Только немногие мафиози знали его в лицо, а словесного портрета было явно недостаточно, чтобы распознать его в толпе. Возможность выбора вокзала как места засады людьми Дестамио, знавшими его в лицо, была относительно мала. Он старательно убеждал себя в этом, когда вдруг увидел Лили, стоявшую у выхода на перрон, и в ту же самую минуту она увидела его.

2

В долю секунды он на ходу оценил все возможности, вытекавшие из ее присутствия здесь, и понял, что, скорее всего, она лишь часть большой сети, раскинутой мафией по окрестностям, и, поскольку она была в состоянии его опознать, ей доверили важнейший стратегический пункт.
Саймон продолжал к ней идти, как будто они условились о встрече, и улыбка его по мере приближения стала еще шире и ослепительней.
– Ну, ну, – начал он веселым тоном, которым становился еще веселее, когда вокруг все шло из рук вон плохо. – Когда же это мы последний раз виделись? Мне кажется, это было миллион лет тому назад!
Крепко схватив ее за руки, он всматривался в огромные темные очки, украшенные пластиковыми цветами. Было интересно, какие у нее глаза и увидит ли он их вообще. Может, их просто не было? К счастью, ее полные алые губы были покрыты всего лишь помадой. Он поцеловал ее второй раз, и снова почувствовал вкус теплой краски.
– Не кричи и не пытайся сделать вид, что я к тебе пристаю, – сказал он с самой щедрой из своих улыбок, – потому что тогда мне придется сломать тебе нос и повыбивать все передние зубы, пока кто-нибудь не прибежит на помощь. И будет жаль, если такая прелестная мордашка, как твоя, будет помята, как старое корыто.
Он на всякий случай продолжал держать ее за руки, но сопротивление было слабым и мимолетным.
– Почему? – спросила она тем же лишенным эмоций органным голосом.
– Значит, ты не ждала тут меня?
– Почему я должна была ждать?
– Потому что тебя прислал Аль.
– Зачем?
Это была отличная защита. Он рассмеялся.
– Только не говори мне, что ты забыла о последнем моем поручении. Ты ведь передала ему, правда?
– Да.
– Тогда ты знаешь, как обстоят его дела. С того времени он еще много чего наделал. Он не говорил тебе, почему хочет наложить на меня лапу?
– Нет.
– Ты влипла, Лили, – спокойно сказал Саймон. – Ведь ты здесь для того, чтобы показать меня бандитам, а не для того, чтобы снять клиента в этом новом платьице.
Послушная традициям, она была в длинной юбке, до половины закрывавшей ее фантастические ноги, но верхняя часть фигуры была выразительно подчеркнута свитерком без рукавов, в котором ей не позволили бы пересечь границу Ватикана.
– Где твои компаньоны? – спросил он, незаметно для постороннего взгляда сильно сжав ее руки.
Лили чуть повела головой, словно оглядываясь, хотя этого нельзя было заметить сквозь роскошно разукрашенные темные очки.
– Не знаю, о чем вы, – сказала она.
Не отпуская ее рук, словно в туре вальса на свидании истосковавшихся любовников, он сделал поворот, чтобы поменяться местами и оказаться плечами к перилам, но не увидел ничего, что бы могло указывать на присутствие членов мафии. И его все больше удивлял тот факт, что она все еще не проявляла ни малейшего желания позвать на помощь.
Его угроза могла удержать ее вначале – достаточно долго, чтобы он мог исправить свою позицию, использовав Лили как защиту на первой линии огня. Но теперь она должна была бы искать спасения, разве только мозг у нее был таким же неповоротливым, как язык.
Если рядом и находилось какое оружие, то только малого калибра. Но у него появилась шальная мысль, что может и не быть никакого. Железнодорожная станция Чефалу лежала в стороне от главных дорог, и был небольшой шанс, неправдоподобная возможность, что девушку послали туда наугад, без всякого сопровождения, занятого в других, более вероятных местах. Можно было вообразить, что, если вдруг каким-то чудом он появится там, она сможет задержать его, открыто или украдкой, до тех пор пока...
– Не нужно, чтобы нас видели вместе, – сказала она. – Может быть, пойдем куда-нибудь и поговорим?
Саймон охотно принял это предложение, рассчитывая использовать его впоследствии.
– Почему бы и нет? – сказал он.
Быстро обернулся и сменил захват быстрее, чем она могла использовать миг свободы. Теперь он прочно ухватил пальцы ее правой руки своей левой и, взяв ее под руку, быстро повел к выходу с вокзала, так плотно прижав к себе, словно они были сиамскими близнецами. Она, однако, шла послушно, как марионетка, и если даже люди Дестамио ждали сигнала, непохоже было, что они его дождались.
Перед вокзалом он распахнул двери первого же такси и усадил ее, не выпуская руки.
