– Я в ней ничего не понимаю, – чистосердечно признался я. – Когда читаю стихи, вижу одни слова, а их музыку мой мозг почему-то не воспринимает.
– Попробуйте читать вслух, – посоветовала Рейчел. – Поэзию надо не читать, ее надо слушать.
– Так почитайте!
– О нет, что вы!
– Почитайте, – настаивал я. – А я послушаю. Обожаю слушать.
– Ладно, – еще больше смутилась она и пошла к книжным шкафам.
Достала пару томиков, уселась на пол, поджав под себя ноги, и принялась читать. Я сидел в кресле, слушал и разглядывал ее с новым интересом.
Сначала были стихи какого-то Джеймса Райта. Речь в них шла о самых простых вещах – человек в гамаке, пара индейских пони. Читала Рейчел великолепно. Ее низкий хрипловатый голос с мягким шотландским акцентом изумительно передавал настроение каждого стихотворения. Было видно, что она читала и перечитывала их много раз, и сейчас выделяла те детали, которые случайный читатель просто бы не заметил.
Потом Рейчел открыла другой томик. Я уже не улавливал смысла слов, только упивался ее мелодичным голосом. На ее лице играли золотистые блики от желтоватого света лампы. Темные глаза, перебегающие со строчки на строчку, мерцали загадочными искрами. Узкая ладонь время от времени поправляет падающие на лицо темно-каштановые волосы.
Словно завороженный, я не мог отвести от нее восхищенного взгляда.

Глава 19

Ветер неистово бил мне в лицо, обрушивал на набережную высокие пенящиеся волны. Утро выдалось серым и холодным, Я зябко поежился и поглубже засунул руки в карманы куртки. В голове у меня царило полнейшее смятение.
В Керкхейвен я вернулся после полуночи и почти не спал. До половины шестого ворочался в постели, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами. Потом не выдержал, встал, натянул на себя одежду и вышел, миновав закопченные руины сгоревшей мастерской, к песчаному пятачку на берегу моря.
Накануне я провел с Рейчел чуть ли не весь день и за эти часы, кажется, сумел узнать ее лучше, чем за все время нашего знакомства. Она меня совершенно очаровала. Находиться в ее обществе – значило общаться с другим человеческим существом так, как мне еще никогда не приходилось. И только теперь я начал осознавать, как она красива. Красота ее была тщательно упрятана под многослойной защитной броней. Мешковатые свитера, отсутствующий неприступный взгляд на совещаниях, бесконечные бдения за компьютером. Однако вчера вечером моим глазам предстала обворожительная женщина с изящной фигурой, пышной гривой темных волос, чистой золотистой кожей, с открытой улыбкой и этими бездонными карими глазами, которые умели выразить любое движение души, светились умом и пониманием.
Я испытывал непередаваемое ощущение, будто стремительно скольжу в нечто неизведанное, и это меня взбудоражило и пугало одновременно.
Я брел по берегу, уворачиваясь от жадных языков волн, нетерпеливо набрасывавшихся на желтоватый песок пляжа. Господи, что я делаю? О чем это я думаю? Да, Рейчел, возможно, пленила и заинтриговала меня, но она же мне совершенно чужой человек. Она часть того ирреального мира, в котором я очутился с месяц назад, мира, окутанного неярким светом скупого северного солнца, мира устройств виртуальной реальности, мира, где я столкнулся с убийством и взялся управлять компанией, которая будет стоить либо сотни миллионов, либо ни единого пенса. В последнее время на мою долю выпало много тяжелых испытаний. Я стал утрачивать способность видеть вещи в их истинном свете.
Надо взять себя в руки, вспомнить, кто я такой на самом деле – преуспевающий перспективный молодой агент из компании «Харрисон бразерс», с блестящими видами на будущее.
У меня очаровательная подруга. Наладить с ней прочные и безоблачные отношения стоило мне года тяжких усилий. Не спорю, несколько последних недель были для нас нелегкими, однако в основном по моей вине. Это же я открыл кишащий змеями ящик, что называется «Фэрсистемс». Я полностью доверял Карен и знал, что и она верит мне. Предам это ее доверие – перестану себя уважать. Подобной глупости допускать нельзя.
Надо дать понять Рейчел, что между нами ничего не было. И быть ничего не может.

