В комнате рядом с большой золотой урной я увидела Джинну и его свиту. Они наблюдали за Гэмеленом, который устанавливал какой-то странный механизм на переносной алтарь. Как только я вошла, Джинна быстро поднял голову, и взгляд его недобрых глаз, метнувшись по комнате, остановился на мне. Он подал сигнал, похожий на предупреждение. Прежде чем я успела понять его намерение, он язвительно сказал:
– А, капитан Антеро! Герой дня. Пожалуйте сюда. Нам нужна ваша помощь.
Я была уверена, что Джинну переполняли зависть и ненависть, но когда я подошла ближе, я вздрогнула, увидев восторг в его глазах. Я не знала, к чему его можно отнести. Мне вспомнилась наша старая кошка, когда она держала крысу в лапах.
– Генерал, – сказала я, – в чем дело?
– Похоже, что мы выиграли битву, – сказал Джинна со странным удовольствием в голосе, – но не войну.
– Разрешите мне, господин генерал, – произнес его прислужник капитан Хакс. Затем он обратился ко мне: – Мы боимся, что все ваши самонадеянные действия не привели ни к какому результату.
Я взглянула на Гэмелена.
– Архонт? – спросила я.
Гэмелен мрачно качнул головой.
– Генерал послал адмирала Холлу Ий за ним, – сказал он. – Но архонт вызвал этот ужасный шторм и вынудил нас прекратить погоню.
Он продолжил заниматься механизмом, который представлял собой очень сложное сооружение с паутиной трубок, проволоки и стеклянными ретортами, заполненными разноцветными жидкостями. Под воздействием магических сил жидкости кипели, и над ними струился цветной пар, не имевший запаха.
Я пожала плечами.
– Шторм скоро прекратится, – сказала я. – И мы его поймаем. Ни одна земля не согласится принять его, потерявшего свою армию и родину. Наши шпионы очень скоро его разыщут.
Но как только я это произнесла, я почувствовала, как у меня по спине пробежал холодок, и я невольно коснулась амулета Гэмелена. Старый колдун заметил мое движение и покачал головой.
– Мы не можем доверить наше будущее случайности и шпионам, – сказал он. Маг широко развел руками, указывая на убранство комнаты. – Мы восстановили до мельчайшей детали обстановку этой комнаты непосредственно перед твоим появлением. Все вплоть до таракана, исследовавшего содержимое мешка колдуна.
Гэмелен поднял маленькую, богато отделанную кожаную сумку, покрытую магическими символами. Он развязал золотой шнурок, достал щепотку праха и поднес ее к одной из стеклянных реторт.
– Это – один из компонентов колдовства. Он состоит из молотых костей и стеблей нескольких растений. И представляет собой жизни костей и растений, с которыми никто из нас никогда не сталкивался.
Он бросил щепотку праха в кипящую жидкость. Затем откупорил реторту и протолкнул в отверстие свернутый трубочкой кусок меди. Медь покатилась по лабиринту труб и стекла, из которых состоял механизм. Гэмелен повернул небольшое молитвенное колесо, прикрепленное к устройству. Мы услышали нежный звук колокольчиков, колесо начало свою автоматическую песню. Тогда я знала о магии очень немного, но почему-то у меня не было сомнений, что эта машина, каким-то образом соединенная с молитвенным колесом, была привезена из Далеких Королевств, открытых моим братом и Яношем Серым Плащом.
Гэмелен не стал ничего объяснять. Он повернулся к нам с таким видом, как будто машина не имела никакого отношения к нашему разговору.
– Скажите ей и остальное, – потребовал Джинна. – Скажите ей.
Без вступления Гэмелен начал говорить:
– У нас есть неоспоримое доказательство того, что архонтам оставалось всего несколько дней до завершения создания страшного оружия, которого мы все так боялись. Хуже всего то, что архонты были готовы к возможному поражению и имели дубликаты всех инструментов и записей. Все предметы были помещены в особые сундуки, в которые невозможно проникнуть ни естественным путем, ни колдовством. Когда наш друг бежал на кораблях господина Симеона, эти сундуки уплыли вместе с ним.
Я не выдержала и гневно произнесла, обращаясь к Джинне:
– Есть шторм или нет, мы должны прямо сейчас отправиться в путь и поймать его. Что заставило Холлу Ий повернуть назад? Симеон не намного опередил его. И я не сомневаюсь, что этот пират видывал бури и посильнее.
– Адмирал Холла Ий сделал все, что было в его силах, – сказал Джинна. – Но у него не было никакой возможности ускорить погоню.
– Просто он хотел получить больше денег, я полагаю. – Я даже не старалась скрыть своего отвращения.
Джинна кивнул.
– Естественно. Мы сражаемся за идеалы. Он сражается за деньги. Кроме того, ему нужно больше кораблей, припасов, он нуждается в подкреплении, чтобы достойно завершить погоню поимкой архонта.
