https://wodolei.ru/catalog/mebel/nedorogo/
И я велел им вернуться назад. Затем я возвратился к женщине и рассказал ей о том, что произошло, и спросил её: «О жена моя, пойдёшь ли ты со мною?» – «Да», – отвечала она, и тогда я поднялся с нею из погреба, в который я пошёл, и мы пошли и дошли до людей, которые указали мне, где она…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста пятая ночь
Когда же настала триста пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Абу-Мухаммед говорил: „И мы пошли и дошли до людей, которые указали мне, где женщина, и я сказал им: „Укажите мне дорогу, которая приведёт меня в мои земли“. И они указали мне дорогу и пошли со мной до берега моря и посадили на корабль. И ветер был для нас хорош. И на этом корабле плыли мы, пока не достигли города Басры. И когда женщина вошла в дом своего отца и родные увидели её, они сильно обрадовались ей. И тогда я окурил орла мускусом, и вдруг ифриты пришли ко мне отовсюду и сказали: «Мы к твоим услугам, что хочешь, то тебе и будет“.
И я велел им перенести все, какие есть в медном городе, богатства, металлы и драгоценные камни в мой дом в Басре. И они это сделали, а потом я приказал им привести мне ту обезьяну, и её привели, униженную и презираемую. И я спросил обезьяну: «О проклятая, почему ты меня предала?» А затем я велел посадить её в медный кувшин, и её посадили в узкий кувшин из меди и закупорили его свинцом.
А я с моей женой зажил в наслаждении и радости, и у меня теперь, о повелитель правоверных, такие сокровища, диковинные камни и обильные богатства, что их не охватить счётом и не ограничить пределом. И если ты потребуешь сколько-нибудь денег или чего другого, я прикажу джиннам тотчас же привести тебе, и все это – по милости Аллаха великого».
И повелитель правоверных пришёл от этого в крайнее удивление, а затем он пожаловал Абу-Мухаммеду дары халифата взамен его подарка я оказал ему милости, подходящие для него.
Рассказ о великодушии Яхьи ибн Халида (ночи 305–306)
Рассказывают также, что Харун ар-Рашид призвал одного из своих телохранителей, которого звали Салих (а было это до тех времён, когда ар-Рашид изменился к Бармакидам). И когда тот явился, сказал ему: «О Салих, иди к Мансуру и скажи ему: „У тебя тысяча тысяч дирхемов наших денег, и моё решение требует, чтобы ты доставил их нам сейчас же“. И я приказываю тебе, Салих, если у тебя не будет этих денег до предзакатной молитвы, отдели ему голову от тела и принеси мне».
И Салих отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» А затем он отправился к Мансуру и сказал ему о том, что упомянул повелитель правоверных. «Я погиб, клянусь Аллахом! – сказал тогда Мансур.» – Ведь стоимость всех моих вещей и того, чем владеет моя рука, если продать это за самую дорогую цену, не превзойдёт ста тысяч. Откуда же я могу взять, о Салих, остальные девятьсот тысяч дирхемов?» – «Придумай для себя хитрость, которая тебя быстро освободит, а иначе ты погиб – я не могу тебе дать отсрочки ни на мгновение после того срока, который назначил халиф, и я не властен пренебречь чем-нибудь из того, что мне приказал повелитель правоверных, – сказал Салих. – Торопись же с хитростью, которая тебя освободит, прежде чем истечёт время». – «О Салих, – сказал Мансур, – прошу тебя, сведи меня, по твоей милости, в мой дом проститься с детьми и семьёй и дать наставление близким».
И я пошёл с ним в его дом, – говорил Салих, – и он стал прощаться с семьёй, и поднялись вопли в его жилище, и раздались плач и крик и призывы о помощи к Аллаху великому. И я сказал Мансуру: «Мае пришло на ум, что Аллах пошлёт тебе помощь через руки Бармакидов. Пойдём со мной в дом Яхьи ибн Халяда».
