Он очень спешил, хотя движение ночью, видимо, требовало от него огромных усилий.
Дорога оказалась не такой уж и близкой. Они прибыли на место только к утру, когда солнце уже взошло, и Лосев мог теперь как следует осмотреться.
Шипонос остановился перед большой, отдельно стоящей горой со скошенной вершиной. Один склон этой горы был пологим – второй обрывистым. И вот там, на обрывистом склоне, что-то лежало. Какой-то серый, округлый предмет.
Шипонос приоткрыл часть своей идеально круглой пасти и заревел. Впервые Лосев услышал вблизи, как ревет шипонос.
Какая-то безмерная печаль и горечь слышалась в этом реве, словно трубач трубил по мертвым на поле боя…
Лосев осторожно спустился на землю и подошел к скале, чтобы рассмотреть непонятный предмет.
Это оказалось огромное, не меньше метра в диаметре, яйцо. Оно скатилось откуда-то сверху, очевидно, с плоской вершины скалы, и прочно застряло в широкой расселине.
Подобраться к расселине не составило для Лосева особого труда. Рассмотрев яйцо вблизи, он понял, что оно живое…
Скорлупа треснула, возможно, от удара, и внутри что-то шевелилось… Птенец какой-то птицы? Нет, вряд ли. Шипонос не стал бы прилагать столько усилий, чтобы помочь какой-то птице. Но тогда что? Лосев все еще не мог поверить, что сами шипоносы размножаются кладкой яиц.
Он был уверен, что эти искусственные чудища созданы в подземных лабораториях Гифрона, но, видимо, все же ошибся.
Извлечь яйцо из расселины целым оказалось невозможно. Да и необходимости в этом уже не было никакой. Скорлупа растрескалась по всей поверхности.
«Если зародыш все еще жив, ему придется обходиться без скорлупы», – решил Лосев.
Осторожно, кусок за куском он начал отделять скорлупу, стараясь не повредить пленку, которая закрывала зародыша.
Ни на минуту его не покидало ощущение, что шипонос следит за каждым его движением. У него не было глаз, но это не имело ни малейшего значения. Поскольку эти существа прекрасно ориентировались на местности, какое-то зрение у них наверняка было.
Закончив с очисткой передней, выступавшей наружу части яйца, Лосев попытался извлечь зародыша из расселины, но, видимо, своей неуклюжей попыткой причинил ему боль, потому что из расселины послышался жалобный писк и шипонос вновь заревел, на этот раз предостерегающе, почти угрожающе, однако с места не сдвинулся.
Теперь Лосев удвоил осторожность. Он взобрался выше, очистил от скорлупы всю поверхность яйца в тех местах, до которых сумел дотянуться, и только после этого, используя подходящий рычаг, который изготовил из небольшого поваленного деревца, вновь попытался вытащить из расселины зародыш, хотя тот по-прежнему орал и ему вторил шипонос, неподвижно застывший на поляне. Лосев, не обращая больше внимания на этот концерт, продолжал свою работу, и мало-помалу птенец, зародыш или что там было внутри мягкой кожуры стал продвигаться наружу.
Когда большая часть зародыша оказалась на свободе, Лосев ухватился за мягкую, податливую кожицу и потянул ее на себя. Кожица казалась достаточно плотной, но от этого усилия она лопнула, и Лосев вместе с отчаянно вопящим «птенцом» кубарем скатился с горы.
Какая-то липкая вонючая жидкость выплеснулась из разорванной оболочки и обдала его с ног до головы.
Отплевываясь и ругаясь, он наконец сумел подняться на ноги и рассмотреть утихомирившегося наконец «младенца», который теперь только жалобно и коротко попискивал.
Это был маленький шипоносик. Правда, пока без шипов.
Вместо них все его тело покрывали мягкие золотистые волоски. Пока Лосев счищал с себя зловонную жидкость и отмывался в ближайшем ручье, мать или отец, или, возможно, и то и другое в одном лице, подошло к своему детенышу, приоткрыло пасть и стало осторожно его облизывать, а вернее, обсасывать, поскольку языка в этой пасти все-таки не было.
Лосев опасался, не причинил ли он своими действиями детенышу какого-нибудь вреда, но, видимо, все сделал как надо, поскольку шипонос не проявлял ни малейших признаков беспокойства и лишь умиротворенно урчал.
До сих пор никто не предполагал, что трансферы могут размножаться естественным путем. Хотя такой способ намного перспективней. Достаточно создать несколько пар, и в дальнейшем популяция сама доведет свою численность до заданного размера.
Даже с роботами такой фокус проделывали на Земле, в порядке эксперимента.
