Сердце замирало у нее в груди, и Дженнифер казалось, что голос Патрика звучит необычайно нежно и проникновенно.
– Великолепно! – воскликнула она, когда Патрик умолк. – Это именно то, что нам нужно! Замечательно! Ты сочинил не просто красивую мелодию, но еще и очень точно отражающую текст!
На том конце провода раздался жизнерадостный смех.
– Ты не поверишь, Дженни, но я сочинил ее еще до того, как услышал на автоответчике твои стихи! И знаешь почему? Потому что все время думал о тебе.
«И я о тебе постоянно думала», – мысленно сказала Дженнифер, не решаясь произнести это вслух.
– Конечно, кое-что нам придется с тобой доработать, но основное мы уже сделали, – продолжал Патрик. – Уверен, этот музыкальный номер станет хитом!
– Надеюсь.
– Как прошла сегодняшняя репетиция?
– Трудно, – вздохнула Дженнифер. – Все возмущались, кричали друг на друга, злились… Кстати, Шон снова выражал недовольство тем, что мы до сих пор не связались с тобой по телефону. Я объясняла, что вчера был праздник, но ты же знаешь, как англичане относятся к Дню независимости Америки. Похоже, мне так и не удалось убедить его немного подождать. – Веселый смех Патрика прозвучал так близко, что у Дженнифер заколотилось сердце. – Патрик… а откуда ты звонишь? – срывающимся голосом спросила она. – Ты в Коннектикуте?
– Нет, дорогая, я звоню из холла твоего отеля!
– Что?!
– Да, я на первом этаже. В холле.
– Ты… здесь?
– Ну конечно! Можно подняться к тебе?
– Ой… Патрик… Подожди… Я не одета…
– Тем лучше! – засмеялся он.
– Патрик… но мы не можем…
– Дорогая, теперь мы можем все! Вчера был особый День независимости!
– Что?..
– Да. Вчера Мередит отпустила меня. Навсегда.
Глава 31
Дженнифер вышла из лифта вместе с несколькими постояльцами отеля и спряталась за угол. Ей хотелось немного успокоиться и посмотреть на Патрика, пока он не видит ее.
Загорелый, в легком голубом костюме, темно-синей сорочке и полосатом галстуке, он стоял совсем неподалеку. Глаза его сияли от радости.
Неужели правда, что Мередит отпустила его? Невероятно… Возбужденной Дженнифер никак не удавалось овладеть собой. Руки ее дрожали. Наконец, собравшись с силами, она машинально оправила юбку бежевого льняного костюма и направилась к Патрику.
Заметив Дженнифер, он устремился вперед и протянул ей руки. Ощутив тепло его рук, она улыбнулась.
– Дженни! – Крепко обняв Дженнифер, Патрик зарылся лицом в ее волосы и с наслаждением вдохнул их знакомый, волнующий аромат. – Дженни…
Она обвила руками его шею. Они стояли молча, тесно прижавшись друг к другу. Наконец, чуть отстранившись, Дженнифер шутливо проговорила:
– Сэр, я хотела бы пригласить вас пообедать в ресторане.
– Спасибо за приглашение! Вот только аппетита у меня нет.
– Жаль.
– Сейчас я хочу одного… – Он помолчал, пристально глядя в глаза Дженнифер. – Побыть рядом с вами, леди.
Рассмеявшись, они пошли в гриль-бар, заказали коктейли и сели за столик. Их глаза были прикованы друг к другу.
– Ты сказал, что Мередит… – нерешительно начала Дженнифер. – Это правда?
Патрик радостно кивнул.
– Разве я когда-нибудь обманывал тебя?
