– Очень нравится.
– Жалко, что всё это не существует. – Незнакомец испытывающе посмотрел на Виктора. – Во всяком случае, для тебя.
Витя немного опешил, а усач продолжал бредить:
– На самом деле ты кувыркаешься в открытом космосе на орбите далекой планеты, и кислорода у тебя осталось хорошо если на тысячу вдохов.
«Он еще и псих, – решил Виктор. – С другой стороны, кто еще в такое время будет бродить по улицам: только безнадежные романтики, туристы и сумасшедшие. На туриста прохожий не похож, на романтика, впрочем, тоже».
– Не надо думать, что я сошел с ума, – не унимался усатый. – Я – не псих. Я – бог.
«Мания величия, – поставил диагноз Виктор. – Действительно, чего мелочиться – Наполеон, президент – ерунда какая. Сразу Иисус и Будда».
– Я, конечно, не весь бог, – заскромничал незнакомец. Он оперся локтем на парапет, стряхнул пепел со своей сигареты и продолжил: – Я очень маленькая частица Всевышнего. Но довольно древняя и могущественная.
Виктору наскучило слушать болтовню идиота. Он молча повернулся и пошел к Университетской набережной, но дурачок, не отставая ни на шаг, последовал за ним.
– Как мне это надоело, – вздыхал он за спиной у Виктора. – Какие ж вы, люди, всё-таки одинаковые получились. Всем чудо подавай. Ну ладно, хочешь, дождик кончится?
– Не хочу, – буркнул Витя, не оглядываясь.
Хляби небесные внезапно иссякли, тучи начали быстро рассеиваться, и спустя пять минут единственным напоминанием о недавнем ливне был очищенный от городской пыли, свежий и очень вкусный воздух.
– Неплохо, – хмуро сказал Виктор и остановился. – А еще что-нибудь можешь?
– Например?
– Огненные буквы в небе.
– Нет, буквы не сделаю, это нарушит гармонию белой ночи, а вот ветерок – пожалуйста.
Пронизывающие ураганные порывы налетели с Невы. Виктор съежился и даже зажмурился от холода.
– Как тебе балтийский ветер? – участливо поинтересовался «бог».
– Ну его на хрен, твой балтийский ветер, я простужусь. Прекрати сейчас же. – Не успел Витя закончить фразу, как установился полный штиль.
– Вот так лучше, – усач удовлетворенно потер руки, – а теперь я тебе вкратце расскажу историю Вселенной.
– Нормально! Ты думаешь, мне очень охота тебя слушать? – спросил Виктор с издевкой в голосе, но лохматый господь никак не прореагировал.
– Много миллиардов лет тому назад… – начал он.
– Жили-были старик со старухой на берегу самого синего моря.
«Бог» неодобрительно посмотрел на Виктора. Так обычно смотрит добрый учитель на способного, но шкодливого ученика, не желающего усваивать своими ленивыми мозгами очередную порцию премудростей. Небо над городом побагровело, и вода в реке приобрела отчетливый красный оттенок. Силуэты зданий исказились до неузнаваемости. От их изящной прямолинейности не осталось и следа. Они как-то сразу постарели на несколько столетий. Огромное сухое дерево, появившееся из ниоткуда прямо посередине мостовой, сжало в грубых объятиях своих корней прогнивший и заплесневевший дворец. Воздух наполнился неприятными ароматами, обычно сопровождающими разложение.
– Опять твои штучки? – возмутился Виктор, но «бог» ничего не ответил. Он лишь показал глазами вперед: «Смотри». Навстречу им угрюмо брел маленький уродливый человечек. На морщинистом коричневом лице светились злобой красные пупырышки крошечных глазок. Молча прошлепав босыми заскорузлыми пятками мимо застывшего в ужасе Виктора, гном подошел к старинной стене и, внимательно осмотрев ее, принялся слизывать потеки вонючей слизи розовым и длинным языком.
– Что всё это значит? – Виктор оторвал взгляд от обедающего человечка и вопросительно посмотрел на незнакомца.
– Это ты, – «бог» кивнул в сторону карлика, – твоя душа будет жить в таком теле.
– Чушь!
– Запомни: ты должен спасти ее.
– Кого? Душу?
– И душу тоже, но главное – спаси ЕЕ. – Незнакомец разгладил усы и вздохнул. – Тебе пора.
– Куда?
– Спаси ЕЕ, слышишь!
Угрюмый мир вокруг Виктора утратил резкость и вышел из фокуса. Чавканье гнома стало оглушающе громким, а пропитанная кровью вода в Неве заколыхалась в гранитных набережных и злобной волной накатилась на глаза. Стало больно дышать.
– Витя, Витечка, Блинчик, родной, – послышался непонятно откуда голос Элеоноры.
– Не могу дышать, – простонал он, вцепившись металлизированными перчатками скафандра в свою закованную в пластик шею.
– Всё, всё, милый, дышать уже хорошо. Ясняла с тебя шлем.
Воздух со свистом ворвался в его легкие. Обдирая горло, как наждак, и наполняя свинцовой тяжестью трахеи.
