Тэнрю широко разлилась, и, оказавшись вдали от человеческого жилья, Хиёси едва не расплакался от одиночества и страха перед неведомой судьбой. Но природа — ни звездное небо, ни глубокая река — не послала ему никакого знамения. ГЛУПЫЙ КНЯЗЬ — Прошу прощения! — Голос прозвучал дважды.Отовака, получивший сегодня выходной, отсыпался в помещении для отдыха воинов. Он глянул наружу и огляделся по сторонам:— Кто там?— Это я! — Голос доносился из-за живой изгороди, где усики вьюнка обвивали листья и колючки китайского апельсина.С веранды Отовака мог разглядеть только то, что кто-то стоит по ту сторону изгороди. Он вышел на веранду:— Кто это? Если у тебя дело, так ступай через главные ворота.— Они заперты.Отовака вгляделся попристальней и радостно воскликнул:— Обезьяна! Сын Яэмона, точно?— Да.— Почему ты не назвал своего имени? Скулишь, как собака.— Главные ворота заперты, а когда я подошел сюда, то увидел, что ты спишь. Ты заворочался, и я решил еще раз окликнуть тебя.— Нечего было церемониться. Жена, наверно, заперла ворота. Она пошла в лавку. Сейчас отопру.Хиёси помыл ноги и вошел в дом, и Отовака пристально уставился на него:— Где ты пропадал? Мы встретились с тобой на дороге два года назад. Никто не знает, жив ли ты. Твоя мать исстрадалась. Ты дал ей знать о себе?— Нет еще.— А дома был?— Заглянул ненадолго, прежде чем сюда направиться.— И не показался матери на глаза, а?— Я вообще-то украдкой пробрался домой прошлой ночью. Мать и сестра спали. Я только взглянул на них и поспешил сюда.— Чудной ты все же! Это ведь твой родной дом! Почему не сообщил близким, что жив и здоров? Как они бы обрадовались!— Я очень хотел повидать их, но, уходя из дома, я поклялся, что не вернусь, пока не добьюсь чего-то в жизни. Ничего путного из меня не вышло, и я не хочу попадаться на глаза отчиму.Отовака оглядел Хиёси с головы до ног. Белая хлопковая одежда на нем почернела от пыли, дождя и росы. Грязные волосы и темные от загара впалые щеки дополняли картину крайней нужды и изнурения.— А чем зарабатываешь на жизнь?— Продаю иголки.— Ни у кого не служишь?— Служил у нескольких самураев, не самых высокородных, но…— Ну, понятно. Тебе, по обыкновению, все быстро надоело. А сколько тебе лет?— Семнадцать.— Уродился дурачком, так ничего не попишешь, только не переигрывай, изображая простака. Всему есть предел. У дураков и терпение дурацкое, они все вынесут, но ты не таков, да и проделки у тебя иного свойства. Нечего удивляться, что мать горюет, а отчим сердится. Обезьяна! Чем же ты намерен заняться в этой жизни?Отовака бранил Хиёси за легкомыслие, но в душе жалел юношу. Он был близким другом покойного Яэмона и хорошо знал, как жестоко относится Тикуами к пасынку и к падчерице. Отовака молился, чтобы Хиёси совсем не пропал, оскорбив память несчастного отца.Вскоре вернулась жена Отоваки. Она заступилась за Хиёси:— Он — сын Онаки, а не твой. Зачем ты его ругаешь? Время попусту теряешь. Мне жаль мальчика. — Она достала арбуз, охлажденный в колодце, и угостила Хиёси. — Ему только семнадцать. Совсем несмышленыш! Вспомни себя в этом возрасте. Тебе уже за сорок, а ты по-прежнему пеший воин. Не самый подходящий пример для подражания.— Уймись, — обиделся Отовака. — Я не хочу, чтобы молодые люди прожили, как я, вот я и учу их уму-разуму. После церемонии совершеннолетия они только на словах считаются взрослыми, но в семнадцать пора быть настоящим мужчиной. Вот, к примеру, наш господин, князь Нобунага, да простит он мою неучтивость. Сколько ему лет, по-вашему?Отовака начал рассказывать о князе, но быстро сменил тему разговора, боясь, видимо, поругаться с женой.— Ах да! Завтра утром мы отправимся на охоту с князем. На обратном пути переправимся через реку Сёнаи — кто верхом, кто вплавь. Так что приготовь шнур к доспехам и соломенные сандалии.Хиёси, до сих пор сидевший с поникшей головой, посмотрел на воина:— Прости меня, мой господин.— Что за церемонии в моем доме?— Князь Нобунага занят только плаванием да охотой?— Да простят меня Небеса, но он на редкость никчемный человек.— И злобного нрава?— Да, хотя порой бывает учтивым.— По всей стране о нем идет дурная молва.— Вот как? Полагаю, врагам не за что любить нашего господина. Они боятся его.— Простите, что побеспокоил в выходной день, — сказал Хиёси, внезапно поднявшись на ноги.— Куда это ты заторопился? Переночуй у нас! Или я тебя обидел?— Нет.— Не стану задерживать тебя, если такая срочность. Почему бы тебе не зайти к матери?— Обязательно. Прямиком отправлюсь в Накамуру.— Вот и хорошо.Отовака проводил Хиёси до ворот и посмотрел, куда тот направился. Сердцем он чувствовал что-то неладное.