Но не настолько, чтобы из-за этого убивать. Это слишком высокая цена. Даже для моей карьеры.— О'кей.— Я просто хочу, чтобы между нами все было ясно.— Лично мне все ясно, — сказал Браун. — А теперь давайте выметаться отсюда к чертовой матери!Джеральдина Фергюсон была еще в пижаме, когда открыла дверь и увидела Брауна.— Черт побери! — выругалась она.— Именно так, мисс Фергюсон, — отозвался Браун. — К вам пожаловал легавый.— И он это признает?! — удивленно улыбнулась она. — Входите. Люблю честных людей.Ее гостиная представляла собой продолжение галереи — белые стены, неброская мебель, огромные яркие полотна, изогнутые скульптурные формы на подставках. Джерри прошлась по ковру походкой танцовщицы, покачивая плотно обтянутыми голубой пижамой крепкими бедрами и собранными в хвост волосами.— Хотите выпить? — спросила она. — Или еще слишком рано?— Уже почти час дня, — сказал Браун.— Что вам налить?— Я на работе.— Ну и что? С каких это пор полицейские стали такими неженками, простите за выражение.— Когда я на работе, то предпочитаю иметь ясную голову.— О'кей, имейте ясную голову, — пожала плечами Джерри. — А я выпью, если не возражаете. Воскресенье — такой скучный день... Тем более, что я уже прочитала комиксы и статью Мартина Левина, а заняться больше нечем.— Кто такой Мартин Левин?Джерри подошла к бару, над которым висела картина (белое полотно, заляпанное извилистыми потеками черной краски), щедро плеснула себе виски, положила лед, подняла стакан и со словами: “За улучшение расовых отношений” выпила, неотрывно глядя на Брауна поверх стакана.— Мисс Фергюсон...— Джерри, — поправила она.— Джерри, сегодня ночью был убит человек...— Кто? — резко спросила она и поставила стакан на крышку бара.— Человек, который приходил к вам несколько раз.Тот самый, который назвался Элом Рейнольдсом. Или Элом Рэндольфом.— Как его звали на самом деле?— Альберт Вейнберг. — Браун сделал паузу. — Вы когда-нибудь слышали о нем?— Нет, — покачала головой Джерри и снова взяла стакан. — А как ваше настоящее имя?— Артур Браун.— Вы меня разыгрываете, — улыбнулась Джерри.— Нет, это так. Детектив второго класса, 87-й участок. Хотите покажу свой значок?— Зачем?— Вообще-то я ждал, что вы попросите мое удостоверение.— Не люблю делать того, чего от меня ждут.— В среду вечером...— Как это мы вдруг перескочили на среду?— Просто я взял, да и перенес вас туда, — примирительно сказал Браун. — В среду вечером два человека убили друг друга в драке...— Кто?— Это неважно, Джерри. Важно то, что в кулаке одного из них нашли клочок фотографии...— Опять все по новой? Я уже сказала...— Мисс Фергюсон, — перебил Браун, — я хочу задать вам несколько вопросов, касающихся убийства и вооруженного ограбления. Предпочел бы задать эти вопросы здесь, в приятной обстановке, но с такой же легкостью я могу задать их вам в участке.— Это что, угроза?— Нет, это реальное положение дел.— И это после того, как я так любезно предложила вам выпить? — с улыбкой сказала Джерри. — Давайте дальше, обещаю вести себя спокойно.— Спасибо. У нас есть веские основания считать, что фрагмент в руке убитого был частью большой фотографии, на которой указано местонахождение денег, украденных у “Национальной ассоциации сбережений и кредитов” шесть лет назад. Кроме того, есть основания считать, что у вас имеется еще один фрагмент, и он нам нужен. Все очень просто.— Интересно, что это выкурило вас наружу, Артур? — спросила она. — Что вас заставило отказаться от фальшивой маски? Вы боитесь, что могут убить еще кого-нибудь?— Да, это возможно.— Меня?— Не исключено. Все, у кого есть части фотографии — в опасности. Для вашей собственной безопасности...— Чушь! — сказала Джерри.— Прошу прощения?— День, когда полиция начинает беспокоиться о чьей-нибудь безопасности, это... — Джерри со стуком поставила стакан. — Кого вы думаете провести, Артур?— Мисс Фергюсон, я не...— И остановитесь на чем-нибудь одном, черт возьми! Или мисс Фергюсон, или Джерри! Или так, или этак.— Мне кажется, я бы предпочел “мисс Фергюсон”.— А что так? Вы меня боитесь? Большой сильный черный супермен боится маленькой девушки?!— Слушайте, давайте оставим в покое всю эту чушь про черных суперменов! — сказал Браун.— Вы когда-нибудь были в постели с белой девушкой? — неожиданно спросила Джерри.— Нет.— Хотите попробовать?— Нет.— Почему нет?— Хотите верьте, хотите нет, мисс Фергюсон, но в мои фантазии не входят большой черный “кадиллак” и маленькая белая блондинка.— Я не блондинка.— Знаю. Просто я...— Перестаньте нервничать. Готова поспорить, что у вас ладони вспотели.— Мои ладони сухие, — спокойно сказал Браун.— А мои — нет, — сказала Джерри и отвернулась, чтобы налить себе еще. В комнате наступила тишина. — Вы женаты? — спросила она.