Два основных предмета специализации: литература и психология. Дочь Марвина и Элейн Трэмелл.— Это обычный набор сведений из «Ху из Ху» Американский словарь персоналий.

. сказал Толкотт.— А как она могла попасть в «Ху из Ху» — невинно спросил Ник. — Она же обычная буквоедка с дипломом. Боже мой, подумаешь — Беркли. Такой университет есть в каждом штате, куда ему до храма наук в Пало Альто, куда стекает настоящая элита.Толкотт автоматически дернул правой рукой, чтобы спрятать кольцо выпускника Стэнфорда на пальце.— Но она и не девочка из народа, Ник, — сказал Уокер.— Знаю, я видел ее.— Ах, какое горе, — съязвил Гас. — Я просто сам не свой.Уокер опять обратился к своим записям.— Кэтрин Трэмелл одна осталась в живых после того, как вышеупомянутые Марвин и Элейн Трэмеллы попали вместе с ней в морскую катастрофу: трагедия произошла в 1979 году во время прогулки на яхте. Молоденькая Кэтрин, ей в то время исполнилось восемнадцать, оказалась единственной наследницей состояния в сто десять миллионов долларов.— Приехали, — сказал Харриган.На мгновение, казалось, эта цифра повисла в воздухе. Ник потряс головой, будто желая навести в ней порядок.— Вы не разыгрываете меня? Эта дамочка действительно так дорого стоит?— Для тех, кто займется подсчетами на дому, — сказал Гас, — это одиннадцать с семью нулями.— Не понимаю, — сказал Толкотт, — при чем тут состояние мадам Трэмелл и убийство Боза? Почему вы подозреваете ее?— Подождите. Дальше больше. Она не замужем…— Я с удовольствием составлю ей пару, — отозвался Гас. — Знаете, в этой дамочке есть нечто такое, что мне захотелось позаботиться о ней. Правда.— … но однажды была помолвлена с неким Мануэлем Васкесом.— Ее садовником? — полюбопытствовал Харриган.— Мануэлем Васкесом? — переспросил Ник. — Подождите — подождите… это тот самый Мэнни Васкес?— Тот самый, — ответил Уокер.— Не надо делать из меня дурака, — сказал Андруз.— Невероятно, — решительно проговорил Харриган.— Кто это? Кто это? — допытывался Толкотт.— Не может быть, — сказал Моран.— Они даже запрашивали официально разрешения на брак в прекрасном штате Нью-Джерси.— Кто это? Кто? — Толкотт ерзал в кресле, как человек, который пропустил главное в анекдоте в то время, как все остальные корчились от хохота.Харриган положил конец его мучениям.— Помните Мэнни Васкеса, капитан. Это был знаменитый претендент на звание чемпиона в среднем весе. Славный парень, потрясающие удары, отличный правый...— Стеклянная челюсть, — напомнил Ник.— Не помню, — Толкотт выглядел озадаченным.— Да вы наверняка слышали о нем, капитан. Мэнни Васкес был убит в бою на ринге. Это наделало столько шума. Где… это было?— В Атлантик-Сити, Нью-Джерси, — отозвался Уокер. — В сентябре 1984.— Мне это нравится, — сказал Ник. — У нее сто миллионов долларов. Она спит с борцами и звездами рок-н-ролла. К тому же она дипломированный специалист по свихиванию человеческих мозгов.— Но все это не дает повода подозревать ее в убийстве Джонни Боз, — ответил Толкотт. — Я не слышал здесь ничего такого, что могло навести на мысль, будто она желала его смерти. Она имеет право на личную жизнь.— Особенно в Сан-Франциско, — сказал Гас Моран, ни к кому в особенности не обращаясь.— Я не кончил, — заметил Уокер.— О, дайте я отгадаю, — ответил Ник. — Она работала акробаткой в цирке? Нет? А может быть, она когда-то была мужчиной? Она транссексуалка, да?— Ты забыл, что она специалист по литературе, Ник. Она писательница…— Не интересно, — сказал Моран.— Не совсем так. Она опубликовала роман в прошлом году под псевдонимом. Хотите знать, о чем он?— Подождите, — попросил Ник. — Я наверняка отгадаю.— Сомневаюсь, — сказал Уокер.— Ну и что — опубликовала роман, — отозвался Толкотт. — Это не преступление.— Я и не говорю, что это преступление, но сюжет, я бы сказал, несколько необычный. — Уокер эффектно помолчал. — Он о бывшем кумире рок-н-ролла, которого убила его подружка.Смех осекся.— Я думаю, что не пожалею времени и прочитаю эту книжку, — сказал Ник. * * * В тот же день поздно вечером Ник сидел один в своей квартире и читал на ночь роман Кэтрин Вулф «Любовь и смерть». Ник уже внимательно рассмотрел его обложку. Там была фотография автора и краткая биография, умещавшаяся в двух строках: Кэтрин Вулф живет в Северной Калифорнии, где работает над своим третьим романом. Теперь, когда Ник жадно проглотил ее труд страницу за страницей, он вдруг перестал читать, отложил книгу и схватил телефонную трубку. Карран быстро набрал номер Гаса.Прежде чем Моран успел открыть рот, чтобы пожаловаться на поздний звонок, Ник сказал:— Страница шестьдесят семь, Гас. И знаешь, как она приканчивает дружка? Ломиком для колки льда, а он лежит в кровати с руками, связанными белым шелковым шарфом.