С моей точки зрения, единственной подлинной мерой ценности «Фэрсистемс» может служить ее доходность – если не в данный момент, то по крайней мере в ближайшие год-два.
Шотландские бухгалтеры, работающие на предприятиях, пользуются кошмарной репутацией, однако Уилли не производил такого впечатления. Он не обладал ни природным интеллектом Рейчел, ни внешним лоском Дэвида, но бухгалтерскую отчетность «Фэрсистемс» знал досконально и вел безукоризненно. Все сходилось – тютелька в тютельку. И потому главная проблема компании вставала особенно зримо.
Все деньги, вырученные от размещения акций «Фэрсистемс» на рынке НАСДАК, были истрачены на ряд важнейших исследований и разработок, а также на оплату услуг фирмы «Вагнер – Филлипс». В общей сложности пять миллионов фунтов. Поскольку у компании вновь возник дефицит наличных средств, все расходы были взяты под строгий контроль. Хотя «Фэрсистемс» и поставляла свою продукцию потребителям, суммы их платежей не превышали в среднем трехсот тысяч фунтов в месяц. Ежемесячные убытки колебались от ста до двухсот тысяч. На банковском счете компании оставалось всего лишь двести тысяч фунтов.
К счастью, Уилли ожидал в течение ближайших трех месяцев поступления пятисот тысяч фунтов от фирмы «Дженсон компьютер», а к концу года эта сумма могла значительно возрасти.
– А это за что? – поинтересовался я, указывая на строку платежей «Дженсон компьютер».
– Ах, это... Ну, как бы вам объяснить... Это один проект, над которым работали Ричард и Рейчел...
– "Платформа"?
– Ну да. – Уилли был явно удивлен тем, что мне известно это название. – Так вы о нем знаете?
– Ничего я не знаю. Табличку на двери только что видел. А вы о нем знаете?
– Нет-нет, что вы!
– Тогда откуда же вам известно об этих платежах?
– Видите ли, прошлым летом я настоял на регулярном учете поступлений наличных средств. И теперь Ричард передает мне сведения о сроках и размерах ожидаемых выплат. То есть, я хотел сказать, передавал... – Он запнулся, пытаясь взять себя в руки, и продолжал срывающимся голосом: – Вы уж простите, никак не могу заставить себя поверить в то, что случилось...
Он выглядел таким подавленным и расстроенным, что я с трудом удержался от того, чтобы не погладить его по голове.
– Недели три назад Ричард сообщил мне, что «Дженсон компьютер» вскоре начнет проплачивать нам деньги.
– А что насчет возможных поступлений к концу года?
– Он сказал, что их суммы могут быть очень большими или их вообще не будет – все зависит от того, что получится из проекта «Платформа».
Ну и ну! Этот проект явно имел для компании жизненно важное значение. Придется разузнать о нем поподробнее.
– Что будет, если к концу лета поступления от «Дженсон компьютер» прекратятся?
– В сентябре у нас кончится вся наличность, – пошелестев бумагами, упавшим голосом признался Уилли.
– Вы уверены?
– Может, и в августе, если совсем не повезет...
Три месяца. Положение компании представлялось мне неустойчивым и даже угрожающим.
Я попросил Уилли детально ознакомить меня с финансовой документацией – расклад продаж по каждому потребителю, просроченная дебиторская задолженность, колебания цен, расходы на исследования и разработки, товарные запасы и тому подобное. Все цифры были у него под рукой, и каждая подтверждала одно и то же: ежемесячно «Фэрсистемс» тратила наличных средств больше, чем получала. Я знал, что мелкие компании, как правило, плохо осведомлены о своем подлинном финансовом положении, здесь, однако, был совсем другой случай. И Уилли, протягивая мне очередной документ, испещренный колонками цифр, морщился, как от боли.
– Плохо дело, а, Уилли? – заметил я.
– Куда уж хуже! Как только кончатся деньги Дженсона, надеяться больше не на что.
– А может, нам еще урезать расходы на исследования и разработки?
– Не думаю, что это целесообразно. Можете, конечно, еще посоветоваться с Рейчел, если хотите. Но в последние месяцы мы и так запаздываем с новыми проектами, кроме, естественно «Платформы». На их завершение нужны наличные деньги. Если же мы приостановим эти работы, то очень скоро потеряем вообще какие бы то ни было доходы.
В этом он, безусловно, прав. Если такие компании, как «Фэрсистемс», не осваивают все новую и новую продукцию, их ждет неизбежный крах.
Я потянул к себе простыню бухгалтерского баланса.
– Смотрю, у вас нет ни ссуд, ни кредитов, никаких заемных средств. Вы в банки-то обращались?
