Сев за стол, она долго смотрела на телефон, но в конце концов сняла трубку. На лице ее была решимость.
Набрав номер Буравина, Людочка попросила:
— Алло… Я хочу поговорить с господином Буравиным.
Буравин ответил на звонок:
— Да. Это я. Слушаю вас.
— Виктор Гаврилович, это Людмила, — она перевела дыхание, собираясь с силами. — Мы могли бы с вами встретиться? Прямо сейчас?
— Конечно. Что-то случилось?
— Я хочу вам кое-что рассказать. Это очень важно, — сказала Людочка и оглянулась на дверь кабинета Самойлова. Есть вещи, которых даже безумно влюбленная женщина мужчине не прощает.
* * *
Следователь привез Жору на допрос. Они вышли из машины. Следователь был в прекрасном настроении. Он шел чуть позади Жоры и уже прикидывал план допроса.
Рядом с отделением на домкрате стояла машина, и какой-то мужик менял переднее колесо. Он как раз только-только начал прикручивать колесо. Жора оценил ситуацию: он заметил, что у машины открыта дверца и в замке зажигания торчат ключи.
Его осенила отчаянная и безумная идея. Водитель тем временем продолжал закреплять колесо, прикручивая болты. Жора сделал два шага вперед, так что оказался впереди следователя и милиционеров. Резко оглянувшись на следователя и ментов, Жора увидел, что следователь в этот момент достает из кармана пачку сигарет, а милиционеры беседуют. Жора понял, что у него единственный шанс. И он резко рванул, добежал в два прыжка, заскочил в машину. Хозяин машины в этот момент только успел вставить в паз последний болт, но не успел его закрутить. Машина съехала с домкрата и рванула с места.
Следователь оглянулся на визг колес, но успел лишь увидеть, как уезжает машина с Жорой. Растерянный владелец машины смотрел ей вслед. Следователь отбросил сигарету и резко кинулся обратно к своей машине. Он вскочил в нее и бросился в погоню за Жорой.
Жора мчал по горному серпантину. Вслед за ним на предельной скорости летела машина следователя. Жора проходил повороты серпантина, не сбавляя скорости, следователь же перед поворотом притормаживал и постепенно начал отставать. Жора, заметив это, довольно улыбнулся.
* * *
В это же время смотритель, нервничая, вглядывался в дорогу: им пора было сматываться из города, а Жоры все не было.
— Наградил бог сыночками! Уроды! Одного придурка отловил, теперь второй исчез! — сетовал он.
— А куда он пошел, па? — спросил Толик. „
— На кудыкину гору! За тобой послал! Ну сколько можно? Нам давно пора когти рвать! Ни о чем не думаете! Все моим умом жить привыкли! — смотритель взял в руки канистру и встряхнул ее.
— Даже воды не набрали в дорогу!
— Ты не говорил… — виновато сказал Толик.
— А сам сообразить не в состоянии? — смотритель решительно сошел с катера. .
— Пап, подожди! Я сам принесу! — поспешил за ним Толик.
Отец огрызнулся:
— Иди к черту!
Но Толик все же сбежал с катера и бросился за отцом.
* * *
А погоня за Жорой продолжалась. Расстояние между машинами Жоры и следователя снова постепенно сокращалось. Жора оглянулся и в зеркале заднего вида увидел машину следователя. Жора изо всех сил выжал педаль газа, и его машина сделала резкий рывок. Он опять оторвался от погони, но в этот момент у его автомобиля вспыхнул капот.
Автомобиль горел — из-под моторного отсека выбивались языки пламени. Жора гнал на предельной скорости, выжимая из автомобиля все, что можно. На полной скорости Жора попытался пройти внутренний поворот серпантина, машину занесло, но он вырулил и помчался дальше, к верхней точке очередного поворота.
Пылающая машина Жоры подлетела к повороту, Жора резко вывернул руль, пытаясь вписаться в крутой поворот над обрывом, но… в это время у машины на полном ходу отлетело переднее колесо. Вращаясь в воздухе, оно улетело в пропасть. Машина сорвалась с дороги и, сбивая столбики ограждения, полетела вниз.
