https://wodolei.ru/catalog/vanni/kvarilovye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Она замялась. – Разве что вы предпочтете, чтобы я уехала.
– Нет, – покачал Леон головой. – Не теперь. Хотя, – негромко добавил он, – кажется, это станет необходимым раньше, чем я предполагал. – Он протянул руку. – Итак – начинаем все сызнова, да, Жанет?
После секундного замешательства она подала ему руку и ощутила быстрое пожатие его пальцев. Как горько было сознавать, что отныне ей не приходится ждать от него большего, чем вот такие мимолетные, безличные прикосновения.
– А теперь, маркиз, – с деланной непринужденностью сказала она, – с вашего позволения, я все-таки пойду.
– Ступайте с Богом, мадемуазель, – в тон ей отозвался Леон, и она ощутила в его голосе насмешливую нотку, точно он передразнивал избранный ею формально-деловой стиль. Когда она повернулась, вслед ей донеслось негромкое, едва разборчивое замечание. – Но за платье я не извиняюсь, Жанет. Не могу. Ведь вы в нем так красивы. Воплощенный соблазн, мечта любого мужчины.
Стрела попала в цель. Этот человек умел пробивать любые заслоны, выставленные против него Дженет. Сердце ее разрывалось на части, буря чувств грозила удушить ее, свет в глазах померк. Бедняжка отчаянно боролась со слезами. А еще – с безумным желанием вернуться к нему.
– Вы нечестно играете, месье, – срывающимся голосом бросила она, не оборачиваясь. – Вам еще никто этого не говорил?
– Очень многие. – В тоне его сквозило довольство собой. – А еще говорили, что я всегда играю до победного конца.
В Дженет вскипела ярость.
– Тогда вам очень повезло, что ваш приз – Флора, а не я, – холодно отчеканила она. – Потому что иначе вы проиграли бы. Всего хорошего, месье. – И на подгибающихся ногах направилась к дому – в ненадежное убежище своей комнаты.
Она честно пыталась отдохнуть. Легла на мягкую постель, закрыла глаза и внушала себе, что ей хорошо и спокойно. Однако это не помогло. И ум, и тело пребывали в слишком сильном напряжении. Образ Леона неотступно преследовал ее, не давая расслабиться.
Да и сама эта комната была не слишком подходящим местом для того, чтобы унять любовную лихорадку. В ушах у бедняжки звучал голос Леона, рассказывающий про его родителей и их тайные свидания.
Новое платье молодая женщина забросила в дальний угол гардероба. Нет, она его больше ни за что не наденет – но и выкинуть не могла. Во всяком случае, пока. Когда-нибудь придет день, и это лето вспомнится ей без горечи, лишь с легкой печалью. Вот тогда и настанет время избавиться от этого непрошеного подарка. Дженет от души уповала, что такой день придет.
Но то – дело будущего. Сейчас же приходилось решать, чем заняться в эти жаркие послеполуденные часы, тихий покой которых, наполненный ароматом цветов, объял весь замок.
Атмосфера – не для одиночества, угрюмо подумала Дженет. Зато подходит она для быстрого шепота, приглушенного смеха и медленных, завораживающих движений тел, что стремятся сойтись в знакомой и чудесной близости. Время, когда любовь вступает в свои права и зачинаются дети…
Дженет со сдавленным стоном вскочила с кровати и устремилась в ванную комнату, на ходу срывая с себя белье. Ледяной душ – вот что ей сейчас требуется. Включив холодную воду на всю мощь, она стояла под разящими струями, пока чуть не оглохла и не ослепла, а потом вытиралась так яростно, точно хотела содрать с себя кожу.
Обмотавшись простыней на манер саронга, страдалица подошла к окну и задумчиво поглядела на склоны холма. Вот где, наверное, хорошо. Деревья, тень, прохлада. Возможность побыть в одиночестве на свободе, а не в четырех стенах, где все напоминает о том, чего она лишилась, даже не изведав. Кроме того, хорошая прогулка поможет ей привести мысли в порядок перед встречей с Флорой.
Дженет поспешно натянула сиреневые хлопчатобумажные шорты и свободную блузу, на голову водрузила широкополую соломенную шляпу и тихонько выскользнула из комнаты.
Еще с утра, у часовни, она приметила боковые ворота в стене, выводившие, по всей видимости, прямо на верхний склон. Туда-то она сейчас и направилась. Скрип несмазанных петель разрезал сонную тишину так, что мог бы разбудить и мертвого. Вздрогнув, молодая женщина поспешно юркнула в ворота и прикрыла их за собой.
Отсюда расходилось несколько троп, одна, самая широкая, огибала холм. Однако выбор Дженет пал на другую – нахоженную, но узкую и довольно-таки крутую тропку, уводившую прямо вверх, к деревьям.
Скоро она была уже в их тени и очень этому радовалась, поскольку солнце припекало нещадно, а склон становился все отвеснее. Однако через несколько минут ходьбы деревья поредели и молодая женщина поняла, что оказалась у подножия черного утеса, который венчал холм.
