– Итак, какие у вас соображения?
– Никаких. В комиссии мне дали список компаний, которые, как они подозревают, так или иначе связаны с Хартманом. Он у меня с собой. – Я протянул ему лист. – Вам они знакомы?
– Ну, о некоторых я, конечно, слышал. – Соренсон, нахмурившись, просматривал список. – «Фьючернет», например, выпускает, если не ошибаюсь, программное обеспечение для компьютерных сетей. .
– А не располагаете ли вы какими-либо сведениями, позволяющими установить связь между ними?
– Сейчас, погодите. – Соренсон задумался. – Нет, что-то ничего в голову не приходит. А вам?
– Пока нет. Но как только вернемся в Шотландию, начнем проверять каждую из этих компаний, – пообещал я ему.
Он одним глотком допил кофе и налил себе новую порцию.
– Хотите еще? Он без кофеина, – предложил Соренсон.
При словах «без кофеина» Рейчел вскинула на него возмущенный и оскорбленный взгляд, однако тут же взяла себя в руки и решительно замотала головой. Я протянул ему свою пустую чашку.
– Собираетесь к Дженсону? – спросил Соренсон.
– Да. Нам назначено на одиннадцать.
– И что будете ему предлагать?
Около получаса мы обсуждали с ним нашу стратегическую линию поведения на встрече с Дженсоном, потом вышли попрощаться с миссис Соренсон. Она с романом Джеки Коллинз в руках сидела в кресле, уставившись невидящим взглядом на тянущуюся к горизонту долину Санта-Клара.

* * *

Солнце заливало ослепительно сверкающие под его жаркими лучами здания, громоздившиеся по обе стороны Пейдж-Милл-роуд. Ни одного жилого дома, все строения принесены в жертву всемогущему компьютеру. Ничего похожего на Гленротс. Здесь производственные корпуса отличаются куда большими размерами, внешним лоском и таинственностью. Буйная и для меня экзотическая растительность – пальмы, эвкалипты и редкие, устремленные к небу секвойи.
Слева от нас раскинулся комплекс Стэнфордского университета, а справа тянулась промышленная зона «Хьюлетт – Паккард». Эта компания служит образцом, символом Силиконовой долины. Ее основатели начинали в захламленном гараже, теперь «Хьюлетт – Паккард» превратилась в сложнейшее, огромное и постоянно растущее предприятие. Завод «Дженсон компьютер» находился немного дальше. Разглядеть его с дороги нам не удалось, мешали высокий кустарник и замаскированная под него ограда. Мы подъехали к воротам, у которых прохаживался вооруженный охранник. К своим обязанностям он относился крайне серьезно, потребовал у нас удостоверяющие личность документы и прежде, чем пропустить, поговорил с кем-то по телефону.
В конце концов он поднял шлагбаум, и я направил автомобиль к стоянке у белого шестиугольного здания в шесть этажей. Перед ним развевались два флага гигантских размеров – звездно-полосатый государственный и фирменный – зеленые буквы «Дженсон компьютер» на белом фоне. За ним виднелись два одинаковых огромных серых корпуса, напоминающих обтекаемыми формами космический корабль.
Я остановил машину на предназначенном для посетителей участке стоянки, мы с Рейчел переглянулись и вошли в белое здание. Однако в кабинет Дженсона попали только минут через десять, после того как охранники еще дважды проверили наши документы.
Кабинет был очень просторным и пустоватым. Дженсон вскочил из своего кресла и, протягивая на ходу руку, обежал вокруг стола. На нем были безупречно отутюженные хлопчатобумажные брюки и зеленая спортивная рубашка.
– Марк, Рейчел! Живы, здоровы? Да вы садитесь, садитесь! – Он повел нас к круглому столику со стеклянной столешницей.
Главным предметом в кабинете был, конечно, письменный стол размерами с футбольное поле. Но стояли на нем лишь телефон и два компьютера, к одному из которых были подключены очки нашей виртуальной системы. Ни листочка, ни единого клочка бумаги. Стена за столом представляла собой сплошное стекло. Через него были видны коротко подстриженный и ухоженный газон и небольшая деревянная постройка, похожая с виду на японский храм. Стены кабинета украшены абстрактными картинами – белая пустота, перечеркнутая прямыми черными линиями.
– Ну, ребята, и чего вам от меня нужно?
– Хотели поговорить с вами о проекте «Платформа», – ответил я, не обращая внимания на его бесцеремонный тон.
– О, так вас уже в него посвятили?
– С учетом положения, в котором мы оказались, я сочла нужным рассказать Марку о нашем проекте, – вмешалась Рейчел.
– Что ж, разумно, разумно. Однако, насколько я понимаю, работу над ним вы ведь приостановили?
– Отнюдь. Более того, мы готовы выполнить наши обязательства по соглашению, – сообщил я ему.
– Прекрасно! Я так и знал, что вы, ребята, нипочем не отступите.
