— И что же именно вы не хотите мне говорить? — спросила она. — Что я не должна знать? О чем вы говорили? Что-то случилось?
— Нет, ничего, все нормально, — кашлянул смущенно Сан Саныч.
— Но вы что-то обсуждали? — настаивала Маша.
— Мы просто переживаем за тебя, — объяснила Зинаида.
— За меня? И что же вызвало ваше беспокойство?
Обсуждали, что ты стала зарабатывать много денег. Ты сильно устаешь. Но мы не хотели, чтобы ты это услышала. Все-таки тебе твоя работа нравится, ты деньги зарабатываешь, а наше мнение может показаться тебе обидным. Мы, конечно, за тебя рады, но ты слишком выкладываешься на работе, так нельзя, — Зинаида выворачивалась как могла.
— Я по-другому не умею. Ты же знаешь, бабуль. И потом, у нас первый раз в доме появились нормальные деньги! Я хочу, чтобы ты наконец-то пожила в нормальных условиях. Я это делаю для тебя, а не для себя. Так что совершенно зря вы волновались! Мне очень нравится, что я могу помогать людям, делать их хоть чуть-чуть счастливее, радостнее.
— Вообще-то я очень рада, что ты стала общаться с Риммой. Я считаю, это идет тебе на пользу! Ты стала так хорошо выглядеть, приоделась. Только силы свои береги, — попросила Зинаида.
— Это сложно. Я не умею работать вполсилы, — улыбнулась Маша. — Не волнуйся, бабуля. Со мной все в порядке!
За окном послышался настойчивый гудок машины.
— Ой, — сказала Маша, — это за мной.
— За тобой?
— Ну да! Личная машина с шофером. Кирилл Леонидович прислал. Это пациент, которого я лечу.
— Это что же… Тот самый Кирилл Леонидович? — ахнула Зинаида.
— Тот самый! Ладно, я побежала, мне пора. Пока.
Зинаида подошла к окну, посмотрела, как шофер галантно открыл перед Машей дверцу машины, и сказала:
— Кирилл Леонидович… Надо же! Хорошо, что Маша наконец ушла от этих Самойловых! Избавилась от этой семейки!.
— Зина, перестань уже наконец наговаривать на эту семью, семья нормальная, — стал заступаться за Самойловых Сан Саныч. — Что ты к ним прицепилась? Они приличные люди, я их давно и хорошо знаю.
— Не сердись, Саныч. Но сам посуди: стоило Маше от них уйти, как все у нее стало налаживаться!
— Не думаю, что это прям уж так связано, — засомневался Сан Саныч.
— Конечно, связано! Из нее эта семейка соки пила, унижала, обижала. Да что там говорить, им было очень удобно, что есть такая девочка Маша, которая никогда не откажет, всегда поможет, а отдачи от них Маше — никакой! Разве это нормально? А посмотри, какая Машка стала! Такая симпатичная, деньги зарабатывает, машины за ней присылают — значит, уважают.
— Не знаю, не знаю, мне лично это все не нравится, — пробурчал Сан Саныч.
— Почему? — удивилась Зинаида.
— Потому что не к добру эти перемены, Зина. Печенкой чую.
Беседа была завершена, но каждый остался при своем мнении.
* * *
Ирина вызвала «скорую помощь», понимая всю бесполезность этого звонка, но зная, что надо все сделать по правилам. Она плакала навзрыд, бригада «скорой» отпаивала ее валерьянкой. Тело Якова накрыли покрывалом.
— Как это случилось? — спросил врач.
— У него, оказывается, закончилось лекарство. Боже… Такая нелепая смерть! Ему стало плохо, я бросилась искать его лекарство, насилу нашла — а пузырек пустой. Потом хотела побежать в аптеку — смотрю, а он уже затих. Проверила — пульса нет! Я сразу вас вызвала… Яшенька… Боже, какое горе, — Ирина снова заплакала, довольно искренне.
— Примите наши соболезнования. Нам очень жаль.
