— Но неужели, если бы ты его попросила, он не расторг бы твой контракт?— Он не хочет этого.— Но почему? Его отец непременно так поступил бы, я думаю.Ники повернулась к ней лицом.— Я задавала себе этот вопрос тысячу раз. Я не знаю почему. — «Потому что он хочет меня. Потому что владеет мной, а Алекс никогда не отдает того, чем владеет». И все же Алекс — человек достаточно добрый, он не ставит своего счастья выше счастья других. То, что она ему принадлежит, еще не ответ на вопрос. Но какой еще другой ответ может быть?— Что я могу для тебя сделать? — спросила Мишель.— Только одно — оставайся моей подругой. — Ники невесело улыбнулась. — Думаю, что это будет не так легко.Удивительно, что тетушка разрешила тебе навестить меня.Мишель искренне вздохнула.— Вообще-то она уже запретила ходить к тебе. Но вот что я тебе скажу. Мы были подругами в прежние времена. Мы и сейчас подруги. — Она выпрямила свои худенькие плечи. — Мы навсегда ими останемся. Ничто не сможет этого изменить.Мишель встала и обняла Николь.— Сообщи мне, если тебе что-то понадобится.— Алекс заботится о моих потребностях. — с горечью промолвила Ники, не добавив, однако, что сама она отнюдь не намерена удовлетворять его потребности. Глава 16 Неделя, которую Ники прожила праздно, почти ничего не делая, тянулась бесконечно медленно. Она скучала по простору Бель-Шен, не чувствовала себя свободной, какой она была там. Хотя при доме был уютный сад, где можно было уединиться, и шумный город будоражил ее воображение, Ники предпочитала сельское уединение.Она поклялась себе, что, если ей удастся совершить бегство, именно в таких вольных местах она и поселится.Совершить побег, однако, было не так-то легко. Для этого был необходим тщательно продуманный план, в который входила и такая задача — отвлечь внимание Рама.Первым делом надо было узнать слабые места Рама. Она не упускала ни одного удобного случая, чтобы поговорить с ним, расспросить об Алексе и их дружбе. Он всегда отвечал вежливо, но с некоторой строгостью, видимо, взвешивая, насколько она достойна любви его замечательного друга. А что он считал Алекса замечательным, не вызывало никаких сомнений.Несколько дней Ники незаметно наблюдала за ним. Он был загадочным человеком, молчаливым и проницательным.Иногда даже казалось, что он без труда читает ее мысли.По ночам он проявлял особую бдительность. Несколько раз она слышала шаги в коридоре. Дважды она видела его из своего окна: он бродил по темному, освещенному луной саду.Бежать из-под охраны Рама было не таким-то легким делом Но Ники не сомневалась, что рано или поздно придумает какой-нибудь выход.— Расскажи мне об Алжире, — попросила она однажды вечером после ужина, когда Рам сидел за письменным столом Алекса в его кабинете, уже давно им облюбованном.Вспоминая давние события, Рам улыбнулся и устремил глаза вдаль. Он погладил рукой массивную бритую голову, затем устремил взгляд на нее.— Мы были тогда молоды и глупы. Александр сражался за свою родную Францию, а я — просто так, ради развлечения, да еще в расчете на богатую добычу. Мятежники взяли в плен несколько десятков наемников и солдат, и нас отвели в пещеру, которую они использовали как тюрьму. Место это было ужасное, здесь бегали крысы, разило мертвечиной.Ники с внутренней дрожью вспомнила о своих личных впечатлениях.— Но вы с Алексом все же выжили?— Да. В этом месте выживали только сильные. Я привык к всевозможным трудностям. Пребывание в тюрьме я воспринимал как временное неудобство. Другое дело Алекс с его светскими манерами и офицерским мундиром. В то время он был совсем еще юношей.— Значит, ты ему помог?— Я помог ему раскрыться, стать настоящим мужчиной.Его надо было лишь чуточку подбодрить. Он должен был кое-что усвоить, кое-чему научиться. В то время как другие день ото дня чахли, Алекс набирался сил. Люди, которые осмеливались бросать ему вызов, на собственной шкуре испытывали его беспощадность Постепенно он начал вызывать к себе страх и уважение. Короче, он выжил.— Как и ваша дружба.— Да. Когда тюрьму захватили французские солдаты, он сражался за мою жизнь с двумя своими соотечественниками.Этого я не забыл.«Никто не может забыть Алекса», — подумала она в холодном отчаянии.Она пошла к двери, но ее остановил низкий голос Рама:— Вы умеете играть в шахматы?— Шахматы?Это предложение из уст человека столь могучего сложения показалось ей довольно странным.— Да. Меня научил Александр. Мы вырезали деревянные фигурки и играли прямо на расчерченном полу. — Ники улыбнулась.Желая немножко развлечься, она уселась напротив него.Рам также улыбнулся и протянул руку к роскошно инкрустированной шахматной доске.