Замок Элеоноры с этого места был виден как на ладони. У Дженет захватило дыхание: какой же красивый! И каким до боли привычным и родным стал он ей за столь краткий срок. Невероятно!
Она думала, здесь тропка и кончится, но нет – неожиданно взору ее открылась расселина в скале, со стороны неприметная. Тропинка уводила именно туда, и заинтригованная Дженет решила посмотреть, что же там такого интересного.
Хотя снаружи сияло солнце, меж каменных стен царил сумрак, а пробивающаяся сверху полоска света терялась, не достигая дна расселины. Тропинка же начала подниматься еще круче, петляя и извиваясь в соответствии с причудливыми очертаниями разлома в скале.
Дженет заметила, что для удобства идущего в ней были вырублены грубые ступени, а вдоль стены тянулось что-то вроде каната, за который можно было хвататься. Заметно было, что здесь довольно часто ходят, а значит, обитатели замка были крепкими орешками. В Дженет еще сильнее взыграло любопытство. Куда же ведет сей тайный ход?
Однако через некоторое время любопытство ее заметно увяло. Подъем казался поистине бесконечным. А может, это такой местный спорт – лезешь в гору, пока сил хватит, а потом, гордясь собственным героизмом, плетешься обратно?
Только упрямство не дало молодой женщине повернуть вспять. И через еще несколько минут оно было по заслугам вознаграждено: скалы расступились, впереди блеснул солнечный свет и послышалось журчание воды.
Дженет поспешила туда – и в первое мгновение едва не ослепла, шагнув из полумрака в море ослепительного света. Не веря глазам, она огляделась по сторонам. Оказывается, утес над замком отнюдь не заканчивался такими острыми скалами, как казалось снизу. За ними, надежно скрытая от посторонних глаз, притаилась укромная впадина – точно чаша на ладони старого великана. Образовавшийся на ней тонкий слой почвы давал жизнь не только траве, но и нескольким сосенкам, а из трещины в одной из скал сочилась тоненькая струйка воды: похоже, там подходила к поверхности водоносная жила. Серебристая ленточка ручейка бежала вниз и впадала в крохотное озерцо на самом дне ложбинки. Оттуда вода, наверное, просачивалась через какую-то расщелину в глубь утеса.
Однако молодая женщина ошибалась, думая, будто в этом потаенном уголке нет ни души. В нише над родником застыла в терпеливом ожидании, как ждала, верно, уже много веков, какая-то фигура. Старинная бронзовая статуя. Дама – высокая, статная, в длинном ниспадающем платье. Величавая, царственная, но в то же время на диво живая и какая-то трепетная. Особенно поражало лицо. Неизвестному скульптору удалось придать тонким благородным чертам небывало возвышенное и одухотворенное выражение, однако не экстатически-религиозное, как у святых, а, скорее, поэтическое, не лишенное проблеска затаенной улыбки.
– Элеонора Аквитанская, воспетая бесчисленными влюбленными в красоту менестрелями и рыцарями. – Негромкий голос заставил Дженет вздрогнуть и панически обернуться. Навстречу ей шагнул Леон. – Величайшее сокровище нашего рода, – добавил он. – Превыше всего золота и всех драгоценностей. – Маркиз улыбнулся. – Так и знал, что она притянет вас сюда.
Дженет сглотнула, чувствуя, как убыстряется у нее пульс.
– Вы следили за мной?
– Нет, – покачал он головой, – я пришел сюда первым. Но, услышав, как вы поднимаетесь, решил временно отступить и дать вам самой обнаружить ее. Как и получилось.
– Я просто пошла немного прогуляться, – зачем-то начала оправдываться Дженет. – И вовсе не хотела вторгаться в ваше святая святых. Тем более что я и понятия не имела о существовании этой статуи. Ваш дядя, например, рассказывая мне историю замка, о ней и словом не обмолвился.
– Это меня как раз не удивляет. Мы избегаем говорить о ней из соображений безопасности. И лишь считанные единицы из тех, кто бывает в нашем замке, находят сюда дорогу. Ее сделал один из наших предков, крестоносец. Томясь в плену у неверных, он вспоминал ту, чья красота вдохновляла его на ратные подвиги, и тосковал по ней.
– А не безопаснее было бы поместить ее в музей?
– Возможно. Но наша семья всегда настаивала на том, чтобы держать ее здесь, где она так органично вписывается во все это. – Он широким жестом обвел потайную лощинку. – Легенда гласит, что покуда Элеонора стоит здесь, род де Астенов не пресечется. Ее место здесь. Разве вы не чувствуете, Жанет?
– Да, чувствую, – пересохшими губами прошептала Дженет.
– Выпейте воды. – Голос его был тих и нежен. Шагнув вперед, он взял с каменной полки у ног статуи небольшую металлическую чашу и подставил под струйку воды. – Видите, ее можно пить. Она кристально чиста.
Он отпил сам, а потом передал чашу своей спутнице. Вода оказалась ледяной, и Дженет блаженно припала к ней.
– Спасибо.
