Когда месяц назад мы с Артуром устанавливали чары, блокирующие доступ к Тоннелю в пределах всего Авалона, то предусмотрительно создали во дворце несколько таких «ниш», специально предназначенных для адептов Источника – и то не для всех, а только для «своих». Попытка стороннего адепта воспользоваться «нишей» для перемещения во дворец или из него приведёт к тому, что многоуровневая и сверхнадёжная система охраны, не опознав Образ, поднимет тревогу и мгновенно приведёт в действие мощные изолирующие чары, чётко локализованные в пределах данной «ниши». Непрошеный гость окажется запертым в комнате и лишённым доступа как внешним источникам силы, так и к своим внутренним колдовским ресурсам. А что касается обычных причащённых, коих в Авалоне насчитывалось уже больше дюжины, то для них Тоннель в «нише» так же недоступен, как и в любом другом месте королевского дворца и всего города за исключением Зала Перехода. Кстати сказать, в последнее время Пенелопа всё больше ленится спускаться в подземелье и всё чаще обращается ко мне с просьбой переправить её из «ниши» в Тоннель. Постепенно она осознаёт чисто бытовые преимущества высокого приобщения к силам и, думаю, вскоре преодолеет свой страх перед Источником. Благо, как говаривает Артур, уже есть претендент на роль Одиссея… Нет, кто бы мог подумать, что Дионис, который качал малышку Пенни на руках и рассказывал ей на ночь сказки, неравнодушен к ней как к женщине!
Мы вошли в небольшое тускло освещённое помещение без окон. Комната, тем не менее, производила приятное впечатление: стены были увешаны гобеленами, пол устлан ковром, негаснущий светильник находился в люстре с алмазными подвесками, у противоположной от входа стены стоял мягкий удобный диванчик, а рядом – туалетный столик с зеркалом. Не в пример этой, «ниша» в кабинете Артура производит гнетущее впечатление: яркий свет, пол, стены и потолок выложены белой кафельной плиткой, не хватает только унитаза. А я всегда, везде и во всём стремлюсь к уюту, это мой почерк, мой стиль жизни. Здесь можно привести себя в порядок после длительного путешествия, передохнуть, если угодно – поспать и даже заняться любовью… Впрочем, последнее мне не дано.
Я закрыла за собой дверь, заперла её и обратилась к Моргану:
– Так что, поехали?
– Поехали, – сказал он, взял Дейрдру и Пенелопу за руки и вызвал Образ Источника.
Я внимательно следила за его манипуляциями, чтобы запомнить маршрут. Морган понял это, но не стал возражать. Все равно я смогла бы определить координаты уже на месте, изучив поведение Формирующих. Собственно говоря, Пенелопа так и поступит.
Фиолетовая дымка, окутавшая нас, задержалась чуть дольше, чем положено. Морган перемещал вместе с собой четырёх человек и по неопытности зачерпнул из Источника слишком мало энергии, поэтому вынужден был восполнять её недостаток на ходу. Но это не страшно. В таких случаях лучше недобрать, чем перебрать сверх необходимой меры….
Мы очутились в убогой на вид комнатушке с бревенчатым потолком и грязными, давно не знавшими побелки стенами, местами покрытыми плесенью от постоянно проникающей снаружи влаги. Первым звуком, который я услышала, был жалобный скрип плохо подогнанных досок под нашими ногами.
– О боже! – произнесла Дейрдра, оглядываясь вокруг. – И где-то здесь живёт Дана с малышкой?
– Нет, – ответил Морган. – Дана живёт как королева, в небольшом опрятном замке по соседству, который ограждён от вторжений извне. А этот третьесортный трактир служит перевалочной базой. Во дворе нас ждёт самоходный экипаж.
– Ты имеешь в виду автомобиль? – уточнила Пенелопа.
– Вот именно. Никак не привыкну к этому названию.
– Ничего, – сказала я. – У тебя ещё всё впереди. Пойдём.
Мы вышли в грязный коридор и по прогнившей лестнице, которая, казалось, вот-вот рухнет под нами, спустились на первый этаж, где за грубо сколоченными столами сидело около дюжины бородатых субъектов с кружками пенящегося пива в руках. Над очагом на вертеле жарился поросёнок. В помещении пахло дымом, подгоревшим мясом, прокисшим пивом и мочой. Я поморщилась. На Земле Хиросимы такое заведение давным-давно закрыли бы за злостную антисанитарию и нарушение элементарных требований техники безопасности.
– Жуть какая! – с брезгливым видом прошептала Пенелопа.
При нашем появлении все разговоры прекратились. Наименее бородатый и наиболее чистый из присутствующих субъектов, видимо, хозяин трактира, приветствовал нас молчаливым поклоном. Остальные, скрестив под столами пальцы, с угрюмым интересом пялились на нас. Особенно на меня – так как я была одета в свою супер-мини-юбку, причём с разрезами по бокам, доходящими почти до самой талии. На фоне моего вызывающего наряда Дейрдра в своём лёгком коротком платье и Пенелопа в тонкой блузке и облегающих брюках казались одетыми по всем законам шариата.