Патрик неоднократно заговаривал с Мередит о том, что ему необходимо быть в Лондоне, но это раздражало ее, и он сразу сникал. Патрик понимал, что лучшее в данной ситуации – набраться терпения и молчать, хотя это удавалось ему с трудом. Постоянно утверждая, что в последнее время к ней снова вернулся страх перед сценой, Мередит рисовала мужу страшные картины: она теряет голос, забывает слова, спектакль проваливается, ее лишают роли…
– Мередит, ты устала, и тебе надо отдохнуть, – говорил Патрик. – Возьми на неделю отпуск, и твой страх мгновенно пройдет.
– Нет, дорогой, я не устала. Просто мне нужно ежедневно видеть тебя в театре. Когда ты рядом, мне ничего не страшно!
– Но я должен быть в Лондоне! На репетициях возникают проблемы, которые нельзя разрешить без композитора.
– Вы с Дженни прекрасно решаете их по телефону!
Сочинив музыку для телевизионного сериала, Патрик уже две недели каждый вечер приходил в гримерную Мередит один: Лисса уехала погостить к его родителям в Мичиган. Настроение у Патрика было плохое. Работа с Дженнифер над новой версией мюзикла шла по телефону не слишком успешно. По требованию Мередит он безропотно являлся в театр, однако ночевал теперь в своей музыкальной студии. Иногда, охваченный жалостью к жене, Патрик давал себе слово завтра же вернуться домой, но не делал этого.
Утром Патрик приходил домой позавтракать с Мередит и обменяться последними новостями. Если в это время звонила Дженнифер, Патрик уходил с телефоном в гостиную или спальню. Однако Мередит тут же следовала за ним, внимательно прислушивалась к разговору и бросала на мужа неодобрительные взгляды.
Однажды, когда он закончил телефонную беседу с Дженнифер, Мередит заявила:
– Если у тебя много работы, не возвращайся домой – оставайся в студии.
Патрик смущенно посмотрел на жену:
– Да, у меня действительно много работы, но если тебе необходимо, чтобы я был в театре, то…
– Не волнуйся, со мной все в порядке! – бодро заверила мужа Мередит.
Патрик нахмурился. Не далее как вчера перед началом спектакля Мередит была на грани истерики, а вечером попросила мужа переночевать дома. Ночью она несколько раз просыпалась, хватала его за руку и умоляла поклясться, что он никогда не оставит ее. Что ж, если Мередит чувствует себя уверенно, то Патрик этому только рад.
– Вечером, – сказал он, – я заеду к тебе в театр.
– Я позвоню тебе, если будет нужно.
– Хорошо.
И Патрик вернулся в студию. Он постоянно был угнетен, тосковал о Дженнифер и с большим трудом сочинял музыку. Несколько раз Патрик встречал на лестнице свою молодую соседку Пенни. Она бросала на него выразительные взгляды, а однажды пригласила поужинать. После недолгих колебаний Патрик согласился – с условием, что примет участие в расходах.
За ужином Пенни была оживленна и болтала без умолку, но, заметив, как печальны ее глаза, Патрик понял, что она очень одинока. После ужина Пенни намекнула, что ей не хочется расставаться с Патриком, и он чуть не уступил искушению провести ночь с молодой соседкой, но вовремя одумался. Зачем подавать ложные надежды? Его интересует только одна женщина – Дженнифер. Ее он любит по-настоящему и мечтает быть рядом с ней.
В день приезда Лиссы он вернулся домой. Очень соскучившись по дочери, Патрик был счастлив видеть ее. Ему показалось, что за десять дней Лисса выросла и повзрослела.
Мередит взяла три свободных дня, они втроем уехали в Коннектикут, поселились там в маленьком домике, много гуляли, купались, загорали и обедали на природе. Как счастливая семья…
Три дня пролетели незаметно, а по возвращении Патрик и Мередит отправили Лиссу в детский летний лагерь. В доме снова воцарилась унылая, тягостная атмосфера, и Мередит, желая развеять плохое настроение мужа, предложила ему пойти в ресторан. Там она много смеялась, пересказывала Патрику последние сплетни и с удовольствием ловила на себе восхищенные взгляды мужчин. Но когда они вернулись, на Патрика снова навалилась тоска, и дом без Лиссы показался ему пустым и безжизненным.
