– Дом там, где твое сердце. А где мое сердце, капитан Сифорт?
Я бросил на стол деньги за джин, с трудом вывел Джеффа на улицу. Такси не было. Пришлось вести в дым пьяного друга на виду у всех. К счастью, ночная прохлада слегка протрезвила его, идти стало легче.
– Я там читал все журналы, какие нам присылали, читал все статьи о тебе, – бормотал Джефф.
– Смотри лучше себе под ноги, не спотыкайся!
– Каллисто был адом. – Он опять споткнулся, но устоял. – А ты делал мою жизнь еще беспросветнее.
– Это как же? – Я потянул его в сторону, уберегая от встречи с деревом.
– Что ты там плел насчет примера кадетам? Твои рожи в журналах постоянно показывали мне пример. Показывали, кем я мог стать. Но не стал. Я возненавидел тебя.
– Я не виноват, твою карьеру сломали другие.
– Ты что, оглох? Слышал, что я сказал? Я ненавижу тебя.
Что я мог на это ответить? Через несколько шагов он бухнулся на колени и начал блевать. Выплеснув из себя излишки джина, он вытер рот, поднялся, пошел ровнее, почти не шатаясь.
– Извини, старина, – бормотал он, – дай Бог, утром не буду помнить этого кошмара.
Я довел его до самой квартиры и пошел к себе спать, но уснул лишь к утру.
Сержант вошел в кабинет строевым шагом, остановился перед моим столом, вытянулся по стойке «смирно» и доложил:
– Сержант Серенко по вашему приказанию прибыл, сэр!
– Вольно, сержант, садитесь. – Мой тон был подчеркнуто официальным. Но мне показалось, что я перегнул палку, и я добавил теплоты:
– Дело пустяковое, сержант. Недавно мы проверяли запасы и оборудование, обычная проверка, ничего особенного, но кое-что нам показалось неясным. Вот я и решил выяснить у вас некоторые пробелы.
– Пробелы, сэр? – Серенко уставился на меня невинными голубыми глазами. – Не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
– Ну, например, скафандры. Дело в том, что их заводские номера не совпадают с номерами, записанными в нашем компьютере.
– Впервые слышу о номерах, сэр. – Он непонимающе повернулся к Толливеру. – Лейтенант, вы ради этого просматривали мои финансовые документы? Почему вы не спросили у меня об этом прямо?
– Потому что…
– Молчать, Толливер! – рявкнул я. – Сержант, он действовал по моему приказу. – Черт возьми, все мои планы тактичного допроса провалились в тартарары! -
У вас в финансовой документации полный хаос. Я собираюсь провести расследование.
Сержант встал, гневно сверкая глазами.
– Тогда отправьте меня в отставку! – потребовал он. – Если вы подозреваете меня в нечестности лишь на том основании, что я точно исполнял все указания прежнего начальника Академии…
– Я не разрешал вам вставать! – загремел я и для убедительности стукнул кулаком по столу. – Сесть! – Он сел. Я заставил себя говорить спокойно. – Мы не обвиняем вас, а всего лишь хотим выяснить некоторые мелкие вопросы, возникшие…
– Мелкие?! Вы специально тянули время, дожидаясь, пока лейтенант Слик…
– Молчать! Еще раз перебьете – и я вас уволю! Это в лучшем случае, Серенко! А могут быть последствия и похуже. – Я резко встал. – Здесь я начальник! Будете делать так, как прикажу я! Сколько вам нужно времени, чтобы прояснить ситуацию со скафандрами?
– Понятия не имею. Во-первых, мне нужна копия того документа, на основании которого вы подозреваете нарушения. Во-вторых, мне надо… – Оробев под моим зверским взглядом, Серенко сменил пластинку:
– Два дня мне, пожалуй, хватит. Как ни крути, а запросы в отдел снабжения Адмиралтейства мне придется послать, а потом надо дождаться ответа.
– Потрудитесь разобраться с этим до того, как я вернусь с церемонии принятия «Веллингтона»! А мистер Толливер к этому времени подготовит другие вопросы. Идите.
