– Что еще за доктор?
– Это знает падре Мануэль. Чтобы брат выздоровел, нужны деньги, иначе он скоро умрет. Мое целомудрие не столь уж ценно, когда на карту поставлена его жизнь.
– Так ты пошла на это ради брата?! Собрав остатки гордости, Анжелика ответила:
– Сейчас – да. Но рано или поздно я бы все равно это совершила. Здесь, в Реал-дель-Монте, для меня не существует иного будущего. Мне успели вынести приговор, как только я появилась на свет. Мне уготован один-единственный путь – впрочем, он не намного тяжелее обычной жизни женщины в нашей деревне. Жалкое существование среди оравы голодных детей, под башмаком у какого-нибудь мужлана – нет, это не по мне.
– Так живет и твоя семья?
– Нет! – выпалила Анжелика. – Мой отец – прекрасный человек. Он искренне любит маму и ради этой любви был готов вынести все сплетни, связанные с моим рождением. Когда Карлос поправится, я с помощью своей новой «профессии» обеспечу отцу достаток и безбедное существование в благодарность за его терпение и доброту.
– Но ведь он простил грех твоей матери, а не твой собственный.
Анжелика заставила себя успокоиться, чтобы ответить с достоинством. Наконец она промолвила:
– Как и все прочие, вы считаете, будто моя мать виновна. Значит, вы такой же, как они! – и вызывающе уставилась на него. Но, взглянув на нее, Гарет поступил совсем не так, как ожидала Анжелика. Да, он воистину дурак, если по-прежнему хочет ее больше всего на свете, если не в силах уехать и бросить ее на растерзание Эстебану Аррикальду.
– Тебе нравится… нравится Эстебан?
Ошеломленная таким вопросом, Анжелика замялась, но и этого мгновения оказалось достаточно: Гарет успел уловить страх в ее глазах.
– Для тебя не секрет, что он собой представляет, верно? И все же ты хочешь ехать с ним…
– Я получу от него все, что мне сейчас нужно.
– А когда он пресытится тобой?
Загнанная в угол тем самым ужасным вопросом, ответ на который она не смела пока искать, Анжелика невольно вздрогнула. Тоска сдавила ей грудь, и она честно ответила:
– Для меня это слишком далекое будущее. Я… я должна была предпринять что-то сейчас, немедленно… Гарет заколебался, но все же спросил:
– А что, если я дам тебе все, что обещал Эстебан, и вдобавок разрешу и этот вопрос?
На миг Анжелика опешила и спросила непослушными губами:
– Ч… что вы мне предлагаете?
– Я решил, что возвращаться в Техас в компании будет веселее. Если ты поедешь со мной, то получишь сумму, необходимую для лечения своего брата. Ровно год, Анжелика. Я получу на тебя те же права, которые получил бы Эстебан, но только на один год По истечении этого срока ты будешь вольна вернуться в Реал-дель-Монте – или куда угодно.
Она не верила своим ушам. Полный смятения взгляд метался по его лицу, задерживаясь то на темных, непроницаемых глазах, то на губах, сжатых в прямую линию. Эти губы становились такими горячими и нежными, когда целовали ее… Анжелика едва переводила дух.
– А как отнесутся ко мне в вашем доме?
– Анжелика, у нас в Техасе большое ранчо. Несколько женщин трудятся у меня на кухне, но всегда найдется каморка для новой кухарки. Ты станешь получать ту же плату за свой труд, что получала здесь.
– А что, чти «несколько женщин на кухне» тоже оказывают вам подобные услуги? – выпалила Анжелика, прежде чем осознала свой порыв. В ответ Гарет с облегчением рассмеялся.
– Нет, Анжелика! Это не бордель, в котором ты можешь оказаться, если поедешь в столицу с Эстебаном. – Он погладил ее по щеке и ласково добавил: – Нет… в моем доме больше нет женщины, с которой я бы хотел заниматься любовью. – Но уже в следующий миг вместо нежности в его голосе зазвучала сталь: – Но заруби себе на носу, Анжелика: покуда ты будешь в моем доме, ты принадлежишь мне одному! Не вздумай пытаться подзаработать на стороне!
