Лито, дергаясь в приступах беззвучного смеха, по-девически закрыл лицо длинными пальцами. А между тем я не думал его смешить. Я излагал рабочую версию.
– Поклон тебе, Славко, за добрые слова, – сказал Гнедан, скривившись лицом и бешено покраснев. – Однако, мыслю, моя лепота Рогволоду не по нраву. Он рудых-то не привечает. А потом… и покраше моего есть.
Тут Лито поспешно перестал смеяться и показал Гнедану загорелый кулак. Кроме шуток, в Клухином сарафане он смотрелся бы на порядок изящнее Гнедана.
– И верно, браче, – вдруг улыбнулся Лито. – Почто ж Гнедку в ленты рядить, когда живая девка под рукой?
И парни раскрыли карты. Оказывается, в роли приманки должна была выступить… моя собственная подружка. Та самая, которую зовут Метанкой. Неделю назад ее заслали к Рогволоду с опасной миссией – охмурить и довести до любовного идиотизма. Именно Метанке предстояло, по плану, после захвата купеческого каравана заманить Рогволода в тот самый кустарник, где потом найдут его бездыханное тело.
Я поинтересовался, сколько Метанка запросит за такую услугу. Не верилось, что девушка готова работать в качестве приманки для пьяного громилы только ради прекрасных глаз своего возлюбленного (то есть меня).
Разумеется, любовь здесь была ни при чем. Проклиная мою склонность к амнезии, парни рассказали всю подоплеку нашего с Метанкой романа. Как выяснилось, будучи еще недозрелым подростком, я (то есть не я лично, а предыдущий Мстислав) как-то раз прогуливался в местном парке. И вдруг удача свалилась как ком с горы: я увидел, как купаются в пруду десять совершенно очаровательных и обнаженных девочек из локальной организации герлскаутов. Все девушки были такие розовенькие, и гладкие, и смешливые, что я, несовершеннолетний прыщавый пастушок, аж притаился за деревом. Дальше события развивались по схеме народной сказки: заметив неподалеку одежду купальщиц, небрежно разлетевшуюся по изумрудной травке альпийского газона, я выполз из-за дерева и подлюче похитил у одной из девушек розовый поясок с кисточками. Когда купальщицы утомились и выпорхнули на берег, оказалось, что они никакие не герлскауты, а самые настоящие ведьмочки-полудёницы. Обернувшись своими поясками, все они стали с убийственной силой ударяться оземь и превращаться в незаметно-камуфляжных сероптичек на манер кукушки. Самая юная и неудачливая из полудениц выскочила из воды последней и, констатировав отсутствие пояска, тоже стала биться оземь, но уже по причине крайней грусти.
Вот тут-то коварный я (а точнее, «настоящий» Мстислав Лыкович) выдвинулся из-за дерева и стал заламывать цену за поясок. Девушка наотрез отказалась отдаться, однако пообещала, что выполнит три любых нефантастических желания, не наносящих ущерба ее девичьей чести. Тогда я сказал «Ага!» и добавил: «С желаниями торопиться не будем». Так и жизнь пошла: дни летели, а я прятал от девушки поясок и загадывал желания – на сегодня ей оставалось выполнить только одно, самое последнее. Как пояснил Лито, смысл финальной миссии Метанки состоял именно в охмурении и заманивании княжича Рогволода…
–Да что теперь былины рассказывать! – встрепенулся вдруг Гнедан. – Метанка сама тебе ответит – позови ее! Кликни сюда свою липку и распытай у нее про дело! Зови, не откладывай!
– О'кей, – сказал я.
Пусть будет Метанка – ребятам видней. Говорят «зови» – надо звать.
– Мета-а-анка-а!!! – заорал я. Если бы в окнах были стекла, они наверняка задребезжали бы. – Метанка-а-а!!! Мета-ночка-а!!! – усердствовал я. – Иди ко мне, козочка! Твой пупсик соскучился! Рыбка!!! Птичка!!! Почему же ты не спешишь ко мне, радость моя?!