Пожалуй, я слукавлю, если скажу, что мне было неловко. Внимание мужчин, даже таких грязных, небритых и грубых мужланов, доставляет мне удовольствие… до тех пор, пока они не распускают руки, и тогда им приходится несладко, а подчас и очень больно. Мне нравится играть роль девочки с обложки журнала – смотри, но не трожь; это максимум, что я могу себе позволить, и минимум, что позволяет мне не забывать, что я женщина.
Когда мы вышли во двор, Пенелопа произнесла:
– Весьма подозрительное местечко.
– Официальный притон лесных разбойников, – объяснил Морган. – Так сказать, малина в законе. Это пограничная территория между двумя государствами, которые никак не выяснят между собой, кому она принадлежит. Почти все местные жители промышляют браконьерством и грабежом на большой дороге; этой профессии они обучаются с малых лет.
– М-да, – сказала я. – Здесь явно не курорт. Выбор Даны нельзя назвать удачным.
– Не спешите с выводами. Скоро вы убедитесь в обратном. Здесь действует закон джунглей, а в джунглях прав тот, кто сильнее. Здесь люди знают своё место, им даже в голову не придёт перечить нам, а уж тем более – что-о замышлять против нас. Мы для них высшие существа, всемогущие и всесильные, почти как боги. Если кто-нибудь из вас хочет убедиться в этом, пусть войдёт в трактир и заявит тем громилам, что собирается высечь их. Думаете, они станут роптать и возмущаться? Кабы не так! Они ещё подскажут, где можно найти хорошие розги.
– Ты не шутишь?
– Вовсе нет. Я даже не преувеличиваю.
– Ну и ну! Кто ж их так выдрессировал? Неужели Дана?
– Нет, Бранвена.
Дейрдра слабо улыбнулась, а затем, не выдержав, прыснула смехом.
– Ну, это в её духе!
Разгоняя на своём пути кур, Морган подошёл к старому перекошенному сараю и распахнул створки ворот.
– Вот видите, даже замок вешать не надо.
Внутри сарая стоял новенький автомобиль незнакомой мне марки, но по конструкции напоминавший джип. Идеальная машина для езды по бездорожью.
– По крайней мере, – заметила я, – Бранвена могла бы позаботиться о более приличном гараже.
– Руки не дошли, – ответил Морган. – Ведь чары были установлены совсем недавно, уже после появления Даны с малышкой. Кстати, Бренда, ты справишься с этим чудом техники?
– В чём вопрос! А что, ты ещё не научился водить машину?
– Научиться-то научился, только не рискую возить других. Когда я за рулём, она брыкается как строптивая лошадь.
– Ничего, – сказала я, садясь на место водителя. – Со временем ты её укротишь.
Морган сел рядом со мной, а Пенни и Дейрдра устроились на заднем сидении. С первого поворота ключа я завела мотор и плавно выехала во двор. Куры и в Африке куры, во всех мирах они всё с тем же глупым упрямством норовят перебежать тебе дорогу под самыми колёсами. Этот мир не был исключением.
– Ух ты! – воскликнул Морган. – Ни одной не задавила! Вот мне бы так.
– Научишься, – утешила я его. – Куда ехать?
– Как только выедешь из ворот, сворачивай налево.
Ворота постоялого двора уже были распахнуты настежь. Все слуги с перекошенными от страха лицами прятались в таких местах, где даже при всём желании на них нельзя было совершить наезд. Наверное, они здорово удивились, когда машина с мерным урчанием выехала со двора и без всяких приключений аккуратно свернула на довольно ровную, хорошо утоптанную грунтовую дорогу.
– Теперь прямо, – сказал Морган. – До самого замка.
– Далеко?
– Никак не больше пяти миль.
Я хмыкнула.
– Нужно было просто соорудить парочку «ниш» и не возникало бы никаких проблем с передвижением.
– Я не сомневаюсь, что таковые имеются, – ответил Морган. – Но никто не спешит сообщать мне об их местонахождении.
– Ага, понятно…
Я переключила скорость и поддала газу. Мы помчались с ветерком, подпрыгивая на выбоинах. Дейрдра то и дело повизгивала – но не от страха, а от восторга. Поглядывая в зеркальце заднего обзора, я видела, как её лицо постепенно приобретает здоровый цвет. Я знала, что делала. Несколько раз мы с Дейрдрой вместе посещали технологически развитые миры, и больше всего ей там понравилось кататься на машине с открытым верхом. Она так пристрастилась к быстрой езде, что всерьёз начала подумывать о строительстве первой в Лайонессе скоростной автострады из Авалона в Порт-Ниор. Просто так, для собственного удовольствия… Между прочим, в Царстве Света есть замечательная автострада, опоясывающая всю планету вдоль сороковой параллели. Она предназначена исключительно для развлечения таких вот сорвиголов, которые любят гонять машины со скоростью двести миль в час.
