https://wodolei.ru/catalog/accessories/derzhatel-dlya-polotenec/
– Чья помощь? И чем все это кончится? Куда ты собираешься лететь на глайдере?
И пока Лосев, не зная, как поступить в этой непростой ситуации, искал выход, неожиданно вмешался Зуров:
– Вначале глайдер нужно захватить, а уж потом думать, как его использовать. Ангар уцелел, значит, цела и охрана. Прекрати свои препирательства, Вольф. Отношения будешь выяснять после операции.
– Тогда, может быть, будет уже поздно!
– Ты меня хорошо знаешь. Я дважды не повторяю! Возьми ружье и проверь, есть ли часовой в той будке у ворот!:
– Почему это должен делать я?
Неожиданно Зуров выхватил нож и быстрым, едва уловимым движением завернул руку Грансвера за спину, развернул его и приставил нож к горлу, так, что по шее Вольфа потекла тонкая струйка крови.
– Потому, что я так сказал. Ты меня понял? Мы сюда не шутки шутить пришли!
– Я понял! Отпусти меня! – прохрипел Вольф.
– Вот так-то лучше!
Когда Вольф скрылся за разбитым корпусом армейского краулера, преграждавшего путь к воротам, Зуров сказал:
– Извини, командир, что я вынужден был вмешаться. Я знаю, как тяжело бывает с новичками, особенно если они остаются гражданскими.
– Спасибо. Он не мой подчиненный. И я не состою в вашей общине. Я не мог поступить с ним так, как поступил ты.
Из сторожевой вышки над стеной базы сверкнул огонек бластерного выстрела, и недалеко от разбитого краулера, за которым они укрывались, разорвался энергетический заряд.
На этот раз Лосев среагировал мгновенно. Прежде чем Зуров успел прицелиться из своего дробовика, от которого на такой дистанции не было никакого толку, он уже упал на землю, просунул ствол бластера в узкую щель между обломками краулера и дважды выстрелил, используя прочную опору для точной наводки.
На месте вышки распустился огненный цветок разрывов, а в ангаре завыла сирена.
– Так я и думал, здесь целое подразделение охраны. Нам нужно разделиться. От Грансвера мало толку. Возьми его под свое начало и отвлеки их внимание к воротам, пусть думают, что атака идет только с этой стороны. Я попробую проникнуть в ангар через заднюю, глухую стенку. Она непрочная, вряд ли устоит перед бластером, и оттуда они не ждут атаки.
Лосев подробно объяснил смысл своих действий, хотя раньше никогда этого не делал в боевой обстановке. Но здесь был особый случай, поддержка Зурова была ему совершенно необходима.
Глава 29
Последний шурф Вакенберг проходил вместе с Андреем, не допустив к работам никого из посторонних. Сделать это было нетрудно, поскольку управлять буровым роботом мог бы и ребенок.
Колченогий механизм, стоя на дне шурфа, выбрасывал наружу непрерывный поток песка, постепенно сужая горловину проходческой воронки и укрепляя ее стены специальным составом из пенобетона.
Стоя в нескольких метрах в стороне, Вакенберг и Андрей следили за действиями робота по контрольному дисплею управляющего блока. Все индикаторы говорили о том, что на этот раз они нашли то, что искали.
Однако робот давно уже углубился за предельную отметку, разрешенную для него в открытых песчаных выработках.
В любую минуту тонкие стены крепления могли не выдержать, и тогда тонны песка обрушатся вниз, погребая под собой все результаты их работы и дорогостоящий механизм – единственный, имеющийся у экспедиции универсальный буровой робот, способный вести скоростную проходку в экстремальных условиях пустыни.
– Судя по индикаторам, осталось метра два, не больше… Но стены шурфа вот-вот рухнут. – Вакенберг заметно нервничал и еле сдерживался, чтобы самому не заглянуть в выработку. – Придется рискнуть. Второй шурф нам пройти не удастся…
После исчезновения сержанта, руководившего экспедицией за спиной Вакенберга, обстановка в лагере накалялась с каждой минутой. Технический персонал и охрана разделились на две враждующие группировки. Охрана требовала немедленного возвращения домой. А техники, если и поддерживали Вакенберга, то только не в этом вопросе.
Обещанная Павловским помощь запаздывала. Вакенберг опасался, что кто-то из охраны может связаться с базой, и тогда беды не миновать. Поэтому он спешил как никогда.
На сороковом метре проходки дисплей неожиданно мигнул и погас. Наступила настороженная тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в барханах.
– Ничего не понимаю! – пробормотал Вакенберг. – У этого робота автономное питание… Почему он остановился? Если это поломка, то отчего выключился контрольный блок?
Андрей подошел к широкой горловине шурфа. Верхняя часть воронки составляла в диаметре около тридцати метров, а внизу, на сорокаметровой глубине, шурф сужался настолько, что робот там едва умещался.