– О да! Шотландские банки нам все отказали. Я лично вел переговоры с полудюжиной банков в Англии, но и те никакого интереса не проявили. В наш совет директоров входит Найджел Янг из фирмы «Мьюир кэмпион», это один из старейших коммерческих банков Эдинбурга. Он использовал все свои связи, но тщетно. Видите ли, мы банкирам не можем ни гарантий предложить, ни предъявить прибыли.
Это-то я и сам видел.
– И когда же мы начнем делать деньги?
Уилли, явно растерявшись, только пожал плечами.
– Но должна же эта компания все-таки стать прибыльной? – настаивал я.
– Ричард говорил, что с будущего года мы начнем получать кучу денег.
– И вы ему поверили? Он показывал какие-нибудь расчеты?
– Никаких расчетов у него, по-моему, не было, – сознался Уилли. – Но и сомнений тоже. Я, знаете ли, не меньше любого другого хотел бы увидеть все это в цифрах, однако... Сам не знаю почему, но я ему поверил.
Я не стал скрывать своего скептицизма. «Верь мне!» Именно так любил повторять Ричард, и ему верили – будь то Карен, или я, или вот этот самый Уилли. Однако, так или иначе, он должен был когда-то выдать товар, в противном случае нечем платить по счетам и все заканчивается отключением электроэнергии.
Надежда на иллюзорные платежи «Дженсон компьютер», которые могли поступить к концу года, – типичный пример подобного подхода Ричарда к бизнесу. Я сомневался, что они когда-либо материализуются, и отнюдь не собирался на них рассчитывать. Только надеялся, что мы можем полагаться на поступление выплат, намеченных на ближайшие три месяца.
Уилли понимал, о чем я думаю, на лице его вновь изобразилось отчаяние. Однако до августа у нас есть еще время. Когда Ричард позвонил мне той ночью, я заподозрил, что у компании куда большие трудности с наличностью. Опасался, что удар последует не через месяцы, а в считанные дни. Оказалось, что «Фэрсистемс» столкнулась с проблемами, несомненно, очень серьезными, но не столь неотложными, как мне представлялось.
– Ричард звонил мне за несколько дней до смерти, – прервал я затянувшееся молчание. – Хотел что-то срочно со мной обсудить. Не знаете, что он имел в виду?
– Ума не приложу! – подумав, замотал головой Уилли. – Со мной он ни о чем таком не разговаривал.
– Значит, дело не в дефиците наличности?
– Вероятнее всего, нет. Сами видите, у нас еще двести тысяч в банке. Не так уж и много, конечно, но несколько месяцев мы продержимся. Тем более что должны поступить деньги от Дженсона.
– Может, он хотел пустить акции «Фэрсистемс» в продажу?
– Вполне возможно, – согласился Уилли. – Он запрашивал у меня данные из реестра держателей акций, но это было три недели назад.
То есть как раз перед тем, как Ричард поделился со мной и Карен своими подозрениями о манипуляциях с бумагами компании.
– Вы не покажете мне документы, которые у вас просил Ричард?
– Да ради Бога! Только вряд ли они вам помогут. – Уилли снял со стоящего у него за спиной стеллажа папку и протянул мне. – Вот реестр наших акционеров.
Кое-что в нем было понятно без объяснений. Основные акционеры, например. Всего в обращение было выпущено два миллиона акций, Ричарду из них принадлежали восемьсот тысяч, или сорок процентов от общего числа. После раздела этого пакета на равные доли между мной и нашим отцом я с 23,75 процента акций оказывался единственным крупнейшим их держателем. В собственности отца находилось двадцать процентов. Среди других владельцев акций были названы Уолтер Соренсон с четырьмя процентами, Карен Чилкот с 3,75, Рейчел Уокер с 3,5, Дэвид Бейкер с двумя и Уильям Дункан с одним процентом. В реестре числилось еще около пятисот акционеров, но все они значились как клиенты фирмы «Вагнер – Филлипс», каждому из которых был присвоен свой номер.
– А это что такое? – решил уточнить я, показывая на загадочные номера, занимающие десять страниц.
Уилли с жаром пустился в объяснения.
– Как вам известно, в ноябре прошлого года мы продавали наши акции на публичных торгах через НАСДАК, – начал он. – Что такое НАСДАК, знаете?
Я кивнул. Ведь именно я предложил Ричарду попробовать НАСДАК после того, как британские маклеры уклонились от размещения акций «Фэрсистемс» на Лондонской фондовой бирже. НАСДАК специализируется на торговле ценными бумагами быстро развивающихся компаний, среди которых достаточно упомянуть «Майкрософт» и «Дженентек». Со временем эта биржа стала заключать сделки и с акциями зарубежных компаний, многие из которых только-только начинали бизнес и на своих отечественных биржах не котировались.