Хиёси не пошел в Накамуру. Где же он нашел ночлег? Возможно, улегся у дороги или под деревьями возле храма. Деньги, полученные от Мацуситы Кахэя, он прошлой ночью подсунул матери и сестре. Летние ночи коротки, и он недолго ждал рассвета.С утра пораньше он вышел из деревни Касугаи и двинулся по направлению к Бивадзиме. Шел он медленно, перекусывая на ходу. У него было в запасе несколько рисовых колобков, завернутых в листья лотоса. Что он будет есть потом, не имея денег?Вообще-то еду можно раздобыть повсюду. Не зря она считается даром, ниспосланным нам Небесами. Хиёси, во всяком случае, верил в это. Благословение небесное нисходит на животных и птиц, а человеку предопределено зарабатывать пропитание в поте лица. Кто не работает, тот не ест. Человек, живущий ради насыщения желудка, существует понапрасну. Работай — и дары Небес придут сами собой. Словом, Хиёси ставил труд выше еды.Решив поступить на службу, Хиёси останавливался перед первым попавшимся домом и предлагал свои услуги плотникам или каменщикам. Видя, как человек тянет тяжелую тележку, он непременно подталкивал ее. Видя невыметенную дорожку, он спрашивал метлу и подметал. Он принимался за работу, когда его и не просили о помощи. Работал он добросовестно, поэтому ему всегда предлагали еду или давали мелочь. Такая жизнь не тяготила его, потому что он сам избрал ее. Он работал чистосердечно на пользу людям и верил, что Небеса вознаградят его.В это утро он проходил в Касугаи мимо кузницы, где засветло принялись за работу. Жена кузнеца хлопотала с малыми детьми. Хиёси убрал в кузнице, выгнал двух коров на выпас и наполнил ведра водой, за что был вознагражден завтраком и рисовыми колобками на обед.«День будет жарким», — подумал Хиёси, взглянув на утреннее небо. Еда подкрепила еще на один день его существо, хрупкое, как росинка. Мысли его были далеки от мирских забот. В такую погоду князь Нобунага непременно отправится на реку, и Отовака сказал, что будет там.Вдалеке показалась река Сёнаи. Хиёси поднялся с росистой травы и пошел к берегу, любуясь красотою утренних вод.С начала весны и до глубокой осени князь Нобунага упорно тренировался в форсировании реки. «Интересно, где он занимается? Надо было спросить у Отоваки», — подумал Хиёси. Камни на берегу высохли под жарким солнцем. Его лучи озаряли траву, и кусты, и лохмотья на Хиёси. «Подожду здесь», — решил Хиёси, усевшись на землю около кустарника. Князь Нобунага… Князь Ода Нобунага… Какой он человек? Недавно во сне и сейчас наяву имя Нобунаги сверлило мозг Хиёси, неизвестно что суля ему.Хиёси хотелось встретиться с князем, поэтому он и пришел на берег с утра пораньше. Нобунага являлся законным наследником Оды Нобухидэ, но было неясно, долго ли он усидит на княжеском престоле со своим буйным нравом. Молва гласила, что он глупый и очень вспыльчивый.Долгие годы Хиёси верил этим слухам, сожалея, что его родимый край не только беден, но и попал во власть к недостойному правителю. Понаблюдав жизнь в других провинциях, он начал думать иначе. Нельзя судить о людях поверхностно. И войны выигрываются не на полях сражений. У каждого края свой уклад и свои обычаи, под которыми таились неведомые стороннему глубины. Беззащитная на первый взгляд провинция могла обладать потаенной мощью. А внешне процветающие края, например Мино и Суруга, давным-давно прогнили изнутри.Владения Оды и Токугавы казались маленькими и бедными в окружении больших и могущественных провинций. Оба этих края обладали внутренней силой, которой недоставало их влиятельным соседям, иначе они бы не уцелели.Если Нобунага действительно так глуп, как о нем рассказывали, то как ему удается удерживать крепость Нагоя? Нобунаге всего девятнадцать, отец его умер три года назад. И за это время юный жестокий, неумный военачальник не только удержал доставшееся по наследству, но и прибрал к рукам всю провинцию. Как это ему удалось? Кое-кто утверждал, что дело не в Нобунаге, а в его многоопытных приверженцах, попечению которых несчастный отец поручил судьбу безумного сына. Их звали Хиратэ Накацукаса, Хаяси Садо, Аояма Ёсаэмон и Найто Кацускэ. Четыре столпа поддерживали могущество клана Ода, а юный князь представал в молве марионеткой. Пока живы верные слуги, порядок в доме обеспечен, но стоит обрушиться хотя бы одной колонне, и клан неизбежно падет. С особым нетерпением выжидали этот момент Сайто Досан из Мино и Имагава Ёсимото из Суруги. Их отношение к Нобунаге не было ни для кого секретом.Услышав боевой клич, Хиёси взглянул в ту сторону, откуда он доносился. Вдалеке над берегом реки клубилась желтая пыль. Хиёси встал и прислушался. «Похоже, что-то затевается», — взволнованно подумал он. Битва, что ли? Хиёси сломя голову помчался по траве и вскоре увидел, что происходит. Отряд воинов Оды, который он ждал с утра, прибыв на место, начал боевые учения.