– Ну что, вернемся домой? – Леон вылил оставшиеся несколько капель на землю и поставил чашу обратно на каменный выступ.
– Да нет, я, пожалуй, еще немного погуляю, – торопливо отказалась Дженет. – Посмотрю, нельзя ли вернуться другой дорогой.
– Увы, ничего не выйдет. – Ее детская уловка явно позабавила Леона. – Разве что желаете свернуть себе шею. С другой стороны утес совершенно неприступен.
– Ах, вот как! – Дженет прикусила губу. – В таком случае, наверное, придется возвращаться той же тропой.
– Мудрое решение, – тоном многоопытного старца похвалил Леон.
Дженет метнула на него мятежный взгляд, но промолчала и устремилась обратно к спуску.
– Быть может, мне следует пойти первому, – предложил Леон, когда они добрались до начала ступеней. – Тут довольно-таки легко оступиться, да и камни порой осыпаются.
– Ну наверх-то я поднялась без всяких проблем, – отрезала Дженет, но немедленно оступилась на шатающемся камне и со всего размаху упала Леону на грудь, весьма ощутимо впечатавшись в него всем телом. Она вскрикнула, боясь, что оба тут же и свалятся, однако Леон оказался незыблем, точно скала. Он даже не шелохнулся – лишь рука его проворно взметнулась, обхватывая молодую женщину за талию. – Спасибо, – поблагодарила она, едва отдышавшись, и даже попыталась выдавить из себя смешок. – Вот глупо получилось…
Леон не разделял ее веселья. И руку с ее талии не убрал. Лицо его было серьезно, почти угрюмо.
– Да и я не умен, – негромко произнес он, склоняясь и целуя ее.
На этот раз он не был нежен. И никуда не спешил. Умело, целенаправленно, чувственно он вступал во владение ее устами – так, смутно подумалось ей, будто навеки ставил на ней свою печать. Леон с такой силой прижимал ее к себе, точно хотел физически раствориться в ней. Мускулистая нога безжалостно раздвинула бедра женщины, выставляя недвусмысленное эротическое требование.
Дженет ахнула, содрогаясь всем телом в приливе бурного наслаждения. Голова ее беспомощно запрокинулась назад, но Леон обеими ладонями обхватил ее и снова привлек распухшие от поцелуев губы Дженет к своим губам. Легкое касание его языка имитировало более тесный контакт, ощущение чего усиливало его вторгшееся меж ее колен бедро.
Руки его двинулись ниже в неистовой тяге найти ее грудь. Леон так натянул тонкую ткань блузы, что стало видно, как напряглись и затвердели соски. Несколько секунд он упоенным взглядом взирал на эти откровенные свидетельства ее возбуждения, а потом принялся медленно расстегивать пуговицы блузки.
Мягко, неторопливо, с завораживающей лаской ладони его легли на два упругих холма. Кончиками пальцев он начал легонько поглаживать розовые бутоны сосков – и по всему телу Дженет растеклось жаркое пламя. А потом Леон склонил голову, и она ощутила на обнаженной коже страстные, обжигающие поцелуи.
Теряя контроль над собой, она забилась в его объятиях, беспомощно дергая за его рубашку, пытаясь тоже расстегнуть ее, убрать эту мешающую преграду. В горле ее зародился тоненький клокочущий звук. Небо, скалы, деревья – все кружилось вокруг в бешеном вихре.
Подняв голову, Леон поглядел на нее. Лицо его окаменело, глаза горели.
– Боже, я не хотел торопиться, клянусь, я думал, что смогу это вытерпеть, – хрипло произнес он. – Смогу дождаться тебя. Но я не могу – не могу! Жанет, пойдем со мной. Пойдем сейчас, сразу. Позволь мне сделать тебя счастливой…
Искушение было поистине невыносимым. Единственное, чего хотела, о чем мечтала Дженет, – пойти туда, куда он позовет ее, сделать для него все, что только он пожелает.
Да вот только, с внезапной отрезвляющей горечью поняла она, последствия этого ей придется расхлебывать весь остаток жизни. И эта жизнь будет проведена в одиночестве.
– Нет! – Она вырвала, клещами вытянула из себя это жестокое слово, ранящее более всего ее саму. Даже физически больно было произносить его. Рывком высвободившись, она тяжело прислонилась к скале, судорожно путаясь в блузе, пытаясь прикрыть грудь.
– Жанет, – голос его дрогнул, – не надо. Не делай этого со мной… с нами. Я этого не вынесу.
– С нами? – эхом отозвалась она. – «Нас» не существует. И вам не придется ничего выносить, месье. Это я чувствовала бы потом, будто меня использовали и выбросили на свалку.
– Нет! – Умоляюще протянув руки, он шагнул к ней.
Дженет отшатнулась.
– Не подходите!
– Хорошо, – сказал он. – Клянусь, я не стану преследовать тебя. Я подожду, пока ты сама придешь ко мне.
– Долго же вам придется ждать. Потому что я не из таких. Я принадлежу одному миру, а вы – другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21


А-П

П-Я