Сразу же изнутри послышались шаги, и тонкий голос спросил:
— Кто?
Джеку показалось, что он узнал девушку.
— Открой, Элси, свои, — наугад решительно произнес он.
Из-за шума падающей с неба воды нельзя было хорошо различить знакомый голос, но девушка услышала свое имя и, помедлив секунду, отворила. Она не смогла тут же захлопнуть дверь — Джек, быстро подавшись вперед, успел войти.
— Тихо, не кричи, — сказал он ей, но она и так не могла ничего вымолвить от внезапного страха, лишь глядела на него во все глаза. Это действительно была Элси. Джек узнал ее, несмотря на то, что она сильно изменилась: стала совсем взрослой девушкой, еще немного выросла, хотя повадки ее остались прежними, как и выражение некрасивого, узенького, будто мордочка лисички, лица.
То, что первым встреченным им на прииске человеком оказалась девушка, которую он знал еще восемь лет назад, сильно обнадеживало Джека. Он оглядел комнату и, убедившись, что кроме Элси в помещении никого нет, позвал своих спутников. Увидев их, Элси задрожала еще больше и отступила в глубь комнатки, прижимаясь к стене. Беглецы вошли, все мокрые, пошатываясь от голода и усталости.
— Не бойся, никто тебя не тронет. Где миссис Бингс? — спросил Джек. Он запер дверь на задвижку и тяжело опустился на стул возле камина. Дэн и Чарли расположились тут же. Элси стояла напротив них, прислонясь к стене, и видно было, как дрожат ее колени.
— Ты никого не ждешь? (Девушка помотала головой). — Садись! — кивнул Джек.
Элси покорно присела на краешек стула.
— Миссис Бингс где? Здесь, в доме? — повторил Джек.
Элси взволнованно дернулась и опять чуть заметно покачала головой.
— Где же она?
— Миссис Бингс умерла, — выдавила девушка через силу.
— Вот как? И давно?
— Пять лет назад.
— Кто же теперь здесь живет?
— Я. А наверх пускаем жильцов.
— Так она оставила дом тебе? — сказал Джек. Как будто это было так уж важно.
Все вопросы он задавал медленно и мрачно; лицо его, находящееся в тени, выглядело еще страшнее, чем при свете дня. Он сам не знал, зачем намеренно затягивает разговор о том единственном, что его волновало; наверное, именно потому, что слишком многое зависело от ответа девушки.
А Элси тем временем начала приходить в себя. Ей не пришло в голову полюбопытствовать, откуда ее может знать этот странный собеседник, девушка видела только, что зла он причинять как будто не собирается. Перед ней были не грабители и не бродяги — лишь это она и сумела понять.
— Нет, — ответила она, — дом и все вещи миссис Бингс завещала брату, мистеру Лавилю, а я осталась служить у него.
— Слушай, Джек! — вмешался Дэн. — Прикажи-ка ей принести нам чего-нибудь пожрать. Я подыхаю с голоду.
— Верно. Слышала, Элси? Давай-ка, побыстрее!
Он положил оружие на стол. Элси вскочила.
…Пока они с жадностью утоляли голод, девушка боязливо смотрела на них из угла, не смея двинуться с места. Кажется, до нее начинало доходить, кто ее нежданные гости: в глазах Элси явственно отразился ужас.
— Послушай, ты! — обратился, к ней Дэн. — А чего покрепче у тебя нет? Виски?
Она быстро мотнула головой.
— Нет? А если подумать? — Джек так взглянул на нее, что она задрожала. — Смотри, если наврала…
Элси полезла под кровать и извлекла на свет бутылку. Дэн вырвал ее, из рук девушки, и Элси безвольно опустилась на стул.
— Это виски Джима Лавиля, — робко сказала она.
— Ну и что? — произнес Джек, выбивая пробку. — У Лавиля этого добра полно!