И мы пошли к Яхье ибн Халиду, и Мансур рассказал ему о своём положении, и Халид огорчился из-за этого и склонил на некоторое время голову к земле, а потом он поднял голову и, призвав своего казначея, спросил его: «Сколько дирхемов у нас в казне?» – «Около пяти тысяч дирхемов», – ответил казначей, и Яхья велел принести их, а потом он отправил к своему сыну аль-Фадлу посланного с письмом такого содержания: «Мне предлагают купить прекрасные поместья, которые никогда не придут в запустение; пришли нам сколько-нибудь дирхемов».
И аль-Фадл прислал ему тысячу тысяч дирхемов, и затем Яхья послал другого человека к своему сыну Джафару с письмом такого содержания: «У нас случилось важное дело, и нам нужно для него сколько-нибудь дирхемов».
И Джафар тотчас же послал ему тысячу тысяч дирхемов. И Яхья до тех пор посылал людей к Бармакидам, пока не собрал от них для Мансура большие деньги, а Салих и Мансур не знали об этом. И Мансур сказал Яхье: «О владыка, я схватился за твой подол и знаю, что получу эти деньги только от тебя, как обычно для твоего великодушия. Заплати же за меня остаток моего долга и сделай меня твоим вольноотпущенником». И Яхья потупился и заплакал и сказал: «Эй, мальчик, повелитель правоверных подарил когда-то нашей невольнице Дананир жемчужину большой ценности. Пойди к ней и скажи, чтобы она нам прислала эту жемчужину».
И слуга пошёл к невольнице и принёс жемчужину Яхье, и тот сказал: «О Салих, я купил эту жемчужину для повелителя правоверных у купцов за двести тысяч динаров, а повелитель правоверных подарил её нашей невольнице Дананир, лютнистке, и когда он увидит с тобой эту жемчужину, он узнает её и окажет тебе уважение и сохранит от пролития твою кровь ради нас и из уважения к нам. И теперь твои деньги собраны полностью, о Мансур».
И я понёс жемчужину и деньги к ар-Рашиду, – говорил Салих, – и Мансур был со мною. И когда мы были в пути, я вдруг услышал, как он говорит такой стих поэта:
«Не по любви спешат к ним мои ноги,
Но убоялся я стрелы удара».
И я удивился его злому нраву, низости и испорченности и скверному его происхождению и рождению, и возразил ему и сказал: «Нет на лице земли лучших, чем Бармакиды, и нет никого сквернее и злее тебя! Они купили тебя у смерти и выручили тебя от гибели и сделали тебе милость, спасши тебя, а ты не благодаришь их и не хвалишь, и не поступаешь, как поступают свободные, но отвечаешь на их благодеяние такими словами!»
И потом я пошёл к ар-Рашиду и рассказал ему эту историю и осведомил его обо всем, что случилось…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестая ночь
Когда же настала триста шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Салих говорил: „И я рассказал эту историю повелителю правоверных и осведомил его обо всем, что случилось. И ар-Рашид удивился великодушию Яхьи и его щедрости и благородству и гнусности Мансура и его низости, и велел вернуть жемчужину Яхье ибн Халиду, и сказал: «Все, что мы подарили, не годится нам брать назад“.
И Салих вернулся к Яхье ибн Халиду и упомянул ему о Мансуре и его дурном поступке, и Яхья сказал: «О Салих, когда человек беден, грудь его стеснена и мысли его заняты; что бы от него ни исходило, с него нельзя взыскивать, так как это возникает не в сердце». И он принялся искать оправданий Мансуру.
И Салих заплакал: «Не бывает, чтобы вращающий небосвод создавал для бытия людей, подобных тебе! О горе! Как может быть погребён под землёй тот, чей нрав подобен твоему нраву и чьё благородство таково, как твоё!»
И он произнёс такие два стиха:
«Спеши совершить добро всегда, коль задумаешь,
Ведь подлинно не всегда щедроты доступны нам.
Как часто препятствуя душе совершить добро,
Коль можно, покуда смерть помехой не явится».
