Поначалу я все еще пребывала в том же блаженстве, но скоро пришла в себя, и мне с моим темпераментом надо было уже куда-то бежать. Прошло два часа. Я спросила:
— А долго ли еще?
— Ну, два часа мы работаем, — девушка посмотрела на часы, а потом критически оглядела мою голову, — еще часа два, два с половиной, и закончим. У вас волосы не очень подходящие для такой прически… Обычно укладываемся часа в четыре, но здесь будет побольше…
Как же я не подумала о времени! Моя работа и…
— А… может…
— Если не хотите, я могу расплести, — она обиделась, — но это тоже займет часа полтора.
Бедная я женщина, мое положение было безвыходным. Мне опять себя стало жалко. Из моей груди вырвался стон. Мастер посмотрела на меня и что-то крикнула по направлению в другое помещение. Через пять минут вошла женщина с чашкой чаю:
— Это вам. Выпейте. Вам станет лучше.
И действительно. Чай был травяной, с терпким ароматом. Не знаю, было ли там что-либо незаконное, но следующие почти два с половиной часа я выдержала спокойно.
…Итак, моя прическа готова. Мои рыжие волосы были сплетены в несколько десятков косичек, но не наших, то есть узбекских, а совершенно африканских. Косички были толстенькие и полукруглые. Некоторые были приподняты и закруглены прямо у головы, а дальше спускались прямо. Другие представляли из себя аккуратненький полукруг. Косички заканчивались не как у нас, хвостиком, а были как-то спрятаны и образовывали шишечку, и куда были спрятаны волосы, совершенно непонятно!
На самой голове в трех местах были еще свиты, как бы это сказать, гнездышки или то, что балерины называют кичечками. Я понятно изъясняюсь? Вот такая я была красивая!
— А вам идет, — сказала мастер. Другие тоже согласились с ней. На меня пришли посмотреть со всего салона. — Все. Я закончила. — И Маура сняла с меня пеньюар-накидку.
Я опять почувствовала себя полной идиоткой. (Что-то часто у меня это состояние в последние дни!) Мой голубой деловой костюм с короткими рукавами и торчащие из него белые руки и ноги испортили впечатление последней минуты. Женщины, собравшиеся вокруг меня, стали как-то расходиться. Да, мой триумф был недолгим.
Я рассчиталась с мастером. Сумма было ого-го какая кругленькая, но все же меньше, вполовину меньше, чем за восьмичасовую прическу. Моя прическа была рассчитана на неделю носки — это без расчесывания и мытья! И спать надо было тоже с таким сооружением на голове. Все инструкции я получила от мастера, и мы договорились встретиться через неделю, чтобы она мне их расплела.
Такая красивая я вышла на улицу. Было около пяти. Первая же встречная бабушка отшатнулась от меня на другую сторону переулка. Так я поняла, что эффект я произвожу неизгладимый. Мне стало смешно. Нервы я свои все же успокоила, и трезвость рассудка вернулась ко мне.
Я продолжила свой путь, прерванный более четырех часов назад, и через пятнадцать минут была в своем издательстве.
Эффект, производимый мной, я уже знала и предвкушала, как я буду смотреть на их растерянные лица. И я не ошиблась. Образное выражение «сразить наповал» начало работать физически, когда я вошла в здание своего издательства.
Охранник, тот же, что открывал мне дверь утром два дня назад, сначала держал улыбку, когда я только открывала дверь. Затем, когда предстала перед ним во всей красе, его нижняя челюсть оказалась у него на груди. Но когда он все же меня узнал, он стал подниматься со своего места, издавая гортанный хрип, при этом книга, которую он держал, просто выпала у него из рук.
— Добрый день, — сказала я.
— Э-э… здрасьте, — как-то странно прохрипел он.
На что я улыбнулась и прошла мимо.
Следующим помещением была приемная (кто помнит расположение моего издательства). Секретарша Любочка поливала цветы из лейки и поэтому находилась спиной к двери.
— Привет, — радостно заявила я.
— Здравствуйте, Ева Ильи… — И тут она наконец повернулась и увидела меня. — Ой, мамочки, что это с вами?! — Бесхитростная Любочка не смогла скрыть своей реакции.
— Прическу поменяла. Осторожно, сейчас вода в туфли натечет.
Любочка опустила голову, вода уже лилась к ней в туфлю.
Через минуту в кабинет влетели мои девчонки. Сценарий был тот же — первая минута остолбенения, затем буря невоздержанных эмоций.
— Ой!
— Ох!
— Что с тобою?
— Ха-ха-ха!
— Вот это да! Дай потрогать!
— Га-га-га!
— У-хрю!!!
Десять минут я молчала, предоставив Елизавете и Елене выкладывать их эмоции, разрешив даже потрогать себя.
Дальше мы заварили кофе, и я им все рассказала. Ну не все, конечно, главную причину я опустила. Выглядело для них все так, что жизнь меня достала, надо было что-то поменять. А эта формулировка понятна каждой женщине. Надо что-то поменять, и точка!
