В самом рейхсрате эта игра всегда проис
ходила за счет немцев, а тем самым в конце концов за счет государства. Ибо
в конце XIX столетия было ясно даже слепым, что притягательная сила монархи
и настолько мала, что не может больше справляться с центробежными тенден
циями отдельных национальных областей.
Напротив!
Чем больше выяснялось, что государство располагает только жалкими сред
ствами к своему самосохранению, тем большим становилось всеобщее презр
ение по его адресу. Уже не только Венгрия, но и отдельные славянские прови
нции не отождествляли себя больше с единой монархией, и слабость последн
ей никто уже не воспринимал как свой собственный позор. Признаки наступа
ющей старости монархии скорее радовали; в это время на ее смерть возлага
лось уже гораздо больше надежд, нежели на возможное ее выздоровление. В п
арламенте еще удавалось избегнуть полного краха только ценой недостой
ных уступок любому шантажу, издержки которого падали в конце концов на н
емцев. В общегосударственной же жизни краха избегали только при помощи б
олее или менее искусного разыгрывания одной национальности против дру
гой. (Понимал ли сам Гитлер, что он писал? Впоследствии он так и поступал са
м. Ц В.Т.) Однако, сталкивая лбами отдельные национальности, правительств
о направляло общую линию политики против немцев. Политика сознательной
чехизации страны сверху проводилась особенно организованно с того мом
ента, когда наследником престола стал эрцгерцог Франц-Фердинанд, получи
вший значительное влияние на государственные дела. Этот будущий власти
тель государства всеми доступными ему средствами оказывал содействие
разнемечиванию австро-венгерской монархии. Эту политику он проводил от
крыто или по крайней мере поддерживал негласно. Всеми правдами и неправд
ами чисто немецкие территории включались благодаря махинациям государ
ственной администрации в опасную зону смешанных языков. Даже в Нижней Ав
стрии этот процесс стал развиваться все быстрей. Многие чехи стали уже с
мотреть на Вену, как на самый крупный чешский город. Супруга эрцгерцога б
ыла чешской графиней. Она происходила из семьи, в которой враждебное отн
ошение к немцам стало прочной традицией. С Францем-Фердинандом она была
в морганатическом браке. Руководящая идея этого нового Габсбурга, в чьей
семье разговаривали только по-чешски, состояла в том, что в центре Европы
нужно постепенно создать славянское государство, построенное на строг
о католической базе, с тем чтобы оно стало опорой против православной Ро
ссии. У Габсбургов давно уже стало обычаем употреблять религию на службе
чисто политических идей. Но в данном случае дело шло об идее достаточно н
есчастливой Ц по крайней мере с немецкой точки зрения. Результат получи
лся во многих отношениях более чем печальный. Ни дом Габсбургов, ни катол
ическая церковь не получили ожидаемого вознаграждения. Габсбурги поте
ряли трон, Рим потерял крупное государство. Привлекши на службу своим по
литическим планам религиозные моменты, корона вызвала к жизни таких дух
ов, о существовании которых она раньше и сама не подозревала. Попытки все
ми средствами искоренить немецкое начало в старой монархии вызвали в ка
честве ответа всенемецкое национальное движение в Австрии. К 80-м годам XIX с
толетия манчестерский либерализм еврейской ориентировки перешел уже ч
ерез свой кульминационный пункт и пошел вниз также и в австро-венгерско
й монархии. Но в Австрии реакция против него, как и все вообще в австро-вен
герской монархии, возникла не из моментов социальных, а национальных. Чу
вство самосохранения побудило немцев оказать сопротивление в самой ос
трой форме. Постепенно начали оказывать решающее влияние также и эконом
ические мотивы Ц но только во вторую очередь. На этих путях из политичес
кого хаоса и создались две новых политические партии, из которых одна ба
зировалась больше на национальном моменте, а другая больше на социально
м. Оба новых партийных образования представляли громадный интерес и был
и поучительны для будущего. Непосредственно после войны 1866 года, окончивш
ейся для Австрии тяжелым поражением, габсбургский дом носился с идеей во
енного реванша. Сотрудничеству с Францией помешала только история с неу
дачной экспедицией Макса в Мексику. Ответственность за эту экспедицию в
озлагали главным образом на Наполеона III и чрезвычайно возмущались тем, ч
то французы оставили экспедицию на произвол судьбы. Тем не менее Габсбур
ги находились тогда в состоянии прямого выжидания. Если бы война 1870Ц 1871 го
дов не превратилась в сплошное победное шествие Пруссии, то венский двор
наверняка попытался бы ввязаться в кровавую игру и отомстить за Садовую
. Но когда с поля битвы стали приходить изумительные, сказочные и тем не ме
нее совершенно точные известия о немецких победах, тогда «мудрейший» из
монархов понял, насколько неблагоприятен момент для каких бы то ни было
попыток реванша. Габсбургам ничего не оставалось как сделать хорошую ми