Такая конструкция позволяла снижать давление легкоподвижного сухого песка на стенки шурфа. Робот стоял, бессильно свесив оба свои роторных ковша. Погасли все его фонари и индикаторы.
– По-моему, он отключился. Я спущусь вниз и посмотрю, что случилось.
– Ни в коем случае не делай этого! Стены могут обвалиться каждую минуту, и тогда песок хлынет внутрь воронки как вода. Тебя не успеют спасти, ты задохнешься под его толщей!
– Вы сами говорили, у нас не осталось времени и подмогу вызывать нельзя. Никто не должен знать о том, что находится на дне шурфа. Значит, кому-то из нас придется спускаться. Я моложе вас и ловчее, у меня меньше вес, следовательно, больше шансов, что шурф не обвалится.
Этот молодой человек неплохо использовал любимое оружие академика – логику. И тогда он привел свой последний довод:
– Ты не сможешь разобраться в том, что случилось с роботом!
– Я только посмотрю, из-за чего он остановился. Возможно, прямо здесь, у него под колесами находится то, что мы ищем. – Андрей расстегнул кожаную кобуру, в которой хранился от посторонних глаз образ древнего кинжала. Сейчас Рикон ярко светился зеленым светом.
– Видите, как он сверкает! Никакого индикатора не нужно! Итак, ясно, что находится на дне!
И, не обращая больше внимания на протесты старого академика, Андрей схватил моток тонкой силоновой веревки, закрепил один ее конец на треноге управляющего блока, прочно стоящего на вбитых в землю сваях. Затем он швырнул второй конец веревки в шурф и приготовился к спуску.
– Прикрепи страховку! И помни,– стенки могут обвалиться от малейшего неосторожного движения!
Этот совет Вакенберга Андрей выполнил, прикрепив к поясу вторую страховочную веревку, и сразу же начал спуск, опасаясь, как бы Вакенберг не передумал и не перешел к более активным действиям, чтобы его остановить.
Стенка шурфа шла вниз под углом, и это позволяло, держась за веревку, спускаться по ней, упираясь ногами в шершавое крепежное покрытие.
Десять метров, пятнадцать… Иногда тонкая корка пластибетона под ногами начинала «дышать», и тогда юноша приостанавливался, на ощупь находя в стороне более прочный участок.
Иногда это удавалось, а иногда приходилось продолжать спуск почти на одних руках, максимально ослабив давление ног на стенку шурфа. Андрей не догадался надеть перчатки, и тонкая веревка, несмотря на кусок ткани, который он держал в руках, чтобы защитить ладони, стерла кожу до кровавых мозолей. Любое движение теперь причиняло острую боль, от тряпки давно остались одни лохмотья.
Вакенберг что-то продолжал кричать сверху – наверно, все еще давал советы, – но Андрей плохо его слышал и не прекращал движения вниз ни на минуту.
До дна оставались считанные метры, когда это случилось.
Защитная корка под ногами выгнулась так резко и сильно, что Андрей невольно вскрикнул.
Оттолкнувшись от стенки шурфа в последний раз, он пролетел оставшиеся метры на руках и очутился на дне, рядом с неподвижным роботом. Запрокинув голову, юноша стал рассматривать место, которое его так напугало, стараясь определить степень опасности, которая ему угрожала.
На обвал это не было похоже. По всей своей поверхности облицовка сохранила свою целостность, изменилась только ее форма. Сначала вздутие, образовавшееся над головой Андрея, показалось ему похожим на бесформенный пузырь. Но оно продолжало увеличиваться и все время меняло форму. Наконец в его очертаниях проступило что-то знакомое… Лицо! Человеческое лицо!
Словно кто-то вырезал в бетоне барельеф! Пустые каменные глазницы уставились на юношу, шевельнулись губы, точно пытались произнести какое-то слово…
– Там… Внизу… Возьми его скорей! И уходи! Мне трудно держать породу…
Голос напоминал шелест песка в пустыне или свист ветра. На какое-то мгновение Андрей остолбенел от неожиданности и вновь услышал голос.
– Торопись! Стена сейчас рухнет!
И все же он спросил, словно имя того, кто помогал ему, имело значение большее, чем его собственная жизнь.
– Кто ты? Кто ты такой?
– Когда-то меня звали Олегом. Олегом Егоровым. Но поторопись. Возьми его! Прямо под твоими ногами!
Лишь теперь Андрей опустил взгляд и увидел полыхающее сквозь прозрачный сплавленный в кокон песок зеленое свечение. Свет, исходивший от предмета, находившегося внутри кокона, был настолько силен, что резал глаза. Андрей протянул было к нему руку, но почувствовал жар, а затем резкий удар электричества, заставивший резко отдернуть руку.
– Нужен Рикон! – вновь прошептали песчаные губы. – Ты принес с собой образ ножа?
– На Земле тебя помнят! Ты знаешь об этом?