Прошло около получаса, и я наконец-то приступила к работе. Секретарша докладывала ситуацию.
— Три звонка от начинающих авторов — просят, чтоб их почитали. Типография ждала вашего ответа, та, куда вы утром уехали. Звонили из банка, просили перезвонить. Приглашение на презентацию. Ваша мама звонила, не может вас нигде найти. Да, и ваш, — она хихикнула, — Ниро звонил.
«Дура! Ведь с этого надо было начинать!» — не бойтесь, это я про себя сказала. Ответила я совсем другое:
— Спасибо, можешь идти.
Когда она дошла до порога, я, как будто между прочим, переспросила:
— Да, а Ниро во сколько звонил?
— В одиннадцать. Примерно в одиннадцать утра.
Ах ты, Ниро-свин!!! И часа не прошло, как звонил мне, а уже успел белую лахудру завести!
— Ну, сейчас я ему все скажу! — А мои пальцы уже набирали его номер телефона.
Через два гудка он взял трубку:
—Да.
Прошла целая вечность длиной в одно мгновение, когда наконец я ответила:
— Это я. Мне передали, что ты звонил по делу. Что-то срочное?
— А, африканыч, привет. Я тебя ищу повсюду.
— Почему это африканыч? — Я оторопела от такой неожиданности. Как он мог догадаться? Или уже установил за мной слежку? Хвоста приклеил?!!
— Потому что только ты можешь выдерживать такую жару. Нормальные люди уже давно плавятся.
— А-а, — это был вздох облегчения. Хвоста за мной нет, и он ничего еще не знает!
— Ну ты как, еще участвуешь в расследовании? — Он даже не поинтересовался, где я была эти три дня! — А то приезжай. Много чего появилось.
— Я сейчас приеду. Я покажу тебе африканыча!!!
Еще не донеся трубку до рычага, я уже сияла от счастья. Благо, что за эти два с половиной дня проделанный мной объем работы равнялся нормальному недельному, поэтому я позволила себе расслабиться и уйти с работы без семи минут шесть.
Выйдя из издательства, я села в машину и уехала.
Глава 20
НАШИ НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЕ ОТНОШЕНИЯ
С вечерними пробками, которые появились в Москве за последние годы (а как было хорошо раньше, лет десять назад, когда пробки мы видели только по телевизору!), добралась я до Николиной горы только через полтора часа.
У меня было время подумать. Все же он позвонил первый, отчего радость переполняла меня через край. Хотя он и не поинтересовался, где я была и почему сбежала… но, может, он сделает это сейчас, когда я приеду, хотя… зная Ниро, в это верилось с трудом. Но все же он меня пригласил к себе, а это можно рассматривать как прогресс в наших отношениях!
А блондинка? Мы еще выясним, кто она такая… или забыть про нее?
С такими рассуждениями я подъехала к дому. Отбарабанив на клаксоне условный сигнал, на что Ниро открыл дверь гаража, въехала внутрь.
Волнуясь, входила я в холл, готовя целую речь, но это оказалось совершенно напрасно. Мой любимый разговаривал по телефону в гостиной. Как только он обратил на меня внимание, на его лице мелькнуло что-то вроде удивления, но ненадолго, на секунду. Закончив говорить по телефону, он сказал:
— Тебе идет. Только костюмчик надо поменять.
Если честно, то такой реакции я не ожидала. Но насчет костюмчика он верно заметил, хотя об этом я еще не успела подумать.
Да! Вот такой неординарный мой любимый мужчина. Все в шоке от моей прически, а ему понравилось! В это время зазвонил телефон. Он кинул со столика мне газету, а сам взял трубку.
В газете фломастером было обведено объявление:
"Компенсация выплачивается.
Пострадавшие от продукции фирмы «Милена» приглашаются в московский офис фирмы для выдачи компенсации".
Мои мозги сразу переключились на другой режим. Кто мог дать это объявление? Сама фирма точно такого не сделает. Адвокаты? Может быть.
— Ты выяснил? — спросила я, когда он положил трубку.
— Да, только что. — Ну???
— Не фирма точно, не адвокаты. Не-из-вест-ный. Пришел опять молодой человек в сером костюме, представился секретарем фирмы «Милена», даже показал удостоверение под пластиковой корочкой и дал такое объявление. В трех крупных газетах: «Вечерке», «Комсомольце» и «Правде». Этого было достаточно, чтобы офис «Милены» сегодня опять атаковали. Что скажешь? Или ты уже в это не играешь?
Даже не обращая внимания на его колкости, я пыталась найти ответ:
— А что ты сам думаешь?
— Думаю, что в Москве мода поменялась. Мужчины предпочитают бордовым пиджакам серые костюмы, а белые женщины носят африканские прически.
— Я серьезно!
— Я тоже. Потому что это все, что можно сказать. Расследование ведет никуда. Любой может прийти и заказать объявление, даже без корочек фирмы. Здесь было все явно подготовлено, чтобы сфокусировать акцент на документе фирмы «Милена». Мол, представитель пришел, а не просто Федя с улицы. Удостоверение все приемщицы в газетах запомнили.
