Не обнаружилось ни одного факта, за который можно было бы зацепиться. Поручник Ратайчак занимался этим делом еще несколько дней. Потом его послали на специальные курсы в институт криминалистики, и он с большим облегчением передал дело майору Станиславу Зайончковскому.
Отнюдь не в милиции заметили, что фамилии всех трех жертв недавних убийств начинаются на буквы, расположенные в алфавитной последовательности. Первым погиб Адамяк (буква «А»). Потом пришла очередь буквы «В», а теперь – «С». Тот, кто впервые обратил на это внимание, пришел также к выводу, что следующей жертвой таинственного убийцы будет кто-то из тех, чья фамилия начинается на букву «D». А таких фамилий в Забегово хватало.
Это открытие подействовало на жителей городка как взрыв атомной бомбы. В комендатуру милиции обратился доктор Денбицкий, заведующий местной больницей, и вполне серьезно потребовал для себя милицейскую охрану. Зайончковский сначала пытался успокоить его, но вслед за врачом к коменданту начали обращаться и другие важные персоны городка, в частности городской приходский ксендз, двое общественных и политических деятелей. И вот тогда майор решил лично заняться делом и объединил три папки в одну.
Он был достаточно опытным сотрудником милиции, чтобы пренебречь паникой, которая возникла в городе. Поэтому он не отклонил предположение, что алфавитная последовательность фамилий убитых не случайна. По его распоряжению паспортный отдел подготовил список жителей Забегово, фамилии которых начинались на букву «D». В этом списке оказалось 23 человека. Места их жительства обозначили на большой карте города. Милицейские патрули день и ночь кружили по улицам, обращая особое внимание на пункты, отмеченные на карте голубыми флажками.
Были проведены доверительные беседы со всеми, кому грозила опасность. Их просили соблюдать максимальную осторожность и сообщать в милицию обо всем хоть сколько-нибудь подозрительном.
Воеводская комендатура, узнав об этих мерах, согласилась с ними. Там тоже не исключали, что все три убийства – такие вроде бы разные – совершил один человек, какой-то ненормальный, решивший омрачить смертью весь алфавит.
Естественно, всех жителей, фамилии которых начинались на «D», просили хранить тайну. Результатом было то, что уже на следующий день все Забегово трясло от разговоров. Каждый считал, что ему есть что сказать по этому поводу, и каждый хотел помочь милиции. В результате в комендатуру стали поступать сотни самых разных сведений. К сожалению, в них не содержалось ничего конкретного. Например, какой-то гражданин писал, что убийцей, совершенно точно, является Адам Ковальский, потому что когда Дорошевский шел по улице, то Ковальский очень внимательно смотрел на него и даже пошел в том же направлении. Нет сомнений, что следующей жертвой «вампира» будет Дорошевский, это же совершенно ясно, сама фамилия об этом говорит, а убийцей будет Адам Ковальский.
К огорчению милиции, такого рода сведения поступали во множестве. А ведь каждое сообщение необходимо было тщательно изучить и проверить (насколько это можно было сделать в условиях анонимности, ведь чаще всего сведения были анонимными), чтобы отыскать крупицу правды, которая могла помочь следствию.
Поэтому малочисленные кадры городской милиции раздваивались и растраивались, пытаясь справиться с вновь возникшими обязанностями и не игнорировать своих обычных повседневных дел. Служба движения выполняла конкретные задания, участковые следили за порядком, следственная группа была задействована почти постоянно.
Жизнь в городе и соседних гминах текла своим привычным путем. Происходили несчастные случаи, драки, скандалы…
Майор Станислав Зайончковский вообще не выходил из здания комендатуры. Трудно было бы ждать от него хорошего настроения. Он постоянно бомбардировал воеводство депешами, требуя как можно скорее оказать помощь. Его постоянно успокаивали, напоминая, что помнят о его трудностях, но что такие трудности сейчас везде. Наконец комендант дождался результатов своей настойчивости. Ему сообщили, что, только преодолев огромное сопротивление в Ченстохове, удалось «занять» там поручника Барбару Шливиньску. Не такой помощи ожидал майор Зайончковский.
И тут в Забегово произошла очередная трагедия.
Снова гибнет человек
Хотя Забегово – самый маленький городок во всем Катовицком воеводстве, тем не менее он представляет собой важный железнодорожный узел и имеет большую товарную станцию. Город расположен в таком месте, где издревле перекрещивались торговые пути с востока на запад и с севера на юг. Через Забегово проходит товарная железнодорожная магистраль, по которой грузы из Силезии направляются во все концы страны и за границу. Железнодорожная станция в Забегово – самый крупный работодатель в городе.
