https://wodolei.ru/catalog/kuhonnie_moyki/Granfest/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Какая преданность.
– Этому я учусь у него. Он сам такой. Как вы в один прекрасный день поймете. – Неловко улыбнувшись, он поднялся с места. – Итак, я могу надеяться, что вы будете столь любезны передать Флоре мое приглашение на теннис?
Возвращаясь в замок, Дженет была погружена в глубокую задумчивость. За последние недели она много общалась с Анри Бристолем, и он ей все больше нравился. А какое безграничное терпение проявлял Анри с Флорой! – Юная вертихвостка безбожно изводила и третировала молодого человека, однако он выносил все ее капризы и придирки без единой жалобы или проявления недовольства.
А вот поведение Леона в этой ситуации молодую женщину довольно сильно удивляло. Как мог он допускать, чтобы его помощник проводил столько времени в обществе Флоры? Теннисом ведь дело не ограничивалось. Анри чуть не каждый день приходил к бассейну и поощрял Флору к плаванию, танцевал с ней, когда после обеда в салоне заводили музыку, по вечерам учил игре в преферанс.
Наверное, он просто старается, чтобы девушка не заскучала и снова не начала бунтовать. Однако, думала Дженет, заниматься этим должен сам Леон. Ему никак не следовало передоверять дело столь личное и деликатное своему представителю, пусть даже самому что ни на есть скромному и доверенному.
По пути к себе она постучала в дверь своей подопечной и негромко окликнула Флору, но ответа не получила. Должно быть, бедняжка приняла что-нибудь обезболивающее и легла поспать.
Войдя в свою спальню, Дженет первым делом направилась к окну – раздернуть шторы. Внизу раскинулся под ярким солнцем сад, за рощей неколебимо, как всегда, высился утес. Молодая женщина тоскливо-мечтательно подумала об Элеоноре Аквитанской, мирно стоящей в своей нише над кристально чистым источником. Дженет несколько раз ходила туда – в отсутствие Леона, разумеется.
Она садилась на траву или согретый солнцем выступ скалы и снова и снова прокручивала в памяти все произошедшее между ней и Леоном. Пыталась понять, могла ли хоть как-то изменить события, сделать так, чтобы все вышло по-другому. И каждый раз приходила к единственному ответу: нет! Не могла. Потому что им с Леоном были нужны диаметрально противоположные вещи. Ей нужен был союз, ему – интрижка. Она мечтала о верности, тогда как вся соль его любовных игр заключалась в мимолетности. Для нее брак означал венец любви, для него же – дань условностям и финансовую сделку. Так что гораздо лучше оборвать все сейчас, чем потом, когда сердце ее будет окончательно разбито.
Дженет нервно повела плечами. Сегодня Леона нет, что мешает ей еще раз совершить паломничество в укромное святилище? Вот только жара… Однако, внезапно поняла она, какой-то отважной душе и жара не помеха – среди деревьев, двигаясь по направлению к утесу, мелькало красное пятнышко.
Кто бы это мог быть? Точно не Жаклин – та уехала с графом на пикник с его друзьями и до сих пор не вернулась.
Кстати, а ведь у Флоры есть платье именно такого цвета. У той самой Флоры, которая плохо переносит жару и якобы лежит сейчас с головной болью в постели.
Молодая женщина внутренне застонала. Искушение махнуть на все рукой и предоставить этой сумасбродной девице катиться ко всем чертям и самостоятельно расхлебывать последствия собственной дурости было очень велико. Но сердце твердило: необходимо вмешаться, выяснить, что там все-таки происходит. В конце концов, ведь ей за это и платят.
К тому времени, когда Дженет добралась до начала лестницы, она была уже зла, как черт. Солнце палило немилосердно, одежда так и липла к вспотевшему телу, ноги точно свинцом налились, веревочные перила резали руки. Однако все эти муки оказались не напрасны. Дженет нашла Флору перед статуей. К неимоверному ее изумлению, девушка была одна – и, похоже, плакала. Заготовленная заранее сердитая тирада умерла у Дженет на устах.
– Флора, – ласково окликнула она. – Что-то случилось? Зачем вы тут?
– Вы же говорили, что здесь так мирно и покойно. – Голос девушки звучал хрипло. – Может, и мне хочется иногда спокойствия. Хочется подумать.
– Тогда простите, что я вам помешала. Сейчас ухожу.
– Нет… постойте. Я хотела вас кое о чем спросить. – Флора помедлила, точно собираясь с духом. – Жанет, а бывает так, что думаешь, будто в кого-то влюблена, а потом понимаешь, что нет. Что на самом деле тебе нужен совсем другой человек и ты давно уже его любишь, просто была слишком слепа и упряма, чтобы это признать? Такое бывает?
Дженет застыла на месте.
– Да, – медленно произнесла она, – я бы сказала, что такое бывает чаще, чем принято думать.
Флора вздохнула.
– Этого я и боялась. – Она снова помолчала. – Жанет… я виделась с Жюлем. Он был здесь, в замке, притворился садовником.
Дженет на миг прикрыла глаза.
– Боже мой, – пробормотала она, – кузен Рене!..