– Но сначала необходимо достичь кое-каких договоренностей. На взаимоприемлемых условиях, – предупредил его я.
– Без вопросов! Давайте обсудим. – Дженсон принялся разливать в бокалы минеральную воду, но тут же отставил бутылку. – Только вот что я вам скажу. Мы тоже не сидели сложа руки – надо ведь было свести все компоненты в единое целое. И, знаете, мы, похоже, попали в самую точку. Ваша операционная система чертовски здорово работает на наших новых машинах. Производительность у нее превосходит все, что я мог себе вообразить.
Рейчел высокомерно усмехнулась.
– Эта девица гений, Марк. Настоящий гений! Нет, я серьезно. Никто из наших парней ни на что подобное не способен, а ведь у нас есть лучшие из лучших во всей отрасли специалисты!
– Нисколько не сомневаюсь, – польстил я ему, испытывая ликующую гордость за Рейчел.
– Пойдем, чего покажу. – Дженсон выскочил из кабинета.
Мы старались не отставать, мчась за ним по пятам мимо охранников, пытавшихся разглядеть наши болтающиеся на груди гостевые пропуска. Дженсон на бегу говорил без умолку, но уловить что-либо я не смог. Чирикнул пристегнутый к его поясному ремню мобильник. Он поднес его к уху, рявкнул несколько слов, и через пятнадцать секунд беседа была окончена.
Мы проскочили по бетонной дорожке к одному из двух космических сооружений, по стене которого шла надпись «Корпус А». Вошли внутрь через боковые ворота. Здесь толпились новые охранники, которые расступались перед Дженсоном, бросая на нас подозрительные и обиженные взгляды. Миновав короткий коридор, мы оказались в просторном зале, заполненном верстаками, станками, пультами, – сплошной металл и пластик. Почти точная копия нашего завода в Гленротсе, только, естественно, сильно увеличенная. Мне подобное наблюдение, должен сказать, доставило немалую радость. Единственное отличие состояло в том, что здесь встречалось немыслимо дорогостоящее даже с виду оборудование.
– Мы сами разрабатываем, собираем и испытываем нашу продукцию. Все компоненты получаем от других производителей, чаще всего из стран Дальнего Востока. Кроме, понятно, микросхем. Чипы мы выпускаем на нашем заводе «Интерсерк» в нескольких милях отсюда. В этом зале у нас клепают компьютеры. Пошли, Рейчел, посмотришь.
Он потащил нас к молодому парню в черной футболке, который увлеченно склонился над электронной начинкой компьютера. Он улыбнулся Рейчел, которую, судя по всему, хорошо знал, и через секунду они уже обсуждали результаты проводимых им тестов. Рейчел явно осталась ими довольна. Дженсон подвел нас к группе инженеров, возбужденно говоривших о графических процессорах. Это единственные два слова, которые я сумел разобрать, все остальное было выше моего понимания. В отличие от Дженсона. К нему здесь все относились с необыкновенным пиететом, складывалось полное впечатление, что он, наподобие божества, окружен какой-то мистической аурой. Сразу было видно, что дело свое он знает досконально, и это завоевало ему искреннее уважение сотрудников.
Минут через двадцать мы вернулись к нему в кабинет.
– А он прав. Полная совместимость, – по дороге шепнула мне на ухо Рейчел, еле поспевая за Дженсоном. – «Фэррендер» на их новой модели работает действительно потрясающе. Есть еще несколько недоделок, но ничего серьезного.
Глаза ее горели, возбуждена она была не меньше Дженсона.
– Ну, что скажешь, Рейчел? – азартно поинтересовался он, едва закрыв за собой дверь кабинета.
– Здорово! Немного усовершенствуем интерфейс, и система будет работать просто блестяще. Однако хочу напомнить, что использовать процессор «Фэррендер» без нашего разрешения вы не сможете.
– А то я не знаю! – фыркнул Дженсон.
– Тогда обсудим? – вкрадчиво предложил я.
Дженсон не отвечал. Бросил на меня короткий взгляд.
– Хочу вам еще кое-что показать. За мной!
Он нажал кнопку, стеклянная стена за его спиной распахнулась на две створки. Он вывел нас на газон. Трава под ногами была мокрой, видимо, ее совсем недавно поливали. Дженсон направился к загадочному домику, на который я обратил внимание, еще сидя у него в кабинете.
Мы поднялись по ступенькам, и Дженсон сбросил ботинки. Мы последовали его примеру. Затем он положил рядом с обувью свой мобильник и посмотрел на нас, вопросительно вскинув брови. Мы молча развели руки, как при обыске, и покачали головами: мол, не сомневайтесь, мы безоружны.
Домик был спроектирован наподобие японского храма. Пройдя по татами Циновка из рисовой соломы (яп.).

в другой конец обшитой деревом прохладной комнаты, мы очутились в крошечном причудливом садике, где среди зарослей японского папоротника и проплешин лишайника лопотал торопливый ручеек.
– Садитесь, – распорядился Дженсон.
