«Дорогая, ты права, будет лучше, если мы пока не приедем».А Молли так хотелось, чтобы мама сказала, что они уже едут к ней, чтобы быть рядом. Родители так нужны ей сейчас. Кто-то должен ей помочь.В половине одиннадцатого позвонили в дверь. Молли на цыпочках подошла к двери и подождала. Она не собиралась открывать. Пусть тот, кто пришел, решит, что ее нет дома.Потом она услышала знакомый голос:— Молли, открой, это я.Всхлипнув от облегчения, Молли отперла дверь и через секунду уже рыдала на плече Дженны.— Подружка ты моя дорогая. — В глазах Дженны сверкали слезы сочувствия. — Чем я могу тебе помочь?Молли сумела рассмеяться сквозь слезы.— Переведи часы на десяток лет назад, — сказала она, — и не знакомь меня с Гэри Лэшем. А если не получится, просто побудь рядом.— Филип еще не приехал?— Он пообещал, что обязательно приедет, но позже. Ему нужно быть в суде.— Молли, ты должна ему позвонить. Келу сообщили кое-что. На твоих ботинках и на полу в твоей машине нашли следы крови Анна-Марии Скалли. Мне очень жаль. Кел слышал, что прокурор намерен тебя арестовать. 45 После того как источник сообщил Келвину Уайтхоллу о найденных против Молли уликах, тот немедленно отправился к доктору Блэку.— Ну, что скажешь о творящихся делах? — поинтересовался Келвин, усаживаясь напротив. Он помолчал, пристально вглядываясь в лицо Питера. — Да я смотрю, ты ни капельки не расстроен...— Огорчен ли я тем, что Анна-Марии Скалли, женщины потенциально опасной, больше нет с нами? Нет, я не огорчен. — На лице Питера появилось выражение мрачного удовольствия.— Ты уверял меня, что у нее нет доказательств и что если она заговорит, то обвинение падет на нее саму.— Да, я это говорил и сейчас повторю. И тем не менее я вдруг понял, что в высшей степени благодарен Молли. Пусть журналисты становятся неуправляемыми, но вся история не имеет никакого отношения ни к нам, ни к клинике, ни к ХМО «Ремингтон».Уайтхолл задумался над словами партнера. Питера Блэка всегда удивляла способность Кела сидеть не шевелясь, если тот размышлял. В своей неподвижности Уайтхолл превращался в каменную статую.Наконец он кивнул в знак согласия:— Ты совершенно прав, Питер.— А что говорит обо всем этом Дженна?— Дженна сейчас с Молли.— Разумно ли это?— Моя жена понимает, что в данный момент я не потерплю появления в прессе фотографий, если ее запечатлят с Молли в обнимку. Как только слияние будет завершено, она сможет помогать Молли столько, сколько захочет. А пока Дженна должна держаться на некотором расстоянии.— А как она может помочь, Кел? Если Молли снова будут судить, даже этот высокооплачиваемый адвокат не сможет на этот раз подбить прокурора на «согласованное признание вины».— Я не забываю об этом. Но ты должен понять, что Дженна и Молли как сестры. Я восхищаюсь верностью Дженны, хотя сейчас мне приходится ее сдерживать.Блэк нетерпеливо посмотрел на часы.— Когда он позвонит?— С минуты на минуту.— Лучше бы так. А то Рой Кирквуд должен вот-вот прийти. У него на днях умерла пациентка, и он во всем винит систему. Сын этой женщины вышел на тропу войны.— Кирквуду ничего не грозит. Он требовал провести дополнительное обследование. А с сыном пациентки мы сумеем справиться.— Дело не в деньгах.— Дело всегда только в деньгах, Питер.Зазвонил личный телефон Блэка. Он снял трубку, минуту слушал молча, потом нажал кнопку громкой связи и убавил громкость.— Кел здесь, и мы готовы, доктор, — с уважением произнес он.— Доброе утро, доктор. — В командном голосе Кела не осталось и следа обычного высокомерия.