– Полагаю, ты знаешь этот город, – сказал он. – Есть здесь какое-нибудь безопасное место, где мы не наткнемся на Аля или его компанию?
– Отель «Баронале», – тут же сказала она, и Саймон повторил ее слова шоферу.
Разумеется, отель «Баронале» был местом, которого следовало избегать в первую очередь, но Саймон подождал, пока машина свернула на первом перекрестке, потом наклонился вперед и протянул шоферу через плечо банкнот все из той же пачки мотоциклиста.
– Боюсь, что жена следует за мной, – сказал он охрипшим голосом. – Попробуйте оторваться от тех ребят, что наступают нам на пятки. И вместо «Баронале», думаю, будет лучше, если мы выйдем у собора, если вы меня понимаете.
– Понимаю ли я? – с энтузиазмом сказал шофер. – Я вас так хорошо понимаю, что мне стыдно брать эти деньги.
Ему, однако, удалось в достаточной степени подавить чувство стыда, и деньги исчезли, как будто всосанные пылесосом. Однако он старательно взялся их отработать, не обращая внимания на тех бедняг, которые почему-то решили, что даже на Сицилии существуют правила движения.
Оглянувшись через заднее окно, Саймон с удовлетворением отметил, что если на вокзале у Лили и было какое-то второсортное прикрытие, то теперь им уже никто не мешал.
– Чего ты так боишься? – простодушно спросила Лили.
– В основном того, что меня убьют раньше, чем я сделаю все, что важно, – ответил Саймон.
– Видно, это рука провидения, что мы встретились, – ее голос зазвучал вдруг торжественно. – Никогда не думала, что это может случиться. Думала о тебе, но не знала, где тебя искать.
Это многословие было так неожиданно, что Саймон удивленно уставился на нее.
– С чего это ты вдруг думала обо мне? – спросил он, решив играть в открытую.
– Я бросила Аля. Когда узнала, что он замешан в такие вещи, перепугалась.
– Не знала, когда стала его приятельницей?
– Это длилось недолго. Я танцовщица. Была с труппой в турне. Встретила его в клубе в Неаполе, и он уговорил меня остаться с ним. Сначала он мне понравился, и я даже поругалась с нашим антрепренером. Аль взял все на себя, но я понятия не имела, во что влипла.
Наговорив столько сразу, она невольно выдала загадку своего таинственного акцента; с легким удивлением Саймон наконец распознал его происхождение из лондонских предместий, слегка приглушенное уроками школы красноречия и подкрашенное легкой, неопределенной иностранной интонацией, которая ей понадобилась для пущей красоты.
– Но если ты ушла от Аля, как оказалась в Чефалу?
– Боялась, что он меня поймает, если захочу уехать из Италии в таком месте, о котором он знает. Знаешь, я прихватила немного денег, так получилось. Приехала в Палермо и думала, что полечу в Лондон ближайшим рейсом, но уже не было билетов. И всего один рейс в день. Я боялась ждать в Палермо, потому что у Аля там полно друзей, вот и приехала сюда, чтобы подождать до утра.
Святому ни за что было не догадаться, то ли она импровизировала, то ли старательно выучила, что предстоит говорить, но поддакивал он со всем вниманием.
– То, что мы встретились, – большая удача, чем ты думаешь. Эти люди очень опасны.
Такси занесло, когда шофер взял последний поворот и с визгом шин затормозил перед собором.
Саймон бросил ему на колени еще один банкнот, быстро высадил Лили и потащил ее по тротуару.
– Зачем нам туда? – запротестовала она, спотыкаясь на каждом шагу, пытаясь успеть за ним на высоких каблуках.
– Затем, что у всех соборов есть боковые выходы. Если у этого таксиста голова варит, они не смогут от него добиться, куда мы пошли потом.
Внутри собора Святой пошел спокойнее, поскольку ему стало казаться, что здесь им ничего не угрожает. Теперь он понимал, что сейчас, когда Лили на некоторое время лишена опеки бандитов Дестамио, которые могли быть расставлены в окрестностях отеля «Баронале», в ее собственных интересах держаться поближе к нему, а не сбежать, ибо, упусти она его след, неприятные последствия трудно было даже вообразить. Почувствовал себя настолько свободно, что открыл свой путеводитель и начал листать страницы, как обыкновенный турист.
– Колонны, – наставительно говорил он, косясь в путеводитель, – обрати особое внимание на колонны, такую прелесть увидишь нечасто. А эти византийские капители, чередующиеся с римскими, это фантастика! И все четырехугольные колонны поддерживают острые готические арки. Разве тебе это ни о чем не говорит? А может быть, ты плохо себя чувствуешь?
– Мы не можем здесь оставаться, – сказала Лили, с трудом сдерживая раздражение. – Если ты сцепился с Алем, то тебе надо сматываться из города.
– Что ты предлагаешь?
– Если боишься железной дороги, есть еще автовокзал.