Серенко вышел.
– Я рад, что не допрашивал его сам, – с обычным сарказмом усмехнулся Толливер. – Вы допросили его с присущим вам так-том. Я бы так не сумел.
– Хватить ехидничать. – Я бросился расхаживать по кабинету, кипя негодованием. – Хрен с ними, скафандрами, но каков наглец! Перебивает самого начальника Академии! Неслыханно! Огрызается! Как низко пала здесь дисциплина!
– Здесь же не корабль, сэр. Пригрелись на теплых местечках, вот и раскуздяйничают.
– Вот-вот! Сержант, называется! Одно название! – Я в бешенстве бросился на диван. – Какое бесстыдство! Он такой же наглец, как и вы!
– Вам плохо спалось, сэр? – ехидно приподнял бровь Толливер.
– Хватит дерзить! Да, я не выспался. А тут еще этот нахал.
– А ты не наглец? Я недавно звонил в отдел кадров. Капитан Хигби мне кое-что поведал.
– Представляю, что он наговорил обо мне. – Чтобы заставить Хигби перевести Эдди в Академию, мне снова пришлось хамить, дерзить, угрожать. Одним словом, тогда я малость покипятился.
– Просьбы, пожелания есть? – Толливер встал.
– Нет. Есть один вопрос. – Я сел за стол. – Почему ты назвал Джеффа Торна моим дружком?
– Беру свои слова обратно.
– Отвечай!
– Мне так показалось.
– Черт бы тебя побрал, Эдгар, ты же знал его!
– Еще как! Торн презирал меня. Правда, теперь он, наверно, уже не помнит этого. Кадеты обрадуются, если он обучит их компьютерным играм.
– Пошел вон!
На этот раз Толливер не стал спорить.
– Прошу садиться, – произнес я сакраментальную фразу, войдя в столовую. Задвигались сотни стульев, обед начался. Я занял свое обычное место за круглым столом. Джефф Торн оказался напротив меня, рядом с Сандрой Экрит. Лицо его было непроницаемым, волосы аккуратно причесаны, униформа – в идеальном порядке. Следов тяжкого похмелья не замечалось, если не считать нездорового румянца.
Я украдкой поглядывал на своего бывшего друга и покровителя, с болью замечая печальные изменения. Всегда опрятный, подтянутый, веселый, обаятельный, гардемарин Джефф превратился в хмурого, обрюзгшего, полноватого лейтенанта Торна. А ведь ему не было и тридцати.
Да и сам я после тяжелой ночи был не в лучшей форме. Мучительные размышления перемежались недолгими минутами забыться, несколько раз снился отец. А утром после нервного разговора с сержантом Серенко остался неприятный осадок. Несмотря на все это я попытался завязать с Торном беседу. Толливер наблюдал это жалкое зрелище с нескрываемой насмешкой. Разговор не клеился, и я мрачно умолк, горько жалея, что вызволил Торна из Богом забытой дыры. Вдруг к нашему столу подошел запыхавшийся «специальный» кадет.
– Докладывает кадет Кил Дрю, сэр. Мистер Киндерс просил передать, что вам звонят из Кардиффа.
Я поспешил к телефону у двери, едва не переходя на галоп.
– Анни?
– Нет, капитан, это я, Эдди Босс.
– Что случилось?
– Анни уже второй день не ест, только лежит и плачет. Не знаю, разрешить ей остаться здесь или нет.
– Знаешь, что… – Что, в самом деле? Отправить ее обратно в клинику, откуда она сбежала? – А чего она хочет, Эдди?
– Валяться целыми днями и жалеть себя, вот чего она хочет!
– На ее долю выпали нелегкие испытания, мистер Босс.
– Не одной ей было плохо, сэр. Нельзя ж все время думать о прошлом. – Чувствовалось, что капризы Анни уже достали его.
– Значит, не ест ничего. А пьет?
– Пьет, еще как пьет! Много чая. Больше ничего.