Не желая выдавать, как глубоко ранят ее эти слова, Анжелика прикрыла глаза пушистыми ресницами, как бы обдумывая его предложение Но вот наконец она овладела собой:
– Так вы сказали год – и я смогу вернуться?
– Я обеспечу тебе проезд, как только ты захочешь уехать. К тому же ты сможешь переписываться с падре Мануэлем, чтобы узнавать новости из Реал-дель-Монте.
– И я… я смогу узнать, как дела у Карлоса, и даже послать ему еще денег, если будет нужно?!
Гарет решительно кивнул, только теперь позволив себе ощутить слабые проблески надежды. Он из последних сил боролся с желанием обнять Анжелику, прижать ее к себе… и добиться ее согласия тем способом, который приносил такое наслаждение им обоим. Но к этой тактике слишком часто на его глазах прибегал Эстебан. И Гарет ограничился еще одним кивком.
Она все еще не решалась дать окончательный ответ:
– Но… что я скажу дону Эстебану?
– Черт побери, да ничего! Просто ничего. И Гарет осторожно поднял ее лицо, надеясь прочесть в глазах то согласие, которое не решались промолвить уста. Последние сомнения отпали, и он позволил себе поцеловать Анжелику. Влажные от его поцелуя губы шепнули:
– Когда мы уезжаем?
– Немедленно.
– Нет… я не могу! – вскинулась Анжелика. – Я не могу уехать вот так, никого не предупредив…
– Ну так ступай домой и поговори с родными, – оборвал ее Гарет. Он направился к жеребцу, развязал седельную сумку и вьтгащил кошелек. Выгреб оттуда горсть золотых и вложил их в руку Анжелике Дождался, пока она сосчитает их и спросил:
– Этого хватит?
Анжелика кивнула и спрятала деньги в карман.
– Я подожду тебя в деревне, но мы должны отправиться самое позднее через час. До темноты я бы хотел убраться отсюда как можно дальше. Ты успеешь собраться?
– Да.
Не спуская восхищенного взора с прекрасного, полного решимости лица, он привлек ее к себе и легонько поцеловал.
– Через час.
Отпустив ее с большей неохотой, нежели готов был признаться, Доусон смотрел ей вслед, пока миниатюрная фигур– ка не скрылась за поворотом. А потом поспешил вскочить в седло и направился в деревню.
Анжелика перешагнула порог сумрачной комнаты. Карлос встрепенулся, как только услыхал ее шаги:
– Ты рано вернулась, Анжелика.
– Я вернулась рано, потому что больше не работаю на асиенде. – Она поспешила подойти поближе, заметив тревожный блеск в глазах у Карлоса. – Нет. не расстраивайся, милый. – Прикоснувшись к пылавшему жаром лбу, она постаралась не выдать своих опасений. – Ты не забыл о нашей тайне?
– Нет, не забыл, Анжелика. И никому не сказал о ней.
– Ну так вот, ты поедешь в столицу намного раньше, чем мог предположить. – Детские глаза удивленно распахнулись, и Анжелика с улыбкой кивнула: – Да, да. Все получилось очень удачно. И ты был прав, когда поверил техасцу. Он добавил необходимую сумму на твое лечение – в уплату за мою службу у него на асиенде.
– Но ведь его асиенда в Техасе… это так далеко…
– Верно, дорогой. Нам придется расстаться на время – но это совсем ненадолго. Да и в любом случае я бы не смогла вместе с тобою отправиться в Мехико.
– На сколько ты уезжаешь, Анжелика?
– На год.
