Подруги проговорили два часа. Елизавета призналась, что устала жить в заточении и носить унылые, серые платья. А Бесс рассказала ей об огромном долге Кавендиша и о том, как она пытается спасти имущество.Задержаться в Хэтфилде Бесс не осмелилась, опасаясь вызвать подозрения.— Мне пора, ваше высочество.— Бесс, ты подарила мне надежду — тонкий лучик света во мраке. Пообещай, что непременно приедешь, если услышишь что-нибудь еще!По пути в Брентфорд Бесс размышляла о поездке. Сознание того, что ей удалось хоть немного развлечь и обнадежить близкого человека, вселяло в нее уверенность.Один месяц неумолимо следовал за другим, и в конце каждого Бесс с облегчением вздыхала, убедившись, что парламент еще не рассмотрел дело о задолженности Кавендиша королевской казне. Пряча страх, она регулярно встречалась с адвокатами и убеждала их любыми средствами отдалять неизбежный день.Чтобы не оставлять свои владения без надзора, Бесс часто посещала Дербишир. Она привезла свою мать в Чатсворт и поручила ей присматривать за огромным пустым домом. По пути Элизабет сказала:— Бесс, дорогая, в последнее время ты так похудела! Ты доводишь себя до изнеможения, трудишься не жалея сил. Может, лучше продать Чатсворт и забыть об этом чудовищном долге? После этого ты могла бы выйти замуж за какого-нибудь деревенского сквайра и до конца жизни ни о чем не тревожиться…— За сквайра? — возмутилась Бесс. — За какого-то ничтожного деревенского сквайра? Как ты могла?! Ты хочешь, чтобы я довольствовалась малым? В таком случае я больше никогда не выйду замуж!Вернувшись в Брентфорд, Бесс просидела за столом всю ночь. Она подсчитывала доходы и урезала расходы, чтобы свести концы с концами. Ее сыновья росли так быстро, что новую одежду им приходилось покупать чуть ли не каждый месяц, да сверх того платить учителям. Бесс не могла позволить себе послать детей в школу, а они, лишившись строгого отцовского присмотра, быстро превращались в сорвиголов.Однажды поздно вечером в июне Бесс навестил необычный гость. Узнав в высоком привлекательном мужчине Робина Дадли, она провела его наверх, в свою гостиную.— Леди Кавендиш, вы стали еще прекраснее, чем во времена нашего знакомства.— Милорд, мне тридцать.Темно-карие глаза насмешливо блеснули.— Никогда не признавайтесь, что вам больше двадцати семи: это идеальный возраст для женщины. Бесс засмеялась:— Ладно, последую вашему совету. — Ее лицо стало серьезным. — Насколько мне известно, вы только что вернулись из Франции. Говорят, наши дела плохи?— Мы потерпели постыдное, позорное поражение и потеряли Кале!— Знаю. Правление Марии стало бедствием для всех: для вашей семьи, для моих близких и вот теперь — для Англии.— Леди Кавендиш… Бесс, я знаю, вам можно доверять. Вы позволите мне быть откровенным и пообещаете, что этот разговор останется между нами?— Робин, меня вам нечего опасаться.— Вы давно виделись с Елизаветой…— Пять месяцев назад я известила ее о том, что Мария больна.— Я очень хочу повидать ее, но покне решаюсь. Не согласитесь ли вы съездить к ней и передать, что Мария неизлечимо больна? Откуда я узнал об этом сказать пока не могу, но Мария по-прежнему отказывается назвать Елизавету своей наследницей. Значит, после ее смерти нам предстоит гражданская война, иначе Елизавете не взойти на престол. Но как бы там ни было, мы поддержим ее. Передайте ей, что мы уже наготове. Она все поймет.— Нам понадобится уйма денег и целая армия.— И то и другое у нас уже есть. — Робин обвел взглядом роскошно убранную комнату. — Вы арендовали этот дом у сэра Джона Тайна?— Да. Он мой близкий друг.— И друг Елизаветы. Джон — богатый землевладелец, он достал деньги под залог своего имущества. А Уильям Парр, еще один наш общий друг, переманил на нашу сторону командование бервикского гарнизона, численность которого — десять тысяч человек.Бесс воодушевилась. Неужели долгожданное спасение уже совсем близко?На этот раз она отправилась в Хэтфилд в сопровождении сэра Джона Тайна. Через несколько дней после ее визита Елизавету посетил испанский посланник граф Фериа. Это означало, что правление Марии подходит к концу. Союзные державы пытались снискать благосклонность Елизаветы.К августу дорога в Хэтфилд была запружена толпами людей, желающих снискать благоволение будущей королевы Англии. Судя по всему, Елизавета могла взойти на престол без объявления гражданской войны: народ с нетерпением ждал смерти ненавистной Марии.