— Поздравляю вас, джентльмены. Полагаю, мы совершили еще один прорыв, — произнес мужчина на другом конце провода, — и если я прав, то все остальные наши достижения бледнеют в сравнении с последним. 46 Когда в час дня Фрэн вошла в дом Лэшей, она сразу заметила, что Молли плакала. Глаза припухли, и, несмотря на легкий слой грима, на щеках были заметны пятна от слез.— Заходи, Фрэн. Филип только что приехал. Он сидит на кухне и смотрит, как я делаю салат.Значит, Филип здесь. Что, интересно, заставило его так поспешить? Что бы там ни было, он не обрадуется появлению Фрэн. Без всяких сомнений.Пока они шли по коридору, Молли сказала:— Утром заезжала Дженна. Она уехала несколько минут назад, чтобы встретиться за ленчем с Келом. Но знаешь, что сделала Джен? Она помогла мне убрать весь дом, Фрэн. Возможно, полицейским стоило бы устроить специальные курсы на тему, как провести обыск, не оставляя после себя руины.Молли говорила звонко и уверенно. Фрэн решила, что она на грани истерики.Она заметила, что и Филип Мэтыоз того же мнения. Он не отрывал глаз от Молли, пока та ходила по кухне, доставала из коробки пирог и ставила его в духовку разогревать. И все это время она продолжала говорить все так же быстро и нервно:— Судя по всему, они нашли следы крови Анна-Марии на моих ботинках, в которых я встречалась с ней. И в машине тоже они есть.Фрэн и Филип обменялись озабоченными взглядами. На их лицах застыло одинаковое выражение тревоги.— Кто знает? — продолжала Молли. — Возможно, это моя последняя трапеза в этом доме. Верно, Филип?— Нет, неверно, — напряженно ответил он.— Вы хотели сказать, что после ареста меня отпустят под залог. Потому и хорошо иметь много денег. Счастливчики вроде меня могут просто подписать чек.— Прекрати немедленно, Молли, — резко оборвала ее Фрэн. Она подошла к Молли и схватила ее за плечи. — Я начинала свое расследование с твердой уверенностью в том, что ты убила мужа, — сказала она. — Но потом у меня появились сомнения. Я почувствовала, что полиции следовало бы покопать поглубже, тщательнее изучить обстоятельства смерти Гэри, рассмотреть хотя бы парочку других версий. Но я признаю, что меня встревожило твое настойчивое желание разыскать Анна-Марию Скалли. А потом ты с ней встретилась, и вот теперь она мертва. И все-таки я до конца не уверена в том, что ты патологический убийца. И мне кажется, что вокруг тебя сплетена паутина интриг. Ты просто не можешь из нее выбраться, будто из сложного лабиринта. Разумеется, я могу ошибаться. Вполне вероятно, ты можешь оказаться такой, какой тебя считают девяносто девять процентов окружающих людей. Но я клянусь, что принадлежу к тем, кто составляет один процент. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы доказать, что ты не виновна ни в смерти Гэри, ни в смерти Анна-Марии Скалли.— А если ты ошибаешься? — спросила Молли.— В этом случае, Молли, я прослежу за тем, чтобы тебя поместили в такое место, где тебе было бы удобно, где бы ты была в безопасности и где бы тебя лечили.Глаза Молли заблестели от слез.— Не буду распускать нюни, — сказала она. — Фрэн ты единственная, кто верит в мою невиновность. — Молли посмотрела на Филипа. — Чего не скажешь о вас, мой дорогой Филип, хотя я знаю, что ради меня вы готовы сразиться с драконами. Дженна тоже готова сунуть за меня руку в огонь, но и она мне не верит. Мои родители тоже считают, что я виновна, иначе они были бы уже здесь, рядом. Я думаю — во всяком случае, надеюсь, — что невиновна в смерти этих двух людей. Если это не так, то обещаю, что исчезну и перестану доставлять вам хлопоты.