— Уже немного лучше… Но боюсь, теперь он уже никогда не встанет.
— Боже мой! Это окончательный диагноз?
— Думаю, да. Никакой надежды…
— Сколько горя обрушилось на нашу семью. За что? Почему все сразу? — Ирина заплакала.
— Что-то еще случилось? Говори, не тяни! — попросила Полина.
— Беда не приходит одна, Поля… Яша умер… Я осталась совсем одна…
— Яша? Как?
— Сердечный приступ… А лекарство как назло закончилось… Так неожиданно… нелепо… — Ирина снова заплакала.
— Бедная моя… сестреночка… Ты не одна, у тебя есть я. Мы же с тобой семья.
— Нет, у тебя дети, куча своих проблем… Я понимаю, что тебе не до меня… Надо уехать, загостилась я тут… к несчастью…
— Даже не думай, Ирка! Я тебя никуда не отпущу в таком состоянии! Ты будешь жить здесь, пока не придешь в себя, не свыкнешься с утратой.
— Не хочу быть тебе обузой.
— Ну что ты! К тому же мне тоже нужна твоя поддержка. Вдвоем нам будет легче. В беде хочется опереться на родное плечо, — сказала Полина.
— Пожалуй, ты права, Поля… А ты до сих пор живешь в этой келье? Домой возвращаться не собираешься?
— Я была дома, пока ждала вестей об Алеше. А теперь опять вернулась сюда.
Тут Ирина перешла к самому главному для себя:
— Я имела в виду… Ты окончательно рассталась с Борисом?
— Да… Знаешь, когда с Лешей случилось несчастье, я поняла, что мы с ним совершенно чужие. Нас не объединяет даже общее горе.
— А… как у тебя с Виктором?
— Никак, Ира, — вздохнула Полина. — Он вернулся в семью. Я его понимаю. Он попал в трудную ситуацию, а Таисия его поддержала. Мужчины умеют ценить преданность.
— Но он же ее не любит! — возмутилась Ирина.
— А при чем здесь любовь, Ира? Там у него дом. Витя говорит, что они живут, как соседи, что у него просто безвыходная ситуация. Но ты же понимаешь, что очень скоро все опять пойдет по-старому.
— Да… Эта Таисия — хитрая стерва!
— Это было его решение. И теперь я не знаю, есть ли у нас будущее. Боюсь, что нет… Мне теперь нечего ждать от жизни, Ира.
— Ну почему мы с тобой такие невезучие, сестренка? — спросила Ирина.
Сестры замолчали и задумались каждая о своем.
* * *
Торжествующий Лева спешил к Римме.
— Погадай, красавица, ручку позолочу… — начал он с порога.
Римма с досадой огрызнулась:
— Ага, от тебя дождешься! Ты чего пришел, Левчик? Что-то надо?
— Ну что за подозрения, моя ягодка? Просто шел мимо, решил проведать… — и он жестом фокусника вынул из-за отворота пиджака розу. — Это тебе, мое счастье. Сюрприз.
Римма взяла розу и недоверчиво посмотрела на него.
— Левка, я тебя хорошо знаю. Если уж в ход пошли цветы…
Лева вздохнул:
— Ты у меня и впрямь ясновидящая, мое солнышко. Римма довольно улыбнулась:
— Не льсти, хитрец. Что тебе надо?
— Всего десять тысяч зеленых, — робко произнес Лева.
Римма изумленно выдохнула:
— Десять тысяч? Ну ты хам! Откуда у меня такие деньги? Я едва концы с концами свожу!
Лева поморщился.
— Не прибедняйся, лапа. Я же знаю, что у тебя есть нычка.
— А тебе зачем? — любопытство Риммы взяло верх.
— Видишь ли, я решил купить аптеку, — объяснил Лева. — Я открою там филиал ресторана.
Римма недоверчиво спросила:
— И что, аптека стоит всего десять тысяч? Ты меня обманываешь, Лева.
— Клянусь! Сама понимаешь, это совсем даром! А помещение в центре города, площадь — обалдеть! Не могу же я отказаться! Риммочка, такой шанс бывает раз в жизни! — стал убеждать Римму Лева.