– Давай подождем еще сутки. Если и завтра она не начнет есть, тогда вызывай такси и вези ее на вокзал, а оттуда – в Академию. Ты ездил когда-нибудь на поездах?
– Нет, но я ж не гикнутый, капитан, – обиделся Эдди, – разберусь как-нибудь с расписанием.
– Хорошо. Звони, если возникнут трудности.
Я вернулся к столу. Толливер тревожно-вопросительно приподнял бровь, я в ответ отрицательно покачал головой Но тревога за Анни не проходила. Если к ее разбалансировке гормонов добавится истощение, к чему это приведет? От мрачных мыслей меня оторвала Сандра:
– Простите, сэр…
– Слушаю, мисс Экрит.
– Согласно вашему приказу я обучала кадета Стрица. Так вот, за последние две недели его успеваемость заметно повысилась.
– Хорошо. – Я сосредоточенно резал рулет.
– Вы также упомянули тогда, что я обязана учить его до тех пор, пока успеваемость не… В общем, в связи с тем… Поскольку теперь. – Так и не договорив, Сандра смущенно умолкла.
– По-моему, гардемарины должны уметь говорить законченными предложениями. Джефф, помните, как вы заставляли меня по часу стоять лицом к стене, когда я начинал мямлить?
– Конечно, сэр, ведь тогда у вас не было оправдания. Вы говорили не с начальником Академии.
– Ладно, мисс Экрит, – смилостивился я, – вы можете не утруждать себя помощью кадету Стрицу, когда научитесь говорить законченными фразами.
– Есть, сэр, – ответила Сандра, тщательно скрывая свою досаду.
– Попробуете произнести законченную фразу на эту тему спустя две недели. Если успеваемость кадета останется на приемлемом уровне, я освобожу вас от этой нагрузки.
– Есть, сэр. Спасибо, сэр.
После обеда по пути к офицерским квартирам ко мне присоединился Джефф Торн. Вначале мы шли молча. Наконец Джефф решился спросить:
– Кажется, вчера я показал себя не с лучшей стороны?
– Я надеялся, ты это забудешь.
– Прости, если что было не так.
– Выражался ты, конечно, не очень пристойно, но для разговора под рюмашку вполне терпимо, – уклончиво ответил я, стараясь не показаться ханжой.
– Ты знаешь, что мне осталось служить всего пять месяцев?
– Знаю, но надеюсь, ты завербуешься на новый срок.
– Нет. Уйду в отставку. Мою карьеру уже не поправить.
– Только из-за карьеры? Не неси ахинею, еще не все потеряно. Одумайся, рано тебе уходить в отставку.
– Командир не имеет права заставить подчиненного завербоваться на новый срок. Статья сто вторая, параграф…
– Ну ты даешь! – заржал я. – Цитируешь устав не хуже меня.
– Стараюсь походить на прославленного героя.
– Хватит паясничать! – вспылил я. – Какой я, на хрен, герой? Я мошенник! Дутая знаменитость! – Остановившись, я вдруг заметил «специальных» кадетов, следовавших за мной по пятам, и загремел на них громовым голосом:
– Какого хрена вы за мной…
– Бегите, парни! – приказал им Джефф. – Нам надо поговорить. Живо!
– Есть, сэр. – Испуганно козырнув, кадеты понеслись прочь.
– Не я спас «Дерзкого», рыба спасла! – орал я, как сумасшедший. – А на Надежде я совершил уголовное преступление! Врут журналюги, не верь им.
– Полегче, капитан, – увещевал меня Джефф.
– Думаешь, я кривляюсь?! Нет! Это правда!
– Ладно, ты не герой, только не шумите, мистер Сифорт.
В голосе Джеффа воскресли те самые непередаваемые нотки, которые я так обожал в далекие кадетские времена, и вдруг я снова почувствовал себя одиноким маленьким страдальцем, которому судьба нежданно-негаданно подарила сильного, умного друга.