Рассказ о подделанном письме (ночи 306–307)
Рассказывают также, что между Яхьей ибн Халидом и Абд-Аллахом ибн Маликом аль-Хузаи была тайная вражда, которой они не проявляли. Причиною вражды между ними было то, что повелитель правоверных Харун арРашид любил Абд-Аллаха ибн Малика великой любовью, и Яхья ибн Халид и его сыновья даже говорили, что Абд-Аллах околдовывает повелителя правоверных. И так прошло долгое время, и ненависть была в их сердцах. И случилось, что ар-Рашнд поручил управление Арменией Абд-Аллаху ибн Малику аль-Хузан и отправил его туда. И когда он поселился в столице Армении, направился к нему человек из людей Ирака, и обладал этот человек избытком образования и проницательности и понятливости, но только уменьшилось то, что было у него в руках, и кончились у него деньги, и расстроилось его положение. Я од подделал письмо от имени Яхьи ибн Халида к Абд-Аллаху ибн Малику и поехал к нему в Армению, и, придя к дверям Абд-Аллаха, вручил письмо одному из его царедворцев. И царедворец взял письмо и отдал его Абд-Аллаху ибн Малику аль-Хузан, и тот развернул письмо и прочитал его и, пораздумав о нем, донял, что письмо ложное. И он велел привести того человека, и тот, явившись, призвал на него благословение и восхвалил его и людей, бывших в его собрании, и Абд-Аллах ибн Малик спросил его: «Что побудило тебя преодолеть трудности и отдаление и прибыть ко мне с подложным письмом? Но успокой твою душу, – мы не обманем твоего рвения». – «Да продлит Аллах век нашего владыки везиря! – отвечал этот человек. – Если для тебя тягостно моё прибытие, то не приводи доводов, чтобы отказать мне. Земля Аллаха обширна, и наделяющий всегда будет жив. А письмо, которое я тебе доставил от Яхьи ибн Халида, – настоящее, не подложное».
«Я напишу письмо моему поверенному в Багдаде и прикажу ему спросить, что это за письмо, которое ты мне принёс, и если оно окажется настоящим и подлинным, а не подложным, я назначу тебя эмиром в какую-нибудь из моих земель или дам тебе двести тысяч дирхемов с конями, породистыми верблюдами и почётной одеждой, если ты хочешь подарка. Если же письмо подложное, я прикажу, чтобы тебе дали две сотни палок и сбрили тебе бороду».
И потом Абд-Аллах велел отвести его в комнату и приносить ему туда все, что ему нужно, пока его дело не будет проверено. А затем он написал своему поверенному в Багдаде письмо такого содержания: «Ко мне прибыл человек с письмом, и он утверждает, что это письмо от Яхьи ибн Халида, а я предполагаю об этом письме дурное. Тебе не следует пренебрегать этим делом: сходи сам и проверь дело с письмом И поспеши дать мне ответ, чтобы мы могли отличить ложь от правды».
И когда письмо прибыло к поверенному в Багдад, он сел на коня…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста седьмая ночь
Когда же настала триста седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что поверенный Абд-Аллаха ибн Малика аль-Хузаи, когда письмо прибыло к нему в Багдад, тотчас же сел на коня и отправился к Яхье ибн Халиду.
И он нашёл его сидящим со своими сотрапезниками и приближёнными, и приветствовал его, и вручил ему письмо, и Яхья ибн Халид прочитал его и сказал повереному: «Вернись ко мне завтра, и я напишу тебе ответ». И он обратился к своим сотрапезникам после ухода поверенного и спросил: «Как воздать тому, кто унёс от меня подложное письмо и пошёл с ним к моему врагу?» И каждый из сотрапезников сказал слово, и все они стали называть какой-нибудь способ пытки, но Яхья сказал им: «Вы ошибаетесь, и ваши советы – следствие низости вашего ума и его гнусности. Вы знаете, как близко место Абд-Аллаха к повелителю правоверных, и вам известно, каковы между ним и мною гнев и вражда. Аллах великий послал этого человека посредником для примирения нас и поддержал его в этом. Он послал его, чтобы погас в наших сердцах огонь гнева, который усиливается уже двадцать лет, и наши дела придут в порядок через его посредство. Для меня обязательно отплатить этому человеку подтверждением того, что он предполагает, и исправлением его дел, и я напишу письмо Абд-Аллаху ибн Малику аль-Хузан с пожеланием, чтобы он оказал ему ещё больший почёт и продолжал бы его возвеличивать и уважать».