Фрэн и Филип переглянусь. По молчаливому уговору они не стали комментировать последние слова Молли, прозвучавшие как неприкрытая угроза покончить с собой.* * *Грация загнанного в угол зверя, думала Фрэн, наблюдая за тем, как Молли подает пирог с кремом на красивом блюде из лиможского фарфора на тонкой ножке с золотым основанием. Салфетки своим нежным цветочным орнаментом повторяли рисунок обоев в столовой.Огромное окно выходило в сад. Несколько зеленых травинок, пробившихся сквозь остатки снега, предвещали наступление весны. На холмистом участке почти у самой ограды Фрэн заметила сад камней и вспомнила о том, что она хотела обсудить с Молли.— Молли, я спрашивала тебя о ключах от дома. Кажется, ты что-то говорила о запасном ключе.— Мы всегда прятали его вон там. — Молли указала рукой на сад камней. — Один из этих камней поддельный. Умно придумано, верно? Во всяком случае, лучше, чем керамический кролик на крыльце с открывающимся ухом.— Ты когда-нибудь забывала ключ, Молли? — поинтересовалась Фрэн.— Ну, ты же знаешь, что я хорошая девочка, — с наигранно серьезным выражением ответила Молли. — Я всегда все делаю как положено. Все раньше так говорили. Ты должна помнить это еще со школы.— Все так говорили, потому что это было правдой, — пожала плечами Фрэн.— Я все чаще задумываюсь о том, как бы сложилась моя жизнь, не будь в ней все так гладко. Я ведь понимаю, что мне все легко досталось, что я оказалась в привилегированном положении. Я всегда восхищалась тобой в школе, потому что тебе приходилось добиваться желаемого. Я помню, как ты начала играть в баскетбол. Ты тогда была еще маленького роста, но такой быстрой и целеустремленной, что на тебе держалась команда.«Молли Карпентер восхищалась мной? — удивилась про себя Фрэн. — А я-то думала, что она и не подозревает о моем существовании».— А потом, когда умер твой отец, — продолжала Молли, — я так тебе сочувствовала. Я знаю, что люди всегда по праву преклонялись перед моим отцом. Он заслуживает этого уважения. Он был и остается замечательным отцом. Но твой отец умел показать, что он гордится тобой. Конечно, ты давала ему для этого все основания, чего не скажешь обо мне. Господи, я никогда не забуду, как твой отец смотрел на тебя, когда ты забросила победный мяч в финальном матче, когда мы учились в выпускном классе. Это было замечательно!Фрэн хотелось попросить Молли остановиться.— Я сожалею о том, что все так плохо для него сложилось, Фрэн. Возможно, с ним произошло то же самое, что и со мной. Он оказался жертвой цепочки событий, которые невозможно было предотвратить. — Молли положила вилку. — Фрэн, твой пирог замечательный, но я просто не хочу есть.— Молли, а Гэри когда-нибудь забывал свой ключ? — спросила Фрэн. Она не смотрела на Мэтьюза, но чувствовала, что тот буквально сверлит ее взглядом, призывая перестать донимать Молли вопросами.— Гэри? Забыл ключ? Господи, нет, конечно. Гэри был само совершенство. Он всегда говорил мне, что ему нравится, насколько предсказуемы мои поступки. В отличие от многих женщин я никогда не опаздывала, никогда не запирала машину, оставив ключи в замке зажигания, никогда не забывала ключи от дома. Он поставил мне за это высшую отметку. — Молли помолчала, потом едва заметно улыбнулась, словно вспомнила что-то. — Забавно, но сегодня я все время возвращаюсь мыслями к школе.Молли вместе со стулом отодвинулась от стола, ее начало трясти. Встревоженная Фрэн бросилась к ней, но тут зазвонил телефон.