Наступила его очередь проявить свой профессионализм.— Успокойся. Тебе следует знать, что люди привыкают к этому наркотику. Как — не имеет значения. Но приходить в ярость не имеет смысла. Сделай глубокий вдох и медленный выдох.Келли выполнил команду доктора и даже улыбнулся неуместности происходящего.— Ты рассуждаешь в точности, как мой отец.— Пожарные — умные люди. — Розен помолчал. — Итак, у твоей подруги существует серьезная проблема. Но она кажется мне приятной девушкой, а ты — настоящим мужчиной. Попытаемся решить эту проблему или нет?— Пожалуй, это в первую очередь зависит от нее, — произнес Келли с оттенком горечи в голосе. Чувство, что его словно предали, не проходило. Он снова открыл постороннему человеку свое сердце, и вот теперь ему придется смириться с тем, что открыл его наркотикам или тому, что делают наркотики с человеком. По-видимому, все это — напрасно потраченное время.Розен посмотрел на него суровым взглядом.— Совершенно верно, это зависит от нее, но в определенной степени и от тебя, а если ты будешь вести себя как идиот, то ничем ей не поможешь.Келли был поражен тем, как разумно рассуждал доктор при создавшихся обстоятельствах.— Должно быть, ты очень хороший врач.— Я — чертовски хороший врач, — подтвердил Розен. — Наркотики — не моя область, но Сара здорово в этом разбирается. Не исключено, что вам обоим здорово повезло. Пэм — хорошая девушка, Джон, но что-то тревожит ее. Она нервничает — если ты сам этого не заметил.— Да, пожалуй, но... — И какая-то часть мозга Келли воскликнула: «Заметил!»— Но в первую очередь ты обратил внимание на то, что она красивая. Мне тоже когда-то, было меньше тридцати, Джон. Пошли, пора заниматься делом. — Он остановился и взглянул на Келли. — Может, я упустил что-то?— Меньше года назад я потерял жену. — За минуту или две он объяснил, что случилось.— И ты думал, что, может быть, она...— Да, пожалуй. Глупо, правда? — Келли не мог понять, почему он так откровенен с Розеном. Почему не позволить Пэм делать все, что ей угодно? Но это не было ответом. Если он так поступит, то будет пользоваться ею в своих эгоистичных интересах, выбросив ее потом, когда с нее опадет прелесть, как лепестки с розы. Несмотря на все трудности, которые ему пришлось пережить за последний год, он знал, что не может пойти на это, не может стать одним из таких людей. Он заметил, что Розен смотрит на него, не отрывая взгляда.Доктор рассудительно покачал головой.— У всех у нас есть свои слабые места. Ты превосходно подготовлен и обладаешь большим опытом, который помогает тебе справляться со своими проблемами. У нее нет ничего этого. Пошли, за дело. — Розен взял ручку тележки своими большими мягкими руками и покатил ее к бункеру.Холодный воздух внутри помещения ощущался как поразительно жесткое дыхание реальности. Пэм пыталась развлечь Сару, но безуспешно. Может быть, Сара отнесла это за счет неловкой ситуации, создавшейся между ними, но ум врача всегда в действии, и она начала профессионально разглядывать сидящую перед ней девушку. Когда Сэм вошел в гостиную, Сара повернулась к нему и посмотрела на мужа взглядом, который был понятен даже Келли.— Так что вот, я ушла из дома, когда мне было шестнадцать, — бормотала Пэм монотонным голосом, выдававшим больше, чем она догадывалась. Девушка тоже повернула голову к вошедшим, и ее глаза остановились на рюкзаке в руках Келли. Голос Пэм звучал поразительно хрупко — раньше Келли не замечал этого.— Вот хорошо! Мне нужно взять кое-что из рюкзака. — Она подошла к Келли, взяла рюкзак из его рук и направилась в спальню. Келли и Розен смотрели ей вслед, затем Сэм передал жене пластмассовую бутылочку. Ей понадобился всего один взгляд.— Я не знал об этом, — произнес Келли, испытывая необходимость оправдаться. — Я не видел, чтобы она брала что-то. — Он попытался вспомнить те моменты, когда Пэм исчезала из его поля зрения, и пришел к выводу, что она могла взять таблетки два или, может быть, три раза, и лишь теперь понял, почему у нее были такие мечтательные глаза, словно она была не от мира сего.— Сара? — спросил Сэм.— Триста миллиграмм. По-видимому, дело еще не зашло слишком далеко, но ей нужна профессиональная помощь.Несколько секунд спустя в гостиную вошла Пэм и сказала, что забыла какие-то свои вещи на яхте. Руки у нее не дрожали, но только потому, что она сжимала их вместе. Она отчаянно пыталась контролировать себя, и это ей почти удавалось, но Пэм не была актрисой.— Не вот это? — спросил Келли, протянув бутылочку. Наградой за жестокий вопрос был взгляд, похожий на хорошо нацеленный удар ножом в сердце.