— Но, может быть, тогда имя что-то скажет!
— Ага. Вася Иванов, или что-то в этом роде, было на фальшивом удостоверении. Ты, если понадобятся фальшивые документы, напишешь на них свое имя?
— Нет, конечно, не совсем же…
— Они, эти некто, тоже так думают.
— Но что же делать, Ниро, нельзя же отступать?
— Я рад, что ты так думаешь, в этом я с тобой согласен. Милиция прорабатывает версию мафии, но что-то мне в это мало верится, да и расследование у них уже застопорилось.
— Но ведь и у нас не продвигается.
— К. сожалению. Не складывается тут многое. Выпадают целые куски. Логики нет. Но подставные факты все это затмевают собою. Слишком уж они явные да к тому же жестокие. Посмотри заголовок статьи рядом с объявлением.
— «Танцовщица осталась без лица и работы». Кошмар!
— Пока «Милена» против таких обвинений может сказать только: «Это не я».
— Неубедительно. Что же нам делать?
— Появилась на горизонте одна личность странная. Надо проверить. Но Ева ведь занята. Говорила, что любит, а сама бросила Нирулечку на три дня.
Он еще и издевается! Хотя отчасти и прав, ведь действительно это я от него уехала… Мне стало смешно. Ладно, Бог с той Африкой, ведь лет… дцать назад это было. Но теперь я точно знаю, что это чудовище умеет любить. А эта женщина, где она сейчас? А я здесь рядом с ним… каждый день… если захочу. От этой мысли мне стало еще веселей.
В этот момент Ниро потянулся ко мне с поцелуем, а я отвернулась от него, не рассчитав свои новые возможности. Потому что половина моих косичек проехалась по его лицу.
— Ну вот, — сказал он обиженно.
— Иди сюда, я тебя пожалею… И я его пожалела…
Утром, предупредив секретаршу, что задержусь, я отправилась в бутик «Колизей», где нашла то, что искала, — соответствующий наряд под мою новую прическу. Брючный костюм от Жан-Поля Готье, цвета раскаленного кирпича с африканскими мотивами, которые, кстати, были в этом году в моде. Теперь я выглядела потрясающе. Брюки были заужены на бедрах и чуть расклешены от колена.
Верх — теперь это называется «топ», а раньше можно было назвать верхней половинкой купальника с короткими рукавами — при движен и и открывал живот. Конечно, это был не совсем деловой костюм, подходящий для моей работы, но было лето, и было жарко. К тому же цена этого костюма позволяла появиться в нем где и когда угодно. В таком виде я потом пришла в парикмахерскую, когда надо было расплетать косички, успев.еще дозагореть у Ниро в саду, и меня оценили по достоинству!
А пока в обеденный перерыв я начала выполнять задание Ниро.
Глава 21
УМНЫЙ В ГОРУ НЕ ПОЙДЕТ, УМНЫЙ ГОРУ ОБОЙДЕТ

Интерес к делу о «Милене» не ослабевал. Его не могли затмить ни вредность герболайфа, ни крушение «МММ» и прочих пирамид. К сожалению, это было так, потому что факты, как говорится, были на лице. Журналисты вели репортажи уже из больниц, где следили за ходом возможного выздоровления пострадавших от «Милены». Правда, в этих же больницах можно было найти и пострадавших от герболайфа и уж тем более в кардиологических отделениях можно было найти людей с сердечными приступами и инфарктами после потери денег у «МММ». Но их никто не искал.
Ситуация вышла на правительственный уровень. Западные коммерсанты (русские, к сожалению, практически ничего не производят) просят защитить их от произвола (никто не сомневается, что это дело рук русской мафии). Косметические фирмы все это время несут колоссальные убытки, кто им это возместит? А надо признать, что простой за день — это уже много для нашей страны, а неделя с налогами, арендами, НДСами и уже с возвратами товаров пахнет разорением для мелких и средних фирм.
Но наверху молчат. Признать, что это дело рук мафии, значит еще на долгие годы забыть про то, что Россия может стать европейским цивилизованным государством. Не признать, с другой стороны, это значит немцам придется выплачивать миллионные штрафы, что скорей всего приведет к разрыву отношений с этой влиятельной страной, потому что немецкая фирма «Милена» не считает себя виновной. Так складывалась ситуация, которую можно охарактеризовать как тупиковую.
Все это я слушала по радио, когда ехала после работы за город, в дом Ниро.
Почему меня это так волнует? Потому что я сама могла оказаться пострадавшей в этой ситуации? Да. Но ведь и за страну обидно. Почему мы любим ездить отдыхать в Швейцарию, а не хотим сделать свою страну спокойной и прекрасной? Потенциал-то ведь ее огромен.
Я не хочу уезжать из страны, я хочу жить здесь! Эй, вы там, наверху, слышьте это!!! Я хочу жить здесь и приносить пользу себе и своей стране!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26