И когда услышали это сотрапезники, они пожелали Яхье блага и удивились его великодушию и совершённому благородству, а он потребовал бумагу и чернильницу и написал Абд-Аллаху ибн Малику письмо своей рукой, в котором говорилось: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Твоё письмо прибыло, – да продлит Аллах твою жизнь! – и я прочёл его и обрадовался твоему благополучию и возвеселился тому, что тебе хорошо и что ты вполне счастлив. Ты предположил, что тот благородный человек подделал письмо от меня и не несёт от меня никакого обращения, но дело обстоит не так, – письмо писал я, и оно не подложное, и я надеюсь, что по своему благородству и милости и прекрасной природе ты удовлетворишь мечты и надежды этого благородного и достойного человека и будешь соблюдать к нему должное уважение и приведёшь к исполнению его намерений. Отметь его своей полною милостью и щедрыми благодеяниями, и что ты ни сделаешь, все направится ко мне, и я буду за это тебе благодарен».
И затем он написал адрес и запечатал письмо и вручил поверенному, а поверенный послал его Абд-Аллаху, и когда тот прочёл его, он обрадовался тому, что в нем заключалось, и призвал того человека и сказал ему: «Которая из двух наград, обещанных мною для тебя, приятнее – я доставлю её тебе». – «Подарок мне приятнее всего», – отвечал человек. И Абд-Аллах велел дать ему двести тысяч дирхемов и десять арабских коней, – пять с шёлковыми попонами и пять с праздничными разукрашенными сёдлами, – и двадцать узлов с платьями, и десять невольников, верхом на конях, и подходящие к этому ценные камни. А потом Абд-Аллах пожаловал его и оказал ему милость и отправил его в Багдад в великолепном облачении, и, прибыв в Багдад, этот человек направился к воротам дома Яхьи ибн Халанда, прежде чем пойти к своей семье, и попросил разрешения войти к нему.
И привратник вошёл к Яхье и сказал ему: «О владыка наш, у наших ворот человек почтённого вида и красивой наружности, в прекрасном положении и со многими слугами, и он хочет войти к тебе».
И Яхья разрешил ему войти, и тот человек, войдя, поцеловал землю меж его руками, и Яхья спросил его: «Кто ты?» И человек сказал: «О господин, я тот, кто был мёртв от притеснений времени, и ты оживил меня в могиле превратностей и послал меня в рай исканий. Я тот, кто подделал письмо и доставил его Абд-Аллаху ибн Малику альХузаи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста пятая ночь
Когда же настала триста пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Абу-Мухаммед говорил: „И мы пошли и дошли до людей, которые указали мне, где женщина, и я сказал им: „Укажите мне дорогу, которая приведёт меня в мои земли“. И они указали мне дорогу и пошли со мной до берега моря и посадили на корабль. И ветер был для нас хорош. И на этом корабле плыли мы, пока не достигли города Басры. И когда женщина вошла в дом своего отца и родные увидели её, они сильно обрадовались ей. И тогда я окурил орла мускусом, и вдруг ифриты пришли ко мне отовсюду и сказали: «Мы к твоим услугам, что хочешь, то тебе и будет“.
И я велел им перенести все, какие есть в медном городе, богатства, металлы и драгоценные камни в мой дом в Басре. И они это сделали, а потом я приказал им привести мне ту обезьяну, и её привели, униженную и презираемую. И я спросил обезьяну: «О проклятая, почему ты меня предала?» А затем я велел посадить её в медный кувшин, и её посадили в узкий кувшин из меди и закупорили его свинцом.
А я с моей женой зажил в наслаждении и радости, и у меня теперь, о повелитель правоверных, такие сокровища, диковинные камни и обильные богатства, что их не охватить счётом и не ограничить пределом. И если ты потребуешь сколько-нибудь денег или чего другого, я прикажу джиннам тотчас же привести тебе, и все это – по милости Аллаха великого».
И повелитель правоверных пришёл от этого в крайнее удивление, а затем он пожаловал Абу-Мухаммеду дары халифата взамен его подарка я оказал ему милости, подходящие для него.
Рассказ о великодушии Яхьи ибн Халида (ночи 305–306)
Рассказывают также, что Харун ар-Рашид призвал одного из своих телохранителей, которого звали Салих (а было это до тех времён, когда ар-Рашид изменился к Бармакидам). И когда тот явился, сказал ему: «О Салих, иди к Мансуру и скажи ему: „У тебя тысяча тысяч дирхемов наших денег, и моё решение требует, чтобы ты доставил их нам сейчас же“. И я приказываю тебе, Салих, если у тебя не будет этих денег до предзакатной молитвы, отдели ему голову от тела и принеси мне».
