Через шесть дней мы столкнемся с самым большим войском, какое только собиралось во все времена.Парменион, наблюдавший за столбами черного дыма, что вздымались на южном горизонте, ничего не сказал и чуть погодя в молчании удалился.Птолемей проводил его взглядом.— Наш полководец не выказывает большого воодушевления, верно?— Он уже стал сдавать. Стареет, — отметил Кратер. — Пора бы отправить его на родину.Стоявший неподалеку Филот, услышав это, не сдержался:— Мой отец, может быть, и стар, но все вы вместе не стоите ногтя на его пальце!— Эй, успокойся! — сказал Селевк. — Кратер пошутил.— Пусть шутит над кем-нибудь другим, а то в следующий раз…Чтобы сменить тему, Гефестион спросил:— Кто-нибудь видел Евмолпа из Сол?— Кажется, он в лагере торговцев с женщинами, — ответил Селевк. — А что, тебе что-то нужно от него?— Ничего. Просто я должен передать ему подарок. Скоро увидимся.Он вскочил на коня и поскакал туда, где ставили лагерь. Евмолп сидел перед своим шатром; вокруг старика хлопотали двое евнухов: один обмахивал его опахалом, а другой подавал обед на маленький столик.— Я не принимаю глупых намеков на печальные события, касающиеся моего пленения… — начал осведомитель, едва завидев, как Гефестион слезает с коня.— Успокойся, я здесь, чтобы передать тебе подарок.— Подарок?— Именно. От врага. Я подумал, не доложить ли об этом Александру. По-моему, если взять давильный пресс для маслин и хорошенько отжать тебе яйца, мы бы могли узнать много интересного.— Молчи, дурень. Лучше дай мне посмотреть, о чем ты говоришь.Гефестион вручил ему статуэтку, и Евмолп внимательно осмотрел ее.— Говоришь, подарок от врага? И кто же этот враг?— Сатрап Вавилонии Мазей. Большая шишка, если не ошибаюсь.Евмолп пропустил это замечание мимо ушей, продолжая рассматривать статуэтку, а потом вдруг ударил ее о край своего столика, так что она разлетелась на куски. Оттуда выпал маленький папирусный свиток, испещренный клинописными буквами.— Сговор с врагом, — заметил Гефестион. — Плохи твои дела.Евмолп из Сол развернул записку и встал, направляясь к военному лагерю.— Эй, ты куда?— Найду кого-нибудь, у кого хоть немного мозгов в голове.— Берегись, как бы тебе не покусали задницу: там бегает Перитас! — крикнул вслед Гефестион.Осведомитель не обернулся, но правой рукой инстинктивно загородил упомянутое место.Он нашел Евмена в хозяйственном шатре, где тот проводил инвентаризацию оборудования, запасного оружия и обозов. Евмолп сделал знак, что нужно поговорить, и царский секретарь оставил свои записи помощнику, а сам подошел к осведомителю.— Есть новости?— Послание от Мазея.— Сатрапа Вавилонии? Великий Зевс!— И правой руки Великого Царя.— Что он сообщает?— Он расположен… помочь нам на поле боя, если ему гарантируют сохранение поста правителя Вавилонии.— Ты можешь ему ответить?— Да.— Ответь, что мы договорились.— Но ему нужны гарантии.— Какого рода?— Не знаю… Письмо царя.— Это можно устроить. Мне уже доводилось писать письма почерком Александра и с его печатью. Зайди вечером ко мне в шатер, и я дам тебе все, что нужно. Но только ради Зевса сними этот парик, если хочешь уберечь свою задницу. Где-то тут неподалеку Перитас с Александром.— Меня уже предупредили, — ответил Евмолп, неохотно снимая украшение со своего черепа и пряча его в мешок. — Этот зверь уже сожрал мою меховую шапку, которая стоила мне целое состояние. Если он меня поймает, придется швырнуть ему и этот мешок.Осведомитель удалился, и долго еще было видно, как его лысина сверкает под полуденным солнцем.
На следующий день войско двинулось на восток, оставив слева горы Армении, а справа — пустыню. Путевые топографы взяли по дороге нескольких местных проводников, так как не имели ни карты, ни путевых описаний этой территории. Они подготовили инструменты и переносные чертежные щиты, чтобы постепенно, по мере продвижения наносить на них карту этих мест со всей возможной точностью.Войско совершило шесть переходов, каждый по пять парасангов. Через два дня они прошли сирийскую реку Араке и углубились в полупустынные земли. То и дело показывались табуны диких ослов, стада газелей и антилоп, пасшиеся среди пучков колючей травы, а на третью ночь пару раз, как гром, среди безграничного пустого пространства донеслось рыканье льва.Лошади заржали и начали брыкаться, пытаясь освободиться от пут, а Перитас, вдруг проснувшись, яростно залаял, готовый броситься туда, откуда доносился сильный и резкий запах дикого зверя.Александр успокаивал его:— Хороший Перитас, хороший. У нас сейчас нет времени, чтобы пойти на охоту. Ну, поспи, поспи пока.Он гладил пса и чесал за ушами, пока животное снова не свернулось калачиком.