— Не знаю, где ты нашел такого идиота… Но, кажется, это правда выгодно, — задумчиво протянула Римма. — Хорошо, Левчик. Дам. Но только в обмен на бриллиант.
Лева замер от неожиданности.
— Ты на солнце не перегрелась, девочка? Римма невинно смотрела на него:
— Нет. А что?
— Ты предлагаешь мне продать бриллиант за десять тысяч? Да он стоит в двадцать раз дороже! Это же редчайший экземпляр! — возмущенно повысил голос Лева.
Римма хитро подмигнула:
— Так и аптека стоит раз в двадцать дороже, Левчик. Я ведь считать умею.
Лева был поражен.
— Ну, ты стала коммерсанткой! Ладно. В принципе обмен равноценный. Давай деньги.
— Сначала брюлик, — нежно улыбнулась Римма.
Лева достал бриллиант и положил его на стол. Римма, порывшись в шкафу, достала деньги и отдала их Леве, после чего быстро взяла бриллиант и стала им любоваться. Лева с улыбкой наблюдал за ней: женщина, рассматривающая украшения, — это неповторимое зрелище.
— Честно говоря, Риммочка, мне не очень нужен филиал ресторана. Я думал, ты в помещении аптеки устроишь себе новый салон. Но раз ты не хочешь… — начал он издалека.
Римма спохватилась:
— Почему не хочу? Хочу.
— Но ты же выбрала бриллиант… — напомнил ей Лева.
Римма смотрела на бриллиант и явно колебалась, а Лева продолжал:
— К тому же недвижимость постоянно растет в цене. Тем более в центре. Там несколько просторных залов, совсем не то, что эта клетушка, — Лева пренебрежительно обвел рукой помещение салона.
Римма тяжело вздохнула — выбор был мучительный. Лева с интересом ждал.
— Пожалуй… я выбираю помещение, — решилась Римма и протянула Леве бриллиант.
— Я знал, что ты умная женщина, Риммочка, — обрадовался Лева, быстро пряча бриллиант.
— Естественно. Кто бы сомневался. Только все документы — мне. Понял? — требовательно сказала Римма.
Лева закивал:
— Само собой. Сейчас заберу их и тут же отдам тебе. Спасибо, родная. Пока, жди.
Таким нехитрым способом Лева получил необходимые ему десять тысяч. Главное — знать психологию женщины. А в этом-то Лева был большой знаток!
Когда он вернулся в ресторан и, запыхавшись, вошел в зал, то за дальним столиком в углу его уже ждал Костя, перед которым лежала пачка документов. Лева подошел и сел рядом.
— Ты деньги принес? — сразу спросил Костя. Лева кивнул:
— А как же! Только сначала покажи документы. Все оформил?
— Да. Как договорились. Вот дарственная на твое имя. Все заверено у нотариуса, — Костя протянул Леве документы. Тот взял их, внимательно рассмотрел и полез во внутренний карман за деньгами. Медленно отсчитал он Косте доллары и спросил:
— Ну что, все в порядке?
— Да. — Костя спрятал деньги в карман.
— Вот и отличненько, — заявил Лева и щелкнул пальцами, делая официанту знак. — Давай выпьем за мое Удачное приобретение!
Официант принес им коньяк, лимончик, закуску. Лева наполнил рюмки.
— Ну что, выпьем за бесславный конец моего бизнеса? — спросил Костя.
Лева возразил:
— Э нет! Это слишком мрачно, Костя. Больше оптимизма. Предлагаю выпить за начало моего. Вернее, за расширение.
И они выпили именно за это.
* * *
Буравин подъехал к дому Самойлова и, выйдя из машины, с решительным видом вошел в дом. Он был полон праведного гнева: Лешу нашли, и теперь .Виктор мог смело снять с себя обвинения в его похищении. Самойлов сам открыл дверь, и мужчины скрестили жесткие взгляды. Первым прервал напряженное молчание Виктор:
— Ну, здравствуй, Боря! Может, предложишь мне войти? Нам надо серьезно поговорить.
