них не было презрения. Они по-прежнему были суровы, эти члены Совета, но в их взглядах появилось уважение и любопытство – они хотели знать, что я предприму дальше. Я сразу приступила к делу.
– Я хочу, чтобы мои солдаты и матросы были освобождены. Верните нам наше оружие и корабли, и мы будем сражаться на вашей стороне, пока не будет восстановлен мир.
– А вдруг вы просто убежите? – спросил Канара. – Какая вам выгода драться? Это не ваша война.
Принцесса Ксиа начала протестовать, но я быстро вмешалась, пока она не успела наговорить грубостей отцу.
– Это наша война, господин Канара, – сказала я. – Я уже говорила, что смертельный враг нашего народа заключил союз с Сарзаной. И, чтобы победить его, потребуется очень много сил.
– Но даже тогда останется еще Сарзана. А он опасен и сам по себе.
– Позвольте мне убить его для вас, – усмехнулась я. – Вы не можете этого сделать, не то на вас падет проклятие. Но я – чужестранка, я могу смело расправиться с ним.
Совет принялся таинственно шептаться. Потом Канара обратился ко мне:
– Что конкретно вы предлагаете?
– Я предлагаю наше участие в походе против сил Сарзаны. Мы будем хорошими союзниками. Мы, ориссиане, имеем опыт ведения войны.
Снова короткое совещание, и разговор возобновился.
– Я уверен, что вы, капитан, и ваши солдаты – смелые воины. Но все должно строиться на доверии. Мы вас не знаем. С одной стороны, вы причинили нам ужасное несчастье, с другой – помогли нам. Но во втором случае у вас не было выбора. Как нам знать, что вы предпримете в третий раз?
Принцесса Ксиа вышла вперед.
– Позволит ли Совет говорить мне от имени молодежи Конии?
Ее отец с некоторым сомнением утвердительно кивнул.
– Все страдают в войне, господа, – сказала Ксиа. – Но молодым приходится хуже всего. И, когда правил Сарзана, кому пришлось тяжелее всего? Вашим сыновьям и дочерям! Скольких мы тогда потеряли? И сколько умирают сейчас, пока мы говорим?
Присутствующие молодые аристократы одобрительно зашумели.
Принцесса положила руку мне на плечо.
– Отец, ты сказал, что капитан Антеро только дважды подвергалась испытанию. Прошу прощения, но я должна поправить тебя. Был и еще один раз – когда она спасла меня. Они могли проплыть мимо. Бросить нас. Это было бы даже разумно, потому что их кораблям грозила не меньшая опасность. Но она рискнула своей жизнью ради меня. Ее стражницы тоже рисковали и спасли двенадцать конийцев.
Я боялась, что она расскажет и о моей ссоре с Холлой Ий, когда в опасности были мы все. Это вряд ли пошло бы ему на пользу, а он мне был нужен, проклятый. Но, слава богам, этот подводный камень принцесса миновала. С удивлением я прислушивалась к ее словам.
– Я докажу вам, господа, что я доверяю Антеро. Я прошу позволения – нет, я требую, – чтобы мне разрешили плыть вместе с ней. Ее судьба станет моей. И она не предаст меня, господа. Она не предаст молодежь – будущее королевства Кония.
Ее отец чуть не свалился со стула. Его коллеги тоже были потрясены. В толпе зрителей раздались одобрительные восклицания. Несколько человек выскочили вперед, требуя от Совета согласия.
У Совета не осталось выбора – они разрешили мне участвовать в войне и взять с собой принцессу. Когда Канара объявил о своем решении, толпа завыла от восторга.
Я посмотрела на свою возлюбленную. Ее глаза были пьяными от радости. Но в линии ее подбородка появилась твердость, во взгляде уверенность. Клянусь богами, она выглядела как настоящая королева!

Глава восемнадцатая
ЛЮБОВЬ И ВОЙНА

Некоторые люди говорят, что дорога нашей жизни задумана и вымощена богами. Если это так, значит, боги слишком сильно любят крепкие напитки. А как еще объяснить сумасшествие нашего пути – его изгибы и повороты, овраги и ямы, высокие горы, которые приходится преодолевать? Я бы хотела встретиться с богом, который задумал мою жизнь. Не уверена, что не перережу ему горло. В Конии сначала я была обречена на смерть, заживо погребена в темнице, а потом стала героем дня, в мою честь возносили хвалу те самые люди, которые держали меня в тюрьме. Как ты считаешь, писец, если бы тот бог был трезв, смог бы он придумать такой поворот судьбы?
Дни после моего выступления в Совете были совершенно безумными. Нас всех выпустили из тюрьмы и разместили с большой роскошью. Даже у последнего матроса была собственная – очень богатая – комната. Нас хорошо кормили и одевали. На нас так и сыпались приглашения на различные увеселительные мероприятия, но пришлось на все ответить отказом, чтобы ненароком кого-либо не оскорбить. Проще было сказать, что мы очень заняты подготовкой к походу, тем более что это была правда. Конечно, когда надо, я находила свободное время. Ведь мне надо было встречаться с принцессой.
Она выхлопотала мне небольшую виллу с окнами на гавань и одолжила мне своих самых расторопных слуг. В тот день, когда она показывала мне виллу, дул теплый ветер, насыщенный запахом гиацинта. Дом имел толстые белые стены, крыша покрыта голубой черепицей. Вдоль дорожек росли цветы тыквы с таким сладким нектаром, что пчелы сходили с ума. Они без перерыва с гудением носились вокруг, делая огромные запасы. У крыльца, выходившего в сад, цвели розы. В глубине сада бил древний фонтан, в него склонила ветви ива, на каменном бортике густо рос мох.
Огромная спальня в доме была застлана пушистыми коврами и подушками всевозможных цветов и размеров. Кровать с балдахином по ширине не уступала небольшому полю для строевых упражнений. Дверь из спальни вела на веранду, откуда открывался прекрасный вид на море. Этот дом идеально подходил для любования закатом и наслаждения любовью. Мы завалились в постель сразу же, как только вошли в спальню. Мы не могли насытиться друг другом, как те пчелы в саду – нектаром. Стоны и крики долго раздавались в комнате. Мы часто меняли позиции.
Я смотрю, ты покраснел, писец, а ведь вечер прохладен. Тебя возбуждает мое описание нашей любви? Или ты шокирован? А, вижу, что скорее последнее. Но ты же слышал раньше много подобных историй от мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70