На следующий день они увидели страусов и даже нашли гнезда со страусиными яйцами. Повар, посмотрев их на свет, понял, что они только что снесены, и отложил, чтобы приготовить на ужин. Александр посоветовал придержать пару скорлупок по мере возможности нетронутыми, чтобы послать их Аристотелю для его коллекции. Однако Гефестиону не хотелось отказываться от порции свежего мяса, и он вместе с Леоннатом и Пердиккой, а также парой десятков агриан и трибаллов, вооруженных стрелами и дротиками, устроил охоту на страусов. Но вскоре охотники поняли, что предприятие сулит быть не таким простым, как представлялось: эти неуклюжие с виду птицы бегали с невероятной скоростью, расставив крылья, как паруса, чтобы использовать силу ветра, и ни один конь не мог догнать их.Когда охотники вернулись, усталые и пристыженные, с пустыми руками, Александр, увидев их, покачал головой.— Над чем смеешься? — спросил раздраженный Гефестион.— Если бы ты, как я, прочел «Поход десяти тысяч», ты бы тоже знал, как охотиться на страуса. Не забывай, Ксенофонт был великий охотник.— И как же на них охотятся?— Эстафетой. Одна группа охотников преследует страусов и гонит их в определенное место, туда, где, распределившись по этапам, их поджидают другие группы всадников. Когда кони устают, первая группа останавливается и в гонку вступает вторая, потом третья и так далее, пока страусы, изнеможенные, не сбавят скорость. Тогда их можно окружить и перебить.— Завтра попробуем, — отозвался Гефестион.— А пока что утешимся яйцами, — сказал Александр. — Они, похоже, превосходны и жареные, и вареные, с солью и постным маслом.— И страусовыми перьями, — добавил Пердикка. — На моем шлеме они будут смотреться великолепно. Посмотри, что за чудо! Их здесь разбросано по пустыне множество. Наверное, у страусов пора линьки.Но как назло, на следующий день ни один страус не показался на глаза, словно кто-то их предупредил о том, что охотники собрались применить более эффективные методы.Войско пустилось в путь, не встречая ни одной живой души, если не считать двух караванов, на пятый день разбивших свой лагерь на почтительном расстоянии от войска. Купцы шли из Аравии с грузом фимиама, и Аристандр попросил у царя позволения купить товар, не торгуясь: ввиду неизбежности решительного сражения богам следовало воздать соответствующие почести.А вечером шестого дня Александр, пришпорив Букефала, направил его в стремительные воды великого Тигра. ГЛАВА 10 Свет восходящего солнца едва позволял разглядеть, что на другом берегу никого нет. Повсюду, насколько хватало глаз, не горело ни одного костра и не наблюдалось никаких других признаков человеческого присутствия. Не чувствовалось ни малейшего ветерка, только несколько цапель лениво расхаживали по берегу в поисках мальков и лягушек.Александр напоил Перитаса, а потом Букефала, но время от времени натягивал поводья, чтобы тот не очень наполнял брюхо. Потом, набрав воды в пригоршни, поплескал ему на живот и ноги, чтобы освежить. Вскоре все конные отряды выше и ниже брода спешились, и каждый всадник поил из реки своего коня.— Не могу понять, — проговорил Селевк, взглянув на реку.— Я тоже ожидал увидеть на берегу выстроившееся войско в полной боевой готовности… — добавил Лисимах, снимая шлем и расстегивая ремни панциря.Птолемей тоже снял шлем, набрал в него воды и вылил себе на голову, наслаждаясь прохладой:— А-а-ах! Чудесно!— Ну, раз тебе так нравится, вот тебе! — крикнул Леоннат и, набрав воды в шлем, собрался было плеснуть на друга, но вдруг остановился. — Гляди, вон господин царский секретарь! Приготовиться! Действуем по моей команде, хорошо?В этот момент подошел Евмен в боевых доспехах, со шлемом на голове. Шлем густо украшали страусовые перья.— Александр, — начал он, — послушай. Я получил известие о том, что…Но не успел он закончить фразу, как Леоннат дико завопил:— Засада! Засада!И все одновременно обрушили на секретаря водяную лавину из своих шлемов, вымочив того с головы до ног.— Мне очень жаль, господин царский секретарь, — сказал Александр, с трудом сдерживая смех, — но эта засада всех нас застала врасплох, и я был не в состоянии ее предотвратить.Евмен весь промок, и страусовые перья у него на шлеме приобрели жалкий вид.— Очень остроумно, — проворчал он, печально глядя на то, что осталось от его великолепного плюмажа. — Стадо идиотов…— Ты должен простить их, господин царский секретарь, — вмешался Александр, желая утихомирить Евмена. — Это же недоумки. Но ты хотел мне что-то сообщить.— Ничего особенно важного, — сердито проворчал Евмен. — Сообщу в другой раз.