Внизу смотритель и Толик заметили летящую с обрыва горящую машину. На их лицах застыл ужас: как в замедленном кино, горящая машина достигла моря и врезалась в их катер. Мощный, оглушительный взрыв сотряс округу, и яркая вспышка затмила солнце.
* * *
Смотритель сидел на берегу, глядя на остатки катера, горящие после взрыва. Толик вышел из воды и направился к отцу, дрожащий и мокрый. Смотритель протянул ему свою штормовку, и Толик закутался в нее, но его продолжала бить крупная дрожь.
— Ты нашел сундук? — угрюмо спросил отец, и Толик замотал головой.
— Так ныряй еще! Ищи! Ты понимаешь, что там все наше будущее? Все, что я копил долгие годы? — отец схватил Толика за плечо и толкнул к воде. Но Толик упирался. Остановившись, он повернулся к отцу. В глазах у него стояли слезы. Что-то во взгляде Толика заставило смотрителя остановиться.
— Папа, подожди… — решился рассказать об увиденном Толик. — Когда я нырял за сундуком, я видел машину, которая в нас врезалась. Она на дне. А за рулем Жора… Папа, Жора погиб. Смотритель изменился в лице:
— Жорка погиб? Почему же ты не достал его? Толик заплакал:
— Папа, я пытался… Я не смог его вытащить. Машину так смяло… двери заклинило…
Смотритель мрачно посмотрел на догорающий катер. Тяжело переведя дыхание, он стиснул зубы. Подняв голову, он увидел на краю обрыва милицейскую машину. Смотритель с досадой сплюнул сквозь зубы:
— Все ясно. Жорка от ментов убегал. Вон они, козлики, на горке пасутся. Значит, нас уже вычислили. Черт, не успели уйти… И все из-за тебя, недоумка! — отец замахнулся на Толика, тот втянул голову в плечи, но смотритель опустил руку.
Толик плакал:
— Папа, я же не знал, что так выйдет… Что Жорка… Прости меня…
— Ладно, подбери сопли. Жоре мы уже не поможем. О себе подумать надо. Сматываться пора, — и отец еще раз оглянулся на милицейскую машину. — Черт! Сундук так и не достали! Все добро сгинуло…
Смотритель крепко взял Толика за плечо и подтолкнул впереди себя:
— Пошли!
На краю обрыва возле милицейского бобика стоял следователь и смотрел вниз. Неожиданно в поле его зрения попали смотритель с Толиком, которые бежали от обломков катера. Следователь взял рацию и отдал приказ:
— Преступники уходят берегом моря! Немедленно вышлите наряд! Они движутся к Аджунской косе.
Смотритель и Толик бежали, а за ними мчался бобик с мигалкой. Смотритель на бегу велел сыну:
— Надо разделиться. Давай, ты направо, а я налево. Пусть побегают!
Они разделились и рванули в разные стороны. Смотритель забежал за угол и спрятался в укрытие, с облегчением заметив, что за ним никто не гонится. Он стоял, тяжело дыша, выглядывая, нет ли погони, но в конце концов понял, что все побежали за Толиком. Отдышавшись, он начал осторожно пробираться дальше.
А Толик забежал на стройку, милиционеры гнались за ним, на бегу доставая из кобуры пистолеты:
— Стой, стрелять будем! Стоять!