Самойлов смерил его недобрым взглядом, на его скулах играли желваки. Снова повисла неловкая тишина. В конце концов Борис сдался и пропустил Буравина в квартиру.
— Ну вот, я впустил тебя в дом. О чем ты хотел поговорить? — холодно спросил он у Виктора.
— Я узнал, что Леша нашелся, — заявил тот.
— Нашелся. А тебе-то что? — угрюмо отрезал Борис.
— Он сообщил, кто его похитил? — спросил Виктор и, удостоверившись, что Самойлову нечего сказать, уточнил: — Теперь, когда он нашелся, ты понимаешь, что не я его похищал?
Самойлов мрачно возразил:
— Леша в больнице, без сознания, и он не в состоянии ничего сказать. Так что я пока не снимаю с тебя подозрений. Тебе еще что-то от меня нужно? — намекая, что пора и честь знать, коротко спросил Борис. Виктор замялся, но все же кивнул:
— Да. Борис, я пришел к тебе сказать. Я считаю, ты должен вернуть мне все. Причем добровольно, — решительно потребовал он.
Самойлов изумленно переспросил:
— Еще и добровольно? С какой стати?
— Если у тебя есть совесть, ты вернешь то, что украл, — твердо заявил Буравин. Борис заносчиво ответил:
— Ничего я не крал. Наоборот, я поступил честно. Именно так, как ты заслужил.
Виктор отшатнулся:
— Что ты несешь? После того как я двадцать лет создавал нашу фирму, вкладывал в нее все средства, все силы, ты заявляешь, что я заслужил остаться нищим?
— Да, я так считаю. И именно я имел полное право это с тобой сделать. Все эти годы, Витя, ты думал совсем не о нашем деле. — Борис помолчал и зло закончил: — Ты все это время только и думал, как увести у меня жену. Я знал, что когда-нибудь это произойдет, боялся этого всю жизнь. И всю жизнь тебя ненавидел! Что ты смотришь на меня, будто впервые видишь?
Виктор медленно произнес:
— Нечасто узнаешь, что человек, которого ты считал самым близким другом, всю жизнь тебя ненавидел.
Борис скривил губы в ироничной улыбке:
— Прости, но любить я тебя не мог. Ты всегда был для Полины на первом месте, а я, ее законный муж, — всю жизнь на вторых ролях. И это было не только с Полиной. Так было всегда, когда мы с тобой оказывались рядом. Ты всю жизнь тащил одеяло щи себя. Тебя даже бабы больше любили!
Буравин мрачно нахмурился:
— Ты сам виноват, тебе всегда не хватало уверенности в себе!
Борис нервно ходил по комнате:
— Зато твоей хватило бы на троих! Такой сильный, уверенный, всегда на коне. А я злился! Злился и завидовал. Я хотел увидеть тебя униженным, нищим! И тут наконец-то получил возможность воплотить мою мечту в жизнь!
Он остановился и повернулся к Виктору. С нездоровым блеском в глазах Борис мечтательно прошептал:
— Я не мог отказать себе в таком удовольствии. Тем более, что все провернуть оказалось совсем несложно. У тебя все же есть ахиллесова пята, Витя.
Видя, что Буравин молчит, Борис повысил голос:
— И вот что я тебе еще скажу: если бы у меня был выбор, я бы все равно так поступил! Я ни о чем не жалею. Я счастлив, что разорил тебя!
Буравин посмотрел на Самойлова долгим взглядом и горько усмехнулся:
— Вот как бывает: я пришел убедить тебя, что не виновен в похищении Леши. А услышал такое… Не думал, что со мной может такое произойти. Так ошибаться! Полжизни считать другом того, кто тебя ненавидел, ждал момента, чтобы подставить… Я ожидал удара от кого угодно, только не от тебя. Борис зло прервал его:
— Не ожидал ты его не потому, что мы были друзьями. Просто ты никогда не воспринимал меня всерьез!
Виктор покачал головой:
— Мне жаль тебя: жить с такими чувствами, наверное, очень тяжело. В тебе осталась одна злость.
