Хватит ли у меня смелости объявить всему миру: «Хочу замуж»? Дома, прогуливаясь в одиночку по Эксетер-Хай-стрит, я частенько останавливалась перед витринами свадебных салонов и с тайным удовольствием рассматривала выставленные там платья. Но то – вечером, после закрытия; а днем я проходила мимо этих магазинов крадучись, как вор, и не смела глаз поднять на вывески. О том, чтобы туда зайти, и речи не было. Мне казалось, в такие места пускают только избранных и, чтобы войти в этот рай, нужно предъявить доказательства своей принадлежности к узкому кругу счастливиц.
– Ваши документы! – рявкнет на входе гестаповского вида охранник. – Какие документы?
– Разрешение на брак, справка из церкви и отпечатки пальцев священника, проводящего церемонию!
Нет, свадебные салоны – не для меня. Колокольчик возвещает о нашем прибытии, и мне хочется бежать куда глаза глядят. Что мы здесь делаем? Просто смешно! Продавщица, разумеется, мигом нас раскусит. «Жалкие самозванки! – скажет она. – Покиньте сей храм и идите смотреть по видику «Помолвку Мюриэл» – большего вы не достойны!»
– Подождите, девочки, через минуту выйду! – доносится из-за каскада вуалей бодрый женский голос.
Мне представляется матрона почтенного возраста с подушечкой для булавок в руке и сантиметром на шее. Она посмотрит на Иззи и скажет. – «Душечка, белое сейчас не в моде». А потом посмотрит на меня и скажет: «А вы, должно быть, подружка невесты?»
Я провожу рукой по сложному переплетению искусственных волокон.
– Вот о чем всегда мечтала, – бормочу я, – платье, которое не липнет к телу даже в сорокаградусную жару.
– Привет шестидесятым! – улыбается Иззи, указывая на другое платье – богато расшитое жемчугом, с массивными подплечниками.
– Посмотри-ка вот на это, со шляпкой и кружевным зонтиком! Это уже сороковые! – Я перевожу взгляд на следующее. – И это ничего…
– Если собираешься танцевать фламенко, – морщится Иззи.
– Помнишь, как Пола Йейтс венчалась с Бобом Гелдофом в алом? – говорю я, заметив платье, расшитое красными розами. – Надин была в шоке, а я восхищалась ее смелостью, но думала, что я бы никогда на такое не отважилась.
– Ну нет, – возражает Иззи. – Выходить замуж надо в белом или в кремовом – иначе какая же это свадьба?
– Мама всегда говорит, что у белого дешевый вид. Но кремовое может выглядеть просто-напросто несвежим… – вслух раздумываю я.
– Значит, наш выбор – слоновая кость! – заключает Иззи и вдруг поднимает глаза к небу и шепчет: – Не могу поверить, что мы ведем такой разговор!
Мы проходим через секцию экслюзивных платьев. Мое внимание привлекает узкий атласный корсет с полупрозрачной юбкой-колоколом, расшитой жемчугом. В это платье я влюбляюсь с первого взгляда: при взгляде на него выплескиваются на поверхность все подспудные девичьи мечты!
– Я хочу, – шепчу я, – чтобы у него перехватило дыхание, чтобы на глаза его навернулись слезы, когда он увидит, как я иду к алтарю.
Иззи ухмыляется.
– Ну, мои мечты скромнее: я хочу, чтобы при взгляде на меня у него вста…
– Извините, что заставила вас ждать!
Мы поворачиваемся. Перед нами стоит хорошенькая блондиночка в младенчески-розовом мини-платье, на «платформах» и с совершенно невероятным силиконовым бюстом.
– Привет! Меня зовут Синдерелла, для друзей – Синди.
Новая версия сказки о Золушке – для взрослых. Ну и размер! Таких грудей я в жизни не видывала! Представляю, как пялятся на нее мужики!
– Присмотрели себе что-нибудь? – спрашивает она, словно не замечая наших потрясенных взоров, – привыкла, должно быть.
Мы сглатываем и пытаемся восстановить самообладание.
– Кто из вас выходит замуж?
– Обе! – объявляет Иззи.
– Правильно! – бодро подтверждаю я, следуя советам «Космополитена». – У нас двойная свадьба!
– Здорово! – восторгается Синди. – А парни ваши тоже дружат?
– М-м… да нет, они еще не встречались! – слышу я свой собственный голос.
– Не-а, – подхватывает Иззи. – У нас такое сумасшедшее расписание! Двойная свадьба станет для них сюрпризом!
– А когда? – интересуется Синди, наклонив голову. В ушах у нее покачиваются маленькие купидончики. Мы с Иззи переглядываемся.
– Где-то в течение ближайших двух недель.
– Так вы еще не назначили дату?
– Да нет, решили сначала проработать кое-какие детали.
Наступает короткое настороженное молчание.
– Ладно, оглядитесь и, если вам понадобится помощь, дайте мне знать.
Она удаляется, а мы смотрим ей вслед.
– Как ты думаешь, – шепчет Иззи, – задница у нее тоже силиконовая?
– Простите, что вы сказали? – оборачивается Синди.