Толик оглянулся и бросился за угол, испуганный, затравленный. Он запыхался, ему было тяжело дышать. Неожиданно Толик заметил, что в ворота стройки въезжает машина с бетоном. Он из последних сил сделал рывок. Чтобы выиграть время и оторваться от погони, Толик решил перебежать на другую сторону площадки перед самой машиной. Там, на другой стороне, виднелся проход, где он мог бы скрыться. Толик выскочил перед самой машиной. Раздался визг тормозов, скрежет и чей-то вскрик, которого Толик уже не услышал…
Из укрытия, в котором сидел смотритель, все происходящее было видно с беспощадной четкостью. Смотритель обхватил голову руками. Оба его сына погибли на его глазах и в один день. Его начала бить истерика: он беззвучно плакал, кусая кулак. Время застыло для него. Постепенно овладев собой, смотритель, убитый горем, медленно направился к катакомбам. Добравшись до них, он, абсолютно раздавленный, оглянулся, словно в последний раз смотрел на белый свет, и медленно зашел в катакомбы. Он брел медленно, спотыкаясь. В смертельной тоске погружался он во тьму катакомб.
* * *
Сан Саныч собирался в порт встречать Женьку. Зинаида подала ему пиджак, любовно отряхнула, смахивая невидимые пылинки. Сан Саныч вздохнул:
— Пойду, что ли. Пора.
— Ну, в добрый час… — кивнула Зинаида.
Сан Саныч сделал шаг к двери, но остановился и сел за стол.
— Что-то в горле пересохло. Налей мне чайку, Зин, — попросил он осипшим голосом.
Зинаида забеспокоилась:
— А корабль во сколько в порт приходит? Не опоздаешь?
— Нет. Успею…
Зина налила ему чаю, поставила чашку на стол и внимательно посмотрела на Сан Саныча:
— Не пойму я что-то, Саня… Ты боишься, что ли? Сан Саныч понуро кивнул:
— Боюсь, Зин. Никогда в такой дурацкой ситуации не был! И не думал, что буду на старости лет перед пацаном оправдываться. Ведь получается, кругом один я виноват!
— Ну, ты ж не нарочно, Саныч. Что, не поймет твой Женька, что ли? Объяснишь ему все по-людски, — успокаивала его Зина.
Сан Саныч вздохнул:
— Объяснишь… И что же я ему скажу. Что меня на старости лет бес попутал, что ли? Разум затмило, жадность взыграла? Стыдно мне, Зин.
— Надо было сразу их в милицию нести, — "сказала Зинаида.
Сан Саныч возмутился:
— Ишь, какая ты сейчас умная! А посмотрел бы я, что бы ты на моем месте делала!
— Да уж не стала бы эти стекляшки за пазухой хранить! Это ж, Сань, просто углерод. Химический элемент таблицы Менделеева, — усмехнулась Зинаида.
Сан Саныч замотал головой:
— Это — бриллианты, Зина. И я на своей шкуре убедился — власть они над людьми имеют чудовищную! Кого хочешь в бараний рог скрутят, маму родную забыть заставят.
Зина с досадой махнула рукой:
— Не болтай ерунды, Саня! Хорошего человека не скрутят!
— Выходит, я плохой… — погрустнел Саныч.
— Ты ж не себе их оставить хотел. Ты ради Алеши продать пытался, чтоб его выручить! Неужели Женька на твоем месте поступил бы иначе? — спросила Зинаида. Сан Саныч задумчиво помешал ложечкой нетронутый чай.
— Не мучай себя. Скажи всю правду. Женька тебя поймет…
Сан Саныч вздохнул и поднялся:
— Ладно, семь бед — один ответ. Пойду. Деваться некуда — скажу ему все как есть…
* * *
Людочка пришла в дом к Буравину, дверь ей открыла Таисия.
— Здравствуйте, Таисия Андреевна. Можно? — волнуясь, спросила Людочка.
Таисия смотрела на нее удивленно:
— Ты ко мне?
— Нет. Я к Виктору Гавриловичу… — робко ответила Людочка. Таисия стояла так, что загораживала собой проход, не давая Людочке войти в квартиру.
— А что тебе от него нужно?
Людочка, собравшись с силами, решительно встретила ее взгляд:
— Я хочу рассказать ему всю правду.
Таисия была растеряна, но пыталась сохранить «лицо», она изобразила недоумение, словно она не понимала, о чем речь.
