Возить людей с острова Сент-Томас на Сент-Джон и обратно.
- У меня их всего несколько, - сказал Меллон. - Яхты для небольших рыболовных компаний; управление на корме.
- Слишком малы, - сказал капитан. - Нам больше подошла бы моторная яхта длиной пятьдесят футов, мы использовали бы ее для перевозок, а потом, во время операции, поместили бы на нее своих людей. Потребуется нам она как минимум на три недели.
Они сидели в патио у Меллона, на капитане был ослепительно белый мундир, на Меллоне - бермудские шорты.
- Скажите, капитан, - спросил Меллон, - вы служите в военном флоте, так ведь?
- Да.
- Почему вы не пользуетесь своими судами?
Последние дни Меллон готов был подозревать всех, даже моряка, пришедшего фрахтовать яхту для военного флота. Но этого капитана он знал уже три года, еще с прошлой операции "Тектайт". Капитан улыбнулся.
- Понимаю ваше недоумение. Я и сам чувствую себя глупо. Но дело в том, что это не военно-морская операция. Ее проводит министерство внутренних ресурсов. Мы лишь помогаем - и без особой охоты.
- Почему?
- Флот считает, что ему незачем соваться в подводные эксперименты. Мы делаем свою работу по исследовательской программе. Тут вмешивается министерство внутренних ресурсов - и даже требует от нас содействия.
Меллон стал понимать.
- Мы считаем, что оказываем содействие, фрахтуя яхту, а не дополняя это прекритие военным кораблем. Поэтому...
- У меня есть нужная вам яхта, - сказал Меллон. - Можете пользоваться ею за тысячу в неделю.
- Никаких проблем.
Меллон сделал паузу.
- Одна проблема может возникнуть. Если вы фрахтуете яхту, то я требую себе должность капитана.
Капитан откинулся назад, пристально глядя на Меллона. Меллон понимал, о чем он думает.
- Вам, насколько я знаю, известно о грозящей мне опасности. И поверьте, это выход. Тут уж убийце будет довольно сложно добраться до меня в уединенной лагуне острова Сент-Джон, окруженной военной и правительственной охраной. Так ведь?
- Но все же...
- Прошу вас, капитан, возвращайтесь к своему начальству и дайте мне знать о его решении.
Капитан взял свою белоснежную фуражку с потускневшими от соли галунами и надел ее чуть набекрень. Меллон улыбнулся.
- Очень щеголевато, капитан.
Капитану хотелось побыстрее покончить с этим делом и вернуться в Вашингтон к семье. Он сказал:
- Считайте, что договорились. Только мы не можем брать на себя ответственность за вашу безопасность. - Он сделал паузу. - Однако мы можем назначить к вам на яхту четырех матросов и подобрать надежных. Может, это будут вовсе не матросы, вы понимаете, что я имею в виду.
Меллон понимал. Одна проблема была решена. Служащий багамского правительства предупреждал его, что наплыв приезжих в туристский сезон опасность, с которой не совладать. На крохотном островке множество неизвестных людей, а правительство не может рисковать жизненно важной туристской клиентурой, проверяя каждого приезжего.
Во время прошлой операции "Тектайт" Меллон был на острове Сент-Джон, тогда акванавты жили в домике под водой тридцать дней. Туристов к лагуне не подпускали. Там были только ученые и военные. Все известные, все проверенные.
Это будет идеальным убежищем.
Когда капитан ушел, Меллон отправился на кухню и налил себе джина с тоником.
Потом услышал, что кто-то подошел к передней двери. Один из его охранников пытался отогнать юную брюнетку в оранжевом бикини.
- Она не уходит, миста Меллон, - сказал охранник. - Говорит, что ваша родственница.
Меллон поглядел в ее голубые глаза и подумал, что если это убийца, он умер бы спокойно.
- Это моя племянница, - сказал он. - Пропустите ее. Несколько минут спустя девушка пила с ним в патио кока-колу и хихикала.
- Вы приняли меня за убийцу?
- В личине, - сказал Меллон. - На самом деле ты тридцатипятилетний мужчина с пистолетом в лифчике.
- Вот это да! - воскликнула девушка и засмеялась снова. - Я уже слышала, что вы остряк. Все ребята на пляже подначивали меня прийти сюда... так сказать, потревожить льва в его логове.
- Садисты вы все, - полушутя сказал Меллон. - Вам хотелось бы видеть, как пуля пробьет мне горло и я захриплю...
- Вот-вот, мне так и говорили. Вас хотят убить, а вы шутите.
- А что еще делать? Кто-то покушается на мою жизнь, хотя совсем меня не знает и ничего против меня не имеет. Очевидно, здесь какая-то путаница. Надеюсь, что так.
Девушка стала снимать бикини. У нее была замечательная фигура, идеальные груди, тонкая талия и выпуклый зад; белые полоски незагорелой кожи на груди и на бедрах Меллон нашел возбуждающими. Загар оттенял единственную оставшуюся на ней вещь - серебряный браслет, на котором висела монета с профилем Кеннеди.
- Тебе сколько лет?