– Я прибыл сюда автобусом, – сказал он, – и при этом кое-что произошло, что вынуждает меня предположить, для автобусных линий я теперь пассажир нежелательный.
– Тогда что же?
– Я должен думать о тебе, Лили. Ты заказала билет на завтрашний самолет в Лондон?
– Да.
– Тогда тебе не стоит возвращаться в Палермо. За это время Аль мог уже проверить все рейсы и знает о тебе. Мы его одурачим, если поедем в противоположную сторону, в Катанию. Откуда есть рейс на Мальту, а это британская территория.
– Как мы туда попадем?
– Ты не любишь прогулки?
Она взглянула на него с немым возмущением.
– Может, это и далеко, – признал он, – но попробуем поймать машину, хотя об этом, разумеется, подумают и люди Аля... Но ведь должно же быть еще что-то, что им и в голову не придет...
Он листал путеводитель, словно пытался найти стоящую идею среди описаний старинных достопримечательностей и современных удобств города. Затеряться в городе, число жителей которого не достигает и двенадцати тысяч, это совсем не то, что в Нью-Йорке или даже Неаполе. Но какой-то выход должен был быть, всегда должен быть.
И друг он увидел его, настолько простой, что раньше и в голову не приходило.
– Итак, – сказал он, – мы пойдем на пляж и освежимся.
Лили от удивления разинула рот, как рыба, вытащенная на берег. Саймон умел удивлять, и это всегда доставляло ему удовольствие. Не собираясь раньше времени выводить ее из состояния растерянности, он снова схватил ее за руку и провел через двор к тенистому кладбищу. Оттуда через калитку они вышли на Виа Мандралиска, если верить плану города, и свернули в сторону моря. Ведя все еще ошеломленную, но послушную Лили, он задержался у первой лавчонки и купил тенниску в голубую и белую поперечные полосы и пару дешевых сандалий. Быстро переодевшись в первой же подворотне, бросил свою грязную рубашку и ободранные ботинки в мусорный ящик. Чуть дальше в сувенирной лавке, занявшей своим товаром весь тротуар, купил пару темных очков и огромную сумку из соломенной плетенки кричащей расцветки, вручив ее Лили.
Не доходя до моря, к которому они все время направлялись, он задержался в последний раз, на этот раз в продовольственной лавке, где ничего не подозревающий хозяин охотно завернул им приличные порции сыра, ветчины, колбасы, оливок, хрустящий батон и внушительную бутылку красного «Корвио» для лучшего переваривания всех этих деликатесов. Все это вошло во вместительную сумку, которую Саймон вручил Лили именно с этой целью.
– Для чего это все? – жалобно допытывалась она.
– Для нас обоих, если проголодаемся. Неизвестно, когда нам удастся как следует пообедать.
До пляжа они добрались без лишних хлопот, похожие на любую другую пару туристов в этом пестром муравейнике, где каждый развлекался, как мог, в меру своего возраста и темперамента.
Оказавшись среди них, Саймон стал вообще неразличим, после того как, снял полосатую рубашку и сандалии и завернул брюки до колен. Его загар не уступал загару большинства отдыхающих, а если мускулатура и была незаурядной, то все равно не выделялась среди многих пляжных атлетов. В нем не осталось ничего, что можно было бы запомнить и описать.
Лили замаскировать было потруднее, но он посоветовал ей подвернуть свитерок под груди, чтобы он выглядел как бюстгальтер, расстегнуть юбку, чтобы открыть бедра на всю длину, и идти босиком, как он, спрятав туфли в ту же сумку. Ослепительно светлые волосы она повязала косынкой еще раньше, когда он переодевался.
И вот так, держась за руки, они шли по пляжу, как обычная типичная пара отдыхающих, и дошли до воды, где стояли водные велосипеды, самые популярные плавательные средства Средиземноморья, игрушка, придуманная как раз на двоих, чтобы сесть рядышком и лениво крутить педали. Они могут передвигаться даже быстрее, чем обычная весельная лодка, и гораздо удобнее для морских переходов при умеренно плохой погоде; именно мысль об этом прибрежном чуде привела сюда Саймона.
Хозяин причала вышел навстречу при их приближении, засияв при виде клиента.
– Че беллиссимо джорно, синьоре! Che belissimo giorno (итал.) – прекрасный день.

Прекрасный вечерок для поездок в «москоне»! Это лучшее время дня!
– Уже поздно, – с сомнением сказал Саймон. Любое проявление спешки могло вызвать подозрение и повод вспомнить о них позднее. – И солнца уже не будет.
– Впереди еще половина дня! – запротестовал сицилиец, воздевая руки к небу в подтверждение своих слов. – А когда солнце заходит, самое удовольствие и прохлада. К тому же для вас совсем даром!
– Сколько?
Немилосердно поторговавшись, они, наконец, договорились о таксе на часы, остававшиеся до сумерек. Саймон заплатил сверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23