* * *

В десять я позвонил Карен. Ее сонный голос звучал необыкновенно сексуально.
– Прости, что разбудил, – извинился я. – Почему-то подумал, что ты уже встала.
По воскресеньям лично я мог запросто не подниматься с постели до одиннадцати часов, но Карен обычно в восемь была уже на ногах.
– О, Марк, доброе утро. Ничего страшного, просто сегодня решила поваляться подольше, – ответила она с едва уловимым напряжением в голосе.
– Это чем же ты занималась вчера вечером? – поинтересовался я.
– Ничем, – отрезала Карен, в ее тоне послышалось раздражение. – Сидела дома, смотрела телевизор. А почему ты спрашиваешь? Ты меня проверяешь, что ли?
Ого, а мы сегодня, оказывается, не в духе. Я пошел на попятный. Позвонил-то я ей, чтобы мило поболтать, а вон как обернулось.
– Ну что ты! Просто так спросил, из любопытства.
– Повторяю, весь вечер просидела у телевизора. А ты что поделывал?
Ага, сам напросился. С другой стороны, скрывать мне, в конце концов, нечего. Я хотел было сказать ей правду, но почему-то этого не сделал.
– Да так, стихи почитал, – небрежно бросил я.
– Что?! Это ты стихи читал? Марк, а ты, случайно, не заболел?
– А что тут такого? Да, иногда я читаю поэзию.
– Что ты говоришь! Когда, например?
Что ж, все правильно, за целый год, что мы провели вместе с Карен, я не прочитал ни единой строки.
– Понимаешь, здесь есть что-то такое в воздухе, от чего тянет к поэзии.
– Как романтично! – язвительно заметила Карен и замолчала.
Пауза затянулась. А ведь это я ей позвонил, мелькнуло у меня в голове.
– Насчет Хартмана что-нибудь выяснила? – спросил я главным образом для того, чтобы прервать тягостное молчание.
– Так ты поэтому мне звонишь? Ты сдергиваешь меня с кровати в десять часов утра воскресенья только для того, чтобы поговорить о каком-то проходимце? Ну, знаешь, Марк! Ничего я о Хартмане не выяснила, потому что никого не спрашивала. И не собираюсь. Вы с Ричардом погнали волну на пустом месте. А я из-за каких-то воображаемых заговоров своей репутацией на рынке рисковать не стану.
Разговор начал принимать опасный оборот. Я-то позвонил Карен, чтобы сказать ей, да и самому себе, как много она для меня значит, а закончилось все ссорой.
– Ну-ну, не сердись. Прости меня. Давай оставим эту тему.
– Давай.
– Я еще позвоню.
– Звони. Пока.
И в телефонной трубке раздался резкий щелчок.

* * *

Несмотря на воскресный день, я отправился на работу. Дел на заводе было, как всегда, по горло. К моему приходу там уже находилась, похоже, половина сотрудников «Фэрсистемс».
Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Рейчел.
– Привет! – широко улыбнулась она мне.
Может, мне и показалось, но лицо у нее так и светилось. Выглядела она восхитительно.
– А, привет-привет... – Чувствуя, как вдруг зачастило сердце, я выдавил из себя подобие улыбки.
Она сразу заподозрила что-то неладное, улыбка с ее лица исчезла.
– Зашла спросить, нет ли у вас каких идей относительно того, что нам делать с Дженсоном.
– В данный момент мы, на мой взгляд, ничего предпринять не можем. – Не поднимая глаз, я с увлечением крутил в пальцах авторучку. – Вернемся к этому вопросу позднее.
– Хорошо, – упавшим голосом сказала она и повернулась к двери.
– Рейчел! – окликнул я ее.
– Да?
– Насчет вчерашнего вечера...
– А что насчет вчерашнего вечера? – Избегая встречаться со мной взглядом, она закурила сигарету.
Я и сам не знал, как подступиться к этой деликатной теме. Мне надо было, чтобы она со всей определенностью осознала, что я не хочу заводить наши отношения слишком далеко. И считал, что должен заявить ей об этом ясно и недвусмысленно. Принялся подыскивать подходящие слова.
– Сегодня утром я... это самое... говорил с Карен, – сообщил наконец я Рейчел.
– Вот как... – Она с уже знакомым мне отсутствующим видом выпустила к потолку тонкую струйку табачного дыма.
– Да.
Рейчел наконец посмотрела мне прямо в глаза – холодный отчужденный взгляд. Она стояла у порога, терпеливо ожидая от меня продолжения.
– Надеюсь, Карен в ближайшее время сможет выбраться к нам в Керкхейвен. Я бы хотел вас с ней познакомить.
– С удовольствием, – нехотя кивнула Рейчел.
– За ужином или еще что-нибудь придумать? – деловито поинтересовался я.
– Сойдет и за ужином.
– Вот и хорошо. Договорились. – Я схватил лежавшую передо мной брошюрку и сделал вид, что углубился в чтение. Это оказалось руководство по использованию копировальной машины.
Рейчел опустила глаза и прочитала название.
– Ох, у вас важные дела, не буду мешать, – без тени иронии проговорила она и вышла из кабинета.
Минут через десять я проходил мимо ее кабинета. Шторы там были опущены.

* * *

В тот вечер я перебрал. Выпил на несколько пинт пива больше, чем собирался. Однако в «Инч-Таверн» было тепло, и компания там собралась тоже очень теплая. Я примкнул к ней и с наслаждением погрузился в обсуждение разнообразных событий в жизни Керкхейвена, бросая время от времени взгляд на экран телевизора. Атмосфера в баре становилась все душевнее и душевнее, время летело незаметно.
Вышел я из «Инч-Таверн» за полночь. Ночной воздух приятно холодил щеки. Я взглянул на небо и увидел звезды. Мириады звезд неописуемой красоты.
И Керкхейвен тоже неописуемо красивое место, приятная деревушка. Люди здесь все такие приветливые, славные. Приятные, одним словом. Я среди них чувствую себя как дома, с умилением думал я, спускаясь по склону холма. Что ни говори, а приятно иногда пропустить глоточек-другой, даже полезно. И необходимо, а то в последнее время я стал относиться к жизни слишком серьезно.
На каменном мостике, под которым хлопотливо журчала Инч, я остановился. Засмотрелся на быстрые струи, мерцающие в лунном свете таинственными бликами. Они, подчиняясь неведомому закону, то тут, то там вспенивались крошечными бурунами и водоворотами. Вот проблема, которая увлекла бы моего отца. Загадка хаотичного движения вод нашей славной речушки. При этой мысли я громко хохотнул.
Я сошел с моста, но не успел прошагать и пяти ярдов, как услышал протяжный стон. Я замер, озираясь по сторонам. Никого.
Но вот опять! Стон доносился из кустов на берегу реки. Там, однако, было темно. Может, кто-то с моста свалился...
Я чуть ли не на четвереньках спустился по крутому склону оврага, взобрался на валун и стал всматриваться в непроглядный мрак. Ждал, когда глаза привыкнут к темноте.
Позади меня раздался негромкий шорох, и на затылок обрушился страшный удар. Перед глазами все померкло.

* * *

Я очнулся, ощущая щекой ледяной холод камня. Голова раскалывалась. Попытался подняться, но не смог. Пару минут полежал, собираясь с силами. Когда наконец встал, меня шатнуло. Пиво в желудке подступило к горлу, я согнулся в рвотных спазмах. Когда сумел распрямиться, несколько минут не двигался с места, никак не мог надышаться. Добрел на подкашивающихся ногах до дома и рухнул на кровать.
Будильник я не расслышал и проспал до одиннадцати. Встал, морщась от невыносимой боли в затылке. Позвонил сержанту Кокрину, который прибыл ко мне незамедлительно. Я рассказал ему все, что помнил, то есть практически ничего.
– Доложу инспектору Керру. Опросим жителей, возможно, кто-то из них видел у нас здесь посторонних, – пообещал он. – В частности, кого-нибудь похожего на Дуги Фишера.
Я неосторожно кивнул головой и чуть не взвыл от пронзившей ее боли.
– Однако, молодой человек, я бы на вашем месте поостерегся. Не знаю, может, вас хотели только припугнуть. Но вполне могли и убить. И кто знает, не собираются ли попробовать еще раз. – Сержант Кокрин скептически осмотрел кухню, задержав взгляд на окнах. – И не сочтите за труд поставить дополнительные замки и запоры. К вам сюда залезть – раз плюнуть. А сейчас давайте-ка я довезу вас до больницы.

* * *

Врач отругал меня за то, что я не вызвал «скорую помощь» сразу же после нападения, и велел остаток дня провести в полном покое в затемненной комнате. А вечерком он навестит меня для повторного осмотра.
Я выполнил его указания. Здоровенная болезненная шишка на голове в сочетании с тяжелым похмельем причиняли мне невыразимые страдания, так что я старался спать как можно больше.
На следующий день я чувствовал себя гораздо лучше, хотя мысли еще слегка путались. С самого утра отправился на завод. Обрадовался, обнаружив у себя на столе груду бумаг, скопившихся всего за один день моего отсутствия.
Включил компьютер, пробежал заголовки электронной почты. Один из них сразу бросился в глаза: «Предупреждение». Я открыл это сообщение, датированное понедельником.
"Вчера тебя чуть не убили, а в следующий раз прикончат точно. Вспомни, что случилось с твоим братом.
Уезжай в Лондон. Забудь о «Фэрсистемс». Останешься жив".
Подписи не было.
Я посмотрел, откуда было отправлено это сообщение. Видите ли, каждый пользователь электронной почты имеет в Интернете свой адрес. В данном случае он был обозначен как «34254877@anon.penet.fi.».
Я позвонил Рейчел.
– Как вы себя чувствуете? Говорят, вас в воскресенье ранили?
Я, честно говоря, обрадовался, уловив в ее голосе тревогу, но виду не подал.
– О, пустяки, – небрежно сказал я. – Стукнули по голове, ничего страшного. Слушайте, не могли бы вы зайти? Я получил какое-то совершенно бредовое сообщение.
Она пришла незамедлительно. Окинув меня быстрым взглядом, чтобы удостовериться, что я цел и в основном невредим, она тут же отвела глаза и больше на меня не смотрела. Я показал ей сообщение.
– Подонок! – возмутилась Рейчел.
– Да, но кто?
– Кто-то в Финляндии, – определила она, взглянув на адрес.
– В Финляндии?
– Да. Почти наверняка анонимный сервер Обслуживающее устройство в системах автоматической обработки информации, обычно мощный компьютер с двумя и более центральными процессорами повышенной производительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57