– Где я? – прохрипел он, и Элеонора с трудом сумела разобрать, о чем ее спрашивают.
– На яхте, Витя, на яхте, – запричитала она. – Я тебя четвертые сутки разыскиваю. Уже надежду всякую потеряла.
Виктор постепенно начал приходить в себя, припоминая события последних дней и пытаясь мысленно разделить, что из происшедшего было бредом, а что реальностью. Элеонора, одетая всё в те же шорты и грязноватую футболку, помогла ему выползти из скитмурского скафандра. Едва Виктор сумел подняться на ноги, она прижалась к нему всем телом и заплакала.
– Блинчик, господи, Блинчик, какой ты молодец, что не умер, – всхлипывала она.
– Кажется, я заснул, после того как выпрыгнул из десантного бота, – вяло сказал он, с удивлением рассматривая Элькину голову на своей груди. – И сон какой-то глупый…
– Заснул? – Она внезапно отскочила от него, и ее лицо побагровело. – Аптечка показала, что ты давным-давно мертв. Воздушные баллоны пусты. Я даже не хотела открывать с кафандр, чтобы не нюхать твой разлагающийся труп.
– Мой труп очень хочет есть, – пробурчал Виктор, осматривая тесноватую каюту космической яхты.
– Могу предложить растворимую лапшу.
– Ну, как обычно! Если бы можно было твои женские достоинства скрестить с хозяйственностью Дэна, из тебя бы вышла неплохая жена.
– Тебе нужно жениться на Карлсоне. У него всегда в запасе торт со взбитыми сливками.
– А мысль не такая глупая, как тебе кажется.
– Слава богу, ты очухался. А яйцеголовые еще утверждают, что без кислорода мозги разлагаются.
– Это если они есть, – успокаивающе сказал Виктор. – И не говори при мне о боге, пожалуйста. – Он закашлялся. – Где тут душик можно принять?
– Размечтался. Ты глаза-то разуй. Это яхта. Минимум удобств, вода только для питья. Даже в сортире одна пневматика.
Виктор тоскливым взглядом оценил помещение, обставленное со скромностью, достойной кельи религиозного фанатика. Маленькая гиперпереходная площадка, две двухъярусные койки вдоль стен. О том, что это каюта космического корабля, а не купе поезда, говорило только наличие в помещении пульта управления и двух люков – один с пометкой «Выход» в потолке, другой с пометкой «Склад» в полу.
– А где толчок? – печально поинтересовался Виктор, закончив непродолжительный осмотр.
– Койку откинешь – найдешь «очко». – Элька развела в миске склизкую органику, которую земляне по привычке называли лапшой, и протянула ее Виктору.
– Шик! Санузел, совмещенный со спальней, кухней и столовой. – Он плюхнулся на койку и подул на горячую еду. – Какое убожество эта ваша яхта.
– Роскошная яхта, придурок, – обиделась девушка, – есть даже небольшой запас ручного оружия.
– Спасибо за напоминание о моих умственных способностях.
– Прости, я переживала, пока тебя искала. – Она присела на краешек койки и закрыла лицо руками. – Я так тебя ругала, и себя тоже ругала. Яхта прилетела почти сразу после того, как стартовал десантный бот, и я немедленно отправилась тебя искать. Я надеялась только на то, что ты сумел выбраться оттуда до того, как он покинул орбиту, но надежда была такая маленькая. Три дня без сна, а когда локатор нащупал наконец твой скафандр, – голос Эльки стал совсем тихим, – я никак не могла справиться с управлением и приблизиться. Пришлось ловить тебя шаром гиперперехода. Несколько часов! Не зная, жив ты или нет. И вообще ты ли это или дохлый скитмур. У меня до сих пор руки дрожат. – Она сунула под нос жующему Виктору грязные подрагивающие пальцы. – Я очень устала, прости меня, если говорю что-то не то.
– Дурочка, я же не обижаюсь, – прочавкал Виктор. – Я тебе очень благодарен, хотя ты могла бы и немного поспешить с моим спасением.
– Свинья!
– Ты второй раз выручаешь меня, а это забыть никак нельзя. – Он вытер липкие губы рукавом и буднично добавил: – Если понадобится, я отдам за тебя жизнь.
– Тебя за язык никто не тянул. Если мне потребуются органы для пересадки, ты будешь первым на очереди.
– Ты решила сменить пол?
– Дурак, – сонно огрызнулась Элька и пересела на соседнюю койку. Виктор отложил в сторону опустошенную миску и растянулся на лежанке с блаженным выражением на лице.
– Пожалуй, я был не прав в критике удобств этого шикарного звездолета.
– Яхта отличная – минимум комфорта и жизнеобеспечения, зато очень мощный двигатель. Вихрем домчимся до Земли, – борясь с сильнейшим приступом зевоты, изрекла Элька.
– Мы летим домой? – Виктор закрыл глаза, и Элькины слова доходили до его сознания как сквозь вату.