Тело Якова унесли из квартиры. Когда дверь закрылась, Ирина перестала плакать, умылась холодной водой и привела себя в порядок. Она подошла к зеркалу и посмотрела на себя, как на другого человека. Этот человек победил в неравной борьбе.
— Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Лед тронулся… — сказала она своему отражению.
Полина сидела в неопределенном ожидании в коридоре больницы и крутила в руках шар, который ей вручила медсестра. Алешин, как ей сказали, шар. Она долго его вертела, и вдруг шар раскрылся, из него посыпались необычные украшения. Полина даже оторопела, она не сразу поняла, что произошло. Пожалуй, впервые эти украшения оказались в руках специалиста. Она стала рассматривать их с удивлением и восхищением. За этим занятием ее и застал врач, вышедший из палаты.
— Я могу вас обрадовать, — сказал он. — Состояние стабилизировалось. Неизвестно, правда, надолго ли…
— Можно к нему? Я вас очень прошу! — Полина поспешно спрятала украшения обратно в шар и встала.
— Хорошо, — согласился врач. — Только ненадолго. В палате было необычно тихо, Алеша лежал, не подавая признаков жизни.
— Леша… в коме? — спросила Полина.
— Нет. Он просто спит.
— Но… он приходил в сознание?
— Нет.
— Тогда как ему могло стать лучше?
— Ему не стало лучше.
— Но вы же сказали…
— Что его положение стабилизировалось. Это значит, что пока ему не будет хуже. И это тоже хорошо.
— Он… выживет? — спросила Полина.
— Будем надеяться. Но на один шаг от пропасти он уже отошел.
Полина вышла в коридор, снова села на стул и стала ждать, когда она снова сможет быть со своим сыном. Пришли Буравин с Катей.
— Ну что? Как Леша? — почему-то шепотом спросила Катя.
— Мне позволили его увидеть, но… быть с ним постоянно и дежурить в палате нельзя.
— Я останусь здесь, подежурю. Вот, выпейте, — Катя предложила Полине кофе.
— Спасибо. — Полина машинально выпила.
— Вы очень устали, Полина Константиновна. Вам надо отдохнуть.
— Нет, нет… Я отсюда никуда не уеду… — отказалась Полина.
— Полина, Катя права, — поддержал Буравин дочь. — Ты нужна Леше сильная, отдохнувшая. Когда он придет в себя, он должен увидеть тебя уверенную, спокойную.
— Конечно! Если будут какие-то новости, я вам тут же сообщу! — пообещала Катя.
Полина сдалась:
— Может, вы и правы…
— Я на машине. Куда тебя отвезти? — спросил Буравин.
— На работу, — попросила Полина.
Только когда они сели в машину, у них появилась возможность спокойно поговорить.
— Теперь ты веришь, что я ни при чем? Что я не замешан в похищении Леши? — спросил Буравин, потому что для него это было очень важно.
— Я всегда тебе верила, — просто ответила Полина.
— Однако у тебя были сомнения, когда ты пришла ко мне в тюрьму, — напомнил Буравин.
— У меня был такой сумбур в голове, я ничего не понимала… Мне было очень тяжело, Витя.
— Я знаю. Но хочу, чтобы знала и ты: я бы никогда не причинил тебе боль! Никогда! Или ты подумала, что из-за денег я могу сделать тебя несчастной? Да я готов отказаться от всех сокровищ на свете, лишь бы ты не страдала!
— Спасибо тебе… — выдохнула Полина.
Они добрались до Полининой работы и уже в ее маленькой комнатке продолжили разговор.
— Как все переплетено в нашей жизни: такая страшная трагедия с Лешей, и при этом, как ни странно, я на пороге крупного археологического открытия, — неожиданно для Буравина сообщила Полина.
— Правда? Расскажи.
— Тебе это интересно?
— Мне интересно все, что связано с тобой, а значит, и твоя работа тоже!
— Только дай слово, что ты меня не засмеешь, — попросила Полина.
— Ну что ты, конечно, нет!
— Мне и самой до сих пор не верится, что это может быть правдой.
— Хватит меня интриговать, рассказывай!