– Я, э-э, просто хотела узнать, – я выступаю вперед, изображая серьезную покупательницу, – нет ли у вас платьев под старину?
Золушка нашего времени округляет небесно-голубые глаза.
– Вы хотите сказать, для пожилых?
Ох уж эти американцы – не понимают английского языка!
– Джейми увлекается прошлым веком, – приходит мне на помощь Иззи.
– Ах да, конечно! – От смущения Синди становится одного цвета со своим платьем. – Вот такое, например?
Она указывает на платье в имперском стиле – без рукавов, с завышенной талией и золотистой каймой по подолу, напоминающее о героинях Джейн Остин.
– Именно, – киваю я. – Четырнадцатого английского размера у вас, наверно, нет?
– Сейчас посмотрю…
Взглядом знатока она пробегает по вешалкам, время от времени оборачиваясь, чтобы заметить, что, по ее мнению, мне подойдет.
– Вот это – просто идеально к вашим волосам. Посмотрите, какой абрикосовый блеск!
– Ну, может быть… – Не люблю абрикосов.
– Хотите примерить?
У этой Синди такой зазывный голос, что любое ее предложение кажется непристойным.
– Да вы посмотрите, сколько здесь крючков и петелек! – пугаюсь я.
– Не волнуйтесь, все застегнем!
Я протягиваю руки, Синди вручает мне охапку шифона с абрикосовым блеском.
– Так, теперь вами займемся! – поворачивается она к Иззи.
– А есть у вас какие-нибудь сексуальные штучки? – интересуется та.
У Синди загораются глаза – узнает, должно быть, родственную душу.
– Предпочитаете минимализм или романтику?
– Минимализм лучше.
– Знаю одну вещь – как раз для вас! Но она в другом магазине, для шоу-герлс. «Пятый элемент» видели?
– Неужели платье из веревочек? – восторженно ахает Иззи.
Синди широко улыбается и кивает. Мне вспоминается вечный сюжет мыльных опер: встреча сестер, разлученных во младенчестве.
– Вокруг тела – несколько белых кожаных ремней, – объясняет Синди, жестами показывая на себе, как это выглядит. – Держится прочно – не свалится; но выглядит… От вас никто глаз не оторвет – будут смотреть и ждать, не покажется ли сосок!
Мне вспоминается земляничный топик и цыплячьи грудки; но Иззи идея нравится.
– Когда можно будет его примерить?
– В том магазине сейчас работает моя подруга Лейла. Если вы согласны полчасика подождать, я звякну и попрошу, чтобы она занесла платье сюда.
– Отлично! – радуется Иззи.
– Давайте обмерим вас, и я ей позвоню. – Здорово! – Иззи себя не помнит от счастья.
Синди берет пустую вешалку, с моей помощью натягивает на нее абрикосовое безумие и прибавляет:
– Если заметите что-то еще, что хотели бы примерить, повесьте сюда же. А мы сейчас вернемся. Желаю приятно провести время!
Лучше бы пожелала мне тело, для украшения которого достаточно прикрыть неприличные места!
По обе стороны от меня тянутся стойки с вешалками. Платья, платья, платья. Без рукавов, без спины, без бретелек, без вкуса. Мне бы что-нибудь по-старинному роскошное, что скроет мои недостатки, но при этом заставит будущего мужа задуматься о брачной ночи и кровати под балдахином. Одно – элегантное, атласное, с глубоким узким вырезом – очень похоже на свадебное платье моей матери. Ребенком я неизменно им восхищалась: в особенный восторг приводили меня прилагавшиеся к нему перчатки до локтей – которые, правда, на мне смотрелись как на корове седло, поскольку у меня даже в детстве руки были больше и грубее маминых. Я с нетерпением ждала дня, когда наконец вырасту, обрету грудь и смогу заполнить собой это платье. Но в подростковом возрасте игры с переодеваниями сами собой прекратились; а потом в один прекрасный день я обнаружила, что безобразно растолстела и упустила свой шанс. На Надин, разумеется, платье сидит безупречно. После возвращения Кристиана мне стало казаться, что в этом заключается некий знак судьбы.
Если в визуализации и впрямь что-то есть, неудивительно, что Надин нашла жениха раньше меня. Она к этому готовилась с детства. Я обклеивала комнату поп-звездами в натуральную величину – Надин же ни одному постеру не позволяла портить нежно-пастельные обои. Войдя к ней в комнату, вы первым делом замечали бесконечные свадебные журналы, расставленные на книжных полках, словно тома классиков. С любимых страниц Надин снимала копии и вклеивала на место лица-свою фотографию, чтобы проверить, как на ней будет смотреться то или иное платье. Если рядом с невестой стоял жецих, Надин приделывала ему лицо приятеля или своего идеала – Гэри Барлоу (надо ли продолжать?).
Как вы понимаете, в том, что Надин выйдет замуж, никто не сомневался. Это было очевидно, как то, что солнце всходит на востоке. Но полной неожиданностью явилось то, что ее грядущая свадьба затронула и меня. И не просто затронула, а перевернула всю мою жизнь.