И Салих отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» А затем он отправился к Мансуру и сказал ему о том, что упомянул повелитель правоверных. «Я погиб, клянусь Аллахом! – сказал тогда Мансур.» – Ведь стоимость всех моих вещей и того, чем владеет моя рука, если продать это за самую дорогую цену, не превзойдёт ста тысяч. Откуда же я могу взять, о Салих, остальные девятьсот тысяч дирхемов?» – «Придумай для себя хитрость, которая тебя быстро освободит, а иначе ты погиб – я не могу тебе дать отсрочки ни на мгновение после того срока, который назначил халиф, и я не властен пренебречь чем-нибудь из того, что мне приказал повелитель правоверных, – сказал Салих. – Торопись же с хитростью, которая тебя освободит, прежде чем истечёт время». – «О Салих, – сказал Мансур, – прошу тебя, сведи меня, по твоей милости, в мой дом проститься с детьми и семьёй и дать наставление близким».
И я пошёл с ним в его дом, – говорил Салих, – и он стал прощаться с семьёй, и поднялись вопли в его жилище, и раздались плач и крик и призывы о помощи к Аллаху великому. И я сказал Мансуру: «Мае пришло на ум, что Аллах пошлёт тебе помощь через руки Бармакидов. Пойдём со мной в дом Яхьи ибн Халяда».
И мы пошли к Яхье ибн Халиду, и Мансур рассказал ему о своём положении, и Халид огорчился из-за этого и склонил на некоторое время голову к земле, а потом он поднял голову и, призвав своего казначея, спросил его: «Сколько дирхемов у нас в казне?» – «Около пяти тысяч дирхемов», – ответил казначей, и Яхья велел принести их, а потом он отправил к своему сыну аль-Фадлу посланного с письмом такого содержания: «Мне предлагают купить прекрасные поместья, которые никогда не придут в запустение; пришли нам сколько-нибудь дирхемов».
И аль-Фадл прислал ему тысячу тысяч дирхемов, и затем Яхья послал другого человека к своему сыну Джафару с письмом такого содержания: «У нас случилось важное дело, и нам нужно для него сколько-нибудь дирхемов».
И Джафар тотчас же послал ему тысячу тысяч дирхемов. И Яхья до тех пор посылал людей к Бармакидам, пока не собрал от них для Мансура большие деньги, а Салих и Мансур не знали об этом. И Мансур сказал Яхье: «О владыка, я схватился за твой подол и знаю, что получу эти деньги только от тебя, как обычно для твоего великодушия. Заплати же за меня остаток моего долга и сделай меня твоим вольноотпущенником». И Яхья потупился и заплакал и сказал: «Эй, мальчик, повелитель правоверных подарил когда-то нашей невольнице Дананир жемчужину большой ценности. Пойди к ней и скажи, чтобы она нам прислала эту жемчужину».
И слуга пошёл к невольнице и принёс жемчужину Яхье, и тот сказал: «О Салих, я купил эту жемчужину для повелителя правоверных у купцов за двести тысяч динаров, а повелитель правоверных подарил её нашей невольнице Дананир, лютнистке, и когда он увидит с тобой эту жемчужину, он узнает её и окажет тебе уважение и сохранит от пролития твою кровь ради нас и из уважения к нам. И теперь твои деньги собраны полностью, о Мансур».
И я понёс жемчужину и деньги к ар-Рашиду, – говорил Салих, – и Мансур был со мною. И когда мы были в пути, я вдруг услышал, как он говорит такой стих поэта:
«Не по любви спешат к ним мои ноги,
Но убоялся я стрелы удара».
И я удивился его злому нраву, низости и испорченности и скверному его происхождению и рождению, и возразил ему и сказал: «Нет на лице земли лучших, чем Бармакиды, и нет никого сквернее и злее тебя! Они купили тебя у смерти и выручили тебя от гибели и сделали тебе милость, спасши тебя, а ты не благодаришь их и не хвалишь, и не поступаешь, как поступают свободные, но отвечаешь на их благодеяние такими словами!»