– На год! Да ведь за год я стану совсем взрослым! Не в силах сдержать смех, Анжелика наклонилась и чмокнула брата в худенькую Щеку:
– Нет, за год ты не успеешь стать совсем взрослым, но зато успеешь стать совсем здоровым. А когда вернешься в Реал-дель-Монте, очень скоро вслед за тобой вернусь и я. И мы снова будем вместе. Представляешь, Карлос? Ты тогда сможешь играть с мальчишками…
– Вряд ли я захочу с ними играть, – совершенно серьезно уточнил Карлос. – Некоторые из них не очень-то мне нравятся.
– Ну что ж, ты будешь играть с тем, с кем пожелаешь. А когда вырастешь, то станешь таким толстым и высоким, что я до тебя не достану!
– Вот уж нет, Анжелика! – Детские глаза, еще минуту назад полные тревоги и печали, уже блестели весельем. – Я ни за что не стану толстым – просто упитанным, как Хосе Моралес Но я обязательно вырасту высоким и сильным, как Мигель Сантос, и буду бегать быстрее всех взапуски… даже быстрее, чем Педро Альварес. – Карлос подался поближе и доверчиво зашептал: – Анжелика, мне совсем не нравится Педро Альварес. Он забияка и хвастун. Но когда я поправлюсь, то смогу бегать очень быстро и с большим удовольствием обгоню его на глазах у всех!
– Да, и когда я вернусь, я тоже посмеюсь над Педро, потому что ты его победишь!
Но тут Карлос снова вспомнил о скорой разлуке. Он опять стал серьезным и заглянул сестре в глаза:
– Анжелика, а ты будешь счастлива в Техасе? Озадаченная вопросом, Анжелика ответила, как могла, искренне.
– Я смогу быть счастливой только тогда, когда вернусь к тебе и к маме с папой, – но тут же пожалев о своей искренности, таинственно зашептала: – Но… – Карлос снова навострил уши, – одно я знаю точно. Дон Эстебан предложил мне поехать с ним в столицу, чтобы работать в его городской квартире. Понимаешь, Карлос, мне не очень-то нравится дон Эстебан. Он забияка еще почище Педро. По сравнению с ним техасец намного лучше. Он хороший и честный человек.
– Ну что ж, тогда я рад, что ты выбрала техасца. – Карлос с облегчением улыбнулся и спросил, сжав ее руку: – Когда ты едешь?
– Через час.
– Через час? Но ведь папа еще не вернется домой! Он наверняка рассердится, если ты уедешь, не сказав ему ни слова!
– И тебе придется объясняться с ним, Карлос. Тебе придется рассказать, что я вернусь, когда выполню свою работу. Через год техдсец обещал помочь мне вернуться в Реал-дель-Монте. И я знаю, что он сдержит слово.
Понуро кивая в такт ее словам, Карлос следил, как сестра идет к цветочному горшку. Вот Анжелика поставила горшок рядом с его кроватью. Вот на свет появились четыре золотых. Анжелика обтерла их о передник и вложила ему в руку.
– Это твое, Карлос.
– Я отдам их маме, – кивнул малыш
– Нет, они для тебя. – Улыбаясь при виде его недоумения, Анжелика ласково пояснила: – У мамы вполне достаточно денег и без того. А в городе так много магазинов! Ты наверняка начнешь быстро расти, и тебе станет мала старая одежда И тогда ты сможешь купить ее сам – а еще все, что пожелаешь, чтобы привезти с собой в Реал-дель-Монте.
– И я обязательно куплю что-нибудь для тебя! Это будет сюрприз. – И Карлос затараторил, не дав сестре возразить. – Нет, не беспокойся, Анжелика! Я буду выбирать очень тщательно Я найду такую вещь, которая подойдет к твоим чудесным глазам, и ты сможешь носить ее с гордостью!