– Так вы знали, что это он?
– Нет, только сейчас поняла. Но могла бы и догадаться. Я ведь чувствовала, что с ним что-то не так.
– О да. С ним и вправду что-то не так. Ему были нужны деньги – только деньги. Сперва он говорил о любви, о том, как мы будем счастливы. Но быстро сменил тему и только и знал, что придумывать, как бы вытянуть из Леона побольше денег. Все расспрашивал про мое наследство. И я вдруг поняла, что его только это и волнует.
Дженет не прерывала девушку: исповедь была искренней, речь шла о наболевшем.
– И тогда же я вдруг осознала, кого я на самом деле люблю, причем давно, хотя и старалась все время заглушать в себе это чувство. И поняла, что он – единственный, кто может дать мне счастье. Поэтому сегодня, когда мы с Жюлем встретились, я сказала ему, что все кончено.
– И как он отреагировал?
– Разозлился. Сказал, что я водила его за нос, что он заставит меня об этом пожалеть. И Леона тоже. – Девушка озабоченно заглянула Дженет в глаза. – Как вы думаете, он и вправду может?
– Нет, – отрывисто произнесла Дженет. – Ничего он не может. Но если вы волнуетесь, поговорите об этом с Леоном.
– Не могу. – Флора покачала головой. – Ведь мне и без того столько предстоит ему сказать. Мне надо столько ему объяснить, просить, чтобы он простил…
Дженет натянуто улыбнулась.
– Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Уверена, только начните – и он с радостью пойдет вам навстречу.
На глазах ее подопечной показались слезы.
– О, вы так добры ко мне, Жанет. Именно вы впервые заставили меня усомниться в Жюле, хотя тогда я и не хотела вас слушать. – Она порывисто схватила Дженет за руку. – Ведь вы останетесь на мою свадьбу, правда?
– Постараюсь, но не уверена, – севшим голосом ответила Дженет. – Мне надо будет искать новую работу. – Она помолчала, но потом спросила: – Флора, а вы точно-точно уверены, что хотите этого брака?
– Да, – девушка застенчиво улыбнулась. – У меня такое чувство, будто я наконец-то приплыла в родную гавань. Понимаете?
– О да, – отозвалась Дженет, – еще как понимаю.
Маркиз де Астен вернулся в замок в тот же вечер, как раз перед обедом. Дженет не видела, как он приехал, но все равно безошибочно почувствовала это. Когда Леон был дома, в воздухе словно витали скрытые токи, вибрировала туго натянутая струна. И все существо Дженет тотчас же откликалось на дрожание этой струны, а сердце билось чаще.
Она стояла перед зеркалом. Сегодня в замке праздник, а значит, и ей надо одеться понарядней. Поразмыслив, Дженет надела парадное платье, что подарила ей Жаклин. Почему-то оно сидело на ней чуточку свободней, чем прежде, – должно быть, переживания последних дней заставили ее похудеть. Молодая женщина бросила критический взгляд на свое отражение. Да-да, вот и щеки опали, а очертания скул и подбородка сделались тверже.
Все словно сговорилось выставить на общее обозрение, как она несчастна. Надо надеяться, впрочем, что это никого не заинтересует. Не она ведь виновница торжества. Общее внимание будет приковано к Леону и Флоре.
Я должна за них радоваться, внушала она себе. Как хорошо, что Флора все-таки не совершила чудовищной ошибки, сбежав с Жюлем. Теперь она станет маркизой де Астен и до конца жизни ее будут холить, нежить и носить на руках. Но довольно ли этого для счастья? Сможет ли она довольствоваться снисходительной нежностью Леона – без страсти, без пыла взаимной любви?
Дженет яростно тряхнула головой. Хватит изводить себя подобными мыслями. И вообще ее это больше не касается. Ее работа закончена, можно подавать заявление об уходе.
Но сперва предстоит пережить нынешний вечер – должно быть, самый тяжелый и мучительные вечер ее жизни.
Медленно спустившись по лестнице, она остановилась в нерешительности, прислушиваясь к доносившемуся из гостиной гулу возбужденно-приподнятых голосов. Внезапно Дженет заметила, что дверь кабинета Леона приоткрыта. Она набрала полную грудь воздуха. Пожалуй, лучше прямо сейчас пойти к нему и объявить о своем уходе. При сложившихся обстоятельствах он, скорее всего, будет только рад.
На пороге она остановилась и осторожно заглянула в комнату. Да, Леон был здесь. Но не один. В объятиях он держал Флору. Девушка уткнулась личиком ему в грудь, а он с бесконечной нежностью гладил ее по голове.
Не ожидавшая застать в кабинете кого-либо, кроме его хозяина, Дженет застыла в двери. Вдруг Леон резко поднял голову и поглядел прямо на нее. И тут ей пришлось пережить еще одно потрясение – выражение его разительно контрастировало с лаской объятия. Рот был сурово сжат, глаза потемнели, а все лицо как-то осунулось, окаменело.
Несколько долгих мгновений молодые люди глядели друг на друга, не в силах отвести глаз. В ее взгляде читалась безграничная горечь, в его – бушевало темное пламя. А потом с тихим сдавленным звуком – не то всхлипом, не то попыткой извиниться – Дженет выскочила из комнаты и стрелой понеслась прочь.