– Знаешь, Джефф, – чуть не всхлипнул я, – не получается у меня ладить с людьми. Я ору на всех, издеваюсь над подчиненными. Как только понял, что Сандра Экрит не любит сидеть за одним столом с кадетами, так сразу заставил ее помогать кадету осваивать навигацию. Мне нужен помощник, способный обуздать мой дурной нрав.
– Ничего с Сандрой не случится, – усмехнулся Торн.
– Ты даже не представляешь, чего мне стоило выцарапать тебя из Каллисто! Хигби мне этого никогда не простит. Как я ему грубил! угрожал! А он ведь старше меня!
– Поделом ему. Ты правильно ему врезал.
– Нет, Джефф, ты не представляешь! Я сжег за собой все мосты!
– Вижу, что ты вот-вот сорвешься с нарезки. Нервишки пошаливают?
– При чем здесь нервы!
– Пойдемте-ка, мистер Сифорт, ко мне.
Я хотел возмутиться – лейтенант приказывает капитану! – но почему-то покорно поплелся за ним.
Оставив меня в гостиной, он закрыл дверь в спальню (но я успел заметить скомканную постель), зашел в свой домашний кабинет и, вернулся с бутылкой джина.
– Не пей сейчас, Джефф, пожалуйста, – взмолился я.
– Я и не собирался. Это для тебя. – Он плеснул в стакан немного джина, бросил пару кубиков льда, протянул мне. – Пей.
Я послушно хлебнул, поморщился – давненько не пробовал крепких напитков – и снова завел свою волынку:
– Джефф, ну почему все-таки ты не хочешь завербоваться на следующий срок? Ты так мне нужен. Оставайся.
– Я гожусь в образцовые офицеры? Видишь? – Джефф обвел рукой грязную квартиру. – Нам вдалбливали в голову высокие понятия: честь, храбрость, самоотверженность. А в действительности армия живет по-другому. Я по таким законам жить не хочу.
– В моих глазах ты был самым лучшим гардемарином.
– Чушь собачья.
– Да знаешь, что ты для меня значил! – вскрикнул я и бухнул стакан на стол так, что выплеснулся джин.
– Забыл, как тебя из-за меня выпороли?
– Ты о «походе» в камбуз? Ерунда какая!
– А я жалел о том проколе долгие годы. Я во всем был виноват, один только я…
– Не дури, Джефф. – Я быстро промокнул на столе капли джина.
– Ник, может быть, я действительно чем-то помог тебе тогда, но все это в прошлом. Я неудачник. История с камбузом, потом с женой Дагани… Слишком много ошибок.
Как же его образумить? Я медленно потягивал капли со дна стакана. Наконец пришла дельная мысль.
– Скажи, Джефф, зачем ты перебил меня, когда я орал на кадетов?
– Они были не виноваты, а ты мог влепить им кучу нарядов.
– Ну и что? Они же всего лишь кадеты.
– Не прикидывайся, будто ты не считаешь их за людей.
– В том-то и дело, что иногда не считаю. Вот для чего ты нужен мне, Джефф.
Печально помолчав, он задумчиво вздохнул:
– Жаль, что нам не довелось служить вместе, Ник.
– Жаль… Ты удержал бы меня от преступлений, не позволил бы мне погубить свою душу. Только не спрашивай, как это произошло. Все равно не скажу.
Джефф откинулся на спинку кресла, снова умолк и погрузился в задумчивость.
– Ник, – наконец устало промолвил он, – куда делись надежды нашей юности?
– Умерли от старости. – Я встал. – Спасибо за джин. Джефф, ты же видишь, что со мной происходит, я не справляюсь с обязанностями. Не уходи в отставку, помоги мне.
– А знаешь, я ведь действительно думал, что ты вызвал меня лишь для того, чтоб рассчитаться за тот дурацкий случай в камбузе.
– Пожалуйста, не уходи в отставку.
– Ладно, подумаю, сэр.
Больше я его не упрашивал. Я знал – он останется.
17
Я нетерпеливо поглядывал в иллюминатор шаттла. Еще два шаттла ждали своей очереди подплыть, медленно маневрируя, к стыковочным узлам гигантского корабля «Веллингтон».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57