- Семнадцать.
- А мать с отцом сейчас ищут тебя возле отеля?
- Может быть, - с неожиданной серьезностью сказала девушка.
Меллон встал, чувствуя себя старым и смущенным, но с твердым намерением выпроводить девицу. Ему и без того хватало забот.
- Пожалуй, сегодня купаться нагишом мы не будем. Мисс, как тебя зовут?
- Кэти.
- Видимо, сейчас ты пойдешь домой. В купальнике, а не без.
- Вот тебе на, - сказала девушка. - Ты что, в самом деле старик?
Она подошла к Меллону и взглянула ему в лицо с сумасшедшими искрами в глазах.
Багамские охранники, наблюдавшие с пистолетами в руках из-за ограды, захохотали.
- Этот человек умрет счастливым! - сказал один из них. А вечером семнадцатилетняя брюнетка похвасталась своему новому остроумному приятелю Джиму Адамсу, что преуспела, и в доказательство вытащила из сумки трусы Меллона; Джим сказал, что такую девушку встречает впервые, что в Сиэтле девушки настоящие недотроги.
Потом, в постели, Кэти сообщила ему еще кое-что. Меллон наутро собирался на остров Сент-Джон. Какие-то дела, связанные с подводным проектом.
14
В Нью-Йорке была уже ночь, и Стефани Сполдинг сказала Уильямсу:
- Будет тебе. Отложи до завтра.
Уильямс положил телефонную трубку и поглядел на свою гостью. Стефани становилась обузой.
- У меня нет времени для тебя, Стефани.
- Но до утра ты все равно ничем не сможешь заняться. Уже одиннадцатый час.
- И, наверно, поскольку тебе негде спать, ты ляжешь здесь. Но Стефани уже набрасывала на плечи свою накидку.
- Только сперва ты поведешь меня поужинать. Стефани захотелось в ресторан "Двадцать одно". Уильямс не возражал по двум причинам. Во-первых, там была хорошая кухня, и он охотно ходил туда, когда мог себе это позволить. Во-вторых, раз уж потом все равно оправдываться перед Сарой, имело смысл пойти в приличное место. "А оправдаться будет непросто, подумал он. - У Сары долгая память".
Высокий Чак Андерсон приветствовал их у дверей ресторана и подмигнул Уильямсу.
- Вы сегодня в прекрасном обществе, Джордж, - сказал он. - Как дела, миссис Уинтроп?
Боб Крейндлер подошел поговорить со Стефани, и Чак понизил голос:
- Может, вам отдельный кабинет?
- Нам и здесь никто не помешает, - ответил Уильямс.
- Это дело вы еще не распутали?
- Нет.
- У меня у самого появилось несколько морщин. Мистер Карсон был нашим постоянным клиентом. И замечательным человеком. Но все это очень странно. Никто ничего не знает!
- Вы точно определили нашу проблему, - сказал Уильямс. - Но не буду отвлекать вас от дел.
Он подсел к Стефани в большом баре, шум стал утихать, и все взгляды обратились к ним. Ему это не понравилось, он подумал, что газеты, которые расточали ему похвалы как следователю, печатали его фотографии на первых страницах, теперь могут раструбить о его появлении в обществе ветреной Стефани Сполдинг. Что скажет об этом старина Коннорс! Немного погодя, когда они ужинали, он взглянул на часы и увидел, что уже полночь. Восьмое ноября. Оставалось две недели.
Через час они ехали на такси к отелю "Ридженси", где Стефани заказала номер.
Настроение у нее было прекрасным.
- Было очень весело, - сказала она. - Черт возьми, мы с тобой знаменитости.
- Надеюсь, в следующий раз твоя фамилия появится на страницах газет не в некрологе, - резко сказал Уильямс, он устал, изнервничался, и ему не давало покоя решение поместить Стефани в "Ридженси", а не в своем отеле.
- Господи, почему бы мне не остаться в "Плазе", на другом этаже? Сара не может быть такой уж подозрительной.
- Незачем еще больше осложнять это дело пересудами о нас, - ответил Уильямс.
Они подъехали к отелю. Уильямс вошел первым.
- Ни в коем случае никого не пускайте к ней в номер, - сказал он администратору.
- Не беспокойтесь, - ответил администратор. - Мы знаем об опасности.
Но Уильямсу не следовало оставлять Стефани одну. Потому что на углу Шестьдесят второй-стрит и Парк-авеню в темноте у тротуара стояла машина, а за рулем сидел Карл Ричардсон.
15
В номере Стефани Сполдинг было темно. Изножье кровати освещала серебристая луна.
Стефани снился восхитительный сон: они с Джорджем, снова юные, бегут по лужайке Молла в Вашингтоне, Джордж поскользнулся, и, когда она подошла, чтобы помочь ему подняться, он взглянул на нее, улыбнулся своей странной полуулыбкой и сказал: "Я люблю тебя". Тут, нарушив тишину, разогнав сновидение, зазвонил телефон, у Стефани не было ни сил, ни желания просыпаться, потом она внезапно села, перепуганная, как никогда в жизни. Телефон продолжал звонить. Стефани сняла трубку.
