Морда у Доронина была малость очумевшая.
– Привет, – сверкнул золотой улыбкой Слава, протягивая руку Толяну. Тот заколебался, но все-таки пожал ее.
– Пойдем, – с загадочным видом кивнул Доронин Андрею Николаевичу.
Директор оглянулся на нас, словно просил заступиться. Но помощи не дождался и покорно направился следом.
– Вы тут подождите, – кинул нам Доронин.
«Началось, – у меня засосало под ложечкой. – Нас разделяют. Слава прав, поганка готовится неимоверная. За Проскурина голову снимут, верняк. Сажать не будут, замочат, чтобы под ногами не болтались. Места здесь глухие… Застрелят, и расчлененку начальника колонии спишут на нас. Мертвые не кусаются и тем более не дают запутанных показаний. Суд про сомнительных демонов слушать не станет, а вот про золото – с удовольствием. Только тому, кто нынче ментов сюда пригнал, наши откровения совершенно ни к чему. Точно, грохнут. На мертвых ведь все что угодно свалить можно. Заманили, дескать, любителя истории края в пещеру и там изничтожили из ненависти к погонам. Не исключено, что Лепяго уже отправился к праотцам!»
Такой ход мысли привел меня в состояние, близкое к паническому. Вадик тоже занервничал, а вот Слава прямо-таки лучился покровительственным благодушием оказавшегося не у дел, но сохранившего крепкую командирскую жилку офицера. Правый карман штанов у него заметно отвисал под тяжестью «кольта», который он не торопился пускать в ход. Может, все не так уж и плохо? На инстинкты корефана я по старой привычке продолжал надеяться, хотя перед внутренним взором стоял красочный образ Андрея Николаевича, втихую задушенного проволокой за отвалом. Поэтому, когда оттуда вышел улыбающийся Володя с карабином Симонова за плечом, я чуть не подскочил от испуга.
– Димыч, – сказал он, – тебя шеф зовет.
«Прапорщик» с АКМом направился к своему шефу. Какие же хозяева тут в одночасье объявились? Господа, которым подчиняются усть-марьские цирики… Или они были и раньше, незаметно орудуя под прикрытием ныне покойного Проскурина?
Или они здесь были всегда?
Всегда…
Меня аж передернуло. Слава между тем весело балагурил, хлопая Толяна по плечу. Глядя на него, я подумал, что, может быть, никакой кошмарной ночи и не было? Тогда что стало причиной появления странного выражения на лице Доронина – настоящие хозяева? Что он там увидел? И куда исчез Андрей Николаевич?
– А чего тут разбирать-то, – донесся до меня Славин голос. – Разобрали же вроде?
– Приказано разбирать дальше, – отозвался Толян. – Главный инженер комбината сказал.
– Пещера там внутри здоровская, – сообщил корефан. – Не первая, а дальше. Сосульки с потолка свисают, и озеро потрясное. Во, смотри, – он достал из кармана уцелевшие пизолитины, – жемчуг я там нашел. Видал какой!
Цирики столпились, дивясь находкой. Я тоже не утерпел полюбоваться пизолитом и пропустил появление хозяина.
– С возвращением, работнички.
Я остолбенел. Властной походкой к нам вышагивал Проскурин. Вадик за моей спиной тоненько икнул. Полковник приближался. Лицо его было непроницаемым, словно у древнего каменного изваяния. Сходство с истуканом дополняла грузная, будто налитая небывалой силой фигура. От нее исходила плотная волна спокойной уверенности. Проскурину было некуда торопиться, здесь все принадлежало ему, впереди была вечность. Вслед за хозяином плелся Доронин и, не дойдя до нас, изнуренно опустился на камень.
– Здравствуйте, Феликс Романович, – учтиво поздоровался я, больше не сомневаясь в своем помешательстве. Однако морда вытянулась и у Вадика, а корефан нахмурился. Хорошо зная Славу, я просто слышал, как он со скрипом ворочает мозгами. Значит, я был не одинок и галлюцинация оказалась массовой. Либо в пещере действительно произошло нечто, но Проскурин остался жив.
– Зря вы ушли, – полковник обвел нас пронзительным взглядом угольно-черных глаз. – Я уж думал, что не встречу вас больше.
В воздухе повисло странное напряжение. Даже цирики застыли, не понимая, что к чему. Славино лицо медленно расслаблялось, приобретая выражение доброжелательного спокойствия. Он улыбнулся и подмигнул Проскурину.
– Мы с утра на работе, а это главное, – доложил корефан. – Щас похаваем да приступим. Вообще-то, за обедом надо посылать.
Повинуясь движению раскосых глаз Проскурина, Володя снял с плеча карабин.
– До-ронин! – противным жестяным голосом проорал Слава. Командные раскаты заставили мусора вспомнить армейскую молодость. Он проворно оторвал зад от камня и подскочил к нам.
Слава принялся наводить порядок.
– Почему оружие не чищено? – обернулся он к Володе. – Доронин, ты за личным составом своим смотришь? Дай сюда, – Слава протянул лапу к СКС. Завороженный столь плотным налетом, Володя послушно отдал карабин.