Ночью 14 августа в квартире майора Зайончковского зазвонил телефон. Проснувшись и взяв трубку, Зайончковский, следуя профессиональной привычке, посмотрел на часы, лежащие на ночном столике. Было двадцать пять минут третьего.
В трубке послышался голос дежурящего по комендатуре капрала Вонсиковского.
– Звонил сержант Щигельский с железнодорожной станции, – докладывал капрал. – На железнодорожных путях нашли убитого.
– Кого? – Майор был полон наихудших опасений.
– Стрелочника. Его зовут Адам Делькот.
– Как он погиб?
– Застрелен из пистолета.
– Вызвать следственную группу. Пусть немедленно выезжает на станцию и приступает к фиксации следов. Я тоже сейчас там буду.
– Может, вам выслать патрульную машину?
– Нет, пусть она везет следственную группу. Так будет быстрее. Мне тут недалеко дойти до станции.
– Слушаюсь. – Капрал положил трубку. Майор быстро оделся.
«Адам Делькот, Адам Делькот… – думал он. – Ведь его фамилии не было в нашем списке. Этого человека не предупредили. Ну, дам я им…»
Через четверть часа Зайончковский слушал сообщение сержанта Анджея Щигельского, который вместе с сержантом Бытонем нес в эту ночь службу на железнодорожном вокзале.
– Ночь проходила спокойно, – докладывал старший сержант. – Нас ни разу не вызывали. Даже пьяных не было. В один час сорок семь минут в дежурку вбежал заместитель начальника станции, Стефан Менкош. Вы знаете его?
– Продолжайте.
– Слушаюсь. Гражданин Менкош был очень взволнован. Он сказал, что ему звонили с сортировочной горки – там на путях лежит убитый.
– Откуда звонили?
– С сортировочной горки, – пояснил сержант. – Это такая насыпь, с которой вагоны сами скатываются. Таким способом формируются составы товарных поездов.
– Понимаю. Не надо мне объяснять, что такое сортировочная горка. Продолжайте.
– Убит Адам Делькот, железнодорожник. Этой ночью он работал. Мы с Бытонем и гражданином Менкошем сразу отправились на место происшествия.
– Это далеко?
– Больше километра, гражданин майор.
– Продолжайте. – Майора раздражало то, что он должен вытягивать из сержанта слова.
– Мы нашли Адама Делькота в месте, указанном железнодорожниками. Он лежал между рельсами навзничь, но, как я выяснил, сначала он лежал лицом вниз. Коллеги, когда нашли его, перевернули тело, думая, что он жив, но потерял сознание. На груди слева у него рана. Похожа на огнестрельную. У трупа я оставил Бытоня, а сам побежал на станцию, чтобы сообщить в комендатуру. На дежурстве был капрал Вонсиковский. Он мне сообщил, что вы сейчас тут будете, вот я и жду на станции.
– Следственная группа прибыла?
– Нет. Вонсиковский сказал, что послал за ней патрульную машину. Члены группы живут в разных концах города, – объяснил сержант, – и не у всех есть телефоны. Пока соберутся, пока съездят в комендатуру за инструментами… Но скоро должны быть.
– А кто такой этот Делькот?
– Не знаю.
– Менкош тут где-нибудь?
– Нет. Заместитель начальника станции остался на сортировочной горке. Несчастье несчастьем, но сформированные поезда должны отправляться по графику. Гражданин Менкош ищет замену убитому Делькоту. Он при мне звонил с поста начальнику станции и просил, чтобы тот принял службу на вокзале.
– Ну ладно, – согласился майор. – Правильно сделал, поезда должны ходить. А начальник уже пришел?
– Вот он я. – В открытых дверях стоял мужчина в железнодорожном кителе. – Коллега Менкош все мне рассказал. Ужасная история. Даже не верится. Опять в Забегово убийство. Как все и предполагали, погиб человек, фамилия которого начинается на букву «D».
– Вы его знали? – спросил Зайончковский, поздоровавшись с начальником.
– Конечно. Больше двенадцати лет работали вместе. Спокойный человек, хороший специалист, и вот такая судьба. За что?
– Я это тоже хотел бы знать. Где он жил?
– В Папротне. Отсюда шесть километров в сторону Катовице.
– Я знаю Папротню.
– Там Делькот сначала был путевым рабочим. Потом окончил курсы стрелочников и составителей поездов. Его перевели в Забегово. На работу ездил поездом. В Папротне у него немного земли и домик.
– Какого он возраста?
– Около пятидесяти лет. Отец четверых детей. Двое сыновей также работают на железной дороге. Одна дочь вышла замуж, а младшая, кажется, в этом году закончила школу.
– Понял, – сказал майор. – Делькот жил не в самом Забегово, поэтому его и не было в моем списке.
