Но зато уж потом забот у нее будет достаточно — только вертись. — Первенец Бетси должен был родиться через шесть месяцев.— Она женщина сильная, — сказал Алекс. — У нее никаких трудностей не будет.Ники поглядела на него, словно хотела спросить, откуда у него такие сведения о младенцах, однако промолчала. Хозяин Бель-Шен должен знать обо всем.Алекс улыбнулся ей.— Я думал, тебе будет приятнее в окружении знакомых людей.— Да. Спасибо за заботу.— Есть еще один человек, с которым я хотел бы тебя познакомить. — Он провел ее в гостиную. Там, опираясь на серую мраморную каминную доску, стоял плотно сбитый человек с огромными руками и плечами. Одет он был в темно-синие брюки и домотканую рубаху.— Николь, это Байрам Сит, мой старый друг. Мы познакомились с ним в Алжире. Друг еще с тюремных времен.— Вы, кажется, о нем упоминали. — Они переглянулись, и она поняла, что права.— Иногда меня зовут просто Рам, — с заметным акцентом сказал турок и слегка кивнул головой, видимо, в знак приветствия. — Вы можете звать меня Рамом.Голова у Байрама Сита была чисто выбрита, а разрезом глаз он походил на монгола. Из-под его носа свисали густые черные усы. Она никогда еще не видела человека с такими чудовищно большими руками и ногами.— Рада с вами познакомиться.— Какое-то время Рам будет жить здесь, — сказал Алекс.— В Бель-Шен?— Здесь, — тихо повторил он.— Здесь? — удивилась Ники: с какой стати такой человек будет жить в городском доме?— Он проследит, чтобы с тобой ничего не случилось, пока я буду занят работой на плантации.— Но мне же ничего не… — Ники запнулась, поняв, для чего тут будет этот человек. — Он приставлен для слежки, как бы я не удрала? Это вы хотите сказать?— Тебе понадобится какое-то время, чтобы освоиться.— Так этот человек — тюремщик? Я буду такой же пленницей, как и в тюрьме на Барон-стрит?— Рам здесь для того. Чтобы заботиться о тебе, — подчеркнул Алекс. — А ты явно нуждаешься в заботе.Ники сделала глубокий успокаивающий вдох, прежде чем заговорить.— Я немного устала, — сказала она, проходя мимо него. — Пожалуй, я поднимусь к себе в комнату.Алекс не, стал ее останавливать, но последовал за ней. Она стояла в коридоре, не зная, какая именно комната ей отведена.— Вот эта, — подсказал он сзади, указывая на дверь, ведущую в хозяйские апартаменты.У Ники сжалось сердце. Неужели он и в самом деле потребует, чтобы она спала в комнате Лизетт? Она просто задохнется в атмосфере, насыщенной запахом ее духов!..— Нет ли какой-нибудь другой комнаты? — спросила она, надеясь, что он правильно ее поймет.Не отвечая, Алекс подтолкнул ее к двери. К ее удивлению, комната была совершенно пуста, если не считать придвинутой к стене огромной кровати с четырьмя опорными столбиками для балдахина.— Я оставляю выбор за тобой. Я хочу, чтобы тебе было здесь хорошо. Это лучшая комната во всем доме. Я надеялся, что ты обставишь ее по своему вкусу и желанию. Кровать принадлежала моему отцу. Я очень ею дорожу. Но если она тебя раздражает, я прикажу, чтобы ее убрали.Ники внимательно огляделась, удивленная, что он взвалил на себя столько хлопот ради нее.— Обставить комнату стоит недешево, А Я знаю, что у вас нет лишних денег.— Сумма, которая на это потребуется, просто жалкие гроши по сравнению с тем, что я должен Фортье. Чуть больше, чуть меньше, какая разница?Комната была чудесная. Свежевыкрашенная, с прекрасным паркетным полом и изящными ставнями на окнах. С прелестного чугунного балкона можно было видеть сад, Все вокруг было залито солнцем.— Эта комната подойдет.— Должен ли я велеть убрать кровать?Не только белье, но и перьевой матрас были убраны.Ярко сверкало отполированное красное дерево. Все было чисто, опрятно.— Прекрасная кровать. Я буду счастлива спать на такой.— Мой отец был бы счастлив это слышать.Ники выпрямилась.— Вряд ли ваш отец был бы счастлив, узнав, что вы собираетесь разделить это ложе со мной.Алекс не стал спорить. Шарль дю Вильер приказал бы выпороть сына на конюшне, если бы знал, какое будущее он готовит для дочери старинного друга. Алекс и сам с трудом понимал, что заставляет его действовать так, а не иначе.— Я рад, что ты согласилась. Со временем ты увидишь, что все это к лучшему.— Да поймите же вы, черт возьми, я ни с чем не согласилась! Все, что я говорила, остается в силе. Ни за что на свете я не буду вашей любовницей.Сжав зубы, Алекс подавил закипающий гнев.— Я возвращусь через неделю. Надеюсь, что к этому времени ты образумишься. Мы еще будем счастливы на этой кровати.— Катитесь ко всем чертям! — крикнула она.Трудно было, однако, надеяться, что это проклятие возымеет силу. Да, Алекс уедет, но в Бель-Шен. Наступило время уборки урожая. Работники будут трудиться до самого Рождества по шестнадцать часов в сутки. Удивительно, что в таких случаях никто обычно не жалуется на изнурительный труд.