Элси успокоилась. Как ни была она глуповата, но все же подумала о том, что гости, возможно, хлебнув виски, заснут, и тогда хозяйкой положения станет она. Но Джек, однако, тоже был начеку. Отняв бутылку у Дэна, которого и так клонило в сон от усталости, еды и тепла, он схватил вдруг Элси за руки и притянул к себе. Он продолжал сидеть на стуле, а девушка стояла перед ним на коленях и смотрела глазами, полными слез.
Он долго разглядывал ее. А ведь и Агнесса тоже, наверное, изменилась. Он помнил Агнессу семнадцатилетней девчонкой, но теперь ей уже двадцать пять — взрослая женщина… Джек сильно сжал запястья Элси: да, минуло столько лет, суждено ли ему встретиться с Агнессой неведомо, но, как бы там ни было, ясно одно: та девушка и те незабываемые времена утрачены навсегда! Если они и свидятся теперь, то как два новых человека. И сумеют ли сойтись как прежде?!
И все ж его не оставляла воистину сумасшедшая мысль и надежда: вот сейчас Элси скажет, что Агнесса здесь или сообщит ее адрес… где-нибудь совсем поблизости… и он пойдет к ней, и увидит ее, такую, какой помнил нескончаемые восемь лет!
— Послушай-ка, Элси, — начал Джек нерешительно, словно боясь чего-то, — из прежних кто остался тут?
Элси не поняла вопроса. Было слышно, как сильно бьется ее сердце.
— Восемь лет назад здесь была девушка, Агнесса Митчелл. Помнишь ее? Угловая комната слева.
— Нет, — прошептала она.
— Да вспомни, дура! Она не одна жила, с ней был еще парень Джек, а ты, когда она однажды заболела, ты сидела с ней в комнате. Помнишь?
— Нет.
Джек чертыхнулся в досаде: он не мог понять, как можно забыть такие подробности.
— Вспомни, слышишь, иначе хуже будет! — пригрозил он и силой заставил ее посмотреть себе в лицо.
Элси вздрогнула, как подстегнутая, в расширенных от страха зрачках заплясало пламя.
Джек отпустил ее руки, сообразив, что угрозами тут мало чего можно добиться.
Элси немедленно вернулась на прежнее место, там она чувствовала себя безопаснее.
— Напротив жила Гейл Маккензи, ты ее побаивалась. Ее все еще называли королевой прииска, — сказал Джек, пытаясь заставить девушку напрячь память.
— А! — Гейл Маккензи Элси помнила. — Мисс Маккензи уехала очень давно.
— А я тебя о мисс Митчелл спрашиваю!
Вероятно, Элси что-то такое вспомнила: об этом говорило ее прояснившееся лицо.
— Мисс Митчелл тоже уехала, — сказала вдруг она.
— Куда?! — выдохнул он, впиваясь в нее взглядом.
— Я… я… не знаю…
Его лицо исказилось, словно сведенное судорогой, он так сильно сжал сцепленные пальцы рук, что они хрустнули.
— Когда она уехала?
— Очень-очень давно. Кажется, следом за мисс Гейл, — ответила Элси, с содроганием вглядываясь в собеседника. Глаза у него были сейчас как у безумца. Он улыбнулся, вымученно и недоверчиво.
— Она, может быть, писала? Где же она сейчас?
— Я не помню, писали ли, у меня нет никаких писем. Она никогда больше не приезжала сюда. Я не знаю, где она, — печально произнесла девушка.
Джек почувствовал вдруг, как сдавило виски, перед глазами запрыгало что-то; его будто бы внезапно ударили по голове чем-то тяжелым — он не знал, или это от выпивки, или от навалившегося вдруг черной пустотой тягучего отчаяния. Он не знает, где она!!! Да где ж ее теперь искать?!
— А золотишка ты тут не припасла? — спросил Дэн у Элси. — Нам бы оно пригодилось. — Он проснулся и теперь шарил па комнате ищущим взглядом. — Спроси у нее, Джек! Слышишь?
