– Здравствуйте, Пол, – слабым голосом сказал он.
– Ким! Как вы себя чувствуете?
– Могло бы быть и хуже.
– Конечно. Ким, у нас мало времени, так что я сразу перехожу к делу. Мы нашли того, кто организовал террористический акт в Сеуле, им оказался южнокорейский офицер. И еще одно – мне нелегко сообщать вам эту трагическую весть – Грегори Доналд погиб, пытаясь предотвратить очередное преступление.
У Хвана было такое ощущение, словно в его тело еще раз вонзился нож. У него перехватило дыхание, внутри все будто обожгло огнем.
– Понимаю, что вам очень тяжело, – продолжал Худ. – Я хотел бы как-то смягчить этот удар или по крайней мере сообщить вам позже, но руководители Северной Кореи не верят, что группа террористов действовала без санкции правительства, и готовы развязать войну. Вы меня слышите?
– Да, – с трудом произнес Хван.
– Недавно мы перехватили сообщение, которое посылала сеульская Оу-Мийо. У вас есть возможность с ней связаться?
– Я.., я не знаю.
– Ким, дело в том, что нам нужен такой человек, которому поверило бы правительство Северной Кореи. Он должен подтвердить, что террористическая группа действовала без ведома и одобрения южнокорейского правительства. Мы знаем частоту, на которой Оу-Мийо связывалась со своими, и полагаем, что сможем воспользоваться этой частотой. Если она выйдет на связь, вы сможете с ней поговорить? Попросить ее послать радиограмму на север и попытаться убедить своих шефов?
– Да, – коротко ответил Хван. По его щекам текли слезы. Жестом он попросил Хонгтака помочь ему приподняться. – Я сделаю все, что от меня зависит.
– Благодарю вас, – сказал Худ. – Не кладите трубку, пока я не подготовлю связь с нашей стороны.
В ожидании возобновления разговора Хван не обращал внимания на вопросительные взгляды Хонгтака. Даже если войну удастся предотвратить, думал майор, этот день уже стал ужасной трагедией. И ради чего были принесены эти жертвы? Ради военных и политических амбиций, которые всегда были так ненавистны Грегори.
Язык, говорил Доналд, язык и искусство – это все, что отличает человека от животных. Используйте эти отличия в полной мере и наслаждайтесь ими...
Все происходящее казалось ужасной несправедливостью, и хуже всего было то, что не стало человека, к которому Ким всегда мог обратиться за советом, за помощью, за утешением.
– Ким?
Хван прижал телефонную трубку к уху, отчаянно пытаясь противостоять убаюкивающему действию анестетиков, которые грозили снова затянуть его в тяжелый сон без сновидений.
– Я здесь, Пол.
– Ким, у нас возникла еще одна проблема... Голос Худа перебил отчаянный вопль, заглушивший даже треск статических помех:
– Они хотят меня убить!
Хван узнал голос Ким Чонг, и его сонливость как рукой сняло.
– Ким, это Хван. Вы меня слышите?
– Да!..
– Кто вам угрожает?
– Здесь кружит вертолет... И за мной гонятся двое мотоциклистов. Я остановилась в горах... Сверху мне их видно. Глаза Хвана застыли на Хонгтаке:
– Это наши люди?
– Я не знаю, – ответил Хонгтак. – Директор Юнг-Хун сказал, что в операции задействовано много управлений...
– Мне наплевать, даже если в ней задействован сам Господь Бог. Отзовите всех.
– Господин...
– Хонгтак, позвоните по другому телефону директору Юнг-Хуну и скажите ему, что я беру на себя всю ответственность за госпожу Чонг. Скажите ему, что с завтрашнего дня вы откомандированы на американскую станцию радиослежения в Мак-Мердо.
Хонгтак заколебался, не будучи уверен в том, что путешествие в Антарктику не нанесет ущерба его чувству собственного достоинства, и вышел из палаты.
Хван снова прижал телефонную трубку к уху.
– Я отдал распоряжения, Ким. Где вы находитесь?
– В горах национального парка Сорак-сан. Я остановилась под скалой, где вертолет не может приземлиться.
– Хорошо. Вам нужно будет поехать в Янгянг, к моему дяде Зон Паку. Он – рыбак, его все знают, и никто не любит. Я предупрежу его по телефону, и он доставит вас туда, куда вам нужно. Теперь о другом. Господин Худ объяснил вам, что у нас возникли затруднения?
– Да. Он рассказал мне о майоре Ли.
– Вы можете нам помочь?
– Да, конечно. Оставайтесь на связи, я вызову Пхеньян.
– Вы можете подключить наушники так, чтобы я и господин Худ при необходимости могли вам что-то подсказать, но в Пхеньяне нас бы не слышали?
Ким ответила, что все сделает как нужно. Майор слышал, что к линии связи больница – Оперативный центр – Сорак-сан подключился еще один участник – капитан ан Ил. Капитан говорил из «Дома», как северяне называли в радиопереговорах штаб-квартиру северокорейского разведывательного управления, располагавшуюся в подвалах отеля «Хэбангсанг» на западном берегу реки Тэдонган.