Мередит сделала им по коктейлю и, призывно взглянув на мужа, направилась в спальню. Выпив коктейль, Патрик последовал за ней, но, к своему удивлению, увидел, что жена не в постели. Одетая, она мрачно сидела перед большим трехстворчатым зеркалом.
– Я думал, ты легла…
– Не все ли тебе равно? – с вызовом бросила Мередит.
– Конечно, нет.
– Перестань притворяться! Я знаю, что ты влюблен в Дженнифер!
Вздрогнув, Патрик присел на постель.
– Я постоянно думаю… – Мередит внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. – Что в ней есть такого, чего лишена я? Каждый день я выхожу на сцену и меня встречают овации зрителей. Мужчины восхищаются мною, дарят цветы, объясняются в любви, часами караулят у входа, надеясь хотя бы взглянуть на меня. Поклонники забрасывают меня любовными письмами, мне делают предложения. А ты… Почему ты влюбился в нее? Ведь ты всегда, с ранней юности, любил меня! Между вами никогда ничего не было, и то, что однажды вы переспали, ты сам считал обычным любовным приключением. Что же произошло?
Молча слушая жену, Патрик избегал ее взгляда.
– Ты давно знаешь об этом?
– А ты думал, я слепа и глуха? – презрительно бросила она. – Эти ваши дурацкие шуточки, перемигивания, перешептывания… Но тогда, в юности, я не придавала этому значения. Думала, у вас такой оригинальный стиль работы. Уверенная в том, что ты любишь меня по-настоящему, я не считала Дженнифер соперницей. Да, мне она никогда не нравилась, но я терпела ее присутствие. Когда же через несколько лет она снова появилась на горизонте, меня охватили дурные предчувствия, но я гнала их от себя. Любя тебя и храня тебе верность, я надеялась, что и ты ответишь мне тем же. Боже, какая я была идиотка! Мне и в голову не приходило, что Дженнифер, самодовольная жена богатого итальянца, разрушит мою семейную жизнь! – Мередит поднялась и начала нервно расхаживать по спальне. – Если бы ты знал, как я не хотела, чтобы ваше сотрудничество возобновилось!
– Мередит, прости, мне очень жаль, что все так получилось…
– Замолчи! Я не верю тебе! Это ты так говоришь сейчас, когда Дженнифер бросила тебя!
– Бросила?
– Да-да, мне все известно! Я была у Дженнифер и разговаривала с ней!
– Ты ходила к Дженнифер? – изумился Патрик.
– Да, ходила! Она сказала, что действительно любит тебя. Однако при этом поклялась, что никогда не встанет на моем пути, не попытается разрушить нашу семью! – Мередит сделала несколько глотков коктейля. – Я пошла к ней после того, как увидела вас вместе на ленче в ресторане «21». Вы с такой нежностью смотрели друг на друга, что мне все стало ясно! – Слезы градом хлынули из глаз Мередит. Зарыдав, она упала на постель и уткнулась лицом в подушку.
Патрика снова охватила жалость к жене. Он робко коснулся рукой ее плеча.
– Я люблю тебя, Мередит, но… иначе. Да, мне не следовало бы…
Она подняла голову и, всхлипывая, сказала:
– Я так надеялась, что, пока Дженнифер будет в Лондоне, ты забудешь о ней. Я наивно полагала, что налажу с тобой отношения, удержу тебя…
И, не сдержавшись, Мередит призналась Патрику, что в последнее время нарочно просила его приходить в театр, встречать и провожать ее. На самом деле страх сцены давно прошел, но Мередит думала, что чем чаще муж будет находиться с ней, тем скорее забудет Дженнифер.