Я заглядываю в отдел «для мужчин». Смокинги, смокинги, смокинги. Быть может, как раз сейчас с Кристиана снимают мерку. Что, если я снова займусь визуализацией – воображу, как он идет к алтарю со мной? И тут меня осенило. Может быть, с Зейном ничего не вышло, потому что на самом деле я предназначена для Кристиана? В самом деле, надо купить платье – на всякий случай.
Я возвращаюсь к тому, что с корсетом, отвожу взгляд от таблички с ценой и, поколебавшись, снимаю его с вешалки и несу к зеркалу. Прикладываю к себе, смотрю.
В самом деле, в свадебных платьях есть что-то волшебное. У меня мгновенно поднимается настроение. Правильно сделала Иззи, что притащила меня сюда! Теперь я мечтаю только об одном – чтобы новые фантазии не повторили судьбу старых. Ах, если бы кому-нибудь удалось меня убедить, что мечты сбываются – хотя бы иногда!
За спиной у меня из ниоткуда возникает Синдерелла и шепчет:
– Да, в таком платье стоит ехать на бал!
ГЛАВА 24
Последние полчаса Синди и Иззи заняты впихиванием меня в самые разнообразные платья – от набора веревочек, которые Синди деликатно назвала «откровенным нарядом», до корсета на косточках, в котором я грохнулась в обморок.
Никогда не случалось падать в обморок на вечеринках? Вы глубоко вдыхаете, а в это время какой-нибудь вероломный друг подходит сзади и заключает вас в медвежьи объятия. Перед глазами все чернеет. Через минуту или две приходите в себя. Там, откуда я родом, это считается удачной шуткой. Кажется, это костоломное платье устроено по тому же принципу. Один плюс: наденешь такую броню – и никакие стрелы Купидона не страшны!
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спрашивает Синди.
– Отлично! – отвечаю я, допивая «Спрайт».
Лимонадом я спасаюсь от всех бед. Мама моей подруги Аманды уверяет, что для увеличения лечебного эффекта из «Спрайта» следует выпустить весь газ и пить теплым; но сейчас подойдет и ледяной – прямо из автомата.
– Лейла скоро будет здесь, – обещает Синди, вешая на место последнее отвергнутое платье. – Странно, что ее до сих пор нет; может быть, не может поймать такси?
– Да, кстати! – вспоминает Иззи. – Таксист Дерек передает тебе привет!
– Боже, как он меня достал! – морщится Синди. – Приставал к вам?
– Нет, но он же вез нас в свадебный салон…
– До сих пор это его не останавливало! – ворчит Синди. – Когда он водил прокатный лимузин, то заигрывал с невестами по дороге в церковь! И пару раз добивался успеха. Не зря говорят, что невеста в день свадьбы лишается рассудка, – вздыхает она. – А я лишилась покоя, когда он выяснил, где я работаю. Дневал и ночевал в магазине, пока мы ему не объявили, что сменили маркетинговую политику и отныне обслуживаем только женщин.
– А где ты с ним познакомилась?
– На другой работе. Он – мой бывший клиент.
Мы с Иззи обмениваемся взглядами, означающими: «Так-так, где же это она работает?».
– Не там, где вы подумали, – успокаивает нас Синди. – Три вечера в неделю я выступаю в клубе «танца на коленях». Никакого секса – все на глазах у публики.
– Просто раздеваешься и вертишь бедрами? – таким же деловитым тоном интересуется Иззи.
– Ну да. Классное местечко, кстати. Правда-правда. И платят хорошо.
– А почему же ты работу в магазине не бросишь? – спрашивает Иззи.
– По семейным обстоятельствам. Я приехала сюда из Мэриленда специально, чтобы продавать свадебные платья; если уйду с работы, предки начнут задавать слишком много вопросов. И потом, мне здесь нравится. А вторую зарплату я коплю, чтобы отправиться в путешествие на полгода. Хочу объехать всю Америку. Немножко пожить так, как хочется. – Она пожимает плечами.
– Мне всегда было интересно, на что похожи эти клубы эротических танцев? – признается Иззи.
– Хочешь посмотреть?
– Нет! Что ты, Иззи! – протестую я.
– Почему нет? – удивляются они хором.
– Ну, это будет выглядеть странно… и вообще, разве туда пускают женщин без мужчин? – спрашиваю я.
– Конечно! – ободряет нас Синди. – Можете даже заказать танец для себя! Многие наши девушки предпочитают иметь дело с женщинами.
Иззи уже рвется в бой. Мне, как ни странно, тоже любопытно посмотреть.
– Если сегодня вы не заняты, приходите вечерком, – продолжает Синди. – Я нарисую план, как к нам идти, – это недалеко от вашего отеля. Клуб называется «Щекотка». Приходите часам к десяти, спросите Синдереллу, и меня найдут.
– Тебя действительно так зовут? – удивляется Иззи.
– Веришь или нет, это настоящее имя. Хотя днем я предпочитаю зваться Синди.
Дверной колокольчик возвещает о прибытии Лейлы. Судя по красным кожаным шортам в обтяжку, огненном топе-лифчике и сапожкам на каблучках, она, вполне вероятно, трудится в том же клубе, что и Синди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48