Хотя жизнь в Хэтфилде разительно изменилась, у Бесс все оставалось по-прежнему. В уединенном Брентфорде она коротала осенние дни, занимаясь подсчетами и составлением балансов. Бесс сознавала, что ее будущее туманно. Неуверенность в завтрашнем дне угнетала молодую женщину. Однако в глубине души Бесс теплилась надежда. Если королева Мария умрет, Елизавета, взойдя на престол, вряд ли потребует выплаты долга Кавендиша. Но Мария была еще жива; она цеплялась за жизнь, не желая отдавать корону сестре. В конце сентября Бесс решила отправиться в Дербишир, пока на севере не начались холода. Она осмотрела свои владения, переговорила с арендаторами, возобновила аренду небольших усадеб, проверила, как ведутся работы по осушению земель, и обсудила со своими управляющими множество других дел. Бесс выказывала неуемную энергию и целеустремленность, она не теряла ни минуты, поставив перед собой цель вернуться вместе с детьми домой к годовщине смерти Уильяма.25 октября Бесс и ее дети присутствовали на поминальной службе по Уильяму. На следующий день Бесс села в барку и отправилась в Лондон, на кладбище Сент-Ботолфс. Положив цветы на могилу мужа, она прошептала:— Неужели прошел всего один год? Любимый, это был самый бесконечный год в моей жизни! Не знаю, выдержу ли я еще один…Опустившись на колени, Бесс вдруг ощутила, что на нее нисходит умиротворение, а неуверенность исчезает. Как бы там ни было, она перенесла беду и нашла в себе силы выжить. Бесс знала, что по-прежнему исполнена отваги, сил и решимости. Ей недоставало лишь радости. Когда она поднималась, порыв ветра взметнул ее юбки, обнажив ноги в черных кружевных чулках. Бесс усмехнулась:— Ах ты, Повеса!В первую неделю ноября Лондон облетела долгожданная весть: Мария наконец-то объявила Елизавету наследницей престола и послала приближенных в Хэтфилд сообщить ей об этом.Мария Тюдор умерла семнадцатого ноября. Бесс разразилась слезами, испытав невыразимое облегчение.— Елизавета еще ничего не знает, — всхлипывая, сказала она сестре Джейн. — До Хэтфилда несколько часов езды. Надо немедленно отправляться в путь: вскоре дорога будет запружена.Открыв дневник, Бесс поставила вверху страницы число и вдруг содрогнулась:— Боже милостивый, ровно год назад в этот день я подплыла к Уайтхоллу и прокляла ее!Она отчетливо помнила, как выкрикнула в безудержной ярости: «Я сделаю все, чтобы свести тебя в могилу, мерзкая тварь!» Глава 24 Большой зал дворца в Хэтфилде еще никогда не видел такого скопления людей. Бесс знала почти всех присутствующих. Смеясь, она болтала с Робертом Дадли и его миловидной сестрой Мэри Сидни. Несколько минут назад Бесс обменялась приветствиями с лордом Уильямом Парром, сэром Джоном Тайном, сэром Генри Бруком, Уильямом Гербертом, графом Пемброком и десятком других знатных джентльменов. Она совсем забыла, сколько у нее друзей в высшем свете.Сильные руки обхватили Бесс сзади. Обернувшись, она радостно воскликнула:— Амброуз Дадли! О Боже, когда мы встретились, вы были розовощеким мальчуганом, а теперь вы почти старик!— А вы по-прежнему выглядите и ведете себя как девочка, моя прелесть.Бесс шутливо хлопнула его по плечу веером.— Мне почти… — она взглянула на Робина, — …почти двадцать семь!Робин рассмеялся. Все вокруг не скрывали радости.Предыдущий вечер Бесс провела с Елизаветой и ее фрейлинами.— Больше я никогда не буду спать по ночам! — объявила сияющая молодая королева. — Пусть огни во дворце горят всю ночь! Мы будем танцевать до рассвета! Довольно дурацких запретов! Теперь я вправе поступать так, как мне заблагорассудится!Свое строгое серое платье Елизавета швырнула в камин и истерически захохотала, увидев, как пламя пожирает тусклую ткань.— Отныне я буду носить роскошные платья и переодеваться по десять раз на дню! Бесс усмехнулась:— Вашим горничным можно только посочувствовать. — Она, конечно, понимала, что у Елизаветы кружится голова от внезапно свалившегося на нее счастья. — А как насчет драгоценностей?— Господи, теперь драгоценности короны принадлежат мне! Я перемеряю их все до единой!Эшли принесла Елизавете ночную сорочку:— Мой ягненочек, вы должны вздремнуть. Завтра вам предстоит принимать поздравления.Елизавета в упор посмотрела на нее, а затем обвела горящим взглядом всех присутствующих.— Клянусь Богом, отныне никто не посмеет диктовать мне правила поведения! Я никому не принадлежу — и не буду принадлежать, пока жива!Стоя рядом с Дадли в ожидании выхода королевы, Бесс уже знала, чего ждать от нее. Елизавета тщеславна, требовательна и деспотична, однако свято верит в свое предназначение и станет прославленной правительницей. Она гораздо проницательнее и умнее многих мужчин. Бесс не сомневалась, что Елизавета рождена быть королевой.— Да где же она, черт побери? — нетерпеливо проговорил Робин.Бесс улыбнулась:— Ей приятно заставлять нас ждать.