— Понимаешь, к Леше странным образом попали старинные украшения атлантов… — начала Полина.
— Кого? Атлантов? — недоверчиво переспросил Буравин.
— Я же просила, не удивляйся, дослушай. Именно атлантов. Это доказывает все мои предположения… Вот; смотри! — Полина показала шар, открыла его и вынула украшения. — Существует версия, что знак Нептуна был на гербе Атлантиды, поскольку она была под покровительством Нептуна. Вполне может быть, что часть спасшихся от катастрофы атлантов приплывала к нашим берегам, и эти украшения подтверждают эту версию. Так что эти украшения могли принадлежать атлантам! Как ты думаешь, я не ошиблась?
— Конечно нет! Ты права, и я тобой горжусь! Ты умница!
— Надо же, ты не стал надо мной смеяться… Многие не верят.
— Только не я!
— Спасибо. Как я рада, что ты рядом в такую минуту! Спасибо, что ты приехал в больницу! Ты мне был так нужен, мне было так одиноко и страшно!
— Что ты, милая, я буду всегда рядом с тобой, — сказал Буравин и обнял Полину. — Ты по-прежнему живешь здесь?
— Да, а ты? Где живешь ты? Буравин опустил глаза.
— Что такое? Почему ты замолчал? Ты забыл, где живешь? — улыбнулась Полина.
— Не забыл. Просто… Понимаешь, Полина… Дело в том, что я вернулся жить домой.
— Ты правильно поступил, Витя. Все-таки у тебя дочь. Хотя бы ради нее ты должен был вернуться к Таисин. — Полина, как могла, скрывала свое разочарование.
— Ты не так поняла меня, Поля! Я сейчас все объясню…
— Не надо ничего объяснять. Я все понимаю. Так было нужно. Ты поступил честно по отношению к твоей семье.
— Я просто вернулся домой. Не могу же я жить на улице. И мои отношения с Таисией здесь ни при чем, — Буравин ничего не сумел объяснить.
— Не нужно ничего говорить, Витя. Иди. И знай, что я уважаю твое решение.
Они снова расстались, так и не поняв друг друга.
* * *
Ирина пришла к Самойловым, чтобы сообщить о неожиданной смерти Якова. Дверь ей открыл Самойлов.
— Проходи, Ирочка. Садись. Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он, увидев ее заплаканной.
— Как хорошо, что ты дома, Боря! Как хорошо! — сказала Ирина и разрыдалась на груди у Самойлова.
— Подожди, Ира, успокойся. Скажи толком, что произошло? Тебя кто-то обидел? Дать тебе воды? Сейчас, подожди! Я быстро.
Он побежал на кухню, принес воды:
— На, выпей. Станет легче. Где-то у меня валерьянка была… подожди, найду…
— Не надо валерьянки. Я сейчас успокоюсь, — сказала Ирина.
— Мне так нужна твоя поддержка, Боря! Побудь со мною рядом. Пожалуйста! Мне так страшно… Так страшно…
— Что все-таки случилось, Ира?
— Яков… умер…
— Как это произошло?
— Это глупое недоразумение… Закончилось лекарство… Боже, Боря, как мне было тяжело! Что я пережила! Ты себе не представляешь! Это все случилось у меня на глазах… И так нелепо, вдруг!
— Понимаю. Конечно. Ирочка, ты… держись. Держись. — Самойлов пытался осмыслить услышанное.
— У тебя нет ничего выпить? — спросила Ирина.
— Конечно. Сейчас. Коньяк подойдет? — вскочил Самойлов.
— Самое то, — грустно кивнула Ирина. — У меня до сих пор перед глазами стоит его лицо… Это было так неожиданно! Он схватился за сердце, я побежала за лекарством…
— Ты выпей, Ира.
Ирина, словно очнувшись, посмотрела на коньяк и выпила рюмку.
— Я понимаю, как тебе тяжело: потерять близкого человека, это ужасно.
— Знаешь, он не был мне близким человеком! Мы с ним жили вместе — и неплохо жили! Но любила я всегда только тебя! — вдруг призналась Ирина.