Гас ошеломленно молчал, и Ник повесил трубку. Глава четвертая На следующее утро все, кто явился в кабинет Уокера, имели по экземпляру книги Кэтрин Вульф «Любовь и смерть». Ник был весьма равнодушен к литературе и плохо разбирался в ней. Он редко заглядывал куда-ни будь, кроме полицейских отчетов и «Сан-Франциско Кроникл», но он почувствовал талант автора и обратил внимание на то, с какой скрупулезной тщательностью она описала убийство. Пока Ник читал ночью роман, он больше десяти раз возвращался к первой странице, где были обозначены его исходные данные. Там, к сожалению, черным по белому было написано, что книга вышла в свет за полтора года до убийства Джонни Боза. Отражающее жизнь или, точнее говоря, воспроизводящее смерть произведение.Вся команда, включая Толкотта, собрались в конференц-зале. К ним присоединились Бет Гарнер и ее пожилой коллега доктор Ламотт. Он не работал в Управлении, и полицейские, присутствовавшие в комнате, настороженно поглядывали на него, как на любого человека без погон со стороны.Бет Гарнер с уважением представила его.— Доктор Ламотт преподает патологию психопатического поведения в Стэнфорде. Я думаю, было бы целесообразно обратиться к нему с просьбой о консультации по интересующему нас вопросу. Сама я не занималась специально этой проблемой.— Доктор Ламотт, — спросил Толкотт таким тоном, будто собирался завести против него дело, — вы не будете возражать, если я задам вам один вопрос?— Я для этого и пришел сюда, капитан.— У вас есть практический опыт работы в правоохранительных органах?Все полицейские в комнате подумали одно и то же: «А у тебя есть?» Уокер переводил взгляд с одного подчиненного на другого в надежде, что никто не выскажет это вслух.— Я член специальной команды психологов, работающих при министерстве юстиции.— А, — сказал Толкотт. — Неплохо-неплохо. Один ноль в пользу доктора, подумал Ник. Уокер взял инициативу в свои руки.— Доктор Гарнер ввела вас в курс дела. И нам всем будет интересно выслушать ваше мнение.— На самом деле все очень просто, — сказал Ламотт, будто выступая с лекцией перед группой студентов-выпускников. Здесь существует две версии. Одна: автор этой книги сама осуществила убийство, описанное ею с ритуальной точностью.— Имеет ли к этому какое-нибудь отношение социальная принадлежность, благосостояние, положение в обществе или воспитание писательницы? — допытывался Толкотт.Ламотт улыбнулся.— Безумие не знает классовых границ, капитан.— Какова другая версия? — спросил Уокер.— Тоже очень простая и тоже никак не связанная с социальным положением убийцы: какого-то читателя книга глубоко потрясла, и он решил воплотить в жизнь события, описанные в ней. Это могло быть вызвано естественным или подсознательным желанием навредить автору книги.— Ну, а что вы скажите о жертве? Об убитом? — спросил Моран.— Он сказался всего лишь козлом отпущения. Если главной целью убийцы было опорочить писательницу, то он просто следовал сюжету ее книги, чтобы навлечь на нее подозрение. Подвергнуть суду общественности, может быть…— Ну, а что, если убийство совершила писательница? — Ник в упор смотрел на доктора, будто не вполне доверяя ему. — С чем мы имеем дело, если автор воплотила в жизнь собственный замысел?Пожалуй, этот вопрос ничуть не удивил доктора.— В любом случае мы имеем дело с глубоко расстроенной психикой. Трудно определить, какой уровень жестокости порождается психологическими дисфункциями, но с точки зрения врачей, подражательное убийство гораздо легче поддается объяснению.— Ну, а что вы скажите об авторе книги, — упорствовал Ник. — Что если это сделала она?— Тогда вы имеете дело с дьявольски изощренным созданием, — уверенно сказал доктор. — Эта книга писалась долгие месяцы, и только потом была опубликована. Преступление, совершенное на бумаге, слишком опережает нынешнюю трагедию.— Хорошо, если преступление совершено на бумаге, — проговорил Ник Карран, — зачем осуществлять его еще и в реальной жизни?— В случае, если мы имеем дело с нормальным человеком, он бы удовлетворился, написав книгу, более чем удовлетворился. Нормальному автору достаточно выплеснуть фантазию на бумагу и предложить свой труд на суд читателей. Нормальному автору. Но в данном случае ни о какой норме и речи быть не может. И в отношении самого преступления, и в отношении его подражательного аспекта.— Это уж точно, — заметил Андруз.— Преступление планировалось автором задолго вперед, и затем она совершила задуманное. Это указывает на один неоспоримый факт: речь идет о психопатическом навязчивом поведении, если иметь в виду не только само убийство, но и использованный прием упреждающей защиты.