Радость, и верно, отнюдь не спешила к пупсику. Она не клюнула даже на рыбку с птичкой. Бедный, одинокий пупсик…
– Не идет, стерва, – обескуражено сообщил я ребятам. Гнедан снова фыркнул.
– Тако не докличешь, – сказал он. – Надо волшебный поясок завязать – враз приспеет. – И он посмотрел на меня так, словно я вот-вот вытащу этот поясок из кармана…
– Мстиславе! – вдруг, подпрыгнув, выкрикнул Лито – зловеще вытаращил из-под челки незрячий зеленый глаз. – Помнишь ли, где сокрыл опоясть Метанкину? Отвечай! Помнишь ли, куда упрятал?
Он подскочил вплотную и замахал пальцами перед лицом.
– Невелик поясок, вышитый, малинова масть! С кистями! Ну – поминай живей! Немо забыл? То-то бы горе! С кистями, Славко!
Ага, с кистями. Только что в руках держал – минуту назад. Точно, с кистями. Глазетовый такой. Черный. Работы мастера Безенчука.
– Непростой поясок-то, Славко, чародейный! Непростой-непрощаемый! Если потратился куда – кара на тебя свышняя! Не спустят боги потери! Искай, Мстиславе, спеши перво-наперво!
– Омнись, Славко! – взревел Гнедан, осознавая ужас ситуации. – Како без опоясти Метанку работать заставим?!
Я прошелся из угла в угол и попробовал еще раз задуматься. Тот факт, что моя девушка – ведьма, я воспринял спокойно: мне всегда такие попадаются. А вот про загадывание желаний – это уже интереснее. Поясок действительно нужно найти. Будь я дикий, невежественный Мстислав Лыкович, холоп и разбойник – куда бы я засунул ценную вещицу? Закопал бы в огороде? Спрятал на чердаке? Ну уж нет – я придумал бы нечто покруче, чтоб никто не догадался!
– Нет, он не помнит, – обреченно сказал Гнедан. – Останки памяти утерял – предрагоценную вещицу спрятал и не помнит куда!
Кажется, он был прав. Я даже расстроился. И с горя закончил вторую главу, в которой рассказал о чем угодно, но только не о том, как силы зла перешли в наступление, как над Средиземьем сгустилась тьма и как был найден розовый Метанкин поясок. Умоляю: не расстраивайтесь. По крайней мере о последнем событии у вас есть шанс узнать из третьей главы.
Глава третья.
Диагноз: медовая лихорадка
Мед – он вообще очень странный предмет .
Винни-Пух

К ужину вернулся подавленный Травень. Шмыгая носом и прикрывая плоской пятерней половину лица, он появился у ворот и стал планомерно переминаться с ноги на ногу. Очевидно, ему это нравилось. А еще ему нравилось ковырять пальцем трещину в косяке. Я могу его понять: это такая оттяжка – стоишь себе и ковыряешь.
– А, король Неаполя! – сказал я, когда трещина была расковыряна в достаточной мере. – Заходи, не стесняйся. Мы тут как раз покончили с ужином и готовы пообщаться.
Травень не спешил. Он зашмыгал энергичнее и стал ожесточенно растирать ладонью глаз. И вдруг – ломовой ужас! – между пальцами мелькнуло обширное багровое пятно, простиравшееся почти до уха. Тихая обида расправила черные крылья в моей душе. Подчиненного обидели. Не исключено, что унизили. Во всяком случае, он был зверски избит и теперь боялся показаться начальству на глаза.
– Сколько их было, Травень? – трагично спросил я. – Шестеро? Я знаю – все в цепях, раскрашенные подонки, с обрезками труб и гирьками на веревочке. Ты уже почти нейтрализовал их, но – коварный удар кастетом по затылку отвлек твое внимание, и главарь нападавших подло ткнул тебя золотой паркеровской ручкой в живот. Ты упал, поверженный воин, на трупы врагов, и высокое небо Аустерлица неспешно поплыло перед твоими глазами…
Травень присел под малиновый куст и покосился на остатки обеда.
