Он не знал, сколько ему отпущено времени до тех пор, пока Анджела не решит, что с нее хватит. Это был совсем другой вопрос.
И все же семья есть семья, ничего важнее быть не может.
– Я приеду, ~ сказал он.
– Отлично, отец будет очень рад. Ты же знаешь, он не хочет есть морковный торт без сахара в одиночестве.
Джош посерьезнел.
– Как он, кстати?
– Ему нелегко. Диабет – серьезная болезнь, но он не сдается. Ты же знаешь своего отца. Упрям как мул и обаятелен как дьявол. Диабет плох тем, что с этой проблемой не справишься в лоб. Он не может избавиться от болезни путем переговоров или составив четкий бизнес-план. Хорошо, что он по крайней мере может помочь себе, соблюдая диету. Он надеется обойтись без инъекций инсулина. Его очень раздражает, что собственное тело предало его. – Маргарет вздохнула. – Но он учится жить с болезнью. Я, конечно, помогаю чем могу.
– Конечно. – Джош улыбнулся. – Где бы он был, если бы не ты?
– Вероятно, в тюрьме или в сумасшедшем доме, – ответила мать самым серьезным тоном. Джош рассмеялся. – Должен же кто-то проследить, чтобы твой отец не вогнал себя в гроб. А теперь мне еще предстоит принимать в своем доме одновременно двоих дочерей и сына! – По голосу было ясно, что она в восторге от подобной перспективы.
– Да, мама, не представляю, как ты это выдержишь.
– Я тоже не представляю. Справиться с вами четырьмя одновременно очень трудно.
Джош легко представил нежную улыбку на круглом лице матери. Муж и дети составляли для нее смысл существования.
– Постараюсь облегчить тебе жизнь.
– А ты подари мне внуков, – предложила мать, – тогда я переключусь на них и буду меньше досаждать тебе.
Эта тема была Джошу хорошо знакома.
– Я еще не встретил… – Джош оборвал себя на полуслове, подумал и спросил: – Между прочим, что ты скажешь, если я приеду на день рождения отца с девушкой?
Мать на несколько секунд затихла.
– Скажу, чтобы ты прихватил с собой аптечку первой помощи. Как бы мне не упасть в обморок.
– Очень остроумно, мама. А если серьезно?
– Значит, ты кого-то встретил?
Джош прочистил горло.
– Я бы так не сказал.
– Джош, я же твоя мать. Ты меня не проведешь. – В голосе матери слышалось радостное возбуждение. – Какая она? Из какой семьи? Как вы познакомились?
О том, как они познакомились, Джош точно не собирался рассказывать матери. Он постарался уйти от ответа.
– Ее трудно описать. Она особенная.
– Еще бы, раз ты собираешься привезти ее к нам! Откуда она родом?
Джош нахмурился.
– По правде говоря, не знаю.
Мать снова помолчала.
– Ты не знаешь?
– Ну, одно время она жила в Нью-Йорке.
– Когда?
Какая разница? – подумал Джош. Но Маргарет задавала те вопросы, какие и положено задавать матери.
– Она жила в Нью-Йорке до того, как переехала в Манзаниту, точнее, вернулась сюда. Мы учились с ней в одной школе.
– Ты с ней дружил тогда?
– Нет, в школе мы не были знакомы.
– Она местная?
Джош потер виски.
– Не знаю, не спросил.
– Джош, ты собираешься привезти девушку познакомиться с родителями, а можно подумать, что ты подцепил незнакомку на автобусной остановке.
Джош не нашелся, что на это возразить, и промолчал.
– Серьезно, как давно вы знакомы? – настороженно поинтересовалась мать.
– Не знаю точно, наверное, месяца два, может быть, три.
Джош сообразил, что «три» звучит лучше, чем «два». Ему не понравился тон матери.
– Вы знакомы три месяца, и ты ничего о ней не знаешь? Чем же, скажи на милость, вы занимались все это время? – Мать помолчала. – Минуточку. Можешь не отвечать.
– Я и не собирался. – В дверь его кабинета заглянула Джекки из отдела маркетинга, нетерпеливо замахала ему рукой и ушла дальше по коридору. – Мама, мне нужно идти на совещание. Передай папе от меня привет и скажи девочкам, что я приеду на его день рождения.
– Конечно. Всего хорошего, сын.
– И тебе всего хорошего. – Джош повесил трубку.
«Как будто подцепил незнакомку на автобусной остановке».
Джош пошел на встречу с представителями рекламного агентства, которые принесли новые проекты рекламы. Пока его коллеги изучали рекламные материалы, Джош обдумывал слова матери. Он действительно не знает об Анджеле почти ничего, во всяком случае ничего существенного. В этом смысле положение осталось таким же, как на первом свидании. Он придумал пресловутое соглашение, пытался очаровать и соблазнить Анджелу, но даже не постарался узнать ее получше.
Он хотел произвести на нее впечатление, завоевать ее, но о большем, чем заключить соглашение на полгода, как-то не задумывался. Он испытал неприятное ощущение, весьма смахивающее на чувство вины.