Князья и предводители кланов иносказательно величали эти учения «рыбалкой», «соколиной охотой» и «уроком плавания». Пренебрежение боевой подготовкой равносильно самоубийству.Сидя в высокой траве, Хиёси невольно вздохнул. На другом берегу разбили лагерь между крутым прибрежьем и пологой равниной. Знамена с изображением родового герба Оды трепетали на ветру между шатрами для отдыха. Там и тут мелькали воины, но самого Нобунаги не было видно. И на этом берегу, впрочем, разбили точно такой же лагерь. Лошади ржали и топтались на месте, а от возбужденных голосов воинов вода в реке зарябила. В воде неожиданно оказалась лошадь без всадника. Она нервно фыркала, пока не выбралась на отмель чуть ниже по течению.«Это называется у них „уроком плавания“, — изумленно подумал Хиёси.Молва, шедшая по всей стране, была по большей части ошибочной. Нобунагу называли слабоумным и жестоким, но никто не имел доказательств того и другого. Люди видели только, что Нобунага почти полгода каждый день отправляется на «плавание» или «рыбалку». Теперь Хиёси понял, что дело не в забавах или купанье изнеженного князя. На реке происходили настоящие боевые учения.Сначала самураи в обычной одежде скакали небольшими группами. По сигналу барабанов они разбились на два отряда и въехали в реку. Следом в воду устремились и пешие воины. Вода вскипела, и в белой пене началась подлинная битва: самураи бились с самураями, пешие воины — с пешими. Бамбуковые копья и дротики тучей взметнулись в воздух. Копьеносцы в основном кололи остриями. Дротики, не попавшие в цель, падали в воду, поднимая брызги. Восемь военачальников в одеждах, цвета которых означали принадлежность к тому или иному лагерю, участвовали в сражении с копьями наперевес.— Дайскэ, я здесь! — воскликнул молодой самурай на коне, врезавшийся в гущу противника.На нем поверх белого кимоно были латы, а в руке он держал роскошный ярко-красный меч. Он вплотную подъехал к сидящему на коне Дайскэ Итикаве, командиру лучников и копьеносцев, и без предупреждения ударил его в бок бамбуковым копьем.— Ах ты, негодяй! — закричал от боли Дайскэ. Ухватившись за копье, он преодолел напор самурая и ударил его в грудь. Молодой соперник был хрупкого сложения. Покраснев от натуги, он одной рукой ухватился за копье Дайскэ, а другой занес драгоценный меч над головой противника. Дайскэ оказался сильнее, и молодой самурай свалился с лошади в реку.— Нобунага! — невольно воскликнул Хиёси.Дозволительно ли вассалам позволять такое отношение к своему господину? Не был ли вассал сейчас более жестоким, чем князь, снискавший нелестную молву?Так думал Хиёси, хотя со своего места он не мог утверждать, что поверженным был Нобунага. Захваченный зрелищем, Хиёси привстал на цыпочки. Потешный бой на реке продолжался. Если с лошади упал Нобунага, то его соратники должны поспешить на помощь, но никто не обратил внимания на исход скоротечного поединка.Вскоре один из воинов вскарабкался на противоположный берег. Это был тот самый самурай, которого вышибли из седла. Издали он походил на Нобунагу. Отряхиваясь, как мокрая крыса, он топал ногой и орал:— Никто со мной не совладает!— Вон командир восточного войска! Окружите его и возьмите живым! — приказал Дайскэ соратникам.Поднимая тучи брызг, пешие воины устремились к Нобунаге. Бамбуковым копьем он свалил одного из противников ударом по шлему, затем бросился с копьем на следующего врага.— Не подпускай их к себе!Несколько соратников поспешили на выручку своему князю.— Подайте мне лук! — скомандовал Нобунага с высокого берега.Двое оруженосцев выбежали из шатра с луками в руках.— Не дайте им пересечь реку!Отдавая приказ, Нобунага прицелился, выстрелил из лука и вновь натянул тетиву. Стрелы были учебными, без боевых наконечников, но, пападая в голову с малого расстояния, стрела валила «врага» с ног. Нобунага стрелял с необыкновенной скоростью. Трудно было поверить, что он стреляет в одиночку. У него дважды рвалась тетива, ему приходилось брать другой лук, но смена оружия отрывала его от стрельбы лишь на мгновение. Воины рядом с командиром сражались самоотверженно, но выше по течению реки оборону восточного войска прорвали. Западное войско, овладев противоположным берегом, с победными кличами окружило шатры Нобунаги.— Мы проиграли!Нобунага отшвырнул лук и разразился хохотом. Повернувшись к торжествующим победителям, он с улыбкой внимал их победной песне.Дайскэ и его стратег Хирата Самми побежали навстречу Нобунаге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174