Атмосфера царит праздничная. Угощения вдоволь, выдают виски и табак, а в конце работ и вознаграждение. Завершается все, разумеется, общим балом, который так и называют — «сахарный».В дни сборки урожая мать Ники всегда помогала ее отцу.Но кто поможет Алексу? Никто. Во всяком случае, в этом году. В следующем году он будет женат. Кларисса Эндикот, несомненно, будет хорошей помощницей для своего мужа. Она будет выполнять обязанности жены плантатора так же хорошо, как этому обучена Николь, а может быть, и лучше.Присев на подоконник, Ники выглянула в сад. Свадьба Алекса назначена на десятый день нового года. Как раз перед истечением срока займа. Остается чуть больше двух месяцев начиная с сегодняшнего дня. До этого времени Ники должна уехать. И никто не сможет ее задержать — ни сам Алекс, ни его верный Рам. На этот раз она должна тщательно продумать свой побег. Дождаться, когда Алекс ослабит наблюдение. Получше узнать своего тюремщика Рама и его уязвимые места.Раздобыть достаточно денег для поездки на корабле. Только после этого она сможет совершить задуманный побег.А пока она займется тем, что обставит комнату. Что же касается его желания присоединиться к ней в большой отцовской кровати, то тут ему предстоит настоящий бой.
В пятницу приехал Франсуа. Из платьев, кем-то заблаговременно повешенных в шкафу, она выбрала модное темно-лиловое из саржи, которое походило и для этой прохладной осенней погоды.— Я приехал сопровождать вас в поездке по городу, — сказал Франсуа. — Алекс говорит, что вам нужны зимняя одежда и мебель для спальни.Ей пришлось нехотя признать, что Александр, как всегда, заботлив.— Очень любезно с вашей стороны.Они выпили по чашечке ароматного черного кофе, который Ники очень любила, и полакомились французскими пирожными, которые Бетси каждое утро покупала в кондитерской.Немного погодя, когда они уже вышли из гостиной, готовясь к поездке, прибыл Томас Демминг.— Я пришел, чтобы засвидетельствовать свое почтение, — сказал он Ники с порога, — и чтобы удостовериться, что у вас все в порядке.— Спасибо, Томас.Он выглядел настоящим денди в своем темно-синем сюртуке и светло-серых брюках. Его голубые глаза лучились юмором. — К сожалению, мы как раз уходим, — сказал Франсуа. — Необходимо совершить небольшой поход по магазинам. Если хочешь, можешь к нам присоединиться.— Мне следовало бы поехать с вами, — насмешливо произнес Томас, — хотя бы для того, чтобы ублажить Алекса. Но у меня уйма дел.Разговор прервал стук в дверь. Фредерик поспешно ее распахнул, и перед ними предстала хорошо одетая женщина На какой-то миг яркий солнечный свет помешал рассмотреть ее лицо. Затем, не обращая никакого внимания на Франсуа и Томаса, с довольно раздраженным видом вошла Мишель Кристоф.— Я-то думала, что мы добрые друзья. — сказала она, подходя к Ники. Ее розовая шелковая юбка так и шуршала. — Ты могла бы мне все сказать. Я бы поняла.Ники невольно улыбнулась. Мишель, как она помнит, очень редко повышала голос.— Не думаю, что вы знакомы, — сказала она. И щеки Мишель стали такими же розовыми, как и ее юбка. — Мадемуазель Кристоф, это месье Франсуа дю Вильер, брат Александра, и месье Томас Демминг, один из его ближайших друзей.— Очень приятно… — Мишель взглянула на Франсуа, затем на Томаса, чьи глаза сразу потеплели и глядели на нее с явным одобрением. Мишель вновь покраснела.Только тогда Ники поняла, как похорошела ее подруга за те годы, что они не виделись. Вместо худощавой, хотя и гибкой, как ветка ивы, школьницы в холле стояла статная красивая молодая девушка.Она по-прежнему оставалась стройной, только чуточку округлилась, шея грациозно изогнулась. Зеленые глаза, особенно заметные на чистой, цвета персика коже, оттеняли длинные ресницы. Небольшие груди выглядели упругими и соблазнительными, что не ускользнуло от внимания Томаса — Мы едем по магазинам, — сказала Ники, чтобы разрядить, как ей казалось, некоторую неловкость. — Если хочешь, поехали с нами.Мишель перевела взгляд с Томаса на Николь, с Николь на Томаса.— Извините за несдержанность. Мне следовало быть вежливее. Надеюсь, вы не думаете, что я всегда так резка на язык.— Обычно она так застенчива, — с лукавыми искрами в глазах объяснила за подругу Ники.— Друзья на то и друзья, чтобы откровенно говорить друг с другом, — сказал Томас, добавив:— Мы были бы рады, если бы вы согласились нас сопровождать.— Я не хочу обременять вас.— Нет, нет, ни в коем случае, — заверил ее Томас. — Сперва мы отправимся на Шартр-стрит, затем пообедаем в «Маленьком Трианоне» у сквера.— У тебя, кажется, были неотложные дела? — поддел его Франсуа с еле скрываемой улыбкой.— Ничего подобного. Мне как раз нужно отдохнуть.