Целую неделю Ники думала не столько о предстоящем приезде Александра, сколько о Франсуа. Она надеялась, что он заедет, может быть, что-нибудь ей скажет, да и она найдет для него несколько добрых слов, и их дружба возродится.— Даниэль, — позвала она улыбчивую француженку, которая спокойно сидела за вышивкой в своей небольшой комнатке наверху. — Не могли бы мы поговорить с тобой?— Конечно. — Она бросила на Ники понимающий взгляд — У вас какие-то неприятности с его светлостью? — Даниэль, казалось, получала тайное удовольствие, называя так герцога. Хотя она никогда так к нему не обращалась.— У меня всегда с ним неприятности, но дело Не в этом.— А в чем?Ники присела на край постели рядом с Даниэль, которая отложила свою вышивку в сторону.— Ты что-нибудь слышала о мужчинах… отличающихся от других мужчин? Я кое-что о них знаю, но мне этого мало.— В каком смысле отличающихся?Ники слегка покраснела.— Они не интересуются женщинами, их привлекают мужчины.— Проклятие! — Даниэль широко открыла свои серые глаза.— Значит, ты что-нибудь знаешь?Даниэль улыбнулась наивной улыбкой, которая придавала ее лицу особое обаяние.— Я знаю только то, что случайно подслушала.— И что ты слышала?— Говорят, что это грех. Проклятие дьявола. Женщина должна притворяться, будто ничего не знает, даже если ей все известно.— Ты думаешь, они…— Не знаю. И честно сказать, не стала бы спрашивать… — В глазах Даниэль зажглись плутовские огоньки. — Но если ты что-нибудь узнаешь, пожалуйста, поделись со мной.Ники едва не улыбнулась. «Проклятие дьявола», — подумала она, вспомнив искаженное лицо Франсуа, когда он увидел ее сквозь стекло витрины.Позднее, набравшись смелости, она заговорила об этом с Рамом. Она догадывалась, что именно у него как раз и не следует спрашивать. Но на нем лежал отпечаток большого жизненного опыта, которого не хватает большинству мужчин. И ничто, казалось, не смущало его. Он никогда не выказывал замешательства или предубежденности.— Добрый день. Рам, — сказала она, заходя в кабинет Алекса.— Для кого-то, может быть, и добрый, — сказал Рам. — Но я предпочел бы провести его на свежем воздухе.— А я бы предпочла, чтобы вы с Александром отправились куда-нибудь подальше, но, очевидно, это мое желание не сбудется.В его гулкой, как барабан, груди заметался смех.— Я пробуду здесь не так уж долго. Вот только дождусь, когда закончится уборка тростника.Ники вспылила.— Почему ты думаешь, что я не уеду сразу же после твоего отъезда?— Этот вопрос вам придется задать самому Александру.И Рам опустил глаза, видимо, намереваясь продолжить прерванное чтение книги.Но Ники не двинулась с места и начала пристально следить, как его черные глаза неторопливо движутся по странице.Он читал «Два года под мачтой», книгу, написанную Ричардом Генри Дейной. В свое время она была удивлена, что человек столь необразованный умеет читать, но он объяснил ей, что по его просьбе Алекс нанял ему учителя.— Я хотела бы кое о чем спросить тебя. Рам, — «сказала она, вновь прерывая его чтение.Устремив на нее взгляд, он снисходительно спросил:— Да?Она стала нервно накручивать на палец длинную медную прядь своих волос.— Считается, что женщины не должны разговаривать на эту тему.— Если я знаю, что вас интересует, я отвечу.Ники облизнула вдруг пересохшие губы.— Я хотела бы спросить о мужчинах… которых привлекают другие мужчины.— И что бы вы хотели о них знать? — спросил он без малейшего смущения.— Значит, ты знаешь таких людей?— Знал нескольких. На Востоке к этому относятся терпимее, чем здесь.— Почему… почему они становятся такими?Он пожал могучими плечами.— Не знаю. Некоторые говорят, что это дело рук шайтана. Но по-моему, это просто причуда природы. Многие чувствуют подобное влечение с самого детства. Но так как я лично не принадлежу к числу этих людей, — он насмешливо осклабился, и его зубы засверкали на оливково-коричневом лице, — судить об этом не мое дело.— И с этим ничего не поделаешь?— Насколько мне известно, нет. — Он посмотрел на нее в упор.— Кажется, я знаю такого человека.— Франсуа, — не раздумывая сказал он.Ники шумно вдохнула.— Откуда ты знаешь?— Все признаки налицо. Но Александр отказывается их видеть.— Он любит своего брата.— Да. Но оттого, что отрицаешь правду, ничто не меняется.— Думаю, что мало кто об этом подозревает, — сказала Ники.— Это верно. Но Александр не из этих людей. А Франсуа так боится огорчить брата, что отказывается от собственного счастья.— Я хотела бы что-нибудь для него сделать. Мне так его жаль.Рам внимательно присмотрелся к ней.— Что вы чувствуете по отношению к Александру? Ненависть? Страх? Страсть? Или любовь?..Ники вздернула подбородок, но глаз не отвела.— Александр дю Вильер — мой хозяин. В разное время я испытывала по отношению к нему все эти чувства и еще кое-какие другие.— А теперь?— А теперь я хочу только быть подальше от него.Больше Рам ничего не сказал.