– "Дом", – начала Ким, – я получила убедительные доказательства того, что ответственность за сегодняшний террористический акт и попытку газовой атаки на казармы несет небольшая группа южнокорейских военных, не связанных с сеульским правительством или Министерством обороны, повторяю, не связанных с сеульским правительством или Министерством обороны. Всю операцию возглавляет майор Ли, офицер с повязкой на глазу.
С минуту капитан ан Ил молчал, потом переспросил:
– Сеул – Оу-Мийо. Что за офицер с повязкой?
– Это он переправил через демилитаризованную зону отравляющий газ.
– Такой человек не обнаружен. В разговор вмешался Пол Худ:
– Госпожа Чонг, пожалуйста, попросите капитана подождать. Я попытаюсь разыскать майора Ли. Если мне это удастся, им нужно будет действовать как можно быстрее. Ли нужно остановить немедленно.

Глава 79
Среда, 06 часов 17 минут, Оперативный центр

Не прерывая связи с Ким Хваном, Пол Худ позвонил Бобу Херберту.
– Боб, у нас есть фотография майора Ли?
– Да, в его досье...
– Быстро передайте ее в Национальное бюро аэрофотосъемки, потом приходите сюда вместе с Лоуэллом Коффи, Маккаски и Маколл.
Худ позвонил Стивену Вайензу:
– Стив, сейчас вы получите от Боба Херберта фотографию. Изображенный на ней человек может находиться к северу от демилитаризованной зоны в Пханмунджоме. Мне нужно найти его и не спускать с него глаз. В первую очередь проверьте зону возле здания для переговоров – ориентируйте туда два спутника.
– Вы хотите сказать, что министр Колон разрешил использовать второй спутник?
– Если бы он знал, то непременно разрешил бы, – сухо ответил Худ.
– Я так и понял, – отозвался Вайенз. – Фотография вашего приятеля получена. Он будет один?
– Скорее всего один, – ответил Худ, – и в форме южнокорейской армии. Мне нужно видеть снимки по мере их поступления.
– Не кладите трубку.
Худ слышал, как Вайенз приказал переориентировать камеры второго спутника и установить увеличение, соответствующее относительной высоте двадцать пять футов. Потом Вайенз ввел в компьютер фотографию Ли; теперь спутник будет сам искать в заданном районе человека с такими чертами лица и выделит его изображение особым цветом.
На экране появилась крыша здания для переговоров, майора там не было, да и не могло быть, иначе его давно заметили бы часовые и с той и с другой стороны. Через четыре и четыре десятых секунды изображение сместилось, и второй спутник передал фотографию площади перед тем же зданием. На площади стояли несколько джипов, в одном из которых, очевидно, сидел генерал Хонг-ку.
В кабинет Худа вкатился Боб Херберт, за ним вошли Марта, Коффи, Маккаски и Энн Фаррис. Худ подозревал, что Энн пришла не столько для того, чтобы следить за развитием событий, сколько чтобы присмотреть за ним. Ее беспокойство за Худа приносило и ей и ему странное неловкое удовлетворение, хотя сейчас Худ пытался не замечать этой неловкости. Несколькими часами раньше он с удовольствием ощущал на плече тепло руки Энн.
– Даррелл, – начал Худ, – почему Хонг-ку все сидит в машине? Сейчас он уже должен знать обо всем, что там произошло.
– Это не имеет значения, – ответила Марта, и Даррелл покосился на нее. – Корейцы с севера полуострова будут отмечать день рождения, даже если именинника пристрелят. Они всегда хотят казаться невозмутимыми. Пережиток провозглашенного президентом Ким Ил Сунгом принципа «джуче» – во всем полагаться только на себя.
– Возможно, он воспользуется случаем, чтобы сделать какое-нибудь заявление политического характера, – добавила Энн.
– Например, расскажет о том, как на них дерзко напали, но они, проявив фантастическую выдержку, не ответили ударом на удар, – продолжила Марта.
Даррел взмахнул руками и сел.
Худ пристально следил за изображениями, появлявшимися в верхнем левом и нижнем правом квадратах экрана. Каждое новое изображение сопровождалось секундным жужжанием твердого диска, записывавшего его. Справа под изображением располагалось его кодовое наименование – порядковый номер, затем символы IS, что означало первую развертку. Потом по коду можно будет мгновенно вызвать любой снимок. Компьютер мог также улучшить качество изображения, повысить его четкость или даже экстраполируя информацию, имеющуюся на снимке, изменить кажущийся угол наблюдения.
– Задержите снимок 17-1S, – вдруг рявкнул Худ, приподнимаясь в кресле. – Меня интересует вот этот человек за деревом в ста с лишним ярдах от джипов...
К Худу подошли Боб и Даррелл.
– Его лицо скрывает листва, – сказал Вайенз. – Я немного сдвину камеру.