Дальше все произошло очень быстро. Хитрость была не столько в скорости, сколько в четкости отработанных движений. Слава вырвал из рук купившегося на столь элементарный накат мусора винтовку, прикладом врезал здоровенному Васе по горлу, стволом ткнул стоящего слева Толяна в лоб, а тяжеленным берцем заехал Володе по яйцам. Скинул предохранитель, передернул затвор и выстрелил бросившемуся наутек Доронину в спину. Цирик упал, а Слава переключился на убегающего полковника, выпуская вслед пулю за пулей. Тщетно! Проскурин скрылся в пещере.
– Как заговоренный, – выдохнул Слава и повернулся к нам: – Не стойте, оружие берите!
Меня долго уговаривать не пришлось. Я подобрал камень и с удовольствием огрел Толяна по многострадальной башке. Такой уж неудачный выдался у него денек! Опешивший было Вадик расторопно занялся хрипящим Васей. Из его кармана Гольдберг извлек «наган». Мне же не повезло – Толян ходил без оружия. Слава, добавив Володе прикладом по черепу, выцарапывал из подсумка патронные сборки.
Из-за отвала осторожно высунулся Димыч с АКМом наперевес. Секунды ему хватило, чтобы понять расклад, но изрешетить нас не позволил Вадик. Хлопок «нагана» и щелкнувшая по камням пуля заставили «прапорщика» убраться назад.
– Слава, – крикнул я, указывая в сторону гряды, – смотри, автоматчик!
Нервы у него были все-таки из железа. Корефан даже не дернулся, лишь дыбанул исподлобья на отвал и плавно загнал в обойму патроны.
– Держи его там, – бросил Слава Вадику, – не давай высунуться. А ты, Ильюха, за мной! – Передернул затвор и потрусил к машинам. – Да не стой ты на виду, – одернул застывшего во весь рост энтомолога. – Притырься куда-нибудь, что ли.
Короткая очередь с вершины гряды шуганула нас, взбив фонтанчики пыли почти у самых ног. Мы бросились врассыпную. Снова заработал АКМ. Укрыться в узком коридоре было невозможно, выручал лишь тот фактор, что внимание Димыча рассеивалось на две бегущие в разные стороны цели, да и стрелок он был неважнецкий. Слава с Вадиком открыли ответный огонь, загнав автоматчика обратно, я же что было силы понесся в обход, рассчитывая, что в мертвой зоне, когда подойду вплотную, достать меня будет невозможно. Слава что-то орал мне, но я твердо шел к намеченной цели. Обогнув последнюю кучу породы, я приготовился было атаковать, когда навстречу выскочил Лепяго. Он налетел на меня, сбил с ног. Мы покатились в обнимку, пересчитывая ребрами раскиданные по земле камни.
– Андрей Николаевич… – просипел я, отпихивая тяжеленное тело.
Лепяго, похоже, ничего не соображал, настолько был напуган. Меня он не узнал и с ошалелыми глазами пополз прочь, пятясь по-рачьи. Над ним возникла фигура Димыча, «Калашников» еще дымился.
«Каюк», – подумал я, откидываясь на спину, словно побежденная собака, которая открывает живот и горло. Руки я также поднял, демонстрируя полное отсутствие оружия, будто бы это могло мне чем-то помочь. «Прапорщик» оглядел нас с Лепяго, явно не собираясь стрелять. Ему больше всего хотелось скрыться, и чем быстрее, тем лучше. Он явно жалел, что вообще оказался тут. Убивать никого не стал и, наспех убедившись в полной нашей лояльности, ринулся в лес. Правильно, зачем ему напуганные археологи?
Все эти мысли пронеслись у меня в голове в одно мгновение. Я еще лежал на спине, задрав трясущиеся ладони, когда над головой послышался хруст камней и на нас вышли Слава с Вадиком.
– Кому в плен сдаешься? – спросил Гольдберг.
Я сел, меня колотило. Слава быстро огляделся, но Димыч чесал со всех ног и за деревьями его не было видно.
– «Прапорщик»… – указал я подбородком на качающийся кустарник. – Не стал в меня стрелять.
– Чего ты на него полез? – буркнул Слава. – Говно с перепугу в голову ударило?
Я молча встал и поднял за локоть Лепяго. Тот уже начал приходить в себя и пытался отряхнуться.
Заревели двигатели ЗИЛов.
– К машинам не успели, – сказал Вадик.
– Ну и хрен с ними, пускай себе гребут. – Слава повлек нас в сторону от площадки. Пещера скрылась из вида. Послышался гомон – очевидно, выгоняли рабочих. – Сейчас они уберутся, и мы пойдем посмотрим на золото.
Подталкивая директора, мы просочились в кусты и шли, пока не уперлись в скалу. Отсюда сквозь листву можно было рассмотреть, что творится между отвалами. Там сновали люди. Некоторые с оружием. Проскурина я не увидел.
– Грузятся в машины, – сообщил Слава. – Как бы засаду не оставили.
– Менты – народ бздиловатый, – сказал я.
– Что вы наделали, – испуганно прошептал Лепяго. – Феликс Романович этого так не оставит. Даже страшно подумать…
– Вот и заткнись, – оборвал его Вадик.