– Торопись. Не теряй время на пустые разговоры. С каждой секундой давление усиливается, а я слабею…
Но дальнейшие действия не заняли и минуты. Едва Андрей расстегнул кобуру на своем поясе, как зеленая молния ударила из нее в прозрачный кокон, расколов его на две половины. И в одной из них, словно ядро ореха, лежал старинный кинжал с рукояткой, заканчивающейся огромным синим камнем. Самый обычный с виду кинжал, и Андрей, ожидавший чего-то большего, не сумел сдержать разочарования.
– Не бойся. Теперь он позволит тебе взять его в руки, а когда придет пора… – Голос прервался, и стены шурфа заколебались. По ним шли, сверху вниз, какие-то волны, и казалось, что каменная воронка крепления вдруг потеряла свою плотность, стала текучей, как водоворот… Эти подвижки расплющили лицо, исказили его, и Андрей услышал последнее слово:
– Уходи!
Не теряя больше ни секунды, он схватил кинжал, проверил крепление карабина на поясе и дважды дернул веревку.
Наверху затрещала лебедка, и Андрей стремительно понесся вверх. Теперь ему оставалось лишь отталкиваться время от времени от плывущих вниз песчаных стен.
Робот скрылся под слоем песка. Песок тек на дно шурфа из всех трещин, образовавшихся в креплении.
Казалось, песок, кипевший на дне разрушавшейся воронки, пытается догнать Андрея, схватить его за ноги, остановить. Кромка шурфа была уже совсем близко. И все же, в последний момент, песок сомкнулся вокруг юноши. Воронка шурфа схлопнулась со звуком пушечного выстрела.
Когда пыль осела, Андрей увидел себя в центре огромной песчаной воронки, гораздо более пологой, чем воронка шурфа. Ноги и нижняя часть туловища оказались погребенными в песке по пояс.
Но все это уже не имело значения, потому что в руке он крепко сжимал сверкавший в лучах солнца кинжал, увенчанный синим камнем. От края неглубокой, образовавшейся на месте обвалившегося шурфа воронки бежал к нему старик, которого все, и, наверно, не без основания, считали академиком и лауреатом. Но было и еще кое-что. Нечто такое, что в эту минуту известно было одному Андрею. Академик был просто старым, испуганным и хорошим человеком, только что успешно закончившим одно из самых главных дел своей жизни.
Стена ангара вспучилась под выстрелом бластера и лопнула, словно мыльный пузырь. Не дожидаясь, пока раскаленные края рваной дыры в стене остынут, Лосев нырнул в нее, рискуя получить серьезный ожог от металлической капели, но ему повезло. Раскаленный металл не попал на его тело.
Очутившись в ангаре, он затаился за первым подвернувшимся укрытием и оценил обстановку.
Ангар был большим. От ворот до задней стенки, через которую он проник в помещение, было не меньше двухсот метров. Хотя его выстрел не остался незамеченным, охрана, державшая оборону у ворот ангара, не успела перегруппироваться.
Сразу же выяснился первый неприятный сюрприз – Лосев видел не меньше двадцати человек, короткими перебежками продвигавшихся к нему от ворот. Охрана ангара оказалась гораздо многочисленнее, чем он рассчитывал.
Наверно, Степанов каким-то образом все же сумел передать «металлистам» информацию о цели их визита, и здесь их ждали.
Услышав его выстрел, проделавший в стене отверстие, охрана сразу же открыла огонь, еще не видя противника, из всех видов имевшегося в ее распоряжении оружия. А оружие это оказалось весьма серьезным: бластеры, мазеры, парализаторы и даже переносные ракетные установки, способные сбить в воздухе с близкого расстояния любое транспортное средство.
К счастью для Лосева, этот смертоносный огонь велся вслепую. «Металлисты» палили, не жалея оборудования ангара, и у стены, возле которой находился Лосев, начался настоящий огненный ад.
С визгом летели рваные осколки обшивки разрушенных прямым попаданием каров, в лицо дохнуло невыносимым жаром от взрыва боезапаса в армейском краулере.
Нужно было немедленно что-то предпринять, у Лосева оставались буквально считанные секунды, пока огонь полностью не уничтожил отделявшие его от нападавших препятствия.
Лучше всего было бы, конечно, ретироваться в ту самую дыру, которую он только что проделал. В конце концов, один человек не в состоянии противостоять целому отделению вооруженных до зубов головорезов. Но это означало бы не просто отступление, а провал всей операции. Во второй раз в ангар вряд ли удастся проникнуть…
Лосев мучительно искал выход, искал малейшую зацепку, малейший шанс… И он его увидел. В самом центре огненного моря разрывов, среди искореженных.обломков совсем еще недавно целых и готовых к полету машин, возвышался черный и совершенно невредимый корпус военного флаттера марки «ЧД».
Эту аббревиатуру летчики расшифровывали как «Черный дьявол».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51