ну при плохой игре. Но героические победы 1870Ц 1871 годов совершили еще одно в
еликое чудо. Перемена позиции у Габсбургов никогда не определялась побу
ждениями сердца, а диктовалась только горькой необходимостью. Что же кас
ается немецкого народа в Австрии, то для него победы немецкого оружия бы
ли истинным праздником. С глубоким воодушевлением и подъемом австрийск
ие немцы следили за тем, как великая мечта отцов снова становилась прекр
асной действительностью. Ибо не надо заблуждаться: действительно нацио
нально настроенные австрийские немцы уже сразу после Кенигреца увидел
и, что в эти тяжелые и трагические минуты создается необходимая предпосы
лка к возрождению нового государства, которое было бы свободно от гнилос
тного маразма старого союза. Австрийские немцы на собственной шкуре чув
ствовали весьма осязательно, что династия Габсбургов закончила свое ис
торическое предназначение и что создающееся теперь новое государство
должно искать себе императора, действительно достойного «короны Рейна
». Такой немец тем больше благословлял грядущую судьбу, что в германском
императоре он видел потомка Фридриха Великого Ц того, кто в тяжелые вре
мена уже однажды указал народу дорогу к великому подъему, кто навеки впи
сал в историю одну из самых светлых страниц. Когда после окончания велик
ой войны дом Габсбургов решился продолжать борьбу против «своих» немце
в (настроение которых было вполне очевидным), австрийские немцы организо
вали такое могучее сопротивление, какого не знала еще новейшая немецкая
история. В этом не было ничего удивительного, ибо народ чувствовал, что ло
гическим последствием политики славянизации неизбежно было бы полное
уничтожение немецкого влияния. Впервые дело сложилось так, что люди, нас
троенные национально и патриотически, вынуждены были стать мятежникам
и. Мятежниками не против нации, не против государства как такового, но про
тив такого управления страной, которое по глубокому убеждению восставш
их неизбежно привело бы к гибели немецкую народность. Впервые в новейшей
истории немецкого народа дело сложилось так, что любовь к отечеству и лю
бовь к народу оказались во вражде с династическим патриотизмом в его ста
ром понимании. Одной из крупнейших заслуг всенемецкого национального д
вижения в Австрии в 90-х годах было то, что оно доказало: лишь та государстве
нная власть имеет право на уважение и на поддержку, которая выражает стр
емления и чувства народа или по крайней мере не приносит ему вреда. Не мож
ет быть государственной власти как самоцели. В этом последнем случае люб
ая тирания оказалась бы в нашем грешном мире навеки неприкосновенной и о
священной. Когда правительственная власть все те средства, какими она ра
сполагает, употребляет на то, чтобы вести целый народ к гибели, тогда не то
лько правом, но и обязанностью каждого сына народа является бунт. Ну, а воп
рос о том, где именно можно говорить о подобном казусе, Ц этот вопрос раз
решается не теоретическими дискуссиями, а силой и успехом. Каждая правит
ельственная власть, конечно, будет настаивать на том, чтобы сохранить св
ой государственный авторитет, как бы плохо она ни выражала стремления на
рода и как бы ни предавала она его направо и налево. Что же остается делать
действительным выразителям народных чаяний и стремлений? Инстинкт сам
осохранения в этом случае подскажет народному движению, что в борьбе за
свободу и независимость следует применить и те средства, при помощи кото
рых сам противник пытается удержать свое господство. Из этого вытекает,
что борьба будет вестись «легальными» средствами лишь до тех пор, пока п
равительство держится легальных рамок, но движение не испугается и неле
гальных средств борьбы, раз угнетатели народа также прибегают к ним. Гла
вное же, чего не следует забывать: высшей целью человечества является ни
в коем случае не сохранение данной государственной формы или тем более д
анного правительства, а сохранение народного начала. Раз создается тако
е положение, которое угрожает свободе или даже самому существованию нар
ода, Ц вопрос о легальности или нелегальности играет только подчиненну
ю роль. Пусть господствующая власть тысячу раз божится «легальностью», а
инстинкт самосохранения угнетенных все равно признает, что при таком по
ложении священным правом народа является борьба всеми средствами. Толь
ко благодаря этому принципу возможны были те великие освободительные б
итвы против внутреннего и внешнего порабощения народов на земле, которы
е стали величайшими событиями мировой истории. Человеческое право лома
ет государственное право. Если же окажется, что тот или другой народ в сво
ей борьбе за права человека потерпел поражение, то это значит, что он был с
лишком легковесен и недостоин сохраниться как целое на земле. Вечно спра
ведливое провидение уже заранее обрекло на гибель тех, кто не обнаружил
достаточной готовности или способности бороться за продолжение своего
существования. Для трусливых народов нет места на земле».