– Эво… под глазом-то, – сказал он, стеснительно отводя руку и демонстрируя синяк.
– Что я вижу! Печать отваги, гордое свидетельство воинской доблести. Нет, ты не был повержен, мужественный солдат, и небо Аустерлица никуда не плавало перед глазами. В пылу схватки, преследуя разбегавшегося противника, ты напоролся на сук!..
– Берубойка, беглый пес, кулаком водвинул! – внезапно объяснился Травень. – Неуспех пройти и с поприще телегою – скочь ко мне сзаду, да тычком в око. Уже беспутен, како и не было уз! Я за меч, а он оземь, да в лес-то и утек!
Я приблизился, тяжело вглядываясь в перекошенное лицо экс-короля Неаполя. Следы Берубоевых прикосновений занимали на этом лице, прямо скажем, заметное место. Я готов согласиться, что Берубой – мастер спорта по кикбоксингу и запросто может справиться с профессиональным дружинником. Я могу примириться с мыслью, что регулярные медитации и тибетская медицина помогают бегать по лесу с удручающей скоростью. Одного я понять не желаю: как можно освободиться от такого количества веревок?..
Нет, жизнь убивает меня.
Если уж сам король Неаполя проваливает боевое задание, я отказываюсь управлять страной. И перестаю верить в кадры. Получается, я трагично одинок в своем злодейском мастерстве? Покусываемый пессимизмом, я восстал от стола и романтично удалился в сад. Итак, Берубой на свободе. Через пару часов в Стожарову Хату прибудет отряд карателей из Властова – от губернатора Катомы. Берубой, наверное, уже у него в кабинете – увлажняет слезами губернаторскую жилетку.. Каратели нас поимеют , это определенно. Сопротивляться нечем. Эх, мне бы хоть дюжину сабель! Одного казачьего десятка хватило бы развеять эту красную сволочь. Спросить, что ли, у Клухи пулемет – точно ведь зарыла где-нибудь в амбаре… Установить его на колокольне – и всю станицу можно держать под огнем. Простоять до ночи – а к утру уже наши подойдут: генерал Чарнота и бронепоезд 14-69.
Зубастый Отбой мускулисто подбежал, ритмично двигая лапами. Он бешено крутил хвостом, но хвост не откручивался. Наверное, этот факт удручал Отбоя, и он искал в окружающем мире утешения. Приблизившись, Отбой с размаху уткнулся мордой в мое бедро. Я пошатнулся и поспешил дипломатично погладить зверя по проволочной шерсти. Снова под пальцами мелькнул ошейник – плотный неширокий ремешок…
Сглотнув, я вцепился в собачью шею обеими руками. Ремешок был завязан внизу на двойной узел… й-йес! Он был с кистями.
Отбой добродушно запрокинул морду, и мне удалось, наконец, выцарапать из шерсти тугую розовую полоску. Узел не поддавался – я вцепился в него зубами, прильнув к обалдевшему Отбою всем телом. Хорошая, симпатичная собачка, цивилизованный зверь, общительный и дружелюбный. Отбой зевнул от волнения, и я увидел, что у него во рту, оказывается, полно зубов. Милый, преданный Отбоюшка! Ты любишь своего хозяина. Ты не можешь сделать ему больно, ведь правда?
Ну вот и чудесно. Теперь пошел прочь, сукин сын! Ишь, разбегался тут. Я распрямился и бережно расправил в ладонях розовый поясок, усеянный черными завитками вышивки. И правда с кистями. Сейчас будем желание загадывать. Моя незнакомая пока Метаночка, моя козочка! Трепетный миг свидания так близок! Так скор! Неотвратимо скор, я бы сказал. Набрав зачем-то воздуха в легкие, я красивым движением затянул посередине пояска мощный и кривой узел. Ну, радость моя, теперь тебе не миновать встречи с пупсиком.