— Да.— Тогда все о'кей. Я уже была в постели с женатыми черномазыми.— Мне не нравится это выражение, мисс Фергюсон.— Какое выражение? “Женатые”? — спросила она и обернулась к нему, облокотившись на бар. — Пора подрасти, Артур.Браун поднялся с дивана.— Мне кажется, нам и в самом деле будет лучше проехаться до участка, — сказал он. — Будьте добры, оденьтесь.— И не подумаю, — нахально улыбнулась Джерри, отхлебывая виски. — В чем вы собираетесь меня обвинить? В попытке изнасилования?— А я и не обязан предъявлять вам никаких обвинений, мисс Фергюсон. Я провожу расследование убийства и уполномочен...— Ну ладно, ладно, не лезьте в бутылку. Сядьте, Артур. Ох, да сядьте же вы! Лучше я поговорю с вами здесь, чем в каком-то дурацком участке.Браун сел.— Ну вот, разве так не лучше? Теперь — что вы хотите узнать?— У вас есть часть фотографии?— Да.— Откуда она у вас?— Мне дал ее мой зять.— Лу Д'Амур?— Да.— Когда?— Перед самым ограблением.— Что он вам сказал об этой штуке?— Только то, что я не должна с ней расставаться.— А как получилось, что он дал ее вам, а не вашей сестре?— Моя сестра порядочная бестолочь, всегда была такой. Уж Лу-то знал, у кого из нас двоих есть мозги.— Он также дал вам и список?— Какой список?— Список имен.— Я ничего не знаю, ни о каком списке.— Это ложь, Джерри.— Нет, клянусь! Какой еще список?— Список, в котором среди других есть и ваше имя.— Никогда его не видела.— Вы лжете, Джерри. У вашего партнера есть половина этого списка. Где он мог его взять?— Говорю вам, я ничего не знаю ни о каком списке. Что он должен означать?— Ладно, забудем об этом, — сказал Браун. — Где ваша часть фотографии?— В галерее в сейфе.— Вы нам ее дадите?— Нет.— По-моему, вы сказали...— Я сказала, что отвечу на ваши вопросы. О'кей. Я это сделала. Нет такого закона, по которому я должна отдавать свое личное имущество полиции.— Один закон я могу напомнить.— Да? Интересно, какой?— Как насчет параграфа 1308 Уголовного законодательства? “Персона, которая укрывает, утаивает или содействует укрытию или утаиванию какого-либо имущества, зная, что оно является краденым...”— Это фотография — украденное имущество?— На ней показано, где находится украденное имущество!— Откуда мне это знать? Лу дал мне крошечный кусочек фотографии и попросил сохранить его. Это все, что я знаю.— О'кей, я говорю вам, что на фотографии показано, где спрятаны украденные деньги. Теперь вы в курсе.— И вы можете это доказать? — улыбнулась Джерри. — Не думаю, Артур. До тех пор, пока вы не найдете деньги, вы даже не можете сказать наверняка, существуют ли они на самом деле! А вы не сможете их найти, пока не сложите всю фотографию целиком. Да, ну и проблема! Почему бы нам не пойти в соседнюю комнату и не поразвлечься немного?— Спасибо, не стоит.— Я сведу вас с ума, Артур.— Вы уже это сделали, — мрачно сказал Браун, направляясь к выходу. Глава 8 Ситуация была не настолько уж сложной, как предполагала Джеральдина Фергюсон. Все, что надо было сделать Брауну, это явиться в суд и заявить под присягой, что по полученным им лично сведениям, существует вероятность того, что в сейфе в Фергюсон-гэллери по адресу Джефферсон-авеню, 568, хранится улика, которая может помочь раскрытию преступления, и попросить у судьи ордер на обыск этого сейфа. Потом прийти в галерею, открыть сейф, обыскать его и забрать эту улику. Но он не мог сделать этого сегодня, потому что было воскресенье, и даже судьи имеют право на выходной день. Только крайняя необходимость могла заставить Брауна поднять человека с постели и потребовать ордер на обыск. Впрочем, он был уверен, что Джерри не кинется сломя голову в галерею, чтобы взять фотографию из сейфа. Во всяком случае, Браун не сделал ничего такого, что навело бы ее на мысль, что он способен заставить ее открыть сейф на законных основаниях. Он не сомневался, что фото будет по-прежнему в сейфе, когда он вернется на следующее утро со всеми необходимыми документами, и потребует у нее предъявить фрагмент фотографии.В три часа он встретился с Кареллой в участке, чтобы обсудить полученные результаты. Сложив две половины списка — половину, предоставленную им Кратчем (которую, по его словам, он раздобыл у Лючии Ферольо, которая, в свою очередь, это отрицала) и половину, найденную Брауном в столе Кана (и о которой Джеральдина Фергюсон якобы ничего не знала), — они получили семь имен: Альберт Вейнберг Дональд Реннинджер Юджин Э. Эрбах Элис Бонамико Джеральдина Фергюсон Доротея Макнелли Роберт Кумбс Первые четверо из этого списка были уже мертвы. Пятая признавала, что у нее есть часть фотографии, которую они надеялись получить не позднее следующего утра. И вот теперь, положив перед собой телефонные справочники всех пяти районов города, они начали искать двух оставшихся.