— Что именно? Ты о чем, Людмила? Ведь ты, кажется, осталась работать с Борисом?
— Мне очень жалко Виктора Гавриловича… Это непорядочно, — объяснила Люда.
Таисия изумленно напомнила:
— Но… Ты же была на моей стороне.
— Да. Но ситуация изменилась.
Таисия оглянулась на ведущую в гостиную дверь и понизила голос:
— Что значит — изменилась ситуация? Мы с тобой, милочка, действовали заодно. И ты обязалась мне помогать, — она посмотрела Людочке в глаза и со значением добавила: — К тому же, мне кажется, у нас общие интересы.
— Теперь уже нет, — возразила Людочка и печально добавила: — Когда я согласилась вам помогать, я очень хотела выйти замуж за Бориса Алексеевича. Я любила его, я ради него на все была готова.
Таисия насмешливо смерила ее взглядом:
— Ты что же, всерьез рассчитывала, что Самойлов женится на секретарше?
Людочка обиженно вскинула голову:
— А почему нет? Разве я чем-то хуже его Полины? Я умна, красива, преданна. У меня масса достоинств! Я была уверена, что когда Полина Константиновна уйдет от Самойлова, он оценит мою верность и выберет меня.
— Не понимаю, что изменилось, Люда? — спросила Таисия. — Неужели Полина к нему вернулась?
— Нет. Просто Борису Алексеевичу оказалась не нужна моя любовь. Он унизил меня, растоптал мои чувства, — с горечью призналась Людочка.
Таисия наконец-то все поняла:
— Значит, он тебя отверг, и ты пришла отомстить?
— Это не месть! Я поняла, что была не права, и хочу исправить ошибку, — возразила Люда. Таисия загородила собой проход и расставила руки:
— Нет, милочка! Я тебя не пущу! Надо было раньше думать. А теперь держи язык за зубами.
Людочка громко позвала:
— Виктор Гаврилович!
— Заткнись! Хуже будет! — зашипела Таисия, тесня Людочку к выходу, выставляя ее за дверь.
Из комнаты раздался голос Буравина:
— Кто там, Тая? Это Люда?
Таисия замерла, не зная, что ответить.
— Да, это, я! — отозвалась Людочка уверенно.
— Проходи, Люда! — пригласил Буравин.
Таисия бросила на Людочку уничтожающий взгляд, но была вынуждена отступить в сторону и дать ей дорогу. С победным видом Людочка прошла в гостиную.
Буравин поднялся навстречу:
— Добрый день, Людмила. Я жду тебя.
— Здравствуйте, Виктор Гаврилович… Я пришла извиниться… Потому что не могу больше молчать, — начала Люда с ходу.
Буравин жестом предложил ей сесть.
— Так что ты хотела мне сказать?
Люда торопливо начала излагать суть дела:
— Это важно… Дело в том, что в вашем разорении ключевую роль сыграла генеральная доверенность с вашей подписью.
— Я знаю. Но не могу понять, откуда она взялась. Я не давал Борису такой доверенности, — недоуменно покачал головой Буравин.
Людочка кивнула и так же торопливо продолжила:
— Конечно. Но подпись там действительно ваша. Помните, когда вы разговаривали с дочерью, я принесла вам бумаги на подпись? И подсунула чистый лист для заявки на канцтовары. Вы очень бурно ссорились с Катей и на меня вообще внимания не обратили. Даже не посмотрели, что подписываете.
Буравин строго посмотрел на нее:
— Чистый лист? Люда, как вы могли?
— Да в этом ничего такого нет. Не буду же я бегать к вам за подписью на каждую мелочь.
— Это не мелочь! — сурово возразил Буравин. Люда кивнула:
— Пусть так. Но потом я отдала эту бумагу Самойлову. И он на ней напечатал текст доверенности.
Буравин заинтересованно посмотрел на нее:
— Это очень интересно…
Таисия стояла у двери ни жива ни мертва, молча наблюдала за этой беседой.
Буравин встал и нервно прошелся по комнате:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45