И потом я пошёл к ар-Рашиду и рассказал ему эту историю и осведомил его обо всем, что случилось…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестая ночь
Когда же настала триста шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Салих говорил: „И я рассказал эту историю повелителю правоверных и осведомил его обо всем, что случилось. И ар-Рашид удивился великодушию Яхьи и его щедрости и благородству и гнусности Мансура и его низости, и велел вернуть жемчужину Яхье ибн Халиду, и сказал: «Все, что мы подарили, не годится нам брать назад“.
И Салих вернулся к Яхье ибн Халиду и упомянул ему о Мансуре и его дурном поступке, и Яхья сказал: «О Салих, когда человек беден, грудь его стеснена и мысли его заняты; что бы от него ни исходило, с него нельзя взыскивать, так как это возникает не в сердце». И он принялся искать оправданий Мансуру.
И Салих заплакал: «Не бывает, чтобы вращающий небосвод создавал для бытия людей, подобных тебе! О горе! Как может быть погребён под землёй тот, чей нрав подобен твоему нраву и чьё благородство таково, как твоё!»
И он произнёс такие два стиха:
«Спеши совершить добро всегда, коль задумаешь,
Ведь подлинно не всегда щедроты доступны нам.
Как часто препятствуя душе совершить добро,
Коль можно, покуда смерть помехой не явится».
Рассказ о подделанном письме (ночи 306–307)
Рассказывают также, что между Яхьей ибн Халидом и Абд-Аллахом ибн Маликом аль-Хузаи была тайная вражда, которой они не проявляли. Причиною вражды между ними было то, что повелитель правоверных Харун арРашид любил Абд-Аллаха ибн Малика великой любовью, и Яхья ибн Халид и его сыновья даже говорили, что Абд-Аллах околдовывает повелителя правоверных. И так прошло долгое время, и ненависть была в их сердцах. И случилось, что ар-Рашнд поручил управление Арменией Абд-Аллаху ибн Малику аль-Хузан и отправил его туда. И когда он поселился в столице Армении, направился к нему человек из людей Ирака, и обладал этот человек избытком образования и проницательности и понятливости, но только уменьшилось то, что было у него в руках, и кончились у него деньги, и расстроилось его положение. Я од подделал письмо от имени Яхьи ибн Халида к Абд-Аллаху ибн Малику и поехал к нему в Армению, и, придя к дверям Абд-Аллаха, вручил письмо одному из его царедворцев. И царедворец взял письмо и отдал его Абд-Аллаху ибн Малику аль-Хузан, и тот развернул письмо и прочитал его и, пораздумав о нем, донял, что письмо ложное. И он велел привести того человека, и тот, явившись, призвал на него благословение и восхвалил его и людей, бывших в его собрании, и Абд-Аллах ибн Малик спросил его: «Что побудило тебя преодолеть трудности и отдаление и прибыть ко мне с подложным письмом? Но успокой твою душу, – мы не обманем твоего рвения». – «Да продлит Аллах век нашего владыки везиря! – отвечал этот человек. – Если для тебя тягостно моё прибытие, то не приводи доводов, чтобы отказать мне. Земля Аллаха обширна, и наделяющий всегда будет жив. А письмо, которое я тебе доставил от Яхьи ибн Халида, – настоящее, не подложное».
«Я напишу письмо моему поверенному в Багдаде и прикажу ему спросить, что это за письмо, которое ты мне принёс, и если оно окажется настоящим и подлинным, а не подложным, я назначу тебя эмиром в какую-нибудь из моих земель или дам тебе двести тысяч дирхемов с конями, породистыми верблюдами и почётной одеждой, если ты хочешь подарка. Если же письмо подложное, я прикажу, чтобы тебе дали две сотни палок и сбрили тебе бороду».
И потом Абд-Аллах велел отвести его в комнату и приносить ему туда все, что ему нужно, пока его дело не будет проверено. А затем он написал своему поверенному в Багдаде письмо такого содержания: «Ко мне прибыл человек с письмом, и он утверждает, что это письмо от Яхьи ибн Халида, а я предполагаю об этом письме дурное. Тебе не следует пренебрегать этим делом: сходи сам и проверь дело с письмом И поспеши дать мне ответ, чтобы мы могли отличить ложь от правды».