– Тихо, – приструнил его Слава и покосился на директора: – Продолжай, чего там страшно подумать?
– Вы же стреляли в конвой! – Андрей Николаевич еще не видел дохлых ментов, иначе бы вообще обалдел. – Вас теперь будут ловить.
Машины за каменной грядой начали трогаться с места. К тому времени рабочие исчезли из поля зрения.
– А если бы мы убили кого, – спросил я, – какие бы меры принял тогда господин Проскурин?
– Объявил бы розыск! – вскинулся Андрей Николаевич. – Здесь отработанная система. Все кругом оцепят, будет не выбраться.
– А ведь это ему грозит потерей несметного количества золота. Мы же молчать не будем, когда поймают. Придется сдать находку в казну. Нет, вряд ли Проскурин станет действовать официальным путем. У него тут большая гвардия?
– Какая еще гвардия, – печально вздохнул Андрей Николаевич.
Мы стояли, прислушиваясь к шумам на площадке. Гул моторов понемногу стихал. Пребывание в укромном месте действовало на меня крайне успокаивающе. Хорошо бы вообще отсюда не вылезать!
– Наверное, будет искать своими силами, как думаешь? – глянул я на Славу.
Тот пожал плечами.
Когда ЗИЛы замолкли где-то вдали, мы выбрались из кустов и скрытно приблизились к отвалу. Взобравшись на самый верх гряды, Слава изучил местность.
– Вроде все убрались, – резюмировал он. – Слышь, Ильюха, надо бы рыжье перепрятать, пока нет никого. Только как под землю без фонарей пойдем? Давай думай, ты у нас голова.
– Сделаем факелы из веток. Штуки по три на человека. Должно хватить.
– Вы хотите лезть в пещеру?! – испугался Лепяго. – Там же харги!
Упоминание о страхолюдных демонах моментально отбило у всех желание искать сокровища. На лице Вадика отразилось сомнение в целесообразности похода, даже Слава заметно погрустнел. Я представил, как мы сами лезем по своей воле в когтистые мохнатые лапы, и передумал приближаться к пещере. Меня туда никаким золотом не заманишь. А если демоны нам вчера приглючились (чему свидетельство – живой и здоровый Проскурин), то и золота тоже никакого нет.
– Сначала выйдем, осмотримся как следует, – предложил я. – Если гражданин начальник оставил охранение, то все вопросы автоматически снимаются.
– Лады. – Слава сунул мне карабин и достал из кармана «кольт». – Двинули. Только осторожненько. Ильюха, – предупредил он, – смотри, не фокусничай. Держись меня.
– Постараюсь, – ответил я, выжимая пружину откидного штыка и примыкая его к стволу «Симонова». – Quod principi, legis habet vigorem. Что угодно повелителю, то имеет силу закона (лат.).


– Ox, дурак, – вздохнул Слава, и мы двинулись вперед.
Со стороны это, наверное, выглядело крайне по-идиотски. Группа людей, неумело державших оружие, поминутно озираясь, выбиралась на открытое пространство. Быстро убедившись, что менты, забрав трупы, удрали в полном составе, мы воспрянули духом и безбоязненно расхаживали по коридору между отвалами. В пещеру, однако, не торопились. Слишком уж потусторонним холодом веяла ее шевелящаяся неживая тьма.
– А вы что-нибудь знаете о шаманах? – спросил Вадик Андрея Николаевича. Ему не терпелось добраться до золота. – Как эвенки укрощали злых духов?
– Знаю… немного. – Голову Лепяго занимали совсем другие проблемы. – Для того чтобы обряд был результативен, его должен проводить настоящий шаман, уроженец здешнего края…
– Эх-хе, – разочарованно протянул Вадик, смекнув, что изгнание бесов своими силами не прокатит.
Слава с недоверием смотрел на хищную пасть входа, грозившую заглотнуть и сжевать потерявшего голову смельчака. Или смельчаков. Ход мыслей друга был мне предельно ясен. Ему хотелось золота, но блуждать во мраке душа не лежала.
– Давай сначала найдем машину, на которой вывезем ворота, – помог я другану справиться с искушением устремиться под землю. – К чему зря время терять, лазая по норам? Вернемся в Усть-Марью, разведаем обстановку. Может быть, Врата уже там.
– Все трудов меньше, – ровным тоном заявил Вадик. Он не был жадным и умел держать себя в руках.
– Грузовик в городе достанем, а, Андрей Николаевич? – перевел я взгляд на директора музея.
Тот обреченно кивнул, мол, что с вами поделаешь. Бедняга настроился на крупные неприятности, которыми его щедро обеспечит хозяин. Вынужденный «коллаборационизм» мог отрыгнуться весьма тяжко, а учитывая крутой нрав Феликса Романовича, помноженный на случившуюся с ним загадочную перемену, и вовсе ужасно и непредсказуемо.
– Достанем, – ответил вместо него Слава. – Куда он от нас денется.
– До поселка пятьдесят километров, – напомнил Вадик.
– Ерунда, перезимуем. – Оптимизм афганца сломить было невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44