Позывные от пояска разлетелись по миру. Но Метанке было наплевать. Чихать она хотела на позывные. Прошла одна минута, и… ничего не случилось. Потом прошла и вторая минута, за ней десятая – птичка не прилетала. Непорядок. Малинова масть, с кистями – все сходится. Сломался, видать, поясок. Дешевка – made in Malaysia, 50% polyester . Подделка или сэконд-хэнд.
Нет, что ни говори, не умею я духов вызывать. Пусть Лито теперь упражняется, ему это в оттяжку. Отозвав Отбоя от несчастного, напрочь залитого и обрызганного кустика, я повернул к дому.
Хотелось обрадовать подчиненных находкой, а они не обрадовались. Их попросту уже не было во дворе. Пытливо озираясь, я вскарабкался по лестнице наверх, в свою gornytsa. Здесь тоже было пусто, только хозяйская дочка, одна из многих, зачем-то сидела на моей кровати и явно скучала.
– Милое дитя! – бегло улыбнулся я, проходя к окну, из которого надеялся обозреть окрестности в поисках подчиненных. – Ангел мой, ступай играть со сверстниками. Дядя сейчас будет работать.
– Отвянь, – сказала девочка.
– Ты не поняла меня, крошка, – машинально повторил я. – Дядя занят, иди поиграй в саду.
– Нет, это ты, крошка, не понял меня. – Девочка встала c кровати, и я понял, что ей не меньше двадцати. – Живо трави свой бизнес, возвращай поясок, и мы расстанемся подружками.
Жизненная реальность медленно отъехала на второй план. А впереди, в свете голубых прожекторов, подсвеченная снизу огнями рампы, стояла девочка с женским лицом и нервно покусывала губы. В зеленых глазах девочки, пробивавшихся сквозь перепутанные пряди коротких светлых волос, искрилась злобная мудрость нью-йоркского подростка. Кажется, она сейчас заговорит по-английски.
– C'mon, man, let's get down to business, – тихо сказала она, и бледные щечки слегка порозовели. – If you want some fun you've got it and I'm free. – Девочка решительно переступила ко мне маленькими босыми ногами. Будь я проклят – я вздрогнул.
– Отбой, – сказал я, – пора просыпаться. В эту ночь я кошмаров не заказывал. Вы к кому, девушка?
– Да есть тут один индивид, Мстиславом зовут. – Девочка склонила голову, и зеленый глаз вынырнул наконец из-под нахимиченной челки. – У него сексуальные проблемы. Его девушки не любят, и он крадет у них пояски. А потом возвращает – за вознаграждение, ясный пень.
– Ах, это ты, Метаночка! – спохватился я. – Тебя просто не узнать: что за фигурка! И что за милая причесочка! Тебе идет каре, моя крошка… Эти глупые косы так надоели!
Кажется, комплимент насчет прически не удался – девочка вдруг вспыхнула, судорожно закрыла лицо руками и повалилась на кровать, подогнув под себя ножки. В глубоком вырезе платья на спине запрыгали худые лопатки, и до меня донесся странный писк. Терпеть не могу ревущих девчонок. Это напоминает тяжелые годы, проведенные в детском саду. Я осторожно потрогал золотистую кожу на вздрагивающих плечах. Плечи были теплые и дрожали очень приятно. Реагируя на касание, девчонка заплакала еще сильнее и стала зачем-то тереться мордочкой о медвежью шкуру на кровати. Щеки Метанки стали совсем красными, а медвежья шерсть возле лица слиплась от влаги. Нет, она не притворялась.
– Отстань, ду-урак… – выговорила наконец девочка, кашляя от слез и отползая к стене. – Все из-за тебя-а! Из-за тебя, придурок, косу отрезали! Радуйся теперь! Хочешь – потанцуй… Издевается еще! – Она снова всхлипнула раза два, прижав к глазам подол черного платьица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77