На следующем изображении с северной стороны от демилитаризованной зоны генерал Хонг-ку лежал на спине, придерживая одной рукой другую. Рядом еще стоял майор Ли, и из ствола его пистолета еще вился дымок... Но вместо лица у Ли было кровавое пятно.
– Они его шлепнули! – негромко выкрикнул Херберт и стукнул кулаком по подлокотнику инвалидного кресла.
Маккаски похлопал Худа по спине.
Поступили следующие изображения, на них Ли падал, а Хонг-ку вставал. Солдаты на наблюдательной вышке с южной стороны границы укрывались от возможных ответных выстрелов.
– Господин Худ? – прозвучал в телефонной трубке голос Ким Чонг. – Я передала ваше сообщение. Теперь его должны переслать из Пхеньяна в Пханмунджом.
– Вы полагаете, вам поверили?
– Конечно, – ответила Ким. – Я – шпионка, а не политический деятель.
Худ встал. Подбежавшая Энн обняла его.
– Пол, вы – молодец! – Коффи обвел всех мрачным взглядом.
– Конечно. Мы убили офицера южнокорейской армии. Последствия непредсказуемы, но они будут.., будут обязательно.
– Это был сумасшедший, – возразил Херберт. – Мы пристрелили бешеную собаку.
– Но у этой бешеной собаки, возможно, есть семья. В отличие от собак, солдаты и их ближайшие родственники имеют определенные права.
Спор прервал Багз; он сообщил, что Худа вызывает генерал Шнейдер. Худ попросил Багза попытаться установить связь с Майком Роджерсом, потом опустился на краешек стола и взял трубку.
– Да, генерал?
– Похоже, что на этот раз вы рассчитали правильно. Стрельбы не слышно, очевидно, северокорейская армия выжидает.
– Вы видите генерала Хонг-ку?
– Нет, – ответил Шнейдер. – Мои ребята еще боятся высунуть голову.
Худ искоса посмотрел на монитор.
– Что ж, тогда я введу вас в курс дела. Генерал сидит в джипе, зажимая носовым платком или чем-то в этом роде рану в плече. Сейчас они уезжают. Судя по всему, рана у генерала пустяковая.
– Все равно Колон взбесится.
– В этом я не уверен, – возразил Худ. – Возможно, президенту понравится такой финал – в прессе немного самокритики всегда смотрится великолепно. Как и более жесткая позиция по отношению к союзнику, которого мы поддерживали сорок с лишним лет...
– Прошу прощения, сэр, – прервал Худа Багз, – но у меня на связи ТАС SAT подполковник Скуайрз. Думаю, вы хотели бы с ним поговорить.
Скуайрз посвятил Худа в детали плана Роджерса, и недолгое успокоение уступило место новой волне тревоги.

Глава 80
Среда, 09 часов 00 минут, Алмазные горы

Спуск с вершины холма отнял гораздо больше времени, чем рассчитывал Роджерс. Он с двумя солдатами прошел ярдов четыреста поверху, чтобы уйти от расположенного внизу поста зенитчиков. Потом все трое стали спускаться на животах ногами вперед, стараясь ни на дюйм не отрываться от земли. Они натыкались на острые камни, кусты с шипами кололи им руки, и чем ниже они спускались, тем более крутым становился спуск. Каждый не раз терял опору под ногами, цеплялся пальцами за скалу и с трудом удерживался, чтобы не скатиться прямо в северокорейский лагерь. Роджерс был вынужден признать, что место для командной палатки выбрано удачно – подобраться к ней незамеченным днем было трудно, а ночью, даже с приборами ночного видения, практически невозможно.
Роджерс полз первым, за ним – Мур, за Муром – Пакетт. Генерал жестом приказал солдатам укрыться за валуном, который отделяло от палатки командира ракетной части ярдов двадцать. Роджерс остановился, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни.
Наконец он услышал очень тихие, нарочито приглушенные голоса, но не заметил ни малейшего движения.
Чертовски странно, подумал Роджерс. Наведение ракет на другую цель – это далеко не рутинная операция. Если «нодонги» разбужены и нацелены на новый объект, то командир ракетной части должен быть рядом с ракетами, да и приказ о запуске никто не стал бы отдавать по телефону, подобные распоряжения даются только лично. Роджерс досадовал, что не может разобрать, о чем говорят в палатке. Впрочем, сейчас это не имело большого значения. Остановить запуск ракет можно было одним-единственным способом – ворваться в палатку и убедить того, кто командовал «нодонгами», отменить приказ о запуске. Роджерс был готов биться об заклад, что предпринять ракетную атаку на Японию собирались не северокорейские офицеры. Он повернулся к своим солдатам.
– В палатке два-три человека, – прошептал генерал. – Мы спустимся здесь и остановимся за палаткой. Вы, Мур, прорежете полотно и отступите влево. Все нужно проделать очень быстро. Я войду первым, потом Пакетт, вы – последним. В палатке я поворачиваю налево, Пакетт – направо, а Мур прикрывает фронт. Мы войдем не с ножами, а с автоматами, нам вовсе не нужно, чтобы у кого-то из них появилась мысль позвать на помощь.