Приблизительно через милю я почувствовала первые признаки блокирующих чар и немного сбросила скорость.
– Странные чары, – сказала я Моргану. – Интенсивность Формирующих несколько понизилась.
– И будет понижаться. Это идея Бранвены – сделать что-то вроде силовой колыбели. Дело в том, что девочка в фазе активности пытается вызвать некое подобие зачаточного Образа, но не вполне контролирует его. И хотя никакого вреда она себе не причиняет, тем не менее Бранвена убедила Дану, что нужно подстраховаться.
– И зря. Ребёнок может засунуть себе палец в рот и подавиться, но это ещё не повод связывать ему руки. За ним нужно просто присматривать. Дейрдра урождённый адепт, и для неё контакт с Источником так же естественен, как зрение, слух, обоняние…
– Девочку зовут Дейрдра? – отозвалась с заднего сидения другая Дейрдра, постарше.
– Да, миледи, – ответил Морган. – Её назвали в вашу честь.
– Кто так решил – Артур или Дана?
– Дана. Артур ещё не знает, что у него есть дочь… – Вдруг Морган что было силы стукнул кулаком по передней панели. – Дочь, чёрт возьми! Дочь! Это же было ясно как божий день!
Я затормозила и озадаченно поглядела на него.
– Что с тобой?
– Ха! Что со мной! – воскликнул Морган с потерянным видом человека, которому только что пришло в голову, что он, возможно, переоценивал свои умственные способности. Затем повернулся к Пенелопе и спросил у неё:
– Как ты находишь мои уши? Тебе не кажется, что они сильно смахивают на ослиные? А мне кажется! Недавно эти уши прохлопали одну любопытную фразу Бренды. Она назвала дочь Артура ТВОЕЙ МЛАДШЕЙ СЕСТРИЧКОЙ! Из этого следует, что либо Дана твоя мать, либо Артур твой отец. Лично я ставлю на Артура.
Пенелопа вздохнула.
– Ты выиграл, Морган.
– Ещё бы! Ведь я делаю ставки наверняка. Теперь ясно, почему Артур так озверел, когда я… Впрочем, ладно. – Морган посмотрел на Дейрдру и на лице его отразилось недоумение. – Вы ничуть не удивлены, миледи?
– Я знала это давно, – ответила она. – И Пенни знала, что я знаю. Только и того, что сегодня мы впервые открыто признали это друг перед другом.
– Потрясающе! – сказал Морган, откинувшись на спинку своего сидения. – Просто очаровательно… Но почему вы скрывали это?
– На то были свои причины, – сказала я, нажав на газ и отпуская педаль сцепления. – Спроси о них у Артура, когда он вернётся.
Машина тронулась, плавно набирая скорость.
Некоторое время мы ехали молча. Наконец Морган задумчиво произнёс:
– Вот что, Бренда. Я знаю тебя лишь неполные три месяца, но уверен, что ты не из тех, кто сначала говорит, а потом думает. Тогда ты не проболталась, ты умышленно назвала при мне крошку Дейрдру сестрой Пенелопы. Ведь так?
– Так, – ответила я. – И не упрекай себя в несообразительности. Прежде всего, сообразительность – это умение всё подмечать и делать правильные выводы, а заторможенность зачастую происходит от излишка ума. На моём профессиональном жаргоне это называется переполнением регистров.

Taken: , 1 ГЛАВА 4.
АРТУР

В некотором смысле злые языки были правы, утверждая, что Амадису больше к лицу ряса священника, чем королевская мантия. Он был крупным мужчиной, не толстым, но в меру упитанным, с вдохновенным лицом, как бы не от мира сего, и проницательным взглядом светло-серых глаз, которые, в зависимости от обстоятельств, могли излучать саму доброту, кротость и милосердие, или метать молнии гнева божьего. У него был хорошо поставленный голос профессионального проповедника, он в совершенстве владел ораторским мастерством и мог вещать с амвона дни напролёт, а паства слушала его разинув рты и развесив уши.
У моего сводного брата были две главные страсти в жизни – Митра и женщины, благо культ Света не обязывал священнослужителей к целомудрию. Амадис обожал разъезжать по Рассветным мирам, входившим в официальные владения семьи, и не только потому, что почти в каждом из них он имел собственный гарем. Он очень серьёзно относился к своим пастырским обязанностям и по всеобщему мнению был лучшим из жрецов Митры за всю историю нашего Дома. Лет шестьдесят назад наш отец Утер, оценив успехи Амадиса на ниве религии и окончательно убедившись в его неспособности справиться с властью светской, задумал было учредить для него отдельную должность верховного жреца Митры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44