– Да. Я решила, что доктора будет легче всего найти там.
– А Дэн?
– Сейчас я с ним свяжусь, расскажу, что ты жив, и попробую уговорить лететь с нами, но он не хочет возвращаться на Землю, даже на день.
– Обойдемся без однорукого.
Виктор закрыл глаза. От усталости у него болело всё тело. Непонятно, как можно устать, ничего не делая, но он чувствовал себя так, будто в одиночку разгрузил вагон с сахаром.
– Жаль, что нет двуспальной кровати, – сказала он, – ночью с тобой можем разместиться и на этой узенькой шконке, если потребуется.
– Ты сейчас не сможешь согрешить даже сам с собой. Совсем забыла… – Элеонора поднялась с койки и пересела в пилотское кресло. – Надо разобраться с автопилотом, – объяснила она, – и, кстати, забудь обо всём, что было между нами.
Виктор не услышал ее последней фразы. Он провалился в глубокий сон. Элька прислушалась к его ровному дыханию и нажала несколько кнопок на пульте управления. Бортовой компьютер отозвался успокаивающим попискиванием и подвигнул ей зелеными лампочками. Курс до Земли был уже рассчитан, и теперь ей оставалось только запустить программу. Щелкнул тумблер, и под полом натужно загудели гравитронные двигатели. Кибермозг яхты задумчиво осмыслил полученное задание, неторопливо сориентировался по звездам и легко прыгнул в звездную даль.

* * *

– Да пребудет Испепеляющая Сила с родом Скабедов, – сказал кибермозг «Гедабаса» перед тем, как включить гиперпереход на Землю.
– Да будет на то воля Трех Драконов, – буркнул себе под нос Пацик, перед тем как войти в светящийся шар. Высаживаться на Землю ему очень не хотелось, но долг перед кланом обязывал его сделать это. К тому же он сам выдумал этот план и должен был сам воплотить его в жизнь. Тем более что от того, насколько успешно он будет действовать, зависела судьба всего рода.
Изначально, когда он, сидя в тарокском могильном колодце, прорабатывал варианты поиска Истока Сущего, ему казалось, что сделать всё будет легко и просто. Достаточно устроить элементарную засаду на той планете, где работники космической лаборатории поймали сей бесценный экземпляр, и рано или поздно капкан сработает. Самка с уникальным генетическим кодом обязательно вернется на свою родину. Ей непременно понадобится нечто, что есть только на Земле и чего нет во всей остальной Вселенной. Нужно только подождать, и она обязательно прилетит.
Пацик с тоской вспоминал, как рисовалась ему охота на объект «альфа» в тарокском колодце. Он приблизительно знал координаты квадрата, в котором первый раз была отловлена самка, и собирался высадиться неподалеку. Опросить местных жителей, поговорить с вождями племен, а если они окажутся не в меру молчаливыми, устроить им термосканирование их примитивных мозгов. Таким образом, он планировал отыскать жилище Истока и, тихо устроившись в тени ее фамильного тотема, терпеливо дожидаться возвращения блудной дочери планеты Земля.
Но эти восхитительные планы развалились в тот самый момент, когда он запросил кибермозг фрегата «Гедабас» о плотности населения в том месте, где он собирался устраивать засаду. Цифра в пять миллионов на квадрат ему очень не понравилась. А когда всезнающая машинка доложила ему о том, что земляне обладают не только замечательными генами, но и вполне приличным оружием, которым с удовольствием пользуются при каждом удобном и неудобном случае, Пацик совсем загрустил. Охота на дикаря в джунглях и охота на человека в цивилизованном мире – это две очень разные вещи. К тому же отыскать нужную ему самку в городе не проще, чем поймать конкретного муравья в муравейнике, даже если нужное насекомое выкрашено красной краской. А у объекта «альфа» не было никаких примет, чтобы ее можно было идентифицировать. Вживлять ей радиомаячок, когда она была в руках гридеров, не стали. Никто не собирался отпускать ее на свободу. И теперь Скабед даже не знал индивидуального кода, под которым она числилась в паспортных службах Земли.
Так что поимку Истока он отложил до лучших времен, а сосредоточиться решил на поиске ее приятеля – Виктора. Вероятность его возвращения на родную планету точно такая же, как и вероятность возвращения уникальной самки. Если поймать Виктора, то он укажет путь дальнейшего поиска. Захочет он это сделать или не захочет, не имело никакого значения. Портативный термосканер входил в комплект бортового оборудования фрегата. Отыскать же Виктора можно было по радиомаячку, вживленному в его зуб врачом космической лаборатории. Именно по сигналу этого крошечного приборчика он и нашел его на Тароке. К сожалению, засечь маяк можно было только в пределах планетной системы и для глобального поиска по Галактике он не годился. Зато для определения местоположения на поверхности планеты это была незаменимая вещь.
После прибытия на орбиту Земли Пацик понял, что и второй его план очень и очень слаб. Изучив телевизионные информационные потоки, идущие с планеты, он окончательно убедился в своей неповторимой и уникальной глупости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83