Несколько секунд Пэм молчала. Ее глаза не отрывались от коричневой пластмассовой бутылочки, и первое, что увидел в них Келли, было внезапное голодное выражение, словно в мыслях она уже протянула руки к бутылочке, уже достала оттуда одну или больше таблеток, заранее предвкушая облегчение, которое она получала от проклятых наркотиков, ничуть не беспокоясь, даже не замечая, что в комнате присутствовали посторонние. Затем ее лицо залила краска стыда, она поняла, что тот образ, который она пыталась создать, стремительно исчезает. Но самое главное, после того как ее взгляд скользнул по лицам Сары и Сэма, глаза ее остановились на Келли, перебегая с бутылочки, которую он держал в руке, на его лицо. Сначала голод боролся со стыдом, но стыд одержал верх, и, когда ее взгляд сомкнулся с его взглядом, на ее лице появилось выражение ребенка, пойманного за чем-то нехорошим, однако непослушный ребенок и она сама стремительно повзрослели и превратились во что-то другое, когда Пэм поняла, что чувство, способное стать любовью, за несколько ударов сердца перерастало в презрение и отвращение. Ее дыхание мгновенно изменилось, стало сначала быстрым, потом прерывистым, пока не наступили рыдания, и она поняла, что наибольшее отвращение было в ее собственном сознании, потому что даже наркоман может заглянуть внутрь самого себя, а когда это происходит глазами других, ощущение становится только еще более жестоким.— И-з-з-в-и-и-н-и м-ен-я, Ке-л-ли. Я н-е-е с-с-с-к-а-а-з-а-л-а т-е-е-б-е-е, — зарыдала она, съеживаясь прямо на глазах. Она увидела, что последний шанс исчезает и позади этого скрывается только отчаяние. Пэм отвернулась, содрогаясь в рыданиях, не в силах смотреть на человека, которого полюбила.Для Терренса Келли наступил решающий момент. Он мог показать ей, что чувствовал себя преданным и обманутым, а мог продемонстрировать по отношению к девушке такое же сочувствие, которое продемонстрировала она сама меньше двадцати часов назад. Но решающим оказался ее взгляд, тот стыд, который был так очевиден. Он не мог просто стоять здесь. Ему нужно было сделать что-то, иначе его гордый образ исчезнет с такой же быстротой и неизбежностью, как исчез ее.Глаза Келли наполнились слезами. Он подошел к Пэм, обнял ее, чтобы удержать на ногах, прижал к груди, как ребенка, потому что наступило время показать ей свою силу, отбросив в сторону все те мысли, что терзали его. Даже та противоречивая часть сознания, что отказывалась соглашаться с его действиями, прекратила в это мгновение хихикать: «А ведь я говорила тебе!», потому что у него в руках было сейчас существо, нуждающееся в поддержке и любви, слабое и беззащитное, такое страдающее, и на сомнения не было времени. Пока они стояли, прижавшись друг к другу, несколько минут, супруги Розен смотрели на них с личной тревогой и профессиональным бесстрастием.— Я старалась, — прошептала наконец Пэм, — действительно старалась, но мне было так страшно.— Все в порядке, — старался успокоить ее Келли, не совсем понимая, что она только что сказала. — Раньше ты помогла мне, и теперь моя очередь помочь тебе.— Но... — Ее рыдания возобновились, и понадобилось не меньше минуты, прежде чем она сумела закончить:— ..я не та, за кого ты меня принимаешь.Келли позволил улыбке отразиться в его голосе, когда он упустил второе предостережение.— Ты ведь не знаешь, что я думаю, Пэмми. Все в порядке. Поверь мне, все действительно в порядке. — Его внимание было полностью сосредоточено на девушке, которую он держал в своих объятиях, и он не заметил Сару Розен, подошедшую к ним.— Давай прогуляемся, Пэм, — предложила она, и девушка согласно кивнула.Сара вывела ее из гостиной, оставив Келли и Сэма смотреть друг на друга.— Ты — настоящий мужчина. — Розен был явно удовлетворен правильностью своего более раннего диагноза по отношению к характеру этого человека. — Келли, какой ближайший город, где сейчас открыта аптека?— Соломоне, пожалуй. А разве ее не следует отправить в больницу?— Пусть Сара примет решение, но мне это не кажется необходимым.Келли взглянул на пластмассовую бутылочку, которую все еще сжимал в руке.— А сейчас я утоплю проклятую стерву!— Ни в коем случае! — резко бросил Розен. — Я возьму с собой эти таблетки. На них есть номера партии, выпущенной на фабрике. Полиция сможет опознать, кем и как был похищен груз этих таблеток. Я запру бутылочку у себя на яхте.— Тогда чем мы сейчас займемся?— Ничем. Подождем немного.Сара и Пэм вернулись через двадцать минут, держась за руки подобно матери и дочке. Голова у Пэм была теперь поднята, хотя в глазах все еще виднелись слезы.— У нас здесь волевая девушка, парни, — заявила Сара. — Оказывается, она пыталась отказаться от наркотиков целый месяц безо всякой помощи.