10
– Девочка моя, – Жаклин была преисполнена участия, – у тебя совсем больной вид. Что случилось?
Дженет изобразила ненатуральную улыбку.
– Ужасно болит голова. Наверное, гроза надвигается. У меня это бывает от перепадов давления. – Она поколебалась. – Прости, у тебя нет с собой таблеток?
– Конечно, есть. – Жаклин тотчас же потянулась за сумочкой. – Вот здесь, милая. Вместе с салфетками и моими любимыми духами. Бери все, что нужно. Я могу еще чем-то тебе помочь? Альберт сказал, ты не обедала. Может, распорядиться принести для тебя легкий ужин? Скажем, суп и фрукты…
– Нет-нет, спасибо. – Дженет прикусила губу. – Совсем нет аппетита.
– Какая жалость. – Жаклин легонько потрепала Крестницу по щеке. – Надо же, как раз когда такой праздник. И ты в этом платье прелесть какая хорошенькая, только очень уж бледненькая. Флора, конечно, уже рассказала тебе свои новости? Ах, как же чудесно!
– Да, – ровным голосом согласилась Дженет. – это чудесно.
Я думала, у меня хватит мужества, горько размышляла она, стоя перед распахнутым окном своей спальни и устремив невидящий взгляд на сад внизу. Но оно покинуло меня, лишь стоило мне увидеть их вместе. Увидеть ее в его объятиях. Этого мне не вынести.
Конечно, Дженет преувеличила свою головную боль, чтобы иметь предлог не спускаться ни к обеду, ни к ужину. Но виски у нее и впрямь тупо ныли, а в душе воцарилась щемящая, горькая пустота. Она обещала Жаклин, что примет таблетку и сразу же ляжет, однако даже на это мизерное усилие требовалось хоть сколько-то энергии, а вот ее-то молодой женщине решительно не хватало.
За спиной скрипнула дверь. Должно быть, Жаклин вернулась снова проведать крестницу.
– Жаклин, только не ругайся, пожалуйста, – утомленно произнесла Дженет, не оборачиваясь. – Я сейчас ложусь.
– Это не мадам де Ориво.
Голос Леона прозвучал резко, почти угрожающе. Задыхаясь от потрясения, она обернулась и увидела маркиза. Мрачный как туча, он ударом каблука закрыл за собой дверь.
– Что вы здесь делаете?
– Как всякий хороший хозяин, – холодно произнес Леон, – пришел справиться о здоровье гостьи. Гостьи, которая, по всей видимости, предпочитает прятаться за незначительным недомоганием, а не встречать жизнь со всеми ее трудностями лицом к лицу.
Щеки Дженет залил гневный румянец.
– Это нечестно! Не я ли только и делала, что лицом к лицу встречала эти самые жизненные трудности с тех пор, как мы с вами впервые увидели друг друга?
– Вы искали меня сегодня. Зачем?
– Уведомить вас об уходе. – Сердце у нее стучало, точно молот, дыхание срывалось. – Сказать вам, что я уезжаю.
– О подобных вещах принято уведомлять в письменном виде, – отрезал Леон. – Но вы все равно напрасно тратили время. Я не принимаю вашего увольнения. Вы остаетесь.
– Моя работа здесь закончена, – хрипло возразила Дженет. – У вас нет причин – да и права тоже – задерживать меня здесь.
– Не говорите мне о правах! – Он вскинул голову, глаза его метали молнии. – Это мой дом, Жанет. Моя земля. И я – де Астен. Я сам себе право. Что же до причин, вы не хуже меня знаете, почему я хочу, чтобы вы остались.
– Вы хотите – вы хотите! – Она швыряла слова ему в лицо, точно камни. – А как насчет моих чувств и моих желаний? Что, если мне невыносимо долее ни минуты оставаться под вашим кровом?
– Можете лгать, сколько угодно. Это не важно. Бежать не получится. – Уперев руки в бедра, он мерил ее взглядом. Губы его сардонически кривились. – Я видел, как вы украдкой следите за мной все эти три недели, точно так же, как я украдкой следил за вами. Тени на вашем лице доказывают, что вы разделяли мои бессонные ночи. Пока вы не разделите со мной и постель, Жанет, боюсь, я уже никогда не усну.
– Тогда наслаждайтесь бессонницей, – злобно заявила Дженет. – Ради Бога, месье, сколько женщин сразу вам надо?
– Только одна, Жанет. Мне нужна ты. Ты сама не знаешь, что делаешь со мной. У меня сердце разрывается. – Он шагнул к ней, голос его стал глубже и мягче: – Ты пронзила его насквозь, ma belle.
– Не подходите, – срывающимся голосом предупредила она. – Не говорите мне об этом. Вы жестоки, маркиз. Жестоки.
– Тогда давай будем добры друг к другу, Жанет. – Он улыбнулся. – Давай утешим друг друга после всех горестей этих трех недель.
– А как насчет горестей, что суждены нам на весь остаток жизни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21


А-П

П-Я