Самойлов оторопел. Он помолчал и снова сказал то же, что и раньше:
— Я очень сочувствую тебе, Ирина.
Но Ирине совсем не хотелось такого сочувствия. Она мечтала о другом.
— Ведь ты теперь тоже один, Боря, — вздохнула она. — Мы оба в одинаковом положении.
— Ира, остановись, — попросил Самойлов. — У тебя же только что умер муж! Я не ханжа и не святой, но это даже мне кажется кощунством.
— Ты же знаешь, что я никогда не любила Яшу.
— А я люблю свою жену. И в этом между нами разница, Ира. — Самойлову явно не нравился весь этот разговор.
— Ты не хочешь понять меня, Боря! Господи, ну почему ты такой черствый! Я же не прошу тебя любить меня. Мне просто нужна поддержка… тепло… участие… Ты только подумай, в какой кошмарной ситуации я оказалась. Одна, без мужа, в чужом городе. Мне просто не справиться самой с этим горем.
— Но я всегда готов тебя поддержать, — подтвердил Самойлов.
— Только поддержать, Боря? — переспросила Ирина.
— Да, Ира. Поддержать, помочь. Но не более того. Ты меня понимаешь?
— Я имела в виду, что, несмотря на то что Поля от тебя ушла, я привыкла к тому, что мы одна семья. И думала, что мы будем держаться вместе. Ведь и тебе, и мне здорово досталось, — невесело улыбнулась Ирина.
— Да, конечно… — кивнул Самойлов.
— А как Алеша? Поля говорила: за него просят выкуп. Яша обещал нам связаться со своими друзьями в Якутии, они могли занять денег. Но ты видишь, что случилось с Яшей.
— Выкуп больше не нужен, Ира. Алешу нашли.
— Как нашли? Он жив? — Ирина живо заинтересовалась услышанным.
— Жив. Но состояние очень тяжелое. Он в больнице, без сознания, — грустно сказал Самойлов.
— Держись, Боря. Теперь он с вами, под наблюдением врачей…
— Ты права, Ира. Самое кошмарное в жизни — это неизвестность.
— А Полина в больнице? — поинтересовалась Ирина.
— Нет. Сейчас там Катя. Полина на работе.
— Пойду, навещу сестру. По себе знаю, как нужна в тяжелые минуты поддержка близких людей.
* * *
Жора чуть ли не пинками подгонял Костю по дороге к маяку.
Смотритель ждал их, сидя за столом и рассматривая какие-то записи.
— Вот он, — сказал Жора, подталкивая Костю поближе к столу.
— Вижу. Что же ты, Константин, думаешь, нам делать больше нечего, как за тобой гоняться? Нехорошо это с твоей стороны. Очень нехорошо!
— А чего вы за мной гоняетесь? Чего вам надо?
— Шоколада. Все, что нам прислали на прошлой неделе, мы давно уже съели. Вот так-то, Костя…
— Вы сами все испортили! — пошел в атаку Костя. — Мы так не договаривались!
— И что же мы испортили, интересно знать? — поинтересовался смотритель.
— Мой брат при смерти! Мы договаривались, что вы его похитите — и подержите у себя. А вы потребовали выкуп, стали угрожать, что убьете его!
— Мы это с тобой однажды обсуждали: издержки профессии, — равнодушно пожал плечами смотритель. — Бывает, что уж тут говорить.
Костя сделал рывок к нему, явно желая ударить, но Жора схватил его за руку.
— Стоять! Не рыпайся, хуже будет! — предупредил он Костю.
— Вы его чуть не убили! — гневно закричал Костя. — Вы чуть не убили моего брата! Вы думаете, это вам так просто сойдет с рук? Я вас сдам!
— Все сказал? — спокойно переспросил смотритель. — А теперь заткнись и слушай. Твой брат все еще без сознания?
— Да.
— Тогда молись, чтобы он не заговорил! Понял меня?
— Да.
— И еще: ты заказывал похищение и обещал его оплатить. Выкупа мы не получили, где деньги? Не слышу ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45