— Ну, не буду настаивать. Жду тебя скоро в моем шатре. И вас тоже! — крикнул царь остальным. — Гефестион! Возьми отряд и организуй дозор на той стороне. До ужина я хочу знать, где они.В сопровождении Перитаса царь удалился по направлению к месту, где его слуги устанавливали царский шатер, молотками забивая колышки.Вскоре явился Евмен — в сухих одеждах и без шлема, и царь усадил его рядом с собой, а Лептина и другие женщины стали расставлять столы и ложа к ужину.— Ну, какие новости?— Простые. Евмолп из Сол получил послание. Войско Великого Царя находится примерно в пяти парасангах к юго-востоку отсюда, где-то на дороге в Вавилон, неподалеку от деревни под названием Гавгамелы.— Странное название…— Оно означает «Дом верблюда». С этим связана одна древняя история. Кажется, Дарий Великий, убегая от засады на верблюде, спасся благодаря его необыкновенной быстроте. В благодарность царь возвел для благородного животного стойло со всеми удобствами и дал в пожизненное пользование эту деревню, которая с тех пор и получила столь странное имя.— На расстоянии дневного перехода… Странно. Он мог прижать нас к берегу реки и держать здесь неизвестно сколько времени.— Кажется, он сделал это нарочно. Ты заметил, какова местность на обоих берегах Тигра?— Пересеченная, с ямами и камнями.— Именно. Не очень подходящая для боевых колесниц. Великий Царь ждет нас на совершенно гладкой равнине, — сказал Евмен и провел ладонью по отполированному деревянному столу. — Он велел засыпать ямы и разровнять бугры, чтобы колесницы могли развить максимальную скорость.— Все может быть. Но факт остается фактом: никто не тревожил нас на марше, и мы смогли спокойно пополнять запасы в деревнях, а теперь без всяких трудностей переправимся через Тигр.— Если не учитывать течения реки.— Если не учитывать течения реки, — согласился Александр. — Наверное, в горах дожди.В это время вошли другие царские друзья, а с ними Неарх.— Вижу, господин царский секретарь снова обрел должный вид, — заметил Леоннат. — Какое преображение! всего несколько минут назад он напоминал мокрую курицу.— Прекрати! — оборвал его Александр. — Садитесь. Нужно поговорить о важных вещах.Все заняли места, а Перитас свернулся у ног царя, покусывая его сандалии, как привык делать еще будучи щенком.— Великий Царь, судя по всему, ждет нас на гладкой, как стол, равнине в одном дневном переходе отсюда.— Прекрасно! — воскликнул Пердикка. — Тогда выступаем. Не хочу, чтобы он соскучился.— Однако известие, полученное Евмолпом из Сол, пришло от персов. Нельзя исключать, что это ловушка.— Вот именно: не надо забывать Исс, — проворчал Леоннат. — Этот сукин сын всех нас продаст, лишь бы спасти свою задницу!— Брось! — осадил его Пердикка. — Хотел бы я посмотреть на тебя, окажись ты на его месте. Какой смысл ему нас предавать? Я Евмолпу верю.— Я тоже, — поддержал его Александр. — Но я говорил не об этом. Известие могло быть подброшено специально, чтобы заманить нас в безвыходное положение.— В таком случае, что ты намерен делать? — спросил Лисимах, наливая товарищам вина.— Этой ночью мы узнаем от Гефестиона, действительно ли они так далеко от реки, а завтра перейдем брод и двинемся в направлении вражеского войска. Через два или три парасанга пошлем разведывательный отряд посмотреть, как обстоят дела. Потом соберем военный совет и атакуем.— А боевые колесницы? — спросил Птолемей.— Оставим их без дела, а потом бросимся всеми силами в центр. Как при Иссе.— Мы побеждаем, они проигрывают. Азия наша, — лаконично заключил Неарх.— Легко сказать, — вмешался Селевк, — а попробуйте представить себе, как понесутся по равнине эти жуткие машины: тучи пыли, грохот ободьев, косы вращаются, сверкая на солнце. По-моему, они постараются смести наши отряды в центре, в то время как конница обойдет нас с флангов.— Селевк не так уж не прав, — сказал Александр, — но сейчас не время гадать о планах противника. Что касается колесниц, поступим так же, как «десять тысяч» при Кунаксе. Помните? Тяжелая пехота расступилась, освободив коридоры, в которые они проехали, не причинив никому вреда, а лучники тем временем повернулись назад и стреляли возницам в спину. Куда больше меня волнует другое: если не подует хоть небольшой ветерок, с началом сражения поднимется такая пыль, что не различишь пальцев, поднесенных к носу. Придется полагаться на трубы, чтобы сохранять взаимодействие между частями. А пока будем есть и веселиться. Нет причин терзаться сомнениями: мы всегда побеждали, победим и на этот раз.— Ты действительно думаешь, что на этом пустынном участке нас будет ждать миллионное войско? — спросил Леоннат, явно встревоженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50