– Так вот, американская система регистрации акционеров отличается от британской, – с энтузиазмом продолжал Уилли. – Первоначальные держатели акций, получившие их при выпуске в обращение, заносятся в реестр под собственными именами. Те же, кто приобретает акции на публичных торгах, регистрируются через своих посредников, в нашем случае таковым является «Вагнер – Филлипс». Далее, на публичных торгах акции «Фэрсистемс» купили некоторые сотрудники компании. Всего около двадцати, что совсем неплохо, учитывая, что работают у нас не более пятидесяти человек. Им в общей сложности принадлежит примерно два процента акций.
– А остальные?
– Это все клиенты фирмы «Вагнер – Филлипс».
– Как бы нам выяснить, кто они такие?
– Разве что спросить у Скотта Вагнера. Он как раз приезжает на будущей неделе, и вы могли бы с ним встретиться, – с сомнением в голосе ответил Уилли. – Однако мне почему-то кажется, что он нам ничего не скажет. Хотя и беспокоиться особо не стоит. Если кто-нибудь скупит более пяти процентов от общего числа акций, ему придется встать на учет в американской Комиссии по ценным бумагам и биржам и обнародовать размер своего пакета. Пока же ни у кого из клиентов фирмы нет больше двух процентов.
Что ж, придется поверить ему на слово. Хотя тот факт, что столь солидная доля в компании принадлежит пяти сотням неизвестных людей под номерами, никакой радости мне не доставлял, куда лучше было бы, конечно, знать их по именам. Однако, если таков порядок, ничего не поделаешь. Тем более что в реестре я не обнаружил никаких признаков того, что с акциями компании происходит что-то странное. Сомневаюсь, чтобы Ричарду в этом повезло больше.
Я взглянул на часы – уже половина шестого. Однако оставалась еще одна очень важная область деятельности компании, коснуться которой мы не успели.
– Есть ли какие-либо нерешенные юридические вопросы? Проблемы с патентами?
– Вот это просто кошмар, – признался Уилли. – Особенно когда дело касается программного обеспечения. Мы пользуемся услугами очень надежной фирмы в Эдинбурге, «Бернс – Стивенс». Расценки у них, кстати, весьма приемлемые.
Название показалось знакомым, я тут же припомнил, что именно эта фирма занималась завещанием Ричарда.
– Они считают, что патент на облегченные очки для нашей системы стал большой удачей компании, – продолжал Уилли. – Однако по большей части патенты могут пригодиться нам разве что для сдерживания конкуренции.
Я пожал плечами: насколько мне было известно, подобный подход к патентованию своей продукции типичен для всех компьютерных компаний.
– Других юридических проблем нет?
Уилли замялся. Несмотря на небольшой опыт общения, я уже достаточно хорошо его изучил.
– Уилли?
– Кое-какие трудности могут возникнуть, но, похоже, все обойдется.
– О чем это вы?
– Несчастный случай в Калифорнии. Три месяца назад семнадцатилетний парень по имени Джонатан Берги весь вечер играл с нашей системой, а потом на мотоцикле поехал домой. На крутом повороте не справился с управлением, врезался в дерево и через несколько часов скончался в больнице. С нами связались адвокаты его отца, они утверждают, что авария произошла якобы из-за того, что в результате пользования устройством виртуальной реальности он утратил ориентацию в пространстве. Я было переполошился, однако две недели назад мы получили письмо от отца Джонатана, в котором он сообщает, что отказывается от иска. И слава Богу, судебная тяжба в Америке может обойтись в миллионы долларов.
– А я и не знал, что мы занимаемся сферой развлечений.
– Так мы и не занимаемся. Это была пробная программа, которую мы передали для испытаний в компанию «Верчуэл Америка», поставляющую игровые автоматы. Всего-то двенадцать образцов.
– Мы застрахованы на случай подобных инцидентов?
– Я как раз сейчас над этим работаю. Вы же понимаете, задача не из легких. Статистики по несчастным случаям, связанным с виртуальной реальностью, пока не существует, актуариям Статистик страхового общества.

даже не за что зацепиться. Но у меня есть агент, который занимается этим вопросом. И пока ни одного несчастного случая, имеющего отношение к виртуальной реальности, кроме того, в Калифорнии, выявить не удалось.
Я даже потряс головой. Бизнес этот, оказывается, опаснее минного поля! По сравнению с ним торговля облигациями выглядит детской забавой.

* * *

Перед уходом я заглянул к Соренсону. Он сидел в кабинете Ричарда, там же был и Дэвид Бейкер, они что-то оживленно обсуждали. Соренсон жестом пригласил меня войти, Бейкер тут же смолк и направился к двери.
– Как прошел день? – спросил он, пропуская меня через порог.
– Насыщенно. Еще раз спасибо за презентацию.
– Не за что. – Он вышел в коридор.
Здесь, как и в кабинете Рейчел, стоял черный полированный стол, компьютер, в стене устроен замаскированный под окно экран. Сейчас он был выключен. «Интересно, какую картинку выводил на дисплей Ричард?» – мелькнуло у меня в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57