В прошлом ему никогда не требовалось, чтобы женщина открывала ему душу. Женщина, у которой на уме замужество, обычно стремится стать мужчине лучшей подругой, рассказывает о своем детстве, о своих чувствах по отношению к нему и надеется, что он ответит ей тем же. Затем, если мужчина действительно расскажет что-то о себе, она попытается развить успех, а там, глядишь, дойдет и до разговоров о детях.
Анджела не такая, она бы так себя не повела. Насколько Джош успел ее узнать, откровенничать о себе совсем не в ее стиле. А Джошу впервые в жизни захотелось, чтобы женщина ему открылась. Сегодня вечером он собирается заехать к ней домой. Не для того, чтобы заняться с ней сексом в новом месте. Нет, сегодня вечером он решил попытаться проникнуть в тайну Анджелы Джефферсон.
И, возможно – только возможно, – что тогда их шестимесячное соглашение перерастет в нечто большее.
Анджела устало плюхнулась на диван. День в библиотеке выдался на редкость суматошный: попались два очень скандальных читателя, не прибыла партия заказанных книг и одна сотрудница уволилась без предупреждения. Анджела посмотрела на часы: половина седьмого. В половине восьмого она обещала быть у Джоша. Она задумалась. Не отменить ли свидание? Для их обычной физкультуры в постели она слишком устала.
Анджела потянулась и потерла шею. Кто бы мог подумать, что ей придет в голову такая мысль. Нельзя сказать, чтобы ей не нравилось заниматься с Джошем сексом. Напротив, она с каждым разом желала его все сильнее, если такое вообще возможно. Но что-то было не так, и Анджела не могла понять, что именно.
Может, я просто переутомилась? Полный рабочий день, после работы четыре раза в неделю занятия в различных классах… Особенно тяжело ей стали даваться ранние занятия йогой по субботам.
Она уже собиралась снять трубку, чтобы звонить Джошу, когда кто-то позвонил в дверь. Она удивилась, но встала с дивана. Встала и застонала. Ноги гудели, и у нее не было ни малейшего желания общаться с коммивояжерами.
Даже если бы за дверью ее ждал кто-то с чеком на миллион долларов, сейчас ей было все равно. Она бы послала его куда подальше и легла бы спать.
Анджела заглянула в дверной глазок и с удивлением увидела знакомое лицо. Она медленно открыла дверь.
– Джош?
Джош улыбнулся, от него аппетитно пахло чем-то вкусным, съедобным.
– Привет. – Пока Анджела приходила в себя от удивления, Джош прошел в квартиру. – Я решил, что ты устала, и принес с собой еду из китайского ресторана.
Анджела неловко переступила с ноги на ногу, не закрывая за ним дверь. Мысль принимать Джоша у себя ей не очень нравилась. Она бы предпочла встретиться с ним в его доме, чтобы позже ей ничто о нем не напоминало. Но пакеты с едой распространяли очень аппетитные запахи, а у нее на ужин не планировалось ничего, кроме бутербродов, в лучшем случае овсяных хлопьев… К тому же Джош с пакетами в руках выглядел так по-домашнему, что она сдалась.
– Ладно, поставь пакеты на кухонный стол.
Она закрыла входную дверь и заперла ее. Джош в считанные минуты накрыл стол.
– Как прошел день? У тебя усталый вид.
Анджела никогда раньше не рассказывала о своей работе – отчасти по привычке не говорить о себе лишнего, отчасти потому, что не хотела наскучить Джошу. Кроме того, когда доходило до… до того, чем они занимались по выходным, разговоры о работе казались неуместными. Они сами выбрали такой стиль отношений, и не стоило что-то менять только потому, что выдался тяжелый день.
– Анджела? – Джош подошел к ней и положил на лоб широкую теплую ладонь. – Ты не заболела?
Жест показался Анджеле очень трогательным, когда-то ее мать делала точно так же, проверяя, нет ли у нее температуры. Она улыбнулась.
– Нет, просто устала. На работе был трудный день.
Он участливо смотрел на нее.
Слова, казалось, посыпались сами, и, не успев осознать, как это произошло, Анджела уже рассказывала Джошу во всех подробностях, как прошел день.
– И вот, представь, я стою между двумя стариками, а они орут друг на друга. Один кричит, что «Кама Сутра» не должна находиться в публичной библиотеке, а другой возражает, при этом оба цитируют конституцию и только что не распевают национальный гимн. И тут Линда не выдерживает. Она разводит руками и говорит: «Все, хватит, я увольняюсь». Ужасный был день.
Анджела потерла виски и чуть не подпрыгнула от неожиданности, почувствовав на своих плечах руки Джоша. Он принялся массировать пальцами ее напряженные шею и лечи, и она почти сразу же расслабилась.
– Ммм, как хорошо!
Она слегка откинулась назад и мысленно напомнила себе, что это всего лишь массаж, чисто физическое действие, и в нем нет ничего эмоционального.
– Да, я чувствую, ты вся напряжена.
– Мне уже лучше.
Они съели принесенную Джошем еду и убрали со стола.