«Немного» означало тысячную долю дюйма, что при умножении на расстояние, отделяющее спутник от Земли, позволит наблюдателю взглянуть на объект под другим углом.
На экране возникло новое изображение, на котором одиночную фигуру человека тотчас охватил бледно-голубой контур.
– Вот он! – крикнул Вайенз. – Теперь я схвачу его с другого спутника.
– Нет. Мне нужен общий вид площади – дайте мне его с расстояния в четверть мили.
– Понял, – отозвался Вайенз.
Не отрывая взгляда от экрана, Худ поднял другую телефонную трубку. Следующий снимок показал, что майор Ли медленно поворачивается к машине генерала. Худ испытывал такое же странное ощущение, что и каждый раз, когда он смотрел фильм Запрудера об убийстве Кеннеди, – совершается нечто ужасное, но он не в силах предотвратить несчастье.
Появилось следующее изображение Ли. Теперь ни у кого не оставалось сомнений в том, что южнокорейский майор выходит из-за дерева.
– Госпожа Чонг, вы слышите меня? – спросил Худ.
– Да!
– Скажите своим, что террорист выходит из-за большого дуба в ста тридцати – ста сорока ярдах к северу от площади перед центром переговоров. Мы полагаем, он намерен напасть на генерала Хонг-ку. Скажите, чтобы ваши остановили его любыми способами.
– Я поняла, – отозвалась Ким и передала информацию в Пхеньян.
Тем временем Худ попросил Багза соединить его с генералом Шнейдером. Багз торопливо набирал номер, а Худ не сводил взгляда с Ли, который, очевидно, не оставил своего намерения В руке Ли сжимал пистолет. Сопровождавшие генерала военные стояли спинами к Ли – они повернулись к Хонг-ку, который встал, вероятно, собираясь выйти из джипа. На крупноплановом изображении Худ видел весь район вокруг центра переговоров, северную и южную границы демилитаризованной зоны. То, что Худ надеялся увидеть, он нашел к югу от зоны, примерно в трехстах ярдах к юго-западу от Ли.
– Генерал Шнейдер на линии! – сказал Багз. Он соединил Худа с полевым телефоном Шнейдера в тот момент, когда генерал наблюдал, как разворачиваются войска.
– Худ, – резко бросил Шнейдер, – я вообще не стал бы с вами говорить, если бы президент не назначил вас главой Группы по разрешению...
– Майор Ли находится за центром переговоров. К северу от здания.
– Что?
Худ настойчиво продолжал:
– Вы должны его видеть с тех наблюдательных вышек, которые находятся к юго-западу от центра. У вас там есть часовой?
– Да...
– Тогда отдайте ему приказ. Немедленно!
– Вы хотите, чтобы я приказал расстрелять нашего офицера.., да еще на территории Северной Кореи? – искренне недоумевал Шнейдер.
– А вы разве этого не хотите? Ли вооружен, он собирается убить Хонг-ку. Вы должны остановить его, иначе через минуту вы утонете к чертовой матери в реках крови!
– А что будет с моим солдатом на вышке? Они откроют ответный огонь...
– Будем надеяться, что не откроют. Сейчас мы с ними ведем переговоры.
– Будем надеяться! – фыркнул Шнейдер. – Послушайте, я отдам приказ, но отвечать за последствия будете только вы.
Шнейдер отключил связь, и Худ попросил Вайенза держать под наблюдением одного спутника майора Ли, а другого – вышку.
Второе изображение увеличилось, все предметы как бы приблизились к Худу. В Оперативном центре было хорошо видно, как один солдат поднял трубку полевого телефона, другой рассматривал в бинокль местность к северу от демилитаризованной зоны.
На первом изображении Ли уверенно шагал к северокорейскому генералу.
На втором изображении солдат опустил бинокль.
Ли уже подошел к намеченной жертве настолько близко, что теперь они умещались в одном кадре. Хонг-ку вышел из машины, сопровождающие его офицеры расположились полукругом, как бы встав в почетный караул. Немного в стороне суетились репортеры и фотографы.
Солдат на наблюдательной вышке поднял карабин.
Рука, Ли с пистолетом двинулась вверх.
Солдат прижал приклад карабина «кольт» М16 к плечу.
У Худа внутри все горело, во рту пересохло. Опоздай мы на секунду, скажи одно лишнее слово – и весь полуостров, может быть ввергнут в войну...
Засверкали фотовспышки, пламя вырвалось из ствола пистолета Ли. У Худа перехватило дыхание. Солдат на вышке все прицеливался. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем поступили следующие изображения.
Ли отвернулся – очевидно, уклоняясь от ослепляющих вспышек фотографов. Хонг-ку падал на спину, на его правой руке появилось пятнышко, похожее на световой блик.
Из ствола М16 вилась струйка дыма.
Почему-то Худ вспомнил, как еще ребенком однажды спрятался в родительском кедровом шкафу. Тогда его напугала густая, почти ощутимая тишина. Почти такая же зловещая тишина воцарилась сейчас в его кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43