Наконец Елизавета появилась в большом зале. Прозвучали приветственные возгласы. Она не пыталась успокоить подданных, а застыла, упиваясь триумфом. Прошло добрых полчаса, прежде чем толпа перестала выкрикивать: «Да здравствует королева!» Только после этого Елизавета заговорила сдержанно и спокойно:— Это деяние Господа мы должны считать чудом. Я клянусь в верности народу Англии. На мои плечи легла тяжкая ноша, поэтому я избрала в помощники самых достойных людей страны. Сегодня я назначаю сэра Уильяма Сесила своим первым министром и главой тайного совета. Кроме того, моими советниками будут Уильям Парр, маркиз Нортхэмптон, и графы Арундел, Бедфорд, Дерби, Пемброк и Шрусбери. Остальные назначения я сделаю позднее. Королевским шталмейстером я назначаю лорда Робина Дадли, капитаном королевской стражи — сэра Уильяма Сент-Лоу. Уильям Полет, маркиз Винчестер, останется на посту старшего казначея, а лордом-хранителем большой печати станет сэр Николас Бэкон.Бесс возликовала: Бэкон, зять Сесила, опытный юрист, когда-то возглавлял Земельную комиссию. Он неизменно шел навстречу Уильяму Кавендишу, когда тот решал обменять один участок земли на другой.Елизавета продолжала:— Старшей придворной дамой и хранительницей королевского гардероба я уже назначила миссис Кэтрин Эшли. Сегодня я выбрала четырех фрейлин: леди Кэтрин Грей, леди Мэри Сидни, леди Леттис Ноллис и леди Элизабет Кавендиш.Бесс оторопела. Елизавета не забыла наградить ни одного из друзей, но сама Бесс никогда не мечтала о придворной службе! Она даже не знала, рада известию или нет. У нее и без того слишком много дел! Как сочетать их с обязанностями придворной дамы? Но вскоре Бесс поняла, что отказываться от предложенного поста нельзя. Такой шаг Елизавета восприняла бы как оскорбление. Практичная Бесс сознавала: по-настояшему процветать можно лишь под покровительством особы королевской крови.В этот вечер Бесс представили леди Леттис Ноллис, кузине королевы Анны Болейн. Все избранные Елизаветой дамы сердечно поблагодарили королеву, после чего Бесс решилась попросить о первой милости:— Ваше величество, вы позволите мне вернуться в Брентфорд, чтобы сообщить новость родным и собрать вещи?— Бесс, ты должна приступить к исполнению своих обязанностей только после коронации. Конечно, поезжай домой и пересмотри свой гардероб. Мои портнихи уже трудятся день и ночь. Я въеду в Лондон, облаченная в королевский пурпурный бархат, и отправлюсь прямиком в Тауэр — на этот раз в королевские покои. Муж Кэт, Джон, будет хранителем драгоценностей. Мне понадобится целая неделя, чтобы пересмотреть их! Мы отпразднуем Рождество в моем Вестминстерском дворце, а коронация состоится в январе и будет символизировать Новый год и новое правление.На следующее утро Бесс вернулась в Брентфорд. Опьяненная властью, Елизавета с увлечением строила планы, предаваясь этому занятию целыми сутками. Бесс знала, что о ней не будут скучать: Елизавета годами грезила об этой минуте! Молодая королева не пожелала бы сейчас выслушивать чьи-то советы.Джейн и тетя Марси застыли, услышав от Бесс обо всем, что произошло в Хэтфилде.— Елизавета назначила меня фрейлиной, но лучше бы она не делала этого. Как же я всюду успею?Мне придется жить в Вестминстерском дворце и отправляться вместе с двором туда, куда прикажет королева Елизавета. А вы с детьми останетесь здесь, в Брентфорде. Марселла захлопала в ладоши:— Это же то, что тебе нужно, Бесс! Твое место при дворе, там ты снова расцветешь. Елизавета соберет во дворце самых видных мужчин королевства — где еще можно найти себе мужа?— Больше я никогда не выйду замуж! — отрезала Бесс.— Поживем — увидим, — отозвалась Марселла. Бесс пропустила ее слова мимо ушей.— Я не слишком тщеславна, но ради детей готова на все. Мои связи при дворе помогут им выжить. Вот если бы только удалось собрать для них приданое!— Тебе нужен богатый и снисходительный муж, — заметила Марселла. — Брак — идеальное решение.— Но ты же всю жизнь избегала брака, — сухо заметила Бесс.— А все потому, что я не создана для него — в отличие от тебя!— К счастью, мне не придется влезать в долги, чтобы заказать новые наряды. Мои шкафы ломятся от роскошных платьев.— А ты забыла, что они появились у тебя благодаря богатому и снисходительному мужу? — напомнила Марселла.— Кавендиш потакал мне во всем. Больше я никого не полюблю. Я навсегда отдала Уильяму сердце и поклялась ему в любви. Ни один другой мужчина не вызовет у меня таких чувств.Рождество Бесс провела с детьми в Брентфорде, а затем приказала погрузить сундуки с изысканными нарядами в барку и перевезла их из Брентфорда в Вестминстерский дворец — как раз к Новому году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51