– Иди отдохни на диване, – распорядился Джош.
Он ненавязчиво выпроводил ее в гостиную, а сам стал наводить порядок на кухне. Анджела была и тронута его заботой, и одновременно чувствовала смутную тревогу. Или у нее развивается мания преследования? Наконец Джош поставил вымытую посуду в сушилку.
– Как у тебя много рецептов!
Анджела окинула взглядом кухню, пытаясь понять, куда именно он смотрит, и немного смущенно пояснила:
– Я хожу на кулинарные курсы. Кажется, я тебе об этом говорила.
– Ты сказала, что у тебя всю неделю занятия, но никогда не уточняла, какие именно. Значит, ты изучаешь китайскую кухню?
– Да.
Джош прочел рецепт, прикрепленный магнитом к холодильнику.
– Я вижу, тебе потребуется много резаных овощей.
Анджела рассмеялась.
– Да, это единственный недостаток китайской кухни. После трудного рабочего дня совершенно не остается сил, чтобы нашинковать гору моркови, огурцов и еще всякой всячины.
– Очень мило.
Джош так резко сменил тему, что Анджела растерялась.
– Ты о чем?
Она изогнула шею, чтобы посмотреть, куда он смотрит, но поморщилась от боли.
– Я говорю про витражную панель в твоем окне. Смотрится очень оригинально.
Анджела покраснела.
– Это еще одни курсы. Я беру уроки витражного ремесла. Это один из моих первых опытов. – Анджела сама удивлялась собственному смущению. – Он не очень удался.
– Ты сама это сделала?
Джош вытер руки, перешел в гостиную и сел рядом с ней на диван.
– По-моему, получилось здорово. Похоже на розу, но стилизовано в современном духе.
– Я копировала одного архитектора, который делает такие розы. Моя мама увлекалась архитектурой…
Что я говорю? – ужаснулась Анджела. Он умрет со скуки! Он пришел, чтобы заняться с ней страстным сексом, а не выслушивать ее лекции об архитектуре и искусстве! Она попыталась сменить тему.
– Мы никуда не пойдем, правда? – Анджела начала вяло поглаживать его спину, раздумывая, хватит ли ей сил его соблазнить. Ей нравилось просто сидеть вот так рядом с ним.
Джош очень нежно поцеловал ее и посмотрел в глаза.
– У меня тоже был тяжелый день на работе. Потом позвонила мама. Она спрашивала про тебя.
Прежде чем Анджела нашлась, как на это среагировать, Джош продолжил:
– У мамы все хорошо, а вот у отца неважно со здоровьем. У него не так давно обнаружили диабет. Он еще не привык к этому, и ему приходится туго.
– Ах, Джош… – Анджела погладила его по спине. – Надеюсь, он поправится?
– На самом деле его состояние не очень тяжелое. К счастью, диагноз поставили вовремя. – Анджела почувствовала напряжение, сковавшее его спину. Джош иронично рассмеялся. – Но надо знать моего отца. Он привык абсолютно все контролировать и делать всегда по-своему. А тут вдруг приходится идти на поводу у собственного тела, и это его страшно раздражает. Кроме того, он еще не до конца смирился с тем, что вышел на пенсию. – В его голосе слышалась глубокая любовь и привязанность к отцу.
Это ее тронуло, и она неуверенно положила голову на его плечо, стараясь утешить его всем, чем сможет.
Джош обнял ее одной рукой за плечи и откинулся на спинку дивана.
– Я тебе не говорил, что в школе отец был моим наставником?
Анджела отрицательно покачала головой.
Джош продолжил. По-видимому, ему нужно было выговориться, а на Анджелу сам его голос, его мягкий тембр действовали успокаивающе.
– Это он внушил мне, что я могу достичь всего, чего пожелаю, нужно только тщательно все продумать, распланировать и упорно трудиться. Я люблю мать, но иногда мне кажется, что именно отец сделал меня тем, чем я сейчас являюсь. – Джош помолчал и вдруг спросил: – А какой у тебя отец?
– Не знаю, он от нас ушел, когда мне было несколько месяцев.
Повисло молчание. Джош обнял Анджелу, без слов выражая ей сочувствие. Наконец он сказал:
– Наверное, вам было тяжело.
Анджела не хотела, чтобы Джош ее жалел, поэтому принялась объяснять то, о чем вообще говорила очень редко.
– Нет, все было не так плохо. То есть мама… нужно знать мою маму. Если тебя отец научил, что ты можешь добиться всего, стоит только как следует постараться, то мама научила меня тому, что можно пережить все что угодно. И она пережила. Она не раз повторяла, что не держит зла на моего отца, потому что он подарил ей меня. – Анджела улыбнулась. – А еще она научила меня быть самодостаточной. Пожалуй, я могу сказать, что мама сделала меня такой, какая я есть.
– Кажется, твоя мать очень сильная женщина, – заметил Джош, целуя ее в макушку. – Где она сейчас?
– Она живет в Аризоне, ей нравится тамошний климат. Боюсь, она по-прежнему работает слишком много, но сейчас она кажется гораздо счастливее, чем раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28