Весь день они бродили по улицам и магазинам. По настоянию Франсуа Ники заказала несколько новых туалетов: из саржи, шерстяной ткани, а также зеленый бархатный костюм для верховой езды, хотя было маловероятно, что он может здесь понадобиться.Франсуа не настаивал, чтобы она купила еще и бальное платье, как ее уговаривала продавщица. Ясно было, что Алекс не будет брать свою любовницу на предстоящие празднества.Они оба знали об этом.Хотя это отчасти испортило настроение Николь, она вполне насладилась изысканным обедом, а затем выбрала для спальни кое-какую антикварную мебель, включая и гардероб розового дерева. Для занавесок, которые должна была сшить Бетси, она подобрала ситец бледно-персикового цвета, купив такой же материал для покрывала и балдахина над массивной кроватью с четырьмя столбиками.Комната будет просто прелестной. Ники даже вздохнула, думая, каким недолгим будет там ее пребывание.Между Мишель и Томасом сразу же установились самые милые отношения. Николь было любопытно, каким образом ее подруга ускользнула от бдительного ока тети, однако спрашивать об этом она не стала. Обе они стали уже взрослыми женщинами. С той лишь разницей, что Мишель сохранила девственность для своего будущего мужа.— Кажется, я вижу знакомого, — прервал ее мысли негромкий голос Франсуа. — Вы извините меня?— Да, конечно.Он вошел в модный галантерейный магазин для мужчин.Пока Мишель и Томас оживленно беседовали, Ники шла по улице, разглядывая витрины. Через стекло она вдруг увидела Франсуа, который увлеченно беседовал с красивым, изысканно бледным молодым человеком своего возраста.Он был высокий, как и Франсуа, но более худощавый. На лице с высокими скулами и четко очерченными губами витала улыбка, которую так и хотелось назвать соблазнительной. А двигался он так изящно, словно парил. Видимо, слова Франсуа вызвали у него румянец. Франсуа коснулся его щеки, и молодой человек перехватил его за руку. В этом движении Ники почудилось что-то неестественное.Ники почувствовала себя невольной свидетельницей интимного свидания двух людей, которых соединяет что-то более глубокое, чем дружба и даже чем любовь.Кровь отлила от лица Николь. Не веря своим глазам, она вновь глянула через витрину, и в этот миг Франсуа поднял глаза. Их взгляды на мгновение встретились.Она возвратилась к Мишель и Томасу совершенно потрясенная. Ей было мало известно о любви между мужчинами. По большей части все это были слухи о неких запретных страстях.Но что-то подсказывало ей, что Франсуа из породы именно таких мужчин, приверженцев однополой любви.Он возвратился такой же бледный и потрясенный, как и она.— Жан-Пьер — мой старый школьный друг, — объяснил он, тщательно избегая ее взгляда.Они подошли к дому, где теперь жила Николь. Он быстро простился и ушел, явно расстроенный. Нехотя ушел Томас, предварительно получив согласие навестить Мишель в доме тети. Девушки остались одни.— Он тебе понравился? — спросила Ники, когда они уселись на диван.— Да, обаятельный молодой человек. И такой красивый! — Мишель закатила свои хорошенькие зеленые глазки.— Мне он тоже нравится.Мишель стянула перчатки.— Я рада, что встретилась с ним, но пришла прежде всего для того, чтобы повидаться с тобой. О тебе рассказывают столько всякого… Я не верю, что все это может быть правдой.— Что же ты слышала?— Тетушка говорит, что ты собственность Александра дю Вильера. Что ты его служанка по контракту, который он перекупил. По ее словам, все во Французском квартале знают, что он выкупил тебя из тюрьмы за огромную сумму денег. Я считаю, что месье дю Вильер только хотел тебе помочь. Ведь он и твой отец были друзьями.Ники принялась расхаживать перед камином. Отныне ей нечего было скрывать, незачем лгать.— Алекс и в самом деле помог мне. Во многих отношениях он был добр.— Во многих отношениях?— Это долгая история, Мишель, достаточно сказать, что прошло очень много времени, прежде чем я стала ему доверять.В конце концов он все-таки завоевал мое доверие. Я думаю, он искренне привязан ко мне. Я… я позволила себе увлечься им…Совершила поступки… о которых теперь сожалею… С тех пор я обнаружила, что ошибалась в его намерениях… — Этими словами она и ограничилась. Пусть Мишель сама делает свои выводы.— Боже мой! — шепнула та по-французски.— Я думала, что люблю его, — тихо сказала Ники, всей душой надеясь, что подруга поймет ее правильно.— А теперь?Вздохнув, Ники остановилась и села на диван.— А теперь я сама не знаю, что чувствую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41