Это признание неприятно поразило Патрика. Он и раньше подозревал, что Мередит лукавит, рассказывая о своих страхах и комплексах. Однако ему и в голову не приходило, что она так откровенно обманывает его. Впрочем, Мередит оправдывало то, что она старалась сохранить семью.
– Но у меня ничего не получилось, – печально вздохнула она. – Я же вижу – ты мрачнее тучи, и у тебя все валится из рук. Конечно, ты не выказываешь ко мне неприязни, наверное, жалеешь меня? Но я не нуждаюсь в твоей жалости! И не стану вымаливать твою любовь! Понял?
Патрик опустил голову.
– И запомни: я вышла за тебя замуж только потому, что хотела иметь ребенка! А ты казался мне подходящим для роли отца. «Ладно, – сказала я себе, – пусть это будет Патрик!» Это уж потом я полюбила тебя, а вначале…
Итак, Мередит лгала ему, притворяясь, что влюблена…
– Что ты на меня так уставился? Не ожидал такое услышать? Ладно, утешайся хоть тем, что за все годы нашего супружества я ни разу не изменила тебе. О Господи, какая же я была дура! Я ненавижу тебя, ненавижу!
– Если ненависть приносит тебе облегчение…
– Нет, она мне не помогает. Я ненавижу тебя, но и… люблю. Очень сильно люблю, Патрик. Ты для меня не только муж, но и отец. Наверное, потому, что много лет назад мой отец бросил меня. Знаешь, я всегда мечтала, чтобы он вернулся ко мне. И даже теперь, став знаменитой, я мечтаю об этом каждый день. Представляю себе, как он войдет, мы обнимемся и отец признается, что все эти годы помнил обо мне и любил меня. Но… ничего не происходит. Господи, я всех вас ненавижу! – Мередит снова зарыдала. – Все вы, мужчины, одинаковые! Вы только притворяетесь, что любите своих жен, но, увидев смазливую женскую физиономию, забываете обо всем на свете! Я всех вас ненавижу! – Мередит вскочила с постели и набросилась на Патрика с кулаками. – Ненавижу! Ненавижу! – исступленно повторяла она.
Он схватил ее за руки и держал, пока Мередит не пришла в себя. Всхлипнув, она оттолкнула Патрика и снова упала на постель.
– Боже, как я сегодня выйду на сцену! Сорву спектакль, не смогу петь!
Патрик присел рядом с ней и мягко проговорил:
– Мередит, я отношусь к тебе с уважением и… нежностью. Я не хочу, чтобы ты навсегда исчезла из моей жизни. Да, наше супружество не было идеальным, но у нас с тобой дочь, и я очень люблю ее. Может быть, нам с тобой следует попытаться наладить отношения…
– Нет, я не хочу и не буду жить с тобой, Патрик. Очевидно, я не гожусь для семейной жизни. Мне давно стало ясно, что я счастлива только в театре. Там моя настоящая жизнь, только там. В театре на меня смотрят тысячи восторженных глаз, зрители любят меня, и это дает мне счастье. – Помолчав, она добавила: – Да и к сексу я всегда была абсолютно равнодушна.
Патрик вздрогнул, и его лицо исказилось от боли. Что ж, если Мередит хотела ранить его, ей это удалось. Он и раньше подозревал, что в постели жена притворяется, имитируя горячую страсть и наслаждение. Однако Патрик наивно надеялся, что все-таки доставляет ей удовольствие. Ладно, теперь поздно что-либо выяснять и обижаться на жену.
– Слыша аплодисменты, я испытываю настоящее счастье, – продолжала Мередит. – Я чувствую, что нужна этим людям, которые пришли послушать мое пение и просто посмотреть на меня.
– Я тоже поклонник твоего таланта, – тихо промолвил Патрик. – И останусь им навсегда.
Вдруг Мередит бросилась к мужу в объятия, обхватила руками его шею и замерла. Он ласково погладил ее по голове.
– Я не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46