И когда письмо прибыло к поверенному в Багдад, он сел на коня…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста седьмая ночь
Когда же настала триста седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что поверенный Абд-Аллаха ибн Малика аль-Хузаи, когда письмо прибыло к нему в Багдад, тотчас же сел на коня и отправился к Яхье ибн Халиду.
И он нашёл его сидящим со своими сотрапезниками и приближёнными, и приветствовал его, и вручил ему письмо, и Яхья ибн Халид прочитал его и сказал повереному: «Вернись ко мне завтра, и я напишу тебе ответ». И он обратился к своим сотрапезникам после ухода поверенного и спросил: «Как воздать тому, кто унёс от меня подложное письмо и пошёл с ним к моему врагу?» И каждый из сотрапезников сказал слово, и все они стали называть какой-нибудь способ пытки, но Яхья сказал им: «Вы ошибаетесь, и ваши советы – следствие низости вашего ума и его гнусности. Вы знаете, как близко место Абд-Аллаха к повелителю правоверных, и вам известно, каковы между ним и мною гнев и вражда. Аллах великий послал этого человека посредником для примирения нас и поддержал его в этом. Он послал его, чтобы погас в наших сердцах огонь гнева, который усиливается уже двадцать лет, и наши дела придут в порядок через его посредство. Для меня обязательно отплатить этому человеку подтверждением того, что он предполагает, и исправлением его дел, и я напишу письмо Абд-Аллаху ибн Малику аль-Хузан с пожеланием, чтобы он оказал ему ещё больший почёт и продолжал бы его возвеличивать и уважать».
И когда услышали это сотрапезники, они пожелали Яхье блага и удивились его великодушию и совершённому благородству, а он потребовал бумагу и чернильницу и написал Абд-Аллаху ибн Малику письмо своей рукой, в котором говорилось: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Твоё письмо прибыло, – да продлит Аллах твою жизнь! – и я прочёл его и обрадовался твоему благополучию и возвеселился тому, что тебе хорошо и что ты вполне счастлив. Ты предположил, что тот благородный человек подделал письмо от меня и не несёт от меня никакого обращения, но дело обстоит не так, – письмо писал я, и оно не подложное, и я надеюсь, что по своему благородству и милости и прекрасной природе ты удовлетворишь мечты и надежды этого благородного и достойного человека и будешь соблюдать к нему должное уважение и приведёшь к исполнению его намерений. Отметь его своей полною милостью и щедрыми благодеяниями, и что ты ни сделаешь, все направится ко мне, и я буду за это тебе благодарен».
И затем он написал адрес и запечатал письмо и вручил поверенному, а поверенный послал его Абд-Аллаху, и когда тот прочёл его, он обрадовался тому, что в нем заключалось, и призвал того человека и сказал ему: «Которая из двух наград, обещанных мною для тебя, приятнее – я доставлю её тебе». – «Подарок мне приятнее всего», – отвечал человек. И Абд-Аллах велел дать ему двести тысяч дирхемов и десять арабских коней, – пять с шёлковыми попонами и пять с праздничными разукрашенными сёдлами, – и двадцать узлов с платьями, и десять невольников, верхом на конях, и подходящие к этому ценные камни. А потом Абд-Аллах пожаловал его и оказал ему милость и отправил его в Багдад в великолепном облачении, и, прибыв в Багдад, этот человек направился к воротам дома Яхьи ибн Халанда, прежде чем пойти к своей семье, и попросил разрешения войти к нему.
И привратник вошёл к Яхье и сказал ему: «О владыка наш, у наших ворот человек почтённого вида и красивой наружности, в прекрасном положении и со многими слугами, и он хочет войти к тебе».
И Яхья разрешил ему войти, и тот человек, войдя, поцеловал землю меж его руками, и Яхья спросил его: «Кто ты?» И человек сказал: «О господин, я тот, кто был мёртв от притеснений времени, и ты оживил меня в могиле превратностей и послал меня в рай исканий. Я тот, кто подделал письмо и доставил его Абд-Аллаху ибн Малику альХузаи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418