Незнакомый голос произнес: "Я тот, кто послал вам письмо. Давайте встретимся у входа, я все объясню. Только не вызывайте полицию!"
Трубка выпала из дрожащей руки Стефани. Она подняла ее и, не теряя времени, позвонила в "Плазу".
- Джордж, - чуть ли не завизжала она. - Убийца! Он звонил!
- Откуда?
- Сказал: "Встретимся у входа".
- Не выходи и не паникуй. Через минуту там будут пятнадцать агентов ФБР. К двери не приближайся!
Уильямс тут же позвонил в "Ридженси", и администратор сказал, что немедленно пошлет к ее номеру охрану.
- Посмотрите, кто у входа, - сказал Уильямс, хотя и понимал, что это очередной трюк изобретательного убийцы, но все же нужно было удостовериться. Он связался по телефону с ФБР, и оттуда немедленно отправили троих агентов. Затем позвонил Макгреди, поднял его с постели, и капитан привел в действие управление полиции.
Положив трубку, Уильямс с минуту посидел в раздумье на постели. Что готовится на сей раз? При последнем таком звонке телефон оказался с "сюрпризом". Но пытаться сделать то же самое дважды? Зная, что Стефани позвонит Уильямсу, что даже при намеке на опасность она вызовет полицию?
Уильямс торопливо оделся и взял короткоствольный пистолет тридцать второго калибра. У него было предчувствие, что в течение ближайшего часа оружие ему понадобится. Он твердо решил не упустить на этот раз убийцу.
Спустившись на лифте в пустой вестибюль, где сидел только администратор, Уильямс, не подходя к пе;-едг.гй двери, выскользнул на Пятьдесят девятую-стрит из боковой. Ричардсон, сидевший в машине на углу, никак этого не ожидал. Ему пришлось развернуться, это было глупо, и, когда он с ревом понесся к Уильямсу, у того уже был в руке пистолет. Какой-то таксист сдавал машину назад, собираясь уезжать. Ричардсон положил правую руку с "люгером" на предплечье левой и несколько раз выстрелил, но вместо того чтобы ответить тем же, Уильямс остановил перепуганного таксиста и пустился в погоню.
Если нестись по Манхаттену в два часа ночи, то на задержание ринется два десятка полицейских машин. Ричардсону это было совсем ни к чему. Он резко остановил машину у Центрального парка, выскочил и перемахнул через стену в темноту под деревьями. Но Уильямс не отставал от него; Ричардсон выругался, потому что недооценил этого человека, и, в полной уверенности, что тот побоится преследовать в парке вооруженного противника, не подумал остановиться и застрелить Уильямса, когда он, перелезая через стену, представлял собой прекрасную мишень.
Ричардсон побежал в темноту. Издалека донесся приближающийся вой сирен. Уильямс мастерски организовал все. Это конец. Ему было слышно, как Уильямс бежит следом, потом он увидел большой камень, укрылся за ним, выставил пистолет, неколебимый, как скала, и стал ждать. Но Уильямс не появлялся. Тот еще сукин сын.
Сирены в Манхаттене... к отелю "Ридженси", где Стефани уже была окружена охраной, съезжавшейся со всех сторон... к "Плазе", где раздавалась стрельба и перепуганный таксист громко рассказывал, как его пассажир на ходу выскочил из машины и перепрыгнул через стену в Центральный парк.
Но Центральный парк большой, там было темно, и внезапно Ричардсон осознал: у него есть преимущество на несколько минут. Ему приходилось действовать в подобных условиях.
Там, где он последний раз слышал Уильямса, было тихо. Самым разумным для этого человека было отползти в безопасное место и ждать, когда появится полиция и со всех сторон окружит Ричардсона. Но Уильямс на это не пойдет. Он не из таких. И, кроме того, он думает, что перед ним убийца.
Черт побери! Тут Ричардсон осознал еще кое-что. Они сочтут его убийцей. Разве он не звонил по телефону? Разве он не стрелял в Уильямса? На спасение ему оставались минуты. Пригнувшись, он бесшумно побежал вдоль камня, чтобы скрыться из поля зрения Уильямса. Минуту спустя, держа пистолет наготове, он опять заполз за этот камень и распростерся на земле. Выстрелов не было. Перед ним лежал небольшой камешек. Он бросил его ярдов на тридцать вправо. Выстрелов не было. Он вскочил, подбежал к дереву и прижался к стволу.
- Уильямс, - окликнул он, - я здесь.
Выстрелов не было.
Ричардсон неистово огляделся, но в темноте ничего не было видно. Уильямс мог находиться где угодно. Потом увидел его... за кустом в тридцати футах прямо напротив. Он навел "люгер" и выстрелил раз, другой. Тщетно: человек не упал.
Ричардсон бросился вперед, споткнулся, и пуля прожужжала над его головой; этот гад обманул его, повесив пиджак на куст, он обернулся и тут на самом деле увидел Уильямса. Уильямс выстрелил. Пуля попала Ричардсону в плечо, он упал и выронил пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31