– Конечно, он, как и все жители Забегово, знал, что милиция предупредила людей, чьи фамилии начинаются на «D». Но это вряд ли могло что-то дать, – сказал начальник. – Убить железнодорожника, работающего на сортировочной станции, нетрудно. Достаточно спрятаться за вагоном и подождать. А потом пролезть под вагонами – и в поле.
– У вас на товарной есть охрана?
– Два охранника на несколько километров путей. Это все равно что ничего.
В дежурку вошли сотрудники следственной группы и врач. Майор поднялся со стула.
– Пошли, – приказал он и, повернувшись к начальнику, спросил: – Вы пойдете с нами?
– Нет. Не хочу смотреть на этого беднягу. А кроме того, мне нужно быть здесь, на вокзале, пока коллега Менкош не вернется. А что, я вам могу понадобиться?
– Вряд ли, – ответил майор. – В случае чего мы знаем, где вас искать.
– Туда можно проехать? – поинтересовался один из сотрудников милиции.
– Вдоль рельсов есть узкая дорожка, – объяснил начальник, – и днем, возможно, удалось бы проехать на машине, но ночью я бы не рисковал.
– Пошли, – принял решение майор. – Старший сержант Щигельский знает дорогу и проводит нас.
– Только помните, что там сильное движение, – предостерег начальник. – Мы формируем четыре товарных состава, вагоны движутся по разным путям почти бесшумно, так как с сортировочной горки катятся без локомотива.
Они довольно долго шли по переплетениям рельсов. Вся территория освещалась сильными электрическими прожекторами, размещенными на высоких металлических мачтах. Вдали на насыпи приблизительно десятиметровой высоты виднелась будка.
– Это сортировочная горка, – пояснил Щигельский, который часто дежурил на железнодорожной станции и хорошо ориентировался на ее территории. – В той будке пост диспетчера, и там же находится стрелочный пульт. С горки видно все пути и можно управлять движением вагонов. В Делькота стреляли с той стороны горки. Это в каких-нибудь пятистах метрах от поста.
– Вы знаете, кто его обнаружил?
– Помощник диспетчера Кароль Липковский. Я попросил его ждать нас в будке поста.
На первом этаже будки, а скорее квадратной башни, сотрудники милиции увидели троих. Одного из них майор знал в лицо, так как часто встречал его на железнодорожном вокзале. Он догадался, что это заместитель начальника станции Франтишек Менкош. Двое других представились. Это были Кароль Липковский и диспетчер Эдвард Новак.
– Вы нашли убитого? – спросил майор Липковского. – Как это случилось?
– Я заметил, – ответил вместо Липковского диспетчер, – что вагоны не сцеплены, и послал коллегу Липковского узнать, что там происходит. Липковский искал Делькота, звал его и наконец нашел лежащим между третьим и четвертым путями. Он известил меня и других работников нашей горки.
– А как вы заметили, что вагоны не сцеплены? – Майор неплохо ориентировался в ситуации.
– Может быть, я вам объясню, – вмешался Менкош, – в чем заключается работа этого поста и сортировочной горки? Подойдем к окну.
Три стены будки представляли собой большие окна. К одному из них Менкош подвел сотрудников милиции.
– Видите, с той стороны горки пути расходятся в форме веера. С другой стороны только один путь. Здесь можно сформировать сразу шесть или семь товарных поездов. Из Катовице, Бытома, Сосновца и других больших городов Силезии к нам прибывают железнодорожные вагоны, которые имеют разные места назначения. Мы их сортируем и объединяем в составы, образующие поезда. Такие поезда могут прямиком идти до конечной крупной станции, например до Щецина. А может быть сформирован и сборный состав, идущий по определенному маршруту. Естественно, прямые поезда идут быстро, практически нигде не задерживаясь до конечной станции. Их можно назвать товарными экспрессами. Сборные останавливаются везде, где нужно отцепить один или несколько вагонов или прицепить дополнительные.
– А это нельзя делать сразу в Катовице или Бытоме?
– Конечно, можно. В Силезии есть несколько крупных сортировочных станций, где ежедневно формируются сотни самых разных товарных поездов. Но этого недостаточно. Даже самая крупная сортировочная станция имеет предел своих возможностей. Поэтому должны существовать и такие станции, как Забегово, куда со всех концов Силезии направляются вагоны, а мы уж здесь составляем из них поезда.
– Как это делается? – Майор считал, что чем больше он узнает железнодорожных секретов, тем легче ему будет вести следствие.
– Мы формируем составы на путях с сортировочной горки. Например, на первом пути формируется прямой до Щецина, на втором – сборный до Зелена-Гуры и Гожова, на третьем – прямой до Вроцлава, на четвертом – сборный до Валбжиха и Зелена-Гуры, на пятом – сборный до Кельце и Радома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22