Джек не ответил. Схватив пустую бутылку, он изо всех сил швырнул ее в стену — осколки брызнули на пол, и, откинувшись на спинку стула, разразился безумным хохотом, а после, вскочив, вцепился в Элси и начал трясти ее, повторяя:
— Ты дура, дура безмозглая, будь ты проклята! Где ж я теперь ее найду!
Элси рыдала, Чарли недоуменно смотрел на происходящее, Дэн глупо усмехался. Джек выпустил наконец Элси, и та, плача, забилась в угол.
Джек сидел как потерянный, с остановившимся взглядом и непередаваемо жутким выражением лица. «А наверху, наверное, — думалось ему, — все по-прежнему: и столик, и камин, и немного узкая для двоих кровать, на которой они лежали, тесно прижавшись друг к другу… И всякий раз так бешено стучали сердца! А Агнесса, его Агнесса! Как смотрела она своими зелеными глазами!» И сотни картин их прежней, далекой, и, как казалось ему теперь, невыразимо прекрасной жизни вставали в его памяти. Восемь лет он гнал их прочь, думая, что ничего подобного ему уже не суждено испытать, а потом понадеялся было…
Джек слабо застонал, кусая губы: судьба жестоко обманула его, выпустив не на свободу, а словно бы в другую такую же тюрьму, только побольше. Те же душевные муки, та же ужасная пустота… Он будто бы помешался за эти годы на одной-единственной мысли; столь длительно копившееся напряжение неизвестности вдруг то ли разом схлынуло, то ли, напротив, усилилось — во всяком случае, это причиняло ему невыносимую, почти осязаемую боль.
Прошло минут десять. Джек сидел неподвижно, глядя в огонь. Элси постепенно затихла в своем углу.
Дэн встал и подошел к Джеку.
— Что ты намереваешься делать дальше? — спросил Дэн, кладя руку на его плечо. — По-моему, надо уходить, здесь довольно опасно. И что делать с девчонкой, вдруг она тут же на нас донесет? Эй ты! — повернулся он к Элси. — Сможешь дать нам одежду?
— Какую? — жалобно спросила Элси. Дэн разозлился.
— Такую, чтоб быть похожими на людей, нормальных людей!
Элси не верила, что это возможно, но кое-что смогла разыскать: кое-какие вещи Джима, какое-то старье. Ее гости обрадовались и этому; арестантские лохмотья были сброшены и сожжены.
Дэн сразу почувствовал себя увереннее; заметив странное оцепенение Джека, он подошел к столу с явным намерением взять оружие. Джек поднял голову.
— Уйди, — сказал он. — Пошел вон!
— Нет! Думаешь, я забыл, как ты шарахнул меня по голове этой самой штукой! — взвился Дэн, хватая револьвер. — А ну, где твое золото? Говори! — Он взмахнул рукой. Ярость придавала его бледному лицу немыслимо зловещий вид привидения.
— Золото тебе?! — прошипел Джек. — На, держи!
Недолгое спокойствие сменилось приступом бешенства, и он, поднявшись, пнул Дэна в живот так, что тот повалился на пол, а Джек немедля набросился на него сверху — завязалась борьба.
Чарли, снова оказавшийся в роли наблюдателя, не шевельнул и пальцем, ожидая исхода поединка.
Их отрезвил звук хлопнувшей двери. Мигом отпустив друг друга, они вскочили; Джек кинулся следом за Элси.
— Как это она сбежала? — произнес Чарли. — Я и не заметил…
Дэн порывисто обернулся к нему.
— Да?.. А где ты был? Не мог уследить за девчонкой!
— А вам не нужно было кидаться друг на друга и грызться, как псы! — огрызнулся Чарли.
Дэн разозлился и ударил Чарли кулаком в лицо. Тот не устоял на ногах; из разбитой губы его потекла кровь, а в глазах вспыхнула злоба. Он поднялся с намерением броситься на Дэна, но Дэн опередил его, ударив еще раз.
— Хватит! — раздался окрик. Джек втащил в дверь упирающуюся Элси. Она цеплялась за все, что попадалось на пути, а Джек, потерявший достаточно сил, с проклятиями заставлял ее двигаться дальше.