— Как-нибудь обойдусь без твоей жалости. Прибереги ее для себя, она тебе больше понадобится. Ты теперь — никто, — бросил ему в лицо Борис.
Виктор уверенно парировал:
— Ты ответишь за свою подлость. Ты перешел черту, Боря. И я объявляю: отныне я буду с тобой бороться.
— Витя, ты что, объявляешь мне войну? — пренебрежительно хмыкнул Борис. — Да что ты мне сделаешь? Подставишь меня в ответ?
— Увидишь, — коротко сказал тот.
Неужели совершишь подлог? Но у тебя не получится! Ты же у нас честный, порядочный, принципиальный, ты закон не преступаешь, как я, подлец. А законными методами что можно сделать против меня? Да ничего! — издевался Борис.
— Я найду способ. Теперь у меня полностью развязаны руки. И говорю тебе прямо: с этой минуты мы с тобой — враги. Берегись, Боря! — с угрозой закончил Виктор и вышел.
* * *
Получив от Левы деньги, Костя направился к маяку. Он хотел побыстрее вернуть себе свою расписку и навсегда забыть о смотрителе и его сыновьях. Потоптавшись на пороге каморки смотрителя и вздохнув, зашел, как в воду окунулся.
— Ну что, деньги принес? — не отрываясь от своих дел, спросил смотритель.
— Принес. Только, получается, платить я буду за некачественную работу, — Костя пытался держать марку.
— Это еще почему? Твоего брата мы похитили, долго прятали. Свадьбу его сорвали. И теперь, полагаю, она не скоро состоится. А уговор был именно такой. Так что давай деньги.
— Я буду менять деньги на расписку. Доставайте ее, я достану деньги, и произведем обмен.
— Надо же, какие предосторожности! — иронично сказал смотритель.
— Я стараюсь не давать людям возможности меня обмануть, — сообщил Костя.
— Осторожным он стал… Ты, парень, похоже, только задним умом крепок. Раньше-то в основном лажался… — комментировал смотритель, доставая расписку из ящика стола. Он подошел к Косте и показал, не выпуская из руки эту злосчастную расписку, — вот она.
Костя, увидев расписку, сразу вынул деньги и протянул смотрителю.
— Ладно. Будем считать, что мы в расчете, — миролюбиво сказал смотритель и положил в карман и деньги, и расписку.
— А расписка? Отдайте мне! — потребовал Костя.
— Нет. Не отдам, — усмехнулся смотритель.
— Я требую соблюдения договора. Немедленно верните мне расписку! Я заплатил за нее все деньги! — с Костей начиналась истерика.
— Зачем тебе этот кусок бумаги? — поинтересовался смотритель.
— Там моя подпись! Я хочу ее уничтожить!
— Думаешь, я стану тебя шантажировать? Не бойся, я не для этого оставляю ее. Мы с сыновьями готовимся свалить отсюда. И поскольку отъезд происходит в весьма напряженной ситуации, лишняя осторожность нам не повредит.
— Вы уезжаете? — удивился Костя. — Куда?
— — Не важно. Но я сам уничтожу расписку, как только мы пересечем границу и окажемся в нейтральных водах. Ну что ты трясешься? Иди спокойно, я сделаю, как сказал.
— Но… это нечестно. Я-то с вами — по-честному, как договорились… — заканючил Костя.
— Что я слышу? — засмеялся смотритель. — И ты смеешь говорить о честности? Да я оставляю себе твою вонючую расписку потому, что знаю, какой ты честный. У меня и моих сыновей должна быть гарантия, что ты не побежишь нас закладывать, как только выйдешь отсюда.
— Я не собирался ничего такого делать…
— Вот и отлично. Давай, проваливай отсюда подобру-поздорову. Не раздражай меня.
Косте ничего не оставалось, как уйти, понимая, что силы не равны и сделать он ничего не может.
* * *
Кирилл Леонидович чувствовал себя прекрасно.
— Проводила Машу? — спросил он Руслану. — Когда она придет в следующий раз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45