В среду, когда Алекс намеревался приехать, Ники получила от него записку. Дела задерживают его в Бель-Шен, но он очень просит ее присутствовать вместе с ним в пятницу на концерте итальянских певцов, который состоится на так называемой Веранде.Она фыркнула, прочитав формальное приглашение. В сущности, это было повеление, а не просьба, и они оба это знали.— Даниэль, — выкрикнула она, решительно поднимаясь по лестнице. — Мне нужна форма служанки. По возможности старая, потрепанная, даже ветхая. Можешь найти такую?— Силы небесные! На что вам нужна форма?— Месье дю Вильер изволил приказать, чтобы я была с ним послезавтра вечером на концерте. Посмотрим, с каким видом он будет сопровождать свою законтрактованную служанку.— Я не думаю…— Знаю-знаю. Но мне нужна форма.Качая головой, давясь смехом, Даниэль пошла искать что-нибудь подходящее. На чердаке она обнаружила черную форму, принадлежавшую прежней экономке. Платье было старое, потрепанное, но чистое. Белый передник не пожелтел. Чтобы подогнать одежду по фигуре, они укоротили подол, ушили талию и прикрыли грудь кружевной косынкой.— Просто идеально, — сказала Ники, глядя на свое отражение в старинном зеркале, купленном ею на прошлой неделе. За прошедшие семь дней комната была почти обставлена, на кровати лежала новая перина, застеленная мягкими полотняными простынями и красивым желтым стеганым одеялом. Оставалось только дошить ситцевое, персикового цвета покрывало.Зачесав назад волосы, Ники закрепила их сзади. Прическа получилась простая, строгая. Сверху она водрузила домашний чепец.— А месье Рам не будет возражать?— Не думаю. Все это только его забавляет.К шести часам Ники прибрала весь верхний этаж. Когда появился Алекс, она, стоя на четвереньках, деловито полировала паркет в столовой.Его раскатистый голос в вестибюле вызвал на ее лице усмешку. Выглянув в дверную щель, Ники увидела, что он стоит там, высокий и красивый, и почти пожалела, что не приняла его приглашения. Тщетно пыталась она не замечать, какой он импозантный, как широки его плечи и каким теплом лучатся карие глаза. Но сердце у нее учащенно билось, внутри все трепетало. — Фредерик взял из рук хозяина черную шелковую шляпу, в свете хрустальной люстры засверкал его черный вечерний наряд.— Скажите мадемуазель Сен-Клер, что я приехал за ней, — сказал он Фредерику, с трудом подавлявшему улыбку.— Да, сэр.— А где Рам? — спросил он, и Фредерик показал на гостиную. Хотя Рама и не было видно, Ники знала, что он там. Вероятно, не хочет пропустить веселый спектакль.Алекс направился к своему другу и тут заметил, что Фредерик идет по коридору к столовой, а не поднимается, как он ожидал, наверх.— За вами прибыл месье дю Вильер, — провозгласил высокий негр-дворецкий.— Скажите ему, что я занята.Алекс услышал ее ответ и прошел мимо Фредерика в столовую. Заметив, что она на четвереньках стелет ковер, он глубоко вздохнул.— Какого черта ты тут возишься?— Полирую ваши полы, месье, — ответила она сладким голосом, двигая ковер по сверкающему полу.Алекс метнул на нее убийственный взгляд.— Поднимись наверх и оденься.— Но я одета, месье.— Не валяй дурака, Ники. Поднимись к себе и смени эти ужасные отрепья.— Но у меня еще столько работы.Алекс в одно мгновение оказался рядом с ней, схватил ее за талию и поднял на ноги.— Наверх, — приказал он. — Немедленно.— Как прикажете, месье.Скрывая довольную усмешку, Ники пошла к себе. Но переодеваться не стала. Помыв руки, она напялила свой чепец и вдела в уши небольшие бриллиантовые серьги — подарок бабушки Алекса. Прихватив с собой сумочку и черный веер из перьев, она поспешила вниз.Алекс стоял в гостиной, разговаривая с турком.— Повеселись немножко, — сказал Алекс, хлопая друга по спине. — Ты это вполне заслужил.Рам хотел что-то ответить, но тут вдруг заметил Ники в ее обносках и с черным веером и улыбнулся.— Похоже, самое большое веселье сегодня у нас дома, — сказал Рам, благоразумно направляясь к двери.Ники улыбнулась Алексу, который стоял мрачнее тучи.— Что ты тут вытворяешь?— Если вы хотите провести вечер в компании своей служанки, я готова, месье.Алекс молча подошел к ней, схватил ее за руку, взвалил на плечо и, сердито бурча, понес по лестнице, как мешок с мукой.Стараясь не замечать, какой жар исходит от его руки, прижатой к ее бедру, Ники только улыбалась и не делала никаких попыток вырваться.Он грубо швырнул ее на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41