Солдаты кивнули. Мур вытащил нож и, прижимаясь спиной к скале, ногами вперед осторожно преодолел последние ярды спуска. Роджерс взял наизготовку «беретту» и последовал за Муром. Пакетт замыкал группу.
Внизу Мур остановился, поджидая товарищей. Все трое укрылись в тени палатки, и Роджерс прислушался. Кто-то негромко говорил:
– ., поймите, у нас здесь много сторонников. Без помощи ваших офицеров эта операция была бы невозможна. Объединение, подобно второй свадьбе, может показаться красивой мечтой, но по сути дела лишено практического смысла.
Очевидно, здесь тон задают уже южнокорейские террористы, подумал Роджерс. Он перевел взгляд на Мура, который медленно встал во весь рост рядом с палаткой и занес длинный нож, зажатый в левой руке. Роджерс и Пакетт, готовые в любую минуту ринуться в палатку, на цыпочках подбежали к Муру.
Если бы только знать, кто из них офицер армии КНДР, а кто – южнокорейский террорист, подумал Роджерс. Он бы убил террориста, не колеблясь ни секунды.
Мур кивнул. Острое лезвие легко прошло сквозь ткань. Мур провел ножом до земли, сделал шаг влево и оттянул на себя полосу палатки. Роджерс прыжком ворвался в палатку, повернулся налево и направил автомат на лысого полковника, который, сидя на койке, прижимал к руке окровавленную тряпку. Раненый полковник был безоружен, и Роджерс сразу понял, что это – северокорейский офицер, взятый в плен двумя террористами. Вслед за генералом в палатке оказался Пакетт. Он направил автомат на офицера, стоявшего справа, схватил пистолет модели 64, прежде чем его владелец успел выстрелить, и упер ствол «беретты» в лоб офицеру.
Через долю секунды в палатке был и Мур. Стоявший у входа адъютант поднял левую руку и бросил пистолет 64. Мур, нацелив «беретту» на крупную голову адъютанта, нагнулся, чтобы подобрать пистолет.
Правой рукой Конг выхватил из-за пояса ТТЗЗ и выстрелил. Пуля попала Муру в левый глаз, он упал, а Конг уже целился в Пакетта.
Роджерс не упускал Конга из поля зрения и, когда адъютант сунул правую руку за спину, перевел ствол автомата на него. Реакция генерала была не настолько мгновенной, чтобы спасти жизнь Мура, но все же Конг получил пулю в лоб, прежде чем успел выстрелить в Пакетта. Скользнув по входному клапану палатки, адъютант мешком свалился на пол, придавив клапан к земле.
Пакетт выдвинув подбородок, сверкая глазами, коротко приказал:
– Не вздумай шелохнуться, мешок с дерьмом. Снаружи донеслись крики солдат. Роджерс перевел взгляд на раненого полковника.
– Мне приходится довериться вам, – сказал генерал, не вполне уверенный в том, что северокорейский полковник его понимает. – Нам нужно остановить эти ракеты.
Роджерс опустил ствол автомата и, сделав шаг назад, жестом предложил Ки-Су встать.
Ки-Су слегка поклонился.
– Вы – предатели! – выкрикнул полковник Сун. Смотрите, как умирает патриот! Сун резко подался вперед, схватил Пакетта за руки и потянул к себе. Пакетт отреагировал так, как его учили действовать в подобных ситуациях в бою – он выстрелил. Сун застонал, согнулся и упал к ногам Пакетта.
Роджерс опустился на колени, попытался нащупать пульс.
– Готов, – сказал он и повернулся к Муру. Конечно, Роджерс видел, что рядовой Мур мертв, но он все же долго держал его за запястье. Потом взял с койки одеяло, протянул его Пакетту, и тот прикрыл тело товарища.
– Полковник, – спросил Роджерс, – вы говорите по-английски?
Ки-Су покачал головой.
– Пу'так хамнида, – вспомнил Роджерс немногие известные ему корейские слова. – Пожалуйста. «Нодонг» – Токио.
Ки-Су кивнул солдатам, появившимся у палатки командира. Поднятой рукой он успокоил их, отдал приказы и показал на тела.
Потом Ки-Су повернулся к Роджерсу и что-то сказал. Роджерс не понял ни слова. Тогда полковник на минуту задумался и медленно произнес:
– Иль ха-на, и туль, сам сэт...
– Один, два, три, – перевел Роджерс. – Вы считаете. Начался отсчет? Нет, тогда вы считали бы в обратном порядке.
– Чиль иль-гоп, са нэт, иль ха-на... – продолжал полковник.
– Семь, четыре, один.., это код? Пароль? – Роджерс похолодел. Он показал на мертвого южнокорейского офицера. – Вы хотите сказать, что он изменил код. Поэтому он предпочел самоубийство – чтобы мы не смогли вытянуть из него цифры.
Роджерс ненадолго задумался. В «нодонгах» система наведения немедленно запускала ракету, если кто-то пытался вывести ее из строя. Если неизвестен код, остановить ракеты невозможно.