Один Роберт Кумбс жил в Риверхеде, другой — в Беттауне.По всему городу было разбросано сто шестьдесят четыре человека по фамилии Макнелли, но не было никого по имени Доротея. Только у одного из них полное имя было не указано — вместо этого в книге значилось “Макнелли, Д.” — Адрес был: Саут-Хомстед, неподалеку от Скид-Роу.— С кого начнем? — спросил Карелла.— Давай отложим Беттаун до завтрашнего утра. Чтобы туда добраться, нужно садиться на паром, а бог знает, как они ходят по воскресеньям.— О'кей, — согласился Карелла. — Тогда почему бы мне не взять на себя Кумбса из Риверхеда, а оттуда не поехать домой?— Прекрасно. А я займусь Макнелли.— Как это получается, что в последнее время тебе достаются одни женщины?— Справедливость торжествует, — сказал Браун. — В кино они нам никогда не достаются.Это был город контрастов.Пройдите по Эспланэйд-авеню до того места, где из туннеля на поверхность выходят поезда Центральной и Северо-восточной линий, и всего через квартал местность изменится на ваших глазах — здания с балкончиками и швейцарами у подъездов уступают место мрачным кирпичным коробкам, а хорошо одетые обеспеченные прохожие таинственным образом превращаются в оборванных и голодных нищих.Пройдите по любой из улиц 87-го округа, пересекающих Мэйсон-стрит, Калвер-авеню и Эйнсли-авеню, и вы окажитесь в трущобах, которые расползаются по городу подобно раковой опухоли. Однако и они неожиданно заканчиваются, и вы попадаете в респектабельный район Сильвермайн Овал, центральная часть которого — Смоук Райз — застроена шикарными деревянными виллами, — хотя до трущоб отсюда рукой подать.А если пересечь деловую часть города, то вы окажитесь в Куортере — в шумном мире богемы с его магазинчиками, торгующими антиквариатом, маленькими театрами; аллеями, мощенными камнем, отремонтированными старинными домами из бурого камня с фасадами, начищенными песком, свежепокрашенными балюстрадами и зарешеченными окнами, с ярко раскрашенными цветочными горшками над арочными дверями со сверкающими медными рукоятками и дверными молотками.Сверните на запад — и вот вы уже в “Маленькой Италии” — гетто, таком же мрачном, как и в верхней части города. Принюхайтесь к запаху кафе “эспрессо”, к густым ароматам неаполитанской кухни, смешанным с запахом жареной свинины, принесенным из Чайнатауна, который находится всего в квартале отсюда. Здесь телефонные будки похожи на миниатюрные пагоды, но где телефоны, как и их собратья во всем городе, редко работают. (Вам здорово повезет, если вы найдете исправным аппарат, когда срочно понадобится помощь полиции.)Потом пройдите несколько кварталов к югу, пересеките широкую авеню, где когда-то пролегала железная дорога (теперь от нее не осталось и следа), походите мимо ночлежек и забегаловок, мимо обшарпанных винных лавочек и магазинчиков, торгующих всем, чем угодно, начиная с конторского оборудования и кончая списанными электронными деталями...Д. Макнелли жила в двух кварталах к югу от Скид-Роу — широкой улицы, протянувшейся почти на полмили. Здесь было раздолье для бродяг и пьяниц и прекрасные охотничьи угодья для полицейских. Если уж начальству приспичивало похвастаться “статистикой по искоренению преступности”, то полиции ничего не стоило наскоро сцапать тут нескольких оборванцев за бродяжничество или за хулиганство. Пусть посидит в кутузке, а потом их снова вышвырнут на улицу — всегда найдутся более достойные клиенты.Браун прошел мимо двух пьяниц, тупо сидевших на крыльце. Ни один не обратил на него внимания. На мостовой перед домом, свесив ноги в канаву, сидел третий. Сняв рубашку, черную от вшей, он тщательно выискивал паразитов в своем одеянии и давил их ногтем большого пальца на мостовой. Кожа его была бледная, нездорового вида, спина и руки покрыты язвами.Свет в вестибюле не горел; после ярко освещенной солнцем улицы, темнота казалась непроглядной. Наконец, Браун рассмотрел ряд сломанных почтовых ящиков и на одном из них обнаружил надписанную от руки карточку, на которой значилось “Д. Макнелли, кв. 2А”. Он поднялся по лестнице, постоял, прислушиваясь, и постучал.— Да? — отозвался женский голос.— Мисс Макнелли?— Да, — сказала она. И прежде чем Браун успел возвестить, что вот, дескать, к вам пожаловал Закон, дверь открылась.Стоявшей на пороге женщине, полной и коренастой, было под пятьдесят. Ее непричесанные и торчавшие в разные стороны волосы, выкрашенные в ярко-оранжевый цвет на фоне мертвенно-бледного лица напоминали праздничный фейерверк;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17