Казалось, последние слова Ламотта поняла только Бет Гарнер. Пять полицейских тупо смотрели на медицинское светило. Гасу Морану было плевать, если его сочтут за тупоумного полицейского.— Иногда я не отличаю дерьма от конфетки, док, — с усмешкой сказал он. — О чем вы только что сказали?— Она задумала свою книгу как алиби, — объяснила Бет Гарнер. — Я правильно поняла вас, доктор Ламотт?— Совершенно верно, — ответил он.— Она написала книгу, чтобы иметь алиби, — сказал Гас. — Значит она спланировала все черт знает как давно и затем однажды сказала себе: «Ну вот, сегодня я прикончу Джонни Боза». Я правильно понял?— Механизм включения психопатического поведения еще требует специального исследования, — легко сказал доктор Ламотт.— Доктор говорит научным языком, — пояснила Бет Гарнер. Бет явно упивалась ученостью Ламотта. — Писательница, предположим, говорит: «Вы думаете у меня не хватит мужества убить кого-нибудь точно так, как я описала в своей книге? Я не решусь сделать это, поскольку буду знать, что подозрение полицейских тут же падает на меня?»— Да? — Ник проигрывал все варианты. — А что, если это не автор? А что, если кто-то прочитал ее книгу и сказал: «Вот это мысль!»— Тогда я вам не завидую, — сказал доктор Ламотт.— Не надо забывать, доктор, то, что нам вообще мало кто завидует?— Потому что вы имеете дело с человеком, столь одержимым навязчивой идеей, что он или она.,.— Она, — сказал Харриган, — уж это мы выяснили.— Очень хорошо, — сказал Ламотт, — она настолько одержима своей идеей, что желает убить невинную или, по крайней мере, случайную жертву, лишь для того, чтобы свалить вину на автора книги.— Но для чего?— Откуда нам знать. Нам только точно известно, что в таком случае идет о личности, испытывающей глубочайшую навязчивую ненависть к писательнице, и абсолютно ни во что не ставящей человеческую жизнь.Гас Моран кивнул.— Понятно, док. Вы хотите сказать, что мы столкнулись с редкой бешеной бабой, у которой совсем крыша поехала. Как тут ни крути, а все сводится к одному.Доктор Ламотт не смог оставить последнее слово за полицейским, да еще за полицейским с таким специфическим способом выражения мыслей, как у Гаса Морана.— Давайте просто скажем так — вы имеете дело с очень опасным и очень больным человеком.— С психопаткой, — пояснил Гас. — С сумасшедшей.— Да, если хотите, — согласился доктор Ламотт.— Хочу, — сказал Моран. — С сумасшедшей.— Ну, есть для вас что-нибудь новенькое? — спросил Ник Карран, вспоминая ее глаза.— Хорошо, — сказал Уокер. — Доктор Ламотт, разрешите от имени управления поблагодарить вас за помощь.— Всегда к вашим услугам, лейтенант.— Ник, Гас. Нам нужно встретиться с обвинителем. * * * Помощник районного прокурора, Джон Корелли, — грузный, заплывший жиром, вечно раздраженный из-за неблагодарной работы в районной прокуратуре, отнюдь не пришел в восторг, увидев Уокера в компании других полицейских. Убийство Джонни Боза во всех его трагических подробностях заполнило страницы газет и выплеснулось на экраны телевизоров. И не только здесь, в Сан-Франциско. Телесети и другие крупные средства массовой информации Нью-Йорка и Лос-Анжелеса оповещали о случившемся. Ничто так не привлекает читателей и не подогревает интерес к прессе, как сенсационное убийство. И для карьеры обвинителя наступает звездный час, когда идет расследование сенсационного убийства, но только в том случае, если он сумеет представить суду присяжных подлинного злоумышленника, преступника, виновность которого не оставит у них и тени сомнения.Для этого вовсе не подходила очаровательная Кэтрин Трэмелл. Арест прекрасной наследницы огромного состояния вызвал бы бурю откликов у разного толка писак и журналистов, что означало бы большие неприятности для Корелли, и он не хотел портить себе репутацию — чего это ради.Корелли не мог даже допустить мысли о том, чтобы Кэтрин Трэмелл представала перед большим жюри Решает вопрос о предании кого-либо суду.

.— Против нее не обнаружено никаких прямых улик, — сказал он, пробегая по зданию суда Сан-Франциско. — Посмотрите правде в глаза — здесь нет прецедента.Гас Моран чуть ли не силой заставил Корелли остановиться.— Но у нее нет и алиби, Джон, — почти с мольбой возразил Гас.— Ну и что? У нее нет алиби. Хорошенькое дело. Вы не можете за это привлечь ее к суду. Представьте мне образцы волос. Представьте мне образцы крови. Дайте мне жидкость из ее влагалища. Губную помаду. Все что угодно, и тогда мы, возможно, поговорим. Я уже молчу о том, что у нее не было причин убивать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21