– Ох, Карлос…
Анжелика не могла наглядеться на открытое личико Карлоса, стараясь запечатлеть его облик в своей памяти на долгие месяцы разлуки. Чувствуя, что сердце вот-вот разорвется от любви, она порывисто прижала к себе худенькое тело Брат, как мог, отвечал на ее объятия
– Я буду скучать по тебе, Анжелика Осторожно освободившись из кольца его слабых рук, она заглянула в сияющие глаза:
– Я уеду совсем ненадолго, мой милый. Ты ведь понимаешь, что мне необходимо поехать с техасцем, как тебе – поехать в столицу, чтобы вылечиться. Это не такая уж большая жертва, Карлос. Зато потом мы полюбуемся на ошара– шенную физиономию Педро Альвареса, которого ты наверняка обгонишь. Мы оба будем хохотать до упаду, верно?
– Да, Анжелика.
Не в силах далее видеть слезы, стоявшие в доверчивых детских глазах, Анжелика выпрямилась и потянулась к полке:
– Ну ладно. Я ведь обещала почитать тебе. Мы уже почти до конца прочли книгу падре Мануэля.
– А кто же станет мне читать, когда ты уедешь, Анжелика?
Она задумалась, вглядываясь в его грустное лицо:
– Ты ведь скоро поедешь в столицу. Там ты сможешь купить себе книгу – и прочтешь ее сам. Она останется у тебя, и когда я вернусь, ты почитаешь ее мне вслух – Улыбаясь как можно беспечнее, Анжелика уверенно кивнула: – Представляешь, когда мы встретимся вновь, ты мне сможешь рассказать о столичной жизни. А я расскажу тебе, как живут люди в диком штате Техас.
– Да, Анжелика.
Стараясь не замечать его грусти, Анжелика открыла книгу и принялась читать.
Ведя на поводу маленькую гнедую кобылку, Гарет не спеша вернулся туда, откуда уехал час назад. Этот час он провел в немалых хлопотах. Прежде всего надо было купить вторую лошадь. Ему просто повезло, что за сносную цену удалось приобрести здоровое молодое животное. Вряд ли в деревне вообще удалось бы найти лошадь на продажу – спасибо трудившимся на руднике европейцам. Похоже, местный торговец вообразил, что сумеет изрядно погреть руки, когда кто-то из шотландцев обратился к нему с просьбой раздобыть верховую лошадь для жены. Однако мексиканец не учел врожденной бережливости выходцев из Европы – а уж тем паче шотландцев. И в результате остался без денег с кобылой на руках. Он не мог скрыть желания во что бы то ни стало избавиться от нее – но тем не менее торговался до последнего, и Гарету едва удалось спустить цену до приемлемой.
Пришлось также прикупить кое-какие припасы, которые он поровну распределил между обеими лошадьми. Вряд ли в пути у него будет свободное время для охоты. Он всем сердцем рвался домой, а это означало долгие утомительные дни в седле и скудные трапезы всухомятку по вечерам. Но почему-то Доусон был уверен, что тяготы пути не заставят Анжелику жаловаться.
Гарет негромко чертыхнулся. Да, надо поскорее попасть домой. У него почти не осталось денег. Ведь когда он отправлялся в Реал-дель-Монте, ему и в голову не могло прийти, что с ним может приключиться что-нибудь подобное.
Ох, ну и устал же он! Когда они расстались с Эстебаном, техасец поскакал прямиком на главный тракт и отъехал примерно с милю, пока не понял, что слова Эстебана не дадут ему покоя. Перед глазами стояла Анжелика, стиснутая железными объятиями Эстебана. И не помогали напоминания о том, что Анжелика сама согласилась отправиться с Эстебаном. И прочие, столь же веские доводы.
В конце концов Гарет решил, что придется забрать ее с собой и платить требуемую ею цену – пока он не пресытится. Вряд ли то сентиментальное размягчение мозгов, что движет сейчас его поступками, затянется надолго. Ровно год. Этого срока более чем достаточно, чтобы развеялись ее чары.
Тем временем показался ее дом. Чувствуя, как заполошно колотится сердце, и оттого презирая себя еще сильнее, Гарет окинул взглядом сад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57