Неожиданно мне пришло в голову, что генерал ведет себя как-то несерьезно. Какую цель имела эта встреча? Почему он терял время, рассказывая все это мне? Ведь я была лишь одним из его офицеров. Вместо разговоров о планах на будущее, Джинне следовало бы быстрее отдать необходимые распоряжения, так как экспедиция должна быть отправлена немедленно. Чем большее расстояние отделяло корабли архонта и Симеона от нас, тем труднее становилась задача догнать их. Пока мы разговаривали, командующий Ориссы должен был готовить своих людей к продолжению преследования на кораблях Холлы Ий, так же как мне следовало собрать своих женщин и отправиться маршем домой на случай, если архонт каким-либо образом будет угрожать Ориссе. Эти разговоры о смертоносном оружии и изворотливых колдунах напомнили мне о долге маранонской гвардии перед Ориссой. Постепенно становилось ясно, к чему клонил Джинна.
В качестве вступления Джинна произнес елейным голосом:
– Вам будет приятно узнать, капитан, что я решил оказать честь маранонской страже и поручить ей эту жизненно важную миссию.
– Это безрассудно, генерал, – резко ответила я. – Мои солдаты устали во время битвы больше кого бы то ни было в нашей армии. Или вы уже забыли сегодняшнюю битву?
– Конечно нет, дорогой капитан, – сказал он сквозь зубы. – Ваша и их храбрость в самой большей мере заставила меня принять это решение.
Я немедленно поняла, что он имел в виду. Ход его мысли был прозрачен, как вуаль танцующей куртизанки. Убрав меня со своего пути, он присвоит завоеванную моими стражницами славу.
– Ив самом деле, – продолжил Джинна. – Эта миссия имеет такое огромное значение, что только одной женщине под силу с ней справиться. Героине Ликантианской войны – капитану Рали Эмили Антеро.
Я поняла, что проиграла, но сделала еще одну попытку.
– Я была бы рада оказать вам эту любезность, генерал, – сказала я как можно спокойнее, – и мы все благодарим вас за столь особенную честь, но обязанность маранонской стражи быть дома. Фактически мы собирались выступить уже завтра утром, и я хотела узнать ваши приказания на этот счет.
– Я уже вам дал их, – сказал Джинна. – Только вы отправляетесь не домой. Как я сказал, эта задача только для героев. И героям ее выполнять. У меня нет сомнений, что магистры согласятся со мной, когда я произнесу тост в вашу честь на празднике победы в Ориссе через несколько недель.
Хакс и другие захихикали.
Следующие слова Джинны имели совершенно категоричный тон:
– Вы и ваша гвардия должны присоединиться к адмиралу Ий на рассвете. Ваше задание – настичь архонта. Вы найдете и убьете его. Вы должны не щадить ни сил, ни денег, ни жизни, пока вы не найдете и не убьете его! Более того, я приказываю вам не возвращаться до тех пор, пока ваша цель не будет достигнута. Я ясно выразился?
Это было изгнанием, которым мои стражницы и я были наказаны за наш успех.
Можешь себе представить, писец, как я была ошеломлена. История, описывающая эти события, не упоминает мотивы Джинны, не так ли? Добро пожаловать в мир, где живут женщины. Здесь очень тесно, в мире мужчин гораздо больше пространства, чем у меня и моих сестер. Здесь очень холодно и неуютно, писец. Топливо для наших огней всегда строго ограничено, ты понимаешь? Можно подумать, что оно нужно только для сохранения детской гордости в наших глазах, способности выигрывать постельные партии, поддержания домашнего очага, воспитания детей и мытья кухни. Мрачная картина. Тебе не нужно много света, так как ты просто отражение мужчины.
У меня не оставалось выбора. Мне хотелось крикнуть, что моя стража – это сухопутное войско и была таковым со дня своего образования. У нас не было никакого опыта хождения по морю. Я хотела проклясть его за попытку украсть нашу славу, которую всего за час до этого презирала. Я хотела молить его – не за свою жизнь, но за жизни моих сестер. Сколько из них надеялись теперь на возвращение к благословенным берегам Ориссы! Но я не могла этого сделать. Приказы были ясны, и не имело значения, что они безумны.
Я не дала ему ни малейшей радости обнаружить мое смятение. Я не щелкнула каблуками и не отдала ему честь. Он не заслуживал такого уважения. Уважение – вот в чем я могла ему отказать.
Поэтому я просто кивнула.
– Отлично, генерал. Если я должна сделать это, то я настаиваю на одном условии.
– Что это за условие, капитан Антеро? – усмехнулся Джинна. Он не осмелился возразить, что я не имею права ни на чем настаивать. Несмотря ни на что, генерал сам назвал меня героиней всей кампании. Кто бы посмел отказать герою!