И вдруг ему в голову пришла совершенно иная мысль: «Почему, собственно, мы считаем, что по мосту между мирами, созданному Гифроном, могут проходить только люди? Ведь ворота открыты в обе стороны…»
Он представил себе планету под жарким солнцем, на которой жили эти создания. Конечно, они хищники, но они могут обмениваться информацией, и у них, несомненно, есть зачатки разума. И, самое главное, раз пришли шипоносы, смогут прийти и другие… Тысячи лет люди мечтали о контактах с иным разумом, тысячи лет Земля находилась в изоляции, на далекой звездной окраине, и вот теперь ворота открылись и к нам пожаловали гости…
Чем мы их встретили? Войной? И что, собственно, нам оставалось делать? Смотреть, как эти создания удовлетворяют свой аппетит нашими соплеменниками?
Все слишком запуталось с появлением звездного моста. Перестало быть однозначным. Исчезли недвусмысленные ответы на простые вопросы…
Лосев отвернулся от идиллической картины, возникновению которой немало поспособствовал, и медленно побрел к краю поляны, где появился другой шипонос с опущенными колючками. Его приглашали в обратную дорогу.
«Значит, я прав, – подумал Лосев, взбираясь на его спину. – Они могут обмениваться информацией».
Еще один вывод следовал из всего случившегося, гораздо более важный. Они умеют быть благодарны… Его вез на своей спине этот жестокий хищный зверь, и на этот раз его действия никак не были связаны с мысленными приказами Лосева. Он делал это совершенно добровольно, по собственной инициативе.
Возможно, решение проблемы, с которой столкнулась сегодня Земля, лежит в области наших собственных поступков…
Когда до лагеря оставалось метров двести, Лосев попросил шипоноса остановиться, чтобы не пугать гостей, поселившихся в их лагере.
И это была именно просьба, а не приказ. С каждым разом ему было все легче использовать непривычный мыслеобразный язык.
В данном случае оказалось достаточно четко представить стоявшего неподвижно шипоноса, и тот немедленно остановился.
Поблагодарив свое чудовищное транспортное средство (еще один мыслеобраз: большой Лосев нежно поглаживает маленького шипоноса), он направился к лагерю.
Там уже вовсю готовили экспедицию для его поисков, и восторгам по поводу благополучного возвращения Лосева не было предела. В конце концов, ему удалось перевести беседу на другую, гораздо более важную тему.
Нужно было получить как можно более подробную информацию о городе, прежде чем туда отправляться.
Сурков о Южноуральске знал мало, зато Наташа, проведшая там всю свою недолгую жизнь знала город прекрасно.
С ее помощью Лосеву удалось составить довольно подробную схему восточных окраин, где располагался старый железнодорожный вокзал и находилась свалка металлолома. Именно в эту часть города, по совету Наташи, он и решил наведаться в первую очередь. Он не слишком надеялся, что там могли сохраниться работоспособные паровозы, но кто знает, в их положении оставалось надеяться? лишь на чудо.
Если им придется двигаться пешком – зона захвата наверняка обгонит их. В этом случае вся экспедиция, весь прорыв терял смысл. Следовательно, проблема транспорта становилась первоочередной. Во что бы то ни стало они должны найти способ ускорить свое продвижение на Запад, туда, где, если верить Суркову, еще сохранялось какое-то подобие линии обороны земных войск.
Вечером женщины приготовили праздничный ужин. Не совсем понятно было, что именно отмечали, да это, в общем-то, и неважно. В суровой, полной опасностей жизни, которая выпала на их долю, должны были быть хоть иногда маленькие праздники.
Сурков со своим огромным ружьем весь день бродил вокруг лагеря в надежде подстрелить какую-нибудь дичь, но так и вернулся с пустыми руками.
Лосев говорил ему о том, что в этом лесу перестала водиться дичь, но он ему не поверил.
Если здесь и была какая-то живность, то ее окончательно распугал шипонос, доставивший Лосева обратно. Почему-то он не желал уходить и продолжал неподвижно стоять на той самой поляне где его оставил Лосев.
Время от времени шипонос тяжело вздыхал и начинал двигаться кругами вокруг лагеря, словно нес дозор, но вскоре вновь неподвижно замирал на прежнем месте.
– Почему он не уходит? – спросил Зуров, с некоторым раздражением рассматривая возвышавшийся над деревьями темный холм спины шипоноса.
– Этого я не знаю. Спроси у него сам.
– А что будет, когда он основательно проголодается? Он не надумает утолить свой голод кем-нибудь из нас?
– Не беспокойся. Это существо способно испытывать чувство благодарности. Мы теперь его друзья. Возможно, он нас просто охраняет.
– Откуда ты это знаешь?
– Чувствую. Я всегда чувствую опасность. И, кроме того… Никакие они не трансферы.
– Кто же тогда?
– Существа, пришедшие из другого мира. Со своей логикой, со своими законами, о которых мы ничего не знаем.