— Сара говорит, что это не так уж трудно, — заметила Пэм.— А мы сможем сделать это намного легче, — заверила ее Сара. Она передала мужу листок бумаги со списком. — Найди открытую аптеку, Сэм. А ты, Джон, запускай дизели на своей яхте. Прямо сейчас.— Что с ней случится? — спросил Келли спустя тридцать минут. Они были в пяти милях от острова, и Соломоне проступил уже коричнево-зеленой линией у горизонта на северо-западе.— Режим лечения вообще-то очень прост. Мы поддерживаем ее барбитуратами, постепенно уменьшая их дозу.— Значит, вы даете ей наркотики, чтобы излечить ее от наркотиков?— Совершенно верно, — кивнул Розен, — именно так проводится лечение. На то, чтобы из организма удалить все остатки наркотиков, требуется время. Тело становится зависимым от барбитуратов, и, если ты лишаешь его наркотиков слишком быстро, возможны неблагоприятные последствия — конвульсии и тому подобное. Бывает, от этого даже умирают.— Что?! — встревоженно воскликнул Келли. — Я понятия не имел ни о чем этом, Сэм.— А зачем тебе знать? Это наша работа, Келли. В данном случае Сара не видит особых трудностей. Успокойся, Джон. Ты даешь ей, — Розен достал из кармана список, переданный ему Сарой, — да, так я и думал, ты даешь ей фенобарбитал, чтобы ослабить симптомы отказа от наркотиков. Послушай, ты умеешь управлять яхтой?— Да, — ответил Келли, зная, что последует дальше.— Вот пусть каждый из нас и занимается своим делом. Согласен? * * * Служащие береговой охраны заметили, что штатский не хочет спать, а это отнюдь не содействовало их хорошему настроению. Не успели они оправиться от приключений предыдущего дня, как он уже встал, выпил кофе в комнате управления операциями и снова принялся рассматривать карты, обводя руками круги по отношению к курсу, который катер береговой охраны прошел накануне.— Насколько быстро может плыть парусная яхта? — спросил он усталого и раздраженного главного старшину Мануэла Орезу.— Вот эта? Да не слишком быстро. При благоприятном ветре и спокойном море узлов пять, может быть, чуть быстрее, при опытном шкипере. Эмпирическое правило для парусных яхт: яхта может плыть со скоростью один и три десятых от квадратного корня ее длины по ватерлинии. Для этой яхты скорость составит пять или шесть узлов. — Он надеялся, что штатский должным образом оценит этот тривиальный морской закон.— Но прошлой ночью дул сильный ветер. — Штатский был явно недоволен.— Небольшая парусная яхта не увеличивает скорость при большой волне. Наоборот, ее скорость уменьшается. Дело в том, что она тратит больше времени на вертикальную качку, чем на продвижение вперед.— Тогда каким образом ей удалось ускользнуть от нас?— Она ускользнула не от меня, ясно? — Ореза не совсем понимал, кем был этот мужчина и насколько высокое положение он занимал, но он не согласился бы со столь оскорбительными замечаниями даже от настоящего офицера — правда, настоящий морской офицер не стал бы преследовать его такими замечаниями; настоящий офицер прислушивался бы к его ответам и понял, что он хочет сказать. Старшина глубоко вздохнул, пожелав на этот раз — в виде исключения, — чтобы поблизости оказался офицер, способный объяснить создавшуюся ситуацию. Штатские прислушиваются к мнению офицеров, что в значительной мере отражает склад их ума. — Послушайте, сэр, это ведь вы сказали мне не приближаться к яхте, верно? Я предупредил вас, что мы потеряем ее из-за штормовых помех. Так и произошло. Эти старые радиолокаторы, установленные на катерах береговой охраны, никуда не годятся в плохую погоду и уж тем более, когда мы преследуем такую крохотную цель, как маленькая парусная яхта.— Вы уже говорили об этом.И буду повторять до тех пор, пока вы не поймете, с трудом удержался от ответа Ореза, успев заметить грозный взгляд мистера Инглиша. Португалец еще раз глубоко вздохнул и посмотрел на карту.— Как вы считаете, где она сейчас?— Залив не так уж и широк — у нас две береговые линии, которые нуждаются в проверке. Большинство домов имеет свои маленькие причалы, а с другой стороны — масса узких заливов. Если бы спросили мое мнение, я принялся бы обыскивать заливы. Ведь в таком месте легче спрятаться от преследования, чем у причала, верно?— Значит, вы утверждаете, что яхта исчезла, — мрачно заметил штатский.— Совершенно точно, — согласился Ореза.— Мы потратили на это три месяца работы!— Я в этом не виноват, сэр. — Старшина помолчал. — Послушайте, я думаю, что она скорее направилась на восток, чем на запад. Легче идти при попутном ветре, чем галсами навстречу ему. Это хорошая новость. А плохая состоит в том, что такую яхту можно вытащить из воды и погрузить на трейлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119