– Сколько у нас времени? – спросил Роджерс. – Он-чэ-им-ника?
Ки-Су перевел взгляд на одного из стоявших возле входа солдат и задал ему тот же вопрос. Солдат ответил.
Роджерс понял лишь одно слово: шип йолъ.
Десять.
Через десять минут все три «нодонга» взлетят и возьмут курс на Токио.
Роджерс, воспользовавшись радиостанцией Ки-Су, вызвал Скуайрза и попросил его установить связь по системе ТАС SAT.

Глава 81
Среда, 19 часов 20 минут, Оперативный центр

Пол Худ и его ближайшие помощники еще не вышли из кабинета, когда пришел вызов от Роджерса. Худ поспешно включил громкую связь, и все присутствующие столпились вокруг директора.
– Пол, – сказал Роджерс, – я в северокорейской ракетной части, воспользовался их радиостанцией для связи с ТАС SAT, который остался на холмах. Южнокорейские террористы захватили ракетные установки... Мы их отбили, но при этом потеряли Басса Мура. Полковник Ки-Су, командир этой части, помогает нам. Но ему неизвестен код отмены сигнала о запуске. Террористы его изменили, а они убиты. В нашем распоряжении чуть больше восьми минут, а потом эти «птички», вспорхнут и направятся в Токио.
– Вызывать самолеты с юга или с севера уже поздно, – вслух рассуждал Худ.
– Совершенно верно.
– Дайте мне несколько секунд, – сказал Худ и по компьютерной связи вызвал Матта Столла.
– Матти, вызовите файл о «нодонгах». Как их остановить, не зная кода?
Лицо Столла исчезло с экрана, а вместо него появился файл «нодонг». Столл быстро пробежал содержание файла, опуская описание конструкции, спецификации, тактико-технические характеристики.
– Блок управления и наведения защищен от случайностей во время запуска двухдюймовой сталью... Давайте посмотрим. У нас три ряда цифр. Верхний ряд – это часы отсчета. Средний – координаты цели. Четыре цифры, позволяющие изменить координаты, остаются на дисплее в течение минуты после их введения. Это позволяет изменить координаты, прежде чем ракета будет окончательно наведена на цель. После этого в нижнем ряду появляются четыре цифры, которые служат своего рода двойной защитой. Ничего нельзя сделать со средним рядом, если сначала не повторить код нижнего ряда. Цифры последнего тоже исчезают через минуту... Итак, нужно сделать следующее: установить первые четыре цифры, потом в среднем ряду установить четыре нуля, и ракета не сдвинется с места.
– Но для этого нужно знать код.
– Правильно.
– И мы не знаем четырех цифр второго ряда.
– В этом случае ничего нельзя поделать. А чтобы проверить все возможные сочетания из четырех цифр от нуля до девяти, потребуется...
– У меня только около семи минут.
– Нужно больше, – отозвался Столл. Вдруг в его голосе послышались оптимистические нотки. – Подождите секунду, Пол. Кажется, у меня есть идея. Файл «нодонг» исчез, и на экране появилось изображение пусковых установок.
– Еще несколько секунд, – сказал Столл.
В телефонной трубке было слышно, как Столл стучит по клавишам. Худ бросил взгляд на часы. Ему хотелось закрыть цифры ладонями, замедлить их мельканье, любым способом выиграть время. Уже в который раз становилась вполне реальной опасность того, что все его усилия, все жертвы окажутся в конце концов напрасными. Ничего не поделаешь – такова особенность его работы.
– Марта, – сказал Худ, воспользовавшись коротким перерывом, – позвоните в Белый дом Беркову. Поставьте его в известность. Возможно, президенту придется информировать Токио.
– О, они будут в восторге от такой перспективы, – бросила Марта, направляясь к двери.
– Если будет что-то новое, я непременно сообщу вам, – сказал Худ.
В разговор вмешался Боб Херберт:
– У меня почему-то такое предчувствие, что на этот раз мир не станет обвинять во всем, что произошло Соединенные Штаты.
– Все еще может измениться, – возразил Худ. К своему удивлению, он легко включился в малозначащую болтовню. Очевидно, его разум отказывался верить, что через несколько секунд ракеты будут запущены.
На экране компьютера изображение «нодонгов» увеличивалось, становилось более контрастным. Каждые пять секунд кажущиеся размеры ракеты возрастали в десять раз.
– Я не такой уж дурак, черт побери, – сказал Столл. – Пол, вы видите, что изображено на экране?
– "Нодонги"...
– Да, конечно, но это изображение получено вскоре после вторичного включения нашей системы наблюдения, – сказал Столл.
Худ подался вперед.
– Молодец, черт вас побери, вы просто молодец! – Он внимательно всмотрелся в экран и нахмурился. – Проклятье!
На экране можно было прочесть три из четырех цифр нижнего ряда – единица, девять, восемь. Тот, кто вводил шифр, закрыл собой четвертую цифру, крайнюю справа.
– Думаю, последняя цифра должна быть восьмеркой, 1988, – предположил Столл. – Сегодня в моде повторения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43