– Я требую командование этой экспедицией передать мне, сэр. Холла Ий должен быть предупрежден четко и определенно, что любая моя воля должна быть беспрекословно исполнена. Естественно, что я не собираюсь этим злоупотреблять. Вопросы мореплавания я оставляю на его усмотрение. Но что касается самой погони и спорных вопросов, мое мнение должно быть главным.
Джинна неприятно усмехнулся.
– Адмирал и я уже все обсудили, капитан, – сказал он. – Я четко объяснил ему, какую роль он должен играть в этом походе.
Хакс и другие хихикали еще противнее.
– Генерал, я требую, чтобы вы повторили все, что я сказала, адмиралу.
– Если вы считаете это необходимым, капитан, – ответил Джинна, – я буду рад сделать это. – Он повернулся, чтобы уйти. – Я созову всех через час.
Тут я услышала голос Гэмелена.
– Одну минуту, генерал.
Джинна остановился. Он взглянул на старого волшебник? и увидел, как мрачно его морщинистое лицо. Неужели Гэмелен хотел вмешаться? У меня появилась дикая надежда, но Гэмелен немедленно разрушил ее.
– Необходимо, чтобы один из воскресителей принял участие в этой экспедиции, – сказал он.
– Выберите того, кто вам больше нравится, – ответил генерал.
– Да, я это сделаю, – надменно произнес Гэмелен, давая ясно понять Джинне, что выбор воскресителя его и только его право. – Я выбираю себя.
Джинна открыл рот от удивления.
– Но это же… но вы же…
– Слишком стар? – фыркнул Гэмелен. – Вот поэтому я и должен это сделать. Работа, которая останется здесь, доступна и более молодым магам. И только мой опыт может сравниться с искусством архонта. Я уверен в том, что эта экспедиция сможет достичь своей цели только с моим участием.
Я увидела восторг в глазах Джинны: двух врагов одним махом. Он не мог даже и мечтать об этом.
– Да благословит вас Тедейт, – пропел он.
Гэмелен не ответил. Он снова занялся механизмом с таким видом, как будто уже и забыл о присутствии генерала. После долгого замешательства Джинна тряхнул головой и удалился. Его свита толпилась вокруг него, как скальные ящерицы, только что вылупившиеся из яйца, облепляют свою мать при появлении отца, собирающегося пообедать.
Я осталась. Мне казалось, что я начала понимать тайные замыслы старика.
– Спасибо, – сказала я.
– За что, моя дорогая Рали? За то, что я повесил на тебя еще и заботу о такой старой развалине, как я? – Он тряхнул нечесаной бородой. Уютное тепло струилось из его желтых глаз.
– Именно так, – сказала я. – До тех пор, пока вы не высказались, это мероприятие представлялось мне совершенно безнадежным.
– Ты сомневалась в себе?
– Не совсем, – сказала я. – Но даже если и были шансы, то я не думаю, чтобы командующий предполагал мое возвращение. Я думаю, что его волнует только его репутация и карьера, а не безопасность Ориссы.
Желтый огонь в его глазах стал еще заметнее.
– Мне тоже так показалось, Рали, – ласково сказал он.
Только теперь я заметила, насколько близкими стали мои отношения со стариком. Как будто он видел во мне будущего друга. В таком случае я с радостью принимаю это предложение. Хотя как представитель своей семьи я чувствовала некоторую неуверенность. Семье Антеро обычно не везло с колдунами. Но тогда мы не стали это обсуждать. Гэмелен продолжал:
– Недоверие побудило меня настаивать на моем участии. Мы не должны давать архонту ни минуты покоя, или он будет иметь возможность доделать свое оружие. Чем больше мы будем доставлять ему неприятностей, тем меньше времени он сможет проводить за работой. К тому же его брат уже не может ему помогать. Мы обязаны не позволять ему обосноваться в каком-либо одном месте. Или эта наша победа потеряет смысл.
Видя, как я озабочена, Гэмелен рассмеялся. Смех колдуна – очень странная вещь. Я многих из них повидала на своем веку, но это столь естественное для человека явление не просто им достается. Некоторые издают звук, похожий на кваканье занимающихся любовью лягушек. Некоторые завывают, как волки на луну. Когда же он был чему-либо сильно рад (как позже я заметила, очень редкое для Гэмелена состояние), то гудел, как огромная сова на охоте. Впервые с момента нашей встречи мне понравился этот звук.
– Кроме всего прочего, у меня есть еще одна причина, – сказал Гэмелен. – Я должен тебе признаться, она очень эгоистична.
– Что за причина? – спросила я.
– Я помню день, когда я благословил твоего брата и этого мошенника Серого Плаща отправиться на поиски дальних стран. Я сидел на своем троне, чувствуя себя не мудрым старым воскресителем, несущим на плечах тяжелое бремя ответственности и власти, а юным мальчишкой. Сказать по правде, я был готов обменять свой трон и все свои знания и авторитет на возможность отправиться с ними.
Теперь была моя очередь рассмеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70