К костру подсели Наташа и Сурков. Ксения принесла палочки с шашлыком из концентратов и бутыль пива, приготовленного из порошка. Все это было не слишком вкусно, но других продуктов У них не было. Это была их последняя ночь в лесу. Завтра, с рассветом, решено было войти в город. Возможно, там найдутся продукты получше.
– Почему вы делаете это? – спросила Наташа, Разглядывая Лосева сквозь прозрачный пластиковый стакан с мутноватой жидкостью.
–Делаю что?
– Мне рассказали, что вам пришлось пережить, и то, что вы несете с собой какую-то важную информацию. Но мир вокруг рушится, от него ничего не осталось. Наверно, эта информация уже никому не понадобится. Так почему вы не хотите остановиться? Построить себе какой-то дом или сделать что-то другое, что-то такое, что смогло бы улучшить вашу личную жизнь?
Лосев надолго задумался. Вопрос показался ему не таким уж простым. И намного больше того смысла, который вкладывала в него эта девушка, явно намекавшая на его походную семейную жизнь.
– Возможно, это из-за долга. Может быть, причина в совести, – наконец ответил он задумчиво, словно самому себе. – Видите ли, меня обучали многие годы специально для того, чтобы я обеспечивал безопасность своих соотечественников. Организация, в которой я работаю, называется «Управление внешней безопасности». Я не знаю, существует ли она в настоящее время, но пока я лично в этом не смогу убедиться, я по-прежнему являюсь ее сотрудником.
Нынешняя беда пришла извне, и моя прямая обязанность, в меру своих сил, противостоять этой беде. Не уверен, сумел ли я все объяснить, но это тот ответ, который я знаю.


Глава 35

Лосев тщательно разработал маршрут движения по городу на основе схемы, составленной с помощью Наташи. Он старался оставить в стороне центр города. С восточной стороны их отделяло от свалки на бывшем железнодорожном вокзале минимальное расстояние. Сюда он и решил направить отряд.
Утром, в последний раз проверив снаряжение и то немногое оружие, которое у них было, они двинулись к городу.
Шипонос долго ревел и негодующе хлопал своей подошвой по земле, поднимая облака пыли.
– Что ему нужно?
– Наверно, хочет идти с нами.
– Ну так в чем дело? В городе танк нам не помешает.
– Я не могу его больше использовать. Он и так сделал все, что мог. От дома его отделяет огромное расстояние, он голоден. А город – это не место для шипоносов.
– Уж больно ты правильный, Лосев! В городе нас могут поджидать любые неожиданности. И его помощь окажется не лишней.
К сожалению, Зуров оказался прав. Едва они миновали окраину и углубились в квартал, застроенный типичными городскими коробками с выбитыми окнами и обгоревшими фасадами, как путь им преградила баррикада из перевернутых каров, на которой красовался плакат, намалеванный метровыми буквами:
«Здесь свободная зона! Посторонним вход воспрещен!»
– Что это должно означать? Мы пойдем дальше?
– Разумеется. Если мы сейчас покажем, что боимся тех, кто построил здесь баррикаду, нам ни за что не добраться до вокзала.
– Почему в каждом захваченном городе начинают свирепствовать банды? Кто они, эти люди? – спросила Ксения.
– Бандиты, преступники, бывшие государственные служащие. Все, кто почувствовал, что наступило их время, что теперь они наконец могут безнаказанно издеваться и эксплуатировать тех, кто слабее их.
Такие вещи происходят везде, где только исчезает государственный контроль над территорией и перестают действовать силовые структуры, которые в обычной жизни сдерживают этих мерзавцев.
Оставайтесь на месте и не вмешивайтесь без крайней необходимости. Я посмотрю, кто там, за этой баррикадой, и попробую с ними договориться.
Неторопливо, но в то же время собранно, Лосев направился к перевернутым карам. Сейчас его тело напоминало туго взведенную пружину. Он чувствовал какое-то движение за линией баррикады и ощущал смертельную опасность, исходившую оттуда. Дротики, копья, камни и ружья. Ружья наверняка.
«Возможно, все же мне удастся решить дело миром. Схватка для нашего малочисленного отряда может обернуться катастрофой».
Наверно, его мужество и то, что он шел один, без всякого оружия, произвело на его противников должное впечатление.
Шестеро пестро одетых мужчин с яркими бубновыми тузами, нашитыми на рубахах, вышли ему навстречу.
В руках у них поблескивал металл. Ножи, цепи, самодельные сабли. Наверняка в глубинах баррикады скрывались и другие – с более серьезным оружием.
Впереди, шага на два опередив остальных, шел широкоплечий худощавый мужчина с гривой седых волос. Остановившись в двух шагах от Лосева, он спросил:
– Ну и что тебе здесь нужно? Ты что, неграмотный, читать не умеешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51