— Это или мама с папой, или Дженна. — Молли говорила так тихо, что Фрэн еле различала слова.Трубку снял Филип Мэтьюз.— Это доктор Дэниелс, Молли, он хочет знать, как ты себя чувствуешь.Вместо нее ответила Фрэн:— Ей нужна помощь. Попросите его заехать и поговорить с ней.Мэтьюз шепотом сказал что-то, повесил трубку и повернулся к женщинам.— Он скоро будет здесь, — сообщил он. — Молли, может, приляжете до его приезда? Выглядите вы неважно.— Я и чувствую себя неважно.— Идемте, я вас провожу. — Филип Мэтьюз обхватил Молли за плечи и вывел из столовой.Фрэн оглядела почти нетронутые блюда и решила, что надо убрать со стола. Она была уверена, что никто больше не захочет есть.Когда адвокат вернулся, она спросила:— Что будет дальше?— Если улики укажут на причастность Молли к убийству Скалли, ее арестуют. Мы скоро все узнаем.— О господи!— Фрэн, я еле-еле уговорил Молли не повторять большую часть своего разговора с Анна-Марией. Скалли наговорила ей много неприятного, это могут счесть основанием для убийства. Я рискну и расскажу вам все, так как надеюсь, что вы поможете Молли. Я верю, что вы готовы доказать ее невиновность.— В которой вы сами не уверены, так? — спокойно подсказала Фрэн.— Я убежден, что она не в ответе за эту смерть.— Это не одно и то же.— Фрэн, во-первых, Анна-Мария рассказала Молли, что Гэри обрадовался, когда его жена потеряла ребенка. Он говорил, что ребенок только осложнил бы положение. Во-вторых, мисс Скалли случайно услышала ссору Тэри Лэша и доктора Джека Морроу, которая произошла всего за несколько дней до убийства Морроу. Доктор Морроу просил Анна-Марию спрятать некий файл, но погиб и не успел его передать. Молли сказала мне, что почти не сомневается, что Анна-Мария Скалли чего-то недоговаривает и определенно чего-то боится.— Боится за себя?— Такое впечатление сложилось у Молли.— Что ж, это о чем-то говорит. Я узнала кое-что и считаю, что вам стоит над этим подумать. Сын экономки, Уолли, молодой человек с серьезными психическими и умственными проблемами, был очень расстроен смертью доктора Морроу и очень сердит на доктора Лэша, пока не знаю, по какой причине. Плюс к этому он испытывает особенный интерес к Молли. Как раз вчера он снял ключ от дома Лэшей со связки ключей своей матери, миссис Барри.Раздался звонок в дверь.— Я открою, — сказала Фрэн. — Это, наверное, доктор Дэниелс.Она открыла дверь и обнаружила на крыльце двух мужчин с удостоверениями работников прокуратуры. Тот, что постарше, произнес:— У нас ордер на арест Молли Карпентер Лэш. Не могли бы вы проводить нас к ней?Пятнадцать минут спустя у дома появился первый телеоператор, чтобы заснять, как Молли Лэш вывели из дома. Ее руки были скованы за спиной наручниками, на плечи накинут плащ, голова опущена, волосы падали на лицо. Молли отвезли в здание суда в Стамфорде, где, как и шесть лет назад, ей предъявили обвинение в убийстве. 47 Чувствуя себя на все свои шестьдесят пять лет, Эдна Барри ждала вечернего выпуска новостей, попивая чай. Это была третья чашка за час. Уолли ушел к себе в комнату. Он собирался вздремнуть. Эдна молилась о том, чтобы к тому времени, как он проснется, лекарство подействовало и сын почувствовал себя лучше. День был ужасным. Его мучили голоса, которые слышал только он один. По дороге домой Уолли кулаком разбил радио в машине. Ему показалось, что диктор говорит о нем.Ей хотя бы удалось затолкать его в дом, и эта Фрэн Симмонс не увидела, как возбужден Уолли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39