— Ты что, с ума спятил! — задыхаясь, проговорил Джек, обращаясь к Дэну. — Если он не сможет идти, ты его потащишь на себе?!
— Я… я… смогу, — запинаясь, произнес Чарли и, ухватившись за стол, поднялся.
Джек меж тем отшвырнул Элси.
— Все, — заключил он, — надо уходить.
Девушка захныкала, глядя на них умоляющими глазами:
— Не убивайте меня, не убивайте!
Джек поморщился: стало быть, теперь его воспринимают как человека не просто способного, а желающего убить.
— Заткнись! — бросил он. — Никто тебя не тронет! Только не вздумай болтать! Мы у тебя не были, ты нас не видела, ясно?
Девушка с готовностью закивала головой.
— Ты думаешь, этого достаточно, чтоб заставить ее замолчать? — Дэн.
— А что еще нужно? Сможешь убить ее — убей! — заявил Джек. А нет — так молчи, понял? Элси, — добавил он, поворачиваясь к девушке: — запомни: если проболтаешься — тебе конец. Найдутся люди, которые сделают то, чего не сделали мы. А будешь молчать, тебя ждет спокойная жизнь… как раньше.
Он помнил, что Элси пуглива и легковерна; разговаривая с нею, Джек постарался придать своему лицу как можно более устрашающее выражение; впрочем, для этого не требовалось особых усилий.
— Стой, — сказал Дэн, когда они направились к выходу. — А где твое золото, Джек?
Джек обернулся, посмотрев на него ледяными глазами, и Дэн увидел, что он беззвучно смеется. Так смеется, наверное, сама смерть.
ГЛАВА IV
Все огни погасли вдали, впереди лежал край безлунный и безлюдный, темная пустыня, где едва ли можно отыскать дорогу, что приведет к дому, в котором есть приют и покой.
Покинув прииск, Джек ощутил себя сломленным и потерявшимся навсегда: единственная тропа не привела к желанному свету, он оказался перед глухой стеной. Он понимал, что Агнесса, скорее всего, считает его погибшим, что у нее наверняка давным-давно есть семья, и возможно, она уже позабыла о нем. Да и что было помнить? Когда-то она решилась на бегство с ним, бросила ради него все, но из-за этого жизнь ее пошла наперекосяк! А ведь он хранил надежду на ее верность, хранил, хотя и знал, сколь это нелепо: разве он думал, что встретится с нею? Джек не признавался в том, что обманывает себя: думал, надеялся, верил, — есть вещи, в которых человек просто не в силах себе отказать. Он знал, что не выжил бы без надежды, должно же было хоть что-то сохраниться неприкосновенным, хотя бы какой-то маленький островок прежнего мира; у него не хватило бы сил разрушить свою единственную опору и крепость. Он берег ее восемь лет, а теперь смотрел, как одна за другой рушатся стены, и бессилен был что-либо сделать.
Где он мог отыскать Агнессу? Мир слишком велик. Нитей не было.
Джек сознавал и другое: если когда-то он смог вызвать любовь Агнессы, то что сумел бы пробудить в ней теперь? Он понял, что должен не только желать, но и бояться встречи с нею. А если б (как бы ни было трудно поверить в это) Агнесса сказала: «Уходи, я не знала тебя никогда! У меня своя жизнь, тебе в ней нет места!»… Джек не обольщался: он никогда не был на высоте, но теперь упал так низко, как только можно было вообразить, а душа его умерла, словно сорванный ветром лист. Джек до сих пор не мог представить Агнессу в объятиях другого мужчины (ведь она принадлежала только ему, и отдать ее кому-то было бы столь же немыслимо, как поделиться с другими людьми своими глазами, голосом, сердцем), но он хорошо помнил слова обозленной Гейл Маккензи: «Ты мелко плаваешь, Джек, вот что я тебе скажу. И у тебя никогда ничего в жизни не будет, ничего и никогда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56