(Человек, который рассчитывал стать художником (то есть умевшим через кр
аски, кисти и бумагу передавать красоту окружающего мира), вдруг оказалс
я во власти совершенно уродливых мыслей. Что это Ц патология, результат
увлечения далекими от реальности идеями, помешательство Ц в результат
е сильного потрясение от увиденного или услышанного? Ц В.Т.)

* * *

«Как легко тирания облачается в мантию так называ
емой «легальности», ясней и нагляднее всего доказывается опять-таки авс
трийским примером. Легальная государственная власть опиралась в то вре
мя на антинемецки настроенный парламент с его не-немецкими большинства
ми, а также на палату господ, настроенную столь же враждебно к немцам. Этим
и двумя факторами олицетворялась вся государственная власть. Пытаться
в рамках этих учреждений изменить судьбу австронемецкого народа было б
ы нелепостью. Наши современные политики, которые умеют только молиться н
а «легальность», сделали бы из этого, конечно, тот вывод, что раз нельзя со
противляться легально, то надо попросту оставить всякое сопротивление.
В тогдашней австрийской обстановке это означало бы с неизбежной необхо
димостью гибель немецкого народа и притом в кратчайший срок. И в самом де
ле: ведь судьба немецкого народа в Австрии была спасена только благодаря
тому, что австро-венгерское государство крахнуло. Ограниченный теорети
к в шорах скорей умрет за свою доктрину, чем за свой народ. (И Гитлер своей с
удьбой сам доказал, что это именно так. Ц В.Т.) Люди создают для себя законы
, из чего этот теоретик заключает, что не законы для людей, а люди для закон
а. Одной из крупнейших заслуг тогдашнего всенемецкого национального дв
ижения в Австрии было то, что к ужасу всех фетишистов государственности
и идолопоклонников теории оно раз и навсегда покончило с этой нелепость
ю. В ответ на попытки Габсбургов всеми средствами повести борьбу против
немецкого начала названная партия беспощадно напала на «высокую» дина
стию. Немецко-национальное движение показало гнилость этого государст
ва и открыло глаза сотням тысяч на подлинную сущность Габсбургов. Заслуг
ой этой партии является то, что она спасла великую идею любви к отечеству,
вырвав ее из рук этой печальной династии. Когда эта партия начинала борь
бу, число ее сторонников было необычайно велико и нарастало прямо как ла
вина. Однако успех этот не оказался длительным. Когда я приехал в Вену, это
движение пошло уже на убыль и почти потеряло всякое значение, после того
как к власти пришла христианско-социальная партия. Каким образом возник
ло и вместе с тем так быстро пошло к своему закату всегерманское национа
льное движение, с одной стороны, и каким образом с такой неслыханной быст
ротой поднялась христианско-социальная партия, с другой, Ц вот над чем с
тал я думать, вот что стало для меня классической проблемой, достойной са
мого глубокого изучения. Когда я приехал в Вену, все мои симпатии были цел
иком на стороне всегерманской национальной партии.
Мне ни капельки не импонировало и тем более не радовало поведение тех, кт
о приходил в австрийский парламент с возгласом «да здравствуют Гогенцо
ллерны», но меня очень радовало и внушало самые гордые надежды то обстоя
тельство, что австрийские немцы стали сознавать себя только на время ото
рванной от общегерманского государства частью народа и теперь уже заяв
ляли об этом открыто. Я видел, что единственным спасением является то, что
теперь австрийские немцы открыто занимают позицию по всем вопросам, свя
занным с национальной проблемой, и решительно отказываются от беспринц
ипных компромиссов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40