Мы сели. Рейчел с грациозно скрещенными ногами, Дженсон в позе лотоса, я, покряхтывая, неуклюже шмякнулся на подогнутые под себя ноги, которые тут же заныли и начали неметь.
– Несколько лет назад я встретил одного чудака, – начал объяснять Дженсон. – Так он мне сказал, что, если я не придержу лошадей, мне скоро крышка. Велел медитировать каждый день. Попробовал и привык. Помогает. А теперь тихо.
Он закрыл глаза, мы с Рейчел затаились. Дженсон дышал глубоко и медленно, втягивая воздух носом и выдыхая его через рот, его грудь и живот размеренно вздымались и опадали.
Наблюдать этот сгусток кипучей энергии в полном покое было зрелищем просто поразительным. Я нисколько не сомневался, что ему только на пользу сбавлять на несколько минут в день обычный для него бешеный ритм жизни. Меня также ничуть не удивляло, что к исполнению церемонии релаксации Дженсон относится с такой же маниакальной скрупулезностью, как и ко всему остальному.
Через несколько минут тишина и журчание воды стали действовать и на меня тоже. Я поерзал, устроил поудобнее затекшие ноги. Ручеек и папоротник навели меня на ностальгические воспоминания о сырых холмах Шотландии.
Дженсон наконец зашевелился, сделал последний глубокий вдох и обернулся к нам.
– Вот и полегчало. Ну, что, продадите мне «Фэрсистемс»? – вдруг спросил он.
«Берет быка за рога», – огорошенно подумал я. А может, весь этот затейливый ритуал специально разработан им для переговоров – как своего рода тактическая уловка? Играем мы на его поле, бдительность мою он усыпил, вот и прет в прорыв напролом.
Если так, то ничего тебе, дружок, не светит.
– Нет, – одним словом ответил я.
– Да бросьте, у вас же нет выбора! Не продадите мне сейчас – все, поезд ушел. Продадите – и будете как сыр в масле кататься. Скажете, я не прав, что ли?
– О, все не так просто, как вы пытаетесь представить, – спокойно поправил его я. – Видите ли, буквально на днях мы договорились с одной японской компанией, «Онада индастриз», может, слышали. Мы согласились открыть им доступ к нашему симулятору и графической системе. А они дадут нам достаточно наличности, чтобы мы смогли продолжать работу.
– Ой, не надо! – замахал на меня руками Дженсон. – Чипы же они выпускать пока не могут, так? И вы тут толкуете всего лишь о рынке игрушек. А я веду речь о проникновении на рынок виртуальной реальности по всему миру.
– Карл, вы правы в том, что сотрудничать с вами нам, несомненно, выгоднее. Я просто хотел подчеркнуть, что мы и без вас запросто можем выжить. Мы без вас обойдемся, вы нам не нужны.
– И все равно вам имеет смысл продать компанию, – гнул свое Дженсон.
– Я очень надеюсь, что мы сможем совместно с вами продолжать работу над проектом «Платформа». Однако нам нужна наличность, а продавать компанию я не хочу, – терпеливо продолжал я. – И если вы нам не поможете, я буду вынужден заключить еще одну сделку с «Онада». Но уже на условии предоставления им эксклюзивного права на использование нашей графической системы. Уверен, за такое они будут только рады отвалить очень хорошие деньги.
– Ну так чего вы от меня хотите?
– Для начала всего лишь пятьсот тысяч фунтов стерлингов, которые вы нам должны.
Дженсон впился в меня своими крошечными темными глазками. Сейчас они у него не бегали из стороны в сторону, как обычно, а светились энергией и внутренней силой. Дженсон целиком сосредоточился на решении проблемы, а проблемой этой в данный момент был я.
Он молчал. Я ждал. Полосатый бурундучок прошмыгнул по деревянным ступенькам и юркнул в папоротниковые заросли.
– Не пойдет, – отрезал Дженсон, не сводя с меня взгляда. – Проект «Платформа», я абсолютно убежден, изменит весь мир. От него зависит судьба моей компании. Я не могу допустить, чтобы будущее «Дженсон компьютер» полностью зависело от какой-то захудалой конторы в тысячах миль отсюда, которая либо прогорит, либо сговорится с япошками, стоит мне только отвернуться. Мне необходимы какие-то рычаги управления и контроля.
Я тоже умел молчать, когда нужно.
– Дадите мне пятьдесят процентов, – выдержав паузу, небрежно бросил Дженсон.
Я взглянул на Рейчел. Она с укоризной высоко вскинула брови. Правильно, решать мне. Я ощутил, как в крови забурлил адреналин. Да, в данную минуту наша троица в американских джинсах сидела на полу псевдояпонского храма, но точно так же я вполне мог бы находиться и за своим столом в «Харрисон бразерс». На карту было поставлено все. Через мгновение я